м, некоторую свободу
действий при подготовке нападения. Заклинание  было  достаточно  мудрым,
чтобы, когда  необходимо,  предоставить  проклятому  пользоваться  своим
умом.
   Когда я вступил на Макунадо-стрит, в голове у меня  мелькали  картины
дикой ночи,  и  тут  я  увидел,  что  наша  дверь  взломана.  Дин  лежал
полумертвый в коридоре, приблудный  котенок  свернулся  калачиком  около
сломанной руки хозяина и жалобно мяукал. Белинда сказала:
   - Я позабочусь о Дине. Выясни, что случилось.
   Я прислушался, но не ощутил присутствия Покойника. Это меня испугало.
Только однажды негодяи  проникли  в  наш  дом,  да  и  то  прошли  всего
несколько шагов. Обычно Покойник  обращает  незваных  гостей  в  камень,
когда они еще на улице. Сейчас  он,  похоже,  ничего  не  смог  сделать.
Злодей (или злодеи) прошагал от входа прямо к лестнице.
   Может, Покойник сделал наконец последний бросок к другому  берегу?  Я
не чувствовал, что он существует.
   - Иди же! - резко сказала Белинда.
   - Будь осторожна.
   Я медленно двинулся вперед, по спине у меня ползли  мурашки.  Мне  не
стыдно признаться, что я испугался. Такое же чувство я испытывал,  когда
в числе храбрых юных карентийских моряков  участвовал  в  самых  опасных
набегах. Я прокрался вдоль стены к двери  Покойника  и,  слегка  толкнув
локтем, открыл ее.
   Влетев в комнату, я был готов ко всему.
   В комнате не было никого, кроме моего  партнера.  Покойник  выглядел,
как всегда, но что-то изменилось. Я ощущал напряжение, которого  никогда
не было прежде. Я чувствовал, что ему не причинили вреда и он  не  спит,
он просто на чем-то очень сосредоточен и не может уделить мне внимания.
   Значит, беда еще в доме. И это ужасно.  Наверх.  Злодей  должен  быть
наверху. Там Конфетка.
   Но мы уже поймали Уинчелла... Я потянулся мыслями к Покойнику, ища  у
него подтверждения. Он не ответил. Разумеется.
   - Тот, кто это сделал, еще здесь, - сказал я  Белинде.  -  И  он  так
силен, что Покойник не может с  ним  справиться.  Думаю,  он  пришел  за
Конфеткой. Я пойду к нему. Но боюсь, если я поднимусь  на  второй  этаж,
его там не окажется. Он схватит тебя и даст деру.
   - Тогда сначала поищи  внизу.  Белинда  была  спокойна  и  практична.
Возможно, эти качества  достались  ей  по  наследству.  Надеюсь,  Старик
сможет продержаться еще несколько минут.
   - Здесь никого, - смело войдя в кухню, объявила Белинда. - И дверь  в
подвал заперта с этой стороны.
   Сверху донесся крик, голос был Конфеткин.
   - Может, нас туда заманивают.
   Наверху что-то упало. Звук падающего тела. Белинда схватила  меня  за
руку. Я спросил:
   - Думаешь, это ловушка?
   - Гаррет!
   - Ладно. Сейчас некогда выяснять. В другое время.
   Я попробовал внушить себе, что я Морли  Дотс.  Эта  работа  наверняка
потребует легендарного хладнокровия Морли. Если моя  милашка  просто  не
забавляется наверху с  парнем...  Хладнокровие  Морли.  Так  и  хотелось
послать за Морли и его хладнокровием. Только...
   Только что же это такое? Я сделал все, что мог. Я  помог  скрутить  и
обезвредить Уинчелла. Пора получить вознаграждение и ехать  отдыхать.  А
здесь какой-то бардак.
   В кабинете не было ни души. Я обменялся взглядами  с  Элеонорой.  Это
меня успокоило. Она напомнила мне, что у меня и  раньше  бывали  тяжелые
времена и спокойствие -  самое  мощное  оружие.  "Не  повредило  бы  еще
прибавить к этому немного ума, душечка".
   В маленькой гостиной тоже никого, лишь стоял кошачий запах, который я
так ненавижу. Маленький паршивец. Навонял тут".
   Я напялил непромокаемую шляпу и направился в кухню. Я  орудовал  там,
пока не нашел марлю, которую купил Дин, когда его обуяла  голубая  мечта
самому делать сыр и таким образом экономить деньги. Я ему говорил:  если
бы я хотел урезать расходы, я бы обошелся без домоправителя. Как  бы  то
ни было, мы потратили деньги на марлю, но остались без сыра.  Я  отрезал
несколько метров, обернул марлю вокруг шляпы и засунул концы  спереди  и
сзади за воротник.
   - Что ты делаешь?
   - Так делают пчеловоды. Можешь сделать то же самое.
   - Ты свихнулся, Гаррет!
   Но  она  последовала  моему  примеру.  И  даже  сделала  себе  грубые
рукавички.
   Я рылся в ящиках и заглядывал в шкафы, пока не нашел серные свечи.
   - Когда я зажгу эти штуки, старайся не вдыхать дым. Он уложит тебя на
месте.
   Белинда  качала  головой,  бормотала  непристойные  ругательства,  но
продолжала разговор:
   - Ты совсем чокнутый. Тебе это известно?
   - Я чокнулся с тех пор, как  понял,  что  здесь  насекомые.  Так  или
иначе, если тебя сейчас разрежут на куски, я этого не вынесу.
   - Ты прирожденный романтик.
   - Точно. Человек с тысячей лиц.
   Наша беседа прерывалась топотом и воплями, которые шли сверху.  Затем
вопли прекратились. Наступило угрожающее молчание.
   - Кажется, тебе пора садиться на коня, Гаррет.
   - Ага.
   Я проведал Дина. Ему не было хуже. За ним присматривал  его  пушистый
приятель.  Я  хотел  послать  за  подкреплением,  но  молчание   наверху
говорило, что я опаздываю.
   - Белый рыцарь отправляется на выручку. Когда-то  у  меня  и  вправду
были белые доспехи, а теперь все съела ржавчина.
   - Давай, Гаррет!
   Никакого аристократизма. Зато какие ножки!

Глава 58

   - Я так и знал! - взревел я. - Я знал, что здесь то,  чего  не  может
быть.  -  По  второму  этажу  летали   бабочки.   Большие,   зеленые   и
отвратительно плотоядные, но, к счастью, их было мало и они были глупые.
- Посмотри на этих бабочек.  Мне  кажется,  укус  такой  твари  разносит
проклятие, как москиты желтую лихорадку.
   В Танфере почти никто не знает про москитов, но  на  островах  о  них
можно  услышать  от  туземцев.  Если  прислушаться,  когда  они  с  вами
заговорят.
   - Ну так зажги свечи.
   Белинда не просто советовала. Она настаивала. Но зажигать свечи  было
еще не время.  Сначала  я  открыл  свой  любимый  чулан,  достал  оттуда
безобразный нож и предложил его Белинде.
   - Если кто близко к тебе подойдет, можешь вырезать  у  него  на  лице
свои инициалы.
   Для себя я выбрал нож с  таким  длинным  лезвием,  что  он  напоминал
короткий меч. Я направил острие в сторону комнаты Конфетки.
   Я  вошел  первым,  вид  у  меня  был  совершенно  дурацкий.  И  сразу
столкнулся с нашим незваным гостем, с этим чудовищем, которое почти  без
усилий  подняло  Конфетку  к  самому  потолку.  Он  закрепил  веревку  и
напоминающий плаху кусок бревна на перекладине, оставшейся торчать после
ремонта. Его толкало проклятие, и он собирался угрохать  Конфетку  прямо
на месте.
   - Он растет на глазах, - прошептала Белинда.
   Я не мог  рта  раскрыть.  У  меня  язык  прилип  к  гортани.  Человек
продолжал двигаться, несмотря на воздействие Покойника. Проклятие давало
адскую силу!
   Почему Конфетка не убежала от него? Покойник замедлил бы шаги убийцы,
и он бы ее не догнал.
   - Ух! Белинда! Не смотри этому чудищу в глаза. У меня такое  чувство,
что, если он положит на тебя свой зеленый взгляд, ты пропала.
   - Хорошо. - Она не нервничала. Моя девочка Белинда не из  таких.  Она
невозмутима, как ее папочка. - Ты зажжешь свечи или дашь этим  насекомым
одолеть меня?
   Из угла рта злодея вылетали бабочки.
   Я зажег серную свечу от обычной свечки,  которую  захватила  с  собой
Белинда, и поставил на пороге. Когда  я  ставил  вторую  свечу,  негодяй
заметил, что он здесь не  один.  Боже,  какой  он  был  огромный!  Вроде
Плоскомордого, только еще крупнее. И  где  Уинчелл  его  отыскал?  Такое
громадное существо не должно бегать на  свободе.  Он  медленно  повернул
голову.
   - Почему ты не пырнешь его, Гаррет? Тебе нравится тянуть время, да?
   Да. Потому что у меня слишком много совести. А в этот раз еще потому,
что я  совсем  растерялся.  Этого  не  могло  быть.  С  убийцей  девушек
разделались у Гулляра. Сейчас я уже должен был лежать в постели,  может,
даже спать.
   Гигант поднял Конфетку вверх ногами так высоко, что только голова  ее
касалась пола. И тут он выпустил из  рук  веревку.  Веревка  со  свистом
скользнула по плахе, и Конфетка плюхнулась на пол. Хотя  во  рту  у  нее
торчал  кляп,  она  начала  издавать  какие-то  звуки,   будто   пытаясь
произнести  мое  имя  Я  надеялся,  что  она  не  хочет  меня  о  чем-то
предупредить.  У  меня  не   было   времени   выуживать   из   нее   это
предупреждение. Гигант  засверкал  зелеными  глазами.  И  стал  изрыгать
бабочек. В основном тоже зеленых. Старик Дракир любил зеленый цвет.
   Прямо у  нас  на  глазах  гигант  начал  стареть.  Каждую  минуту  он
становился старше на несколько лет.  Рост  его  тоже  уменьшился,  хотя,
чтобы добраться до него, мне надо было подставить  лестницу  ступенек  в
пятнадцать.
   Он приглядывался к Белинде.
   Он тяжело задышал, будто бежал против урагана. Он  пыхтел  и  хрипел.
Бабочки полетели у него  из  ноздрей.  Довольно  глупые  насекомые,  или
заклинание в этой части было плохо продумано. Почти все  бабочки  летали
за убийцей.
   Я держал перед ним зажженную серную свечу. Бабочки не доставали  меня
через марлю. Правда, ему, похоже, было все равно. Он не отрывал  взгляда
от Белинды.
   - Не смотри этому ублюдку в глаза, - напомнил я ей  и  отодвинулся  в
сторону.
   Я встал на колени и пополз вперед, негодяй продолжал проделывать свой
леденящий душу фокус. Я перерезал ему  сухожилия  за  правым  коленом  и
левой лодыжкой. До него не сразу дошло, что к чему, но  он  упал.  Затем
снова стал подниматься. Я проткнул ножом его правую ладонь и  пригвоздил
ее к полу. Белинда вонзила нож в левую ладонь.
   - Попробуй заткнуть ему рот кляпом, Гаррет.
   В ней играла кровь Контагью.
   Нарастающая  боль  и  повреждения  сломили  гиганта  настолько,   что
проклятие ослабело. Тут за дело взялся Покойник. Злодей словно окаменел.
Откуда-то совсем  издалека  долетел  шепот,  будто  доносимый  встречным
ветром:
   "Ты пришел вовремя".
   Я освободил Конфетку.
   - И зачем ты развлекаешься с  этими  извращенцами?  Нет  чтобы  найти
нормального приятного парня вроде меня.
   Конфетка меня обняла. Она не проронила ни слова, даже  когда  Белинда
пошутила:
   - Может, она подумала, что тебя уже прибрали к рукам.
   Конфетка только теснее прижалась ко мне,  словно  решила  никогда  не
отпускать.
   Бабочки порхали вокруг, как пьяные. Я тоже стал задыхаться от серного
дыма. Насекомые садились на обнаженные  руки  Конфетки.  И  звали  своих
сородичей.  Я  опять  подумал:  вдруг  эти  маленькие  черти   переносят
проклятие?
   - Пошли отсюда. Запрем этих тварей здесь, со свечами.
   Я решил, пока Покойник занят, незаметно пронести несколько свечей и в
его комнату, исключительно ради эффекта.
   Белинда стала помогать Конфетке, хотя и не очень любезно. Я  взглянул
на нашего незваного гостя. Из его приоткрытого  рта  все  еще  выползали
бабочки. Белинда сказала:
   - Нельзя оставлять его здесь.
   - Почему?
   - Он сдохнет.
   - Туда ему и дорога.
   - Пошевели мозгами, гений! "В самом деле.  Наступит  твой  черед  нас
пугать".
   - Не вмешивайся. - Я заворчал, мне стало противно. Если злодей умрет,
проклятие может перейти только ко мне. Не думаю, что это  будет  так  уж
здорово. - Надо,  чтобы  он  оставался  без  сознания.  А  то  он  может
покончить с собой.
   У меня возникло внезапное убеждение, что проклятие привело Уинчелла в
заведение Гулляра, чтобы он отвлек внимание от покушения на Конфетку.
   Покойник просигналил:
   "Я могу его удержать".
   - Как ты удерживал его, когда я вернулся? "Свяжи его, если тебе будет
от этого легче".
   -  Хорошо.  -  Я  заглянул  в  комнату  Конфетки.   Дыхание   негодяя
улучшилось. Пол был устлан бабочками. Только некоторые из них  проявляли
признаки жизни. Я сказал:
   - У меня возникла идея.  Пусть  проклятие  перескочит  на  Покойника.
Тогда он будет...
   - Тогда он будет разговаривать с тобой напрямую.
   - Ты практична до ужаса. - Я  развязал  моток  полотняной  веревки  и
принялся за нашего злодея. У меня ушел весь моток, затем я  еще  вставил
ему в рот кляп. Потом я избавил его от серных свечей. И дал Белинде свою
дубинку.
   - Если он пошевелится, сразу же тресни его.
   - Куда ты идешь?
   - За Тупом. Чтобы они убрали отсюда нашего гостя.
   Но до этого дело не дошло. По крайней мере тогда.

Глава 59

   Я должен был знать. Этого следовало ожидать. Черт побери,  надо  было
принимать это в расчет. Это была судьба. С тех самых пор, как я связался
с Брешущим Псом, как я ни увиливал, Амато нигде не  давал  мне  проходу.
Поэтому я  совершенно  не  удивился,  когда  увидел,  что  Брешущий  Пес
расположился у  меня  в  коридоре  вместе  с  Сас  и  Дином,  Сас  очень
расстроена, Амато суетится вокруг Дина, а Дин слабым голосом настаивает,
что с ним все в порядке. Дин был настолько ошеломлен, что не  чувствовал
боли.
   "Как бы мне отсюда выбраться, - пробормотал я, - пока еще никто  меня
не заметил?" В эту минуту меня не очень заботили неприятности  Брешущего
Пса.
   - Гаррет!
   Меня заметили.
   - Не продолжай. У меня свои трудности, и я вряд ли  смогу  что-нибудь
тебе посоветовать.
   - Да не волнуйся. Я как только увидел этот разгром,  так  и  подумал,
что тебе не до меня.
   - Проклятие как-то разделилось. У меня наверху  еще  один  убийца.  -
Черт! В глазах Брешущего Пса зажегся огонек. Что еще такое? - Я  иду  за
капитаном Тупом.
   - Правильно. Я тебя понимаю. Я побуду здесь и за всем присмотрю.
   - В этом нет необходимости. Иди домой. Поспи немного. Когда  Покойник
хочет, он может обойтись без помощи.
   Из комнаты Покойника до меня дошел смешок, а Амато возразил:
   - Мне будет не по себе, Гаррет. После всего, что ты для меня  сделал.
Все равно мне надо поговорить с тобой о моей девочке. Вот эта Сас не моя
малышка.
   Это я уже понял. Я не стал больше  ничего  слушать.  Я  питал  хилую,
тщетную надежду, что Покойник сжалится надо мной и вышибет Брешущего Пса
до моего прихода.
   Тупа  пришлось  будить;  от  одного  этого  я   получил   несказанное
удовольствие. Вот опять!
   Никогда во время расследования мне не приходилось будить людей  среди
ночи. Всегда кто-то приходил ко мне и требовал, чтобы я встал чуть свет.
   - Да! - настаивал я,  добравшись  наконец  до  его  квартиры.  -  Вы,
политик, поднимите задницу и пойдемте со мной, увидите  сами.  Проклятие
размножается. Если вы не заберете этого типа, проклятие  пойдет  дальше,
как будто мы не поймали никакого  Уинчелла.  Я  уверен.  Вы  думаете,  я
прибежал в такое время, потому что у меня против вас  зуб.  Вы  же  меня
знаете!
   Туп фыркнул:
   - К несчастью. Вы не можете просто привезти его завтра?
   - Я иду домой. Когда я приду, я передам этого типа тому, кто окажется
поблизости. Если не окажется никого, этот тип уйдет самостоятельно. И  я
больше не собираюсь распутывать историю проклятий,  выдуманных  древними
полоумными  волшебниками.  Если  действительно  хотите   доставить   мне
радость, придите и под каким-нибудь предлогом  арестуйте  Брешущего  Пса
Амато. Возможно, он важный свидетель. Он решил свести меня с ума.
   Некоторое время  Туп  смотрел  на  меня  с  хмурым  видом,  вероятно,
размышляя, не стоит ли ухватиться за предложенный мною  план.  На  губах
его блуждала гадкая улыбочка. Я сказал:
   - Не вздумайте сделать какую-нибудь  пакость,  чтобы  заставить  меня
пожалеть о своих словах.
   - Да что вы! Помилуйте! И даже сто раз помилуйте. Эчавар! -  Внезапно
появился подобострастный  тип,  будто  только  и  ждал,  когда  Туп  его
позовет. - Доложи Шустеру, что мне нужен взвод  для  ареста  еще  одного
носителя проклятия. Или, в случае неудачи, злостного нарушителя порядка.
   У меня сложилось впечатление, что он имеет в виду не Брешущего Пса.
   Туп не опознал человека, который  вломился  в  мой  дом.  Полицейские
тоже. После того как они его осмотрели и записали показания  Конфетки  и
Покойника, Туп нехотя признал:
   - Кажется, вы поступили правильно, Гаррет.
   - Я всегда поступаю правильно.
   - Скажите это своему ароматному приятелю, который сидит внизу.
   Брешущий Пес не ушел домой. А девушка по имени Сас  ушла,  но  только
после того, как полицейские  помогли  ей  избавиться  от  Амато.  Туп  и
Брешущий Пес по-прежнему не могли друг друга терпеть.
   Мы с Тупом наблюдали, как Шустер и его подручные запихивают злодея  в
мешок. Туп спросил:
   - Вы хотите отправить его подальше?
   - Что?
   - Отправить Амато. Ах! Вы не присутствовали, когда мы обсуждали,  как
бороться с преступностью. Законы о тунеядстве. Мысль  Шустера.  Возникла
на основе изучения древней практики. Эти законы существовали во  времена
империи. Если ты не можешь доказать, что зарабатываешь своим трудом  или
что у тебя есть деньги, - бам!  Либо  иди  в  кутузку,  либо  уезжай  из
города. Амато как раз попадает под эту статью. Он никогда не работал.
   - Не делайте этого. - От всей этой  фигни  страшно  становится.  -  С
каких это пор вы стали хватать людей оттого, что у одного из ваших ребят
возникла такая мысль?
   - С тех пор как эта мысль  так  понравилась  Руперту,  что  он  издал
закон.  Применяется   ко   всем   городским   жителям.   Независимо   от
биологического вида. Договоры составлены довольно небрежно  и  дают  нам
право относиться ко всем остальным так же, как мы относимся к людям,  то
есть поступать с бездельниками и паразитами, как с преступниками.
   Снова гадкая улыбочка. Похоже,  нас  ждут  невеселые  времена.  Я  не
сомневаюсь, что банда сторонников закона и порядка  будет  обращаться  с
нежелательными людьми гораздо суровее, чем со всеми остальными.
   - А тем временем мои дружки Краск и  Садлер  сидят  в  доме  Большого
Босса и изобретают способ отплатить мне за то, что я, по их  мнению,  им
сделал. Мне стало досадно. Туп и его команда насаждали закон и  порядок,
а Краск и Садлер разгуливали на свободе благодаря личным связям.
   - Так уж получается, Гаррет.  Я  мог  бы  позволить  Шустеру  с  ними
разобраться, но вы об этом пожалели бы.
   - Почему?
   - Краск мог бы повеситься в камере. Быть может, от раскаяния.  -  Туп
ухмыльнулся. От раскаяния. Славно придумано. - Садлера  сегодня  вечером
могли бы зарезать. Но если бы это произошло, вы бы бесились  и  ругались
до тех пор, пока мы бы не заткнули вам рот.
   Он прав. И Морли прав. Мне, правда, надо выработать более  практичный
моральный кодекс. Давно доказано,  что  фанатичная  преданность  идеалам
может пагубно отразиться на повседневной жизни. Особенно в Танфере,  где
"идеал" и "этика" - загадочные слова на  языке,  не  понятном  девяноста
девяти процентам населения.
   Я признал, что, возможно, он прав. - Но иногда  делайте  вид,  что  я
ваша совесть. Не торопитесь действовать  и  не  забывайте,  для  чего  в
первую очередь существуют законы.
   - Спасибо, Гаррет. Теперь я  каждый  день  буду  ждать,  когда  вы  в
длинном сером балахоне начнете читать проповеди на ступенях Канцелярии.
   Надо было уходить. Сейчас он будет  промывать  мне  мозги.  Я  ужасно
устал. Он уже наполовину меня обработал. Опасно соглашаться  со  Стражей
даже в мелочах.
   Дома было не лучше. Я избавился от худшего  из  незваных  гостей,  но
Брешущий Пес продолжал сидеть. Я разговаривал с ним не слишком ласково.
   - Я столько часов не спал, что сбился со счету.  За  это  время  меня
раза три пытались убить. - Может, я и преувеличил. Кто знает, что  может
случиться, если те или иные люди возьмут верх.  -  Пытались  убить  моих
друзей. Я больше не могу слышать никаких жалоб. Если у  тебя  сложности,
приходи через несколько дней.
   Я не стал ему напоминать, что я на него не работаю и не обязан решать
его проблемы.
   Меня ждало новое испытание. Мои  замечания  вызвали  интерес  у  дам.
Белинда предъявила полный набор своих штучек,  и  оказалось,  что  в  ее
распоряжении тысяча и одна шпилька и всеми она готова меня подколоть  за
неуважение к старшим. Конфетка совер