вер Стикс?
   - Что, убили кого-то из них? - Летти явно опешила.
   - Пока еще нет. - Я показал ей другую  монету,  чтобы  она  пришла  в
себя.
   - Паренек был одним из постоянных клиентов Донни. Она  говорила;  что
его жалко. Наверно, он ей даже нравился. Обращался как с  благородной  и
не стеснялся показаться с ней  на  людях.  Папаша  тоже  заглядывал,  но
всегда по делу. Знаешь, Гаррет, давай сменим тему. Я не хочу говорить об
этой даме.
   - Ее же нет в городе.
   -  Но  она  вернется.  Ты  узнал,  что  хотел,  а  теперь  выметайся.
Давай-давай, пока я не кликнула Лео. Я  положил  вторую  марку  рядом  с
первой.
   - Стоит ли его будить?
   - Убирайся, Гаррет. И больше  тут  не  показывайся,  иначе  тебя  так
отделают - сам себя не узнаешь. Понял?  Как  она  меня  любит,  старушка
Летти!

Глава 17

   По дороге я  заглянул  к  Плеймету,  владельцу  кузни  и  конюшен,  и
договорился, что через пару часов  к  моему  дому  подкатит  повозка,  в
которой будут в одном экземпляре все имеющиеся у  него  инструменты.  Он
пристально поглядел на меня,  но  спрашивать  ничего  не  стал.  Видимо,
понял, что я могу поведать  нечто  такое,  что  ему  совершенно  незачем
знать.

***

   Старина Дин, очевидно,  решил  подмазаться  ко  мне.  Он  по-прежнему
хранил молчание, но приготовил  ужин,  вкуснее  которого  я  не  ел  уже
несколько месяцев. Что ж, он добился своего. Я наелся до отвала и, шагая
по коридору к комнате Покойника, едва переставлял ноги.
   Кстати говоря, очередного такого ужина придется ждать  еще  несколько
месяцев. - Гаррет! Прогони этого типа! Он не  смеет  оставаться  в  моем
доме!
   - Ба, да ты, никак, пришел в себя. О каком типе речь  и  за  что  его
выгонять?
   - Я имею в виду Дина. Этот наглец привел в дом не одну,  не  двух,  а
сразу троих женщин! Избавься от него, Гаррет. Избавься немедленно.
   Так-так.  А  я-то  подумал,  что   ужин   предназначался   мне.   Дин
просто-напросто продемонстрировал, чего я лишился... Что ж, придется нам
с ним потолковать как мужчина с мужчиной, и чем скорее, тем лучше.
   Я опустился в кресло, глотнул пива  и  начал  рассказывать.  Покойник
усиленно притворялся, будто не замечает меня, однако впитывал  буквально
каждое слово. Ведь ему требовалось чем-то скрасить  ожидание:  пока  еще
Слави Дуралейник подтвердит гипотезу моего домашнего  гения!  Я  говорил
два часа без остановки, стараясь не упустить ни  единой  подробности,  а
старина Дин исправно наполнял мою кружку. Он тоже внимательно слушал,  а
по тому, как часто старик появлялся в комнате,  можно  было  определить,
насколько на самом деле зол на него Покойник. Наконец я закончил.
   - Чего-то не хватает, Гаррет.
   - Может, я отвлекся и что-то опустил?
   - Нет, ты не отвлекался.
   - Тогда я, кажется, знаю, в чем дело. Целых три  раза  я  приходил  к
убеждению, что Младший просто  инсценировал  похищение.  Но  обязательно
возникали гоблины, которые прекрасно подходят на роли злодеев. И  потом,
если паренек и впрямь все придумал, зачем он вернулся домой? Ведь  им  с
сестрой не терпится удрать из дворца. Как  только  все  получилось,  ему
следовало забрать золото, помахать на прощание мамочке и уносить ноги.
   - За него заплатили выкуп?
   - Да. Уилла Даунт наскребла двести тысяч марок и отдала их неизвестно
кому.  На  следующий  день  Младший  вернулся  домой.  Я  поручил  Амбер
выяснить,  что  там  на  самом  деле  к  чему.  В   принципе   все   эти
хитросплетения не стоят ответа на  один-единственный  вопрос  -  за  что
убили Амиранду? Взаправдашнее то  было  похищение  или  инсценированное,
участвовала она в нем или нет, за что ее убили?
   - Я уверен, что ты найдешь ответ. Кстати, ты снова позволил  чувствам
одержать верх над разумом.
   Я понял, что он вот-вот усядется на одного из своих любимых  коньков,
который оседлан и ожидает всадника. К счастью, раздался  стук  в  дверь.
Дин пошел узнавать, кто там, я тоже поднялся.
   - Прибыл мой экипаж. Поразмысли на досуге, ладно?  Может,  обнаружишь
то, что я пропустил.
   Я не сомневался, что Покойник уже заметил, где именно я дал маху,  но
не ощущает необходимости делиться с  кем-либо  своими  соображениями.  В
конце концов денег за работу нам  никто  платить  не  собирается,  лично
Покойника этот случай не касается, а потому он явно  не  намерен  давать
советы.
   Я прошел в  оружейную.  В  отличие  от  Плоскомордого  я  никогда  не
рассчитывал только на грубую  силу.  Отобрал  оружие,  спрятал  его  под
сиденье и совсем собрался было ехать, когда из дома с корзиной  в  руках
выбежал Дин.
   - Мистер Гаррет, подождите!
   - Что там у тебя?
   - Продукты.
   - Остатки пиршества?
   - Они тоже. Неужели вы собирались голодать сутки напролет?
   Гм... Я человек городской, следовательно, о хлебе насущном заботиться
не привык.
   - Сказать по правде, я предполагал заехать к Морли Дотсу и  разжиться
у него кореньями с  травкой,  но  чтобы  не  оскорблять  тебя  в  лучших
чувствах - так и быть, возьму твою корзину, и пусть мне будет хуже.
   Дин довольно усмехнулся. Что ж, пока не проглочу последний  кусок,  я
буду вспоминать, что мне необходим тот, кто будет меня кормить и за мной
присматривать. Жратва наверняка приготовлена очередной племянницей.
   Короче, Дин окончательно свихнулся. Ведь прислуживает мне  достаточно
давно, мог бы и сообразить, что я не из тех, за  кого  стремятся  выдать
замуж своих родственниц. Впрочем, что возьмешь с чокнутого?

***

   Официально королевство Карента вело войну. Поэтому вполне можно  было
ожидать, что у ворот одного из главных  городов  государства  выставлены
караулы - на случай, если какой-нибудь предприимчивый  венагет  замыслит
диверсию. Однако война началась, когда мое поколение еще  ходило  пешком
под стол, и редко вырывалась за пределы Кантарда и  окрестных  морей.  В
общем, тем стражникам, которые не дрыхли на посту, было не до меня - они
отчаянно сражались в карты. А  наши  правители  с  Холма  желают,  чтобы
простой народ ненавидел венагетов и бился с ними не щадя живота.
   Рейвер Стикс и ее присных ненавидеть гораздо проще. Они из  тех,  кто
внакладе не останется, чем бы война ни закончилась.

***

   Я выбрал дорогу, которой  ехали  Плоскомордый  с  Амирандой.  Светила
полная луна, лошади ничуть не возражали против ночной прогулки - даже  с
таким возницей, как я. С лошадьми  у  меня  полное  взаимонепонимание  с
самого детства.
   Дорога была пустынной, навстречу попался только  ночной  дилижанс  из
Дерри, который часа на полтора опережал расписание. Кроме двух или  трех
пассажиров, что дремали внутри, дилижанс вез  почту.  Кучер  и  охранник
приветствовали меня дружескими возгласами. Да, ребята явно нервничали.
   Наверно, мне следовало бы не выпускать из руки  кинжал  с  серебряным
лезвием. Все-таки полнолуние, сами  понимаете...  Впрочем,  оборотни  не
нападали на людей в окрестностях Танфера  с  тех  самых  пор,  как  меня
забрали в армию.
   Однажды  мне  пришлось  расследовать   убийство,   обставленное   как
нападение оборотня. Постарался наследничек - уж очень ему  не  терпелось
выяснить, включили его в завещание или нет.
   До перекрестка я  добрался  приблизительно  в  то  же  время,  что  и
Плоскомордый. Огляделся по сторонам, ничего подозрительного не  заметил,
а потому пустил лошадей пастись и лег на сиденье.
   Проспал я до самого  утра.  Думал,  что  меня  разбудят  первые  лучи
солнца, но эта честь выпала пареньку лет десяти.
   - С вами все в порядке, мистер? - поинтересовался он, тряхнув меня за
плечо.
   Я пересчитал пальцы на руках и ногах,  проверил  наличие  кошелька  и
убедился, что меня не убили, не изувечили и не ограбили.
   - В полном, сынок. Если не считать  того,  что  впадаю  потихоньку  в
старческое слабоумие.
   Мальчуган хмыкнул и засыпал меня  вопросами.  Я  постарался  достойно
ответить, после чего сам задал два или  три.  Выяснилось,  что  он  идет
помогать кому-то по хозяйству, но отнюдь не против, чтобы я угостил  его
завтраком.  Кстати,  вот  характерный  пример  того,  насколько  сегодня
спокойно в окрестностях Танфера, что  бы  там  ни  утверждали  городские
кумушки.  Да  ни  один  городской  мальчишка  не  решится   провести   с
незнакомцем хотя бы пять минут. Настоящие чудовища обитают не в сельской
местности, а в городе, в винных погребах и гостиных.
   Ничего сколько-нибудь полезного мне узнать не удалось.
   Я всегда полагал, что порядочного человека  вводить  в  искушение  не
стоит, а потому поехал от  перекрестка  в  направлении,  противоположном
тому, которое меня интересовало. В лесу остановился, привязал лошадей  к
дереву, после чего возвратился на  перекресток,  убедился,  что  повозки
оттуда не видно, и принялся обследовать кусты.
   Найти место, куда нападавшие побросали  трупы,  не  составило  труда.
Сломанные ветки, следы крови на земле... Самих  трупов,  разумеется,  не
было и в помине. Что касается пятен, успевших  покрыться  плесенью,  они
говорили только об одном - что крови здесь пролилось изрядно.
   В глубь леса уводило несколько следов, которые бросались  в  глаза  с
первого взгляда. Мне вполне хватило навыков, полученных в  армии,  чтобы
разобраться, какой куда ведет.  Первый  след  разделился  приблизительно
через треть мили - на восток побежала неплохо утоптанная  тропинка  Судя
по всему,  Плоскомордого  преследовали  четверо  либо  пятеро  гоблинов,
которые затем почему-то отказались от погони. Второй след тоже уводил  к
востоку, но сразу от кустов. Идти  по  следам  Тарпа  смысла  не  имело,
поэтому я двинулся на восток.
   Ярдов через пятьсот остановился, уселся на поваленный ствол  и  велел
себе  собраться  с  мыслями.  Что  ожидало  меня  впереди,  можно   было
предположить по гудению мух и тявканью диких  собак,  что  ссорились  со
стервятниками. Еще несколько шагов, и я почувствую запах. Стоит ли  идти
дальше?
   С одной стороны, какие могут быть сомнения? Надо же  установить,  что
там - то, что я предполагаю, или наполовину сгнившая  лосиная  туша.  Но
если я прав,  зрелище,  которое  предстанет  моим  глазам,  не  прояснит
картины преступления. Впрочем, таков удел сыщика - хвататься  за  каждую
ниточку, даже если шансы на успех - один к десяти.
   Тем не менее трупы, пролежавшие в лесу  не  один  день,  выглядят  не
слишком привлекательно. Поэтому я  некоторое  время  внимательно  изучал
паутину с самоцветами росы, прежде чем направиться навстречу неминуемому
извержению желудка.
   Пять лет армейской службы приучили меня к смерти, да и потом я не раз
встречал ее в разных обличьях, но кое к чему привыкнуть так и не  сумел.
Совесть не позволяла.
   Смерть правила бал на лужайке у  подножия  холма.  Ярдов  двадцать  в
ширину, пятьдесят в длину, тут и там из земли торчат замшелые  гранитные
валуны. Я подобрал пригоршню мелких камней  и  принялся  швырять  ими  в
диких собак. Те зарычали, но отступили. Знают, что  с  людьми  лучше  не
связываться, испытали на собственной шкуре - скольких из них  прикончили
многочисленные охотники, прежде всего мальчишки с ферм.
   Стервятники попытались взять меня на испуг, а когда  я  не  поддался,
взмыли в воздух и начали выписывать круги над лужайкой,  словно  говоря:
"Тебя  это  тоже  ожидает".  Кстати,  в  Танфере  есть  секта,   которая
поклоняется стервятнику как богу времени.
   Может быть, именно поэтому я и  ненавижу  проклятых  тварей.  Или  же
потому, что они  напоминают  мне  об  армейской  службе.  Целые  полчища
стервятников кружили над полями,  на  которых  умирали  за  свою  страну
молодые карентийцы.
   Вот он я, громадный самец, повелитель царства  мертвых.  Вместо  того
чтобы стукнуть кулаком по волосатой груди и, может быть,  жадно  втянуть
насыщенный миазмами воздух, я встал с подветренной  стороны  и  принялся
изучать скопище плоти, которое ничуть не напоминало лосиную тушу.
   Я  насчитал  по  крайней  мере  семь  тел.   Помнится,   Плоскомордый
утверждал, что прикончил четверых или пятерых. Все без  исключения  тела
принадлежали гоблинам. Сверху трупы были слегка присыпаны землей,  палой
листвой и камнями. Похоронная команда явно не  утруждала  себя  работой;
впрочем, люди относятся к сородичам иначе, нежели гоблины, Для последних
мертвый собрат - бремя, от которого следует как можно скорее избавиться.
И никаких  сантиментов.  К  тому  же  те,  кто  прятал  тела,  наверняка
торопились.
   Ладно, хоть и противно,  а  надо.  Я  потыкал  кучу  палкой,  надеясь
отыскать что-нибудь интересное, но вскоре выяснил, что  живые,  конечно,
спешили, однако не настолько, чтобы не ограбить  мертвых.  Забрали  все,
даже башмаки.
   Что-то непохоже  на  бандитов,  которые  разжились  изрядной  суммой.
Правда, гоблинов  не  разберешь.  Этих,  вполне  возможно,  заставили  в
детстве вызубрить старинную поговорку: "Что упало, то пропало".
   Я трижды обошел лужайку, разыскивая следы похоронной  команды.  Почва
местами была сырой, и в таких местах следы отпечатались особенно  четко.
Я высматривал что-нибудь этакое, вроде отпечатка костыля или вроде того.
А вдруг мародеры побывали на лужайке совсем недавно и прячутся сейчас  в
лесу, наблюдая за моими действиями? Эта мысль заставила меня вздрогнуть.
   Я не обнаружил ничего такого, на что рассчитывал, но не  потому,  что
искать было нечего. Обстоятельства сложились так, что я решил продолжить
поиски в другом месте.
   У меня за спиной зашелестела листва. Я решил, что это вернулись самые
смелые из диких собак, и, оборачиваясь, замахнулся палкой.
   - Проклятье! - вырвалось у меня. На краю лужайки стоял мамонт  ростом
добрых два с половиной метра в  холке.  Я  не  стал  выяснять,  как  ему
удалось подобраться настолько близко почти без шума. Когда  он  наклонил
голову и  забавно  фыркнул,  я  рванул  в  лес  так,  что  только  пятки
засверкали. Эта скотина затрубила мне вслед. Еще смеется, гад!
   Отбежав на порядочное расстояние, я выглянул  из-за  ствола  могучего
дуба. Мамонт здесь, в окрестностях Танфера! Да тут не было ни одного лет
пятьсот.  Ближайшие  стада  паслись  милях  в  четырехстах   к   северу,
поблизости от мест, где обитали громовые ящеры.
   Мамонт затрубил снова, проглотил пару охапок травы, продолжая  косить
на меня глазом. Убедившись наконец, что я - вовсе не бесстрашный охотник
на мамонтов,  он  отогнал  стервятников,  изучил  трупы,  с  отвращением
фыркнул и скрылся в лесу столь же тихо, как и появился.
   А я-то радовался прошлой ночью,  что  за  городом  уже  не  встретишь
оборотня!
   В общем, везет не только утопленникам.
   Что ж, хватит искушать судьбу,  пора  возвращаться  туда,  где  стоит
повозка, а то еще лошади учуют мамонта и решат, что лично  им  в  городе
спокойнее.  Гаррет,  конечно,  парень  неплохой,   но   здоровье,   сами
понимаете, дороже.

Глава 18

   Моя повозка стояла на перекрестке, мимо катились запряженные осликами
тележки и фланировали фермерские семьи, а я размышлял, куда мне податься
- то ли к дому, в котором держали под замком Младшего, то ли к  знакомой
ведьме Тарпа.
   Откровенно  говоря,  решение  уже  было  принято,  я  просто  пытался
сообразить, зачем еду на ферму - ради дела или чтобы  еще  хоть  немного
отодвинуть неминуемое. Причем меня не смущало, что оба места находятся в
одном направлении и что ферма ближе, чем дом ведьмы.
   Но  прошлого  не  изменишь,  отлив  не  остановишь,  а  свою  натуру,
размышляя над скрытыми мотивами, не переделаешь. Правда, каждый  из  нас
постоянно себя чем-то удивляет, и никто не ведает, почему.
   - К дьяволу! Поехали!
   Одна из лошадей оглянулась. Мне  не  понравился  ее  взгляд.  Похоже,
лошадки собирались поразвлечься.
   Ну почему они всегда так со мной поступают? Признаюсь как на духу - я
категорически отказываюсь понимать женщин и лошадей.
   - Даже не думай, - предупредил я. - Не то пойдешь на мыло. Трогай.
   Лошади  подчинились.  Все-таки  им,  в  отличие  от   женщин,   можно
объяснить, кто в доме хозяин.
   Эти  малоприятные  размышления  вновь  воспламенили  во  мне  желание
поквитаться с теми, кто, если использовать  мое  собственное  выражение,
отправил на мыло Амиранду.
   Поворот на ферму я сумел  отыскать  с  третьей  попытки.  Земля  была
вытоптана  настолько,  что  никакие  следы  на  ней  не  отпечатывались;
вдобавок поворот скрывали кусты. Мне пришлось спешиться, только тогда  я
обнаружил знак - два молоденьких  тутовых  деревца.  За  ними  начинался
проселок.
   С полмили дорога шла густым лесом, в котором было сыро, темно и тихо.
Вокруг вовсю резвились слепни и лосиные мухи, к лицу то и дело прилипала
паутина.  Я  потел,  ругался,  размахивал  руками,  отгоняя  надоедливых
насекомых. И кому только взбрело в голову жить в сельской местности?
   Проселок вывел меня  на  ежевичную  поляну.  Ягоды  были  крупными  и
сладкими, и  я  решил  перекусить.  Какое-то  время  спустя  мне  начало
казаться, что за городом не так уж и плохо - пока на меня не набросились
комары.
   Судя по следам, этой дорогой совсем недавно проехала по крайней  мере
одна груженая повозка.
   Вскоре у меня возникло ощущение, что, сколько бы я ни  старался,  мне
не найти на ферме ничего такого, что могло бы подтвердить мои подозрения
и опровергнуть изложенную Младшим версию похищения.
   На лесной опушке я спугнул лань с олененком. У  меня  на  глазах  они
пересекли широкое, когда-то возделывавшееся поле,  ныне  густо  поросшее
травой,  цветами  и  молодыми  соснами.  Трава  вымахала  мне  по  пояс,
попадались сорняки и повыше. Дорога вела прямиком через  поле.  Домашних
животных видно не было, собаки не лаяли, дымок над крышей дома не  вился
- словом, никаких признаков того, что на ферме кто-то живет.
   Тем не менее я выжидал,  давая  лесному  зверью  время  привыкнуть  к
незваному гостю.
   Вдалеке лиловели холмы Боуга, на склонах которых располагались лучшие
карентийские виноградники. Вполне  может  быть,  что  прежние  владельцы
фермы не подозревали о магии, покров которой окутывает  холмы,  а  когда
узнали, поспешили съехать.
   Неожиданно мои мысли перескочили  на  Донни  Пелл.  Девушка,  которая
родилась в  довольно  зажиточной  семье  и  несколько  лет  работала  по
контракту  на  Летти  Фаррен.  Которой  вроде  бы  принадлежала   земля,
достаточно плодородная, чтобы возбудить аппетиты танферских лордов. Вряд
ли это связано с преступлением, которое я расследую, но все же интересно
было бы узнать, что заставило ее переселиться в город.
   Минут десять я изображал,  будто  кого-то  поджидаю,  затем  мне  это
надоело. Я привязал лошадей к дереву, пригнулся и двинулся через поле.
   Дом оказался пуст. Я вернулся на опушку, пустил  лошадей  пастись,  а
сам отправился проверять слова Младшего.
   Как выяснилось, описание Карла полностью соответствовало  истине.  Он
не упомянул только об одном - что вода в колодце вкусная, а ведро  висит
на новой веревке. Я напоил лошадей, за что они  не  преминули  наградить
меня зрелищем под названием "не залить ли нам костер".
   В том, что в доме провела несколько дней шайка гоблинов - или других,
столь же  непритязательных  личностей,  -  сомневаться  не  приходилось.
Питались они, судя  по  разбросанным  всюду  перьям,  лапам  и  головам,
исключительно цыплятами. Интересно, как им удалось натаскать с окрестных
ферм столько живности и не возбудить против себя всю округу?
   Я прошелся по дому, уделив особое внимание комнате, в которой держали
Карла. Колченогий стул, столик со сломанной  ножкой,  треснутый  кувшин,
грязные одеяла на полу, переполненный ночной горшок, который никто так и
не удосужился вылить... Последняя деталь означала, что либо я совершенно
зря  подозреваю  Младшего   в   неискренности,   либо   недооценил   его
артистический талант. Если он  и  состряпал  фальшивку,  то  позаботился
буквально обо всем на случай  тщательного  расследования;  однако  домой
паренек возвратился невредимым и счас