Я: "Сегодня должно получиться
и без снотворных". Через 2  часа  она  появляется  снова.  Она:  "Ничего  не
выходит". Я: "А что если вы опять ляжете и попробуете  для  разнообразия  не
спать, а бодрствовать всю ночь?" Она: "Я всегда считала, что я ненормальная,
однако мне кажется, что и вы тоже". Я: "Видите  ли,  мне  иногда  доставляет
удовольствие побыть ненормальным, не знаю, понятно ли вам это". Она: "Вы это
серьезно?" Я: "Что именно?" Она: "Что я должна  постараться  не  спать".  Я:
"Конечно  же,  серьезно.  Попытайтесь  разок!  Мы  увидим,  можете   ли   вы
бодрствовать всю ночь. Ну как?" Она: "О'кей". И когда утром сестра  зашла  к
ней в комнату, чтобы принести ей завтрак, пациентка еще спала".
   Р. В. Медликотт, психиатр из Новозеландского университета, остается  пока
единственным, кому удалось с помощью парадоксальной интенции  воздействовать
не только на сон, но и на  сновидения.  С  ее  помощью  он  добился  больших
успехов-в том числе, как он  подчеркивает,  в  случае  с  одной  пациенткой,
которая была по профессии психоаналитиком. Она страдала от постоянных ночных
кошмаров: ей каждый  раз  снилось,  что  ее  преследуют  и  в  конце  концов
закалывают ножом. В этом месте она кричала и просыпалась,  равно  как  и  ее
муж. Медликотт поручил  ей  приложить  все  усилия,  чтобы  досмотреть  этот
ужасный сон до конца, пока убийство  не  закончится.  И  что  же  произошло?
Кошмары больше не повторялись, однако сон ее  мужа  не  восстановился.  Хотя
пациентка уже больше не кричала во время сна, однако вместо этого она теперь
так громко смеялась, что ее муж по-прежнему не мог спать спокойно [10].
   Постоянно можно наблюдать, как парадоксальная ин-тенция помогает  даже  в
тяжелых и хронических, долго длящихся  случаях,  причем  даже  тогда,  когда
лечение   длится   недолго.   Так,   описаны   случаи   невроза   навязчивых
представлений, которые сохранялись 60 лет,  пока  с  помощью  парадоксальной
интенции не было достигнуто решающее улучшение [11]. Вместе с тем Д.Хенкель,
К. Шмук и Р. Бастин [12] указывают, ссылаясь на опытных психоаналитиков, что
"особенно тяжелые неврозы навязчивых представлений, несмотря на  интенсивные
терапевтические усилия, по-видимому, не поддаются лечению", в то  время  как
парадоксальная   интенция,   находящаяся   в   оппозиции   к   психоанализу,
"демонстрирует явственные возможности существенно более быстрого воздействия
на невротические нарушения навязчивого характера".
   Макс Джекобс выносит на  обсуждение  следующий  случай  [13].  Миссис  К.
страдала от тяжелой  клаустрофобии  по  меньшей  мере  15  лет,  прежде  чем
обратилась к нему. Дело было в Южной Африке  за  неделю  до  того,  как  она
должна была лететь к себе на родину в  Англию.  Она  оперная  певица,  и  ей
приходится много летать по свету,  чтобы  выполнять  свои  обязательства  по
контрактам.  При  этом  клаустрофобия,  как   нарочно,   фокусировалась   на
самолетах, лифтах, ресторанах и театрах.
   "Тогда была применена техника  парадоксальной  ин-тенции  Франкла",-пишет
далее Джекобс. Пациентке было предписано отыскивать ситуации, вызывающие  ее
фобию, и желать того, чего она всегда так боялась, а именно задохнуться. Она
должна была говорить себе: "На этом месте я и задохнусь, чтобы мне лопнуть!"
В  придачу  к  этому  пациентке  были  даны  инструкции  по   "прогрессивной
релаксации" и "десензитизации".  Через  2  дня  оказалось,  что  она  уже  в
состоянии без каких-либо затруднений прийти в ресторан, проехать в  лифте  и
даже в автобусе. Через 4 дня она уже могла без  страха  сходить  в  кино,  а
скорый отлет обратно в Англию не вызывал у нее страха ожидания. Затем уже из
Лондона она сообщила, что впервые за много лет смогла даже проехать в метро.
Через 15 месяцев после такого недолгого  лечения  оказалось,  что  пациентка
избавилась от всех недугов.
   Далее Джекобс описывает случай, в котором речь шла уже не о  фобии,  а  о
неврозе навязчивых состояний.  Мистер  Т.  страдал  этим  неврозом  12  лет,
испробовав без какого-либо успеха  как  психоанализ,  так  и  электрошоковую
терапию. Больше всего он боялся задохнуться во время еды, питья или перехода
улицы. Джекобс велел ему делать  именно  то,  чего  он  всегда  так  боялся.
Используя технику  парадоксальной  интенции,  Джекобс  дал  пациенту  выпить
стакан воды с инструкцией постараться  сделать  все,  чтобы  задохнуться.  В
дальнейшем пациент должен был заставлять себя задыхаться по меньшей  мере  3
раза в день. Наряду с этим использовались также приемы релаксации.  На  12-м
сеансе пациент сообщил о полном отсутствии симптомов.
   Удивительно, как часто и  успешно  применяют  парадоксальную  интенцию  к
самим себе обыкновенные люди.  Перед  нами  лежит  письмо  женщины,  14  лет
страдавшей   агорафобией   и   3   года   безуспешно   лечившейся   методами
ортодоксального психоанализа. 2 года она лечилась у гипнотизера, после  чего
наступило некоторое улучшение. На 6 недель  ее  пришлось  госпитализировать.
Ничто всерьез не помогало. Больная писала: "За 14 лет ничего не  изменилось.
Все эти годы каждый день был для меня адом". В тот  день  в  очередной  раз,
когда  она  вышла  на  улицу,  ей  захотелось  повернуть   обратно-настолько
агорафобия овладела ею. Но тут ей пришло на ум прочитанное ею в  моей  книге
"Человек в поисках смысла", и она сказала себе:  "Покажу-ка  я  теперь  всем
людям здесь на улице вокруг меня, как замечательно у меня получается впадать
в панику и лишаться сил". И вдруг она ощутила  спокойствие.  Она  продолжила
свой путь до супермаркета и сделала свои покупки. Когда она, однако, подошла
к кассе, у нее выступил пот и ее начала бить дрожь. Тогда она сказала  себе:
"Ну, сейчас я покажу кассиру, как я могу потеть. То-то  он  глаза  выпучит".
Только на обратном пути она заметила, как она спокойна. В дальнейшем все шло
так  же.  Через  несколько  недель  она  уже  настолько  могла   с   помощью
парадоксальной интенции подчинять себе свою агорафобию, что иногда она  даже
не могла поверить, что когда-то была больна.
   Нам осталось теперь рассмотреть третий патогенный  паттерн  реагирования.
Если  первый  характерен  для  фобий,  а  второй-для   неврозов   навязчивых
состояний, то с третьим механизмом патогенного реагирования мы  сталкиваемся
при сексуальных неврозах, в случаях нарушения потенции  и  оргазма.  В  этих
случаях, как и при  неврозах  навязчивых  состояний,  мы  вновь  видим,  что
пациент занят борьбой, однако это борьба не против чего-то (как при неврозах
навязчивых состояний-против навязчивых идей), а борьба за - в данном  случае
за сексуальное наслаждение в виде потенции и оргазма. Однако,  к  несчастью,
чем  больше  мы  стремимся  к  наслаждению,  тем  решительнее  оно  от   нас
ускользает. Путь к обретению наслаждения и  к  самореализации  ведет  только
через самоотдачу и самоотречение.  Тот,  кто  считает  этот  путь  окольным,
впадает в искушение избрать более короткий путь и устремляется к наслаждению
как к цели, только этот короткий путь оказывается тупиком.
   И вновь мы можем наблюдать, как  пациент  замыкается  в  порочном  круге.
Борьба  за  наслаждение,  борьба  за  потенцию  и   оргазм,   стремление   к
наслаждению, форсированная направленность  на  него-гиперинтенция-  приносят
человеку не только наслаждение, но и столь же форсированную  гиперрефлексию:
человек начинает  наблюдать  за  собой  во  время  полового  акта,  а  то  и
подсматривать за партнером. Спонтанность при этом пропадает.
   Если мы зададимся вопросом, что же  порождает  гипе-ринтенцию  в  случаях
нарушений потенции, то можно констатировать, что во всех случаях он видит  в
половом акте некоторое достижение, которое от него требуется. Одним  словом,
половой акт имеет для него характер требования. Еще  в  1946  году  [14]  мы
отмечали, что пациент "как бы чувствует  себя  обязанным  выполнить  половой
акт" и что,  в  частности,  это  "принуждение  к  сексуальности  может  быть
принуждением  со  стороны  собственного  "Я"  и  принуждением   со   стороны
ситуации".   Однако   принуждение   может   исходить    и    от    партнерши
("темпераментная",  сексуально  требовательная  партнерша).  Значение  этого
третьего момента нашло экспериментальное подтверждение даже у животных. Так,
Конрад Лоренц заставил самку бойцовой  рыбки  при  спаривании,  вместо  того
чтобы кокетливо уплывать от самца, энергично двигаться ему навстречу.  Самец
реагировал  на  это,  так  сказать,  по-человечески:  у   него   рефлекторно
закрывался аппарат для спаривания.
   Логотерапия борется с гиперрефлексией с помощью де-рефлексии, в то  время
как для борьбы с гиперинтенцией, выступающей частой причиной импотенции,  мы
располагаем логотерапевтической техникой, которая восходит к 1947 году [15].
А именно: мы рекомендуем побуждать пациента к тому, чтобы он не  осуществлял
половой акт "по программе, а  довольствовался  отдельными  ласками  по  типу
обоюдной предварительной сексуальной игры". Мы  также  рекомендуем  пациенту
"сообщить своей партнерше, что мы вводим пока строгий запрет  на  коитус.  В
действительности же пациент будет соблюдать его лишь до поры до времени,  но
теперь,  когда   он   освобожден   от   давления   сексуальных   требований,
предъявлявшихся к нему ранее со стороны  партнерши,  по  мере  сближения  он
будет стремиться добиться цели своего влечения, рискуя при этом получить  от
партнерши отказ как раз со ссылкой на мнимый  запрет  коитуса.  Чем  упорнее
отказ, тем больше в итоге успех".
   Уильям С. Саакян и Барбара Жаклин Саакян  [16]  считают,  что  результаты
исследований Мастерса и Джонсон в целом подтверждают наши.  Ведь  фактически
метод, разработанный Мастерсом и Джонсон в 1970 году, по  многим  параметрам
очень сходен с только что описанной техникой,  опубликованной  нами  в  1947
году.  Теперь  мы  вновь  подкрепим  наши  положения   анализом   конкретных
клинических случаев.
   Конкретный случай: С. (неврологическая поликлиника) обратилась к  нам  по
поводу фригидности. В детстве она была лишена невинности собственным  отцом.
Из эвристических соображений мы действовали, однако, так,  как  будто  таких
вещей, как психосексуальная травма, не существует. Вместо этого мы  спросили
пациентку, не ждет ли она от себя чего-то вроде сексуальной  неполноценности
как следствие инцеста. Она подтвердила наше предположение;  как  выяснилось,
она находилась в это  время  под  влиянием  популярной  лекции,  содержанием
которой  был  вульгарно  истолкованный  психоанализ.   "Это   должно   потом
сказаться"-таково   было   ее   убеждение.   Одним   словом,   сформировался
библиогенный страх ожидания. Но, находясь в плену у этого страха,  пациентка
во время интимных отношений со своим партнером все время "была начеку".  Тем
самым ее внимание распределялось между партнером и ней  самой.  Все  это  не
могло не помешать оргазму; ведь в той мере, в  какой  человек  наблюдает  за
своим половым актом, он лишается способности отдаться ему. Тогда я  объяснил
моей пациентке, что в данный момент не  могу  проводить  с  ней  лечение,  и
пригласил ее зайти снова через 2  месяца.  До  тех  же  пор  ей  не  следует
заострять  внимание  на  проблеме  своей  способности  или  неспособности  к
оргазму-эта проблема будет подробно обсуждаться в ходе лечения,-а пусть она,
напротив, во время интимных  отношений  уделяет  больше  внимания  партнеру.
Дальнейший ход событий подтвердил  мою  правоту.  Случилось  то,  чего  я  и
ожидал. Пациентка пришла снова не через 2 месяца, а через 2 дня- исцеленная.
Простое переключение  внимания  с  самой  себя,  со  своей  способности  или
неспособности к оргазму, короче говоря, дерефлексия-и одной непосредственной
готовности отдаться своему партнеру  оказалось  достаточным,  чтобы  впервые
достичь оргазма.
   Иногда этот наш трюк можно разыграть лишь в том случае если  ни  тот,  ни
другой партнер не посвящены в секрет. Насколько  изобретательным  приходится
быть в таких ситуациях,  ясно  из  примера,  которым  я  обязан  Мирону  Дж.
Хорну-бывшему  моему  ученику.  "Молодая  пара  пришла  ко  мне  по   поводу
импотенции мужа. Жена постоянно твердила ему, что он  никчемный  любовник  и
что она подумывает  о  том,  чтобы  связаться  с  другими  мужчинами,  чтобы
получить наконец удовлетворение. Я посоветовал им  каждый  вечер  подряд  на
протяжении недели проводить по меньшей мере  час  обнаженными  в  постели  и
делать все, что им нравится, за одним исключением: коитус недопустим ни  при
каких обстоятельствах. Через неделю мы увиделись  снова.  Они  сказали,  что
старались следовать моим инструкциям, однако,  "к  сожалению",  трижды  дело
кончилось коитусом. Я притворился рассерженным и стал настаивать, чтобы хотя
бы на следующей неделе они выполнили мои инструкции. Прошло  лишь  несколько
дней, и они позвонили, чтобы снова сообщить мне,  что  они  оказались  не  в
состоянии выполнить требуемое, что  теперь  коитус  происходит  у  них  даже
несколько раз в день.  Через  год  я  узнал,  что  впоследствии  этот  успех
закрепился".
   Возможна также ситуация, когда в наш трюк необходимо посвятить не  самого
пациента, а его партнершу. Так было, например, в следующем случае. Участница
семинара по логотерапии, который вел Джозеф  Фэбри  в  Университете  Беркли,
применила под его руководством нашу технику к собственному партнеру, который
был по профессии психологом и руководил  сексологической  консультацией  (он
обучался  у  Мастерса  и  Джонсон).  У  этого  сексолога   самого,   однако,
обнаружилось нарушение потенции. Вот что нам сообщили: "Мы решили  применить
технику Франкла. Сьюзен должна была сказать своему приятелю, что она была  у
доктора, который прописал ей кое-какое лечение, и в  частности  велел  месяц
воздерживаться от половых сношений. Разрешалась любая физическая близость  и
все что угодно, кроме собственно полового акта.  Наследующей  неделе  Сьюзен
сообщила, что метод  сработал".  Вскоре,  однако,  возник  рецидив.  Сьюзен,
студентка Фэбри, была тем не менее достаточно изобретательна, чтобы на  этот
раз самостоятельно справиться  с  нарушением  потенции  у  своего  партнера:
"Поскольку она уже не могла повторить историю о докторе и его запретах,  она
сказала своему  приятелю,  что  она  очень  редко,  если  вообще  когда-либо
достигает оргазма, и попросила его этой ночью вместо половых сношений помочь
ей с проблемой оргазма". Таким образом, она приняла на себя роль  пациентки,
навязав тем самым партнеру  роль  сексолога-практика  и  актуализировав  его
самотрансцен-денцию. Тем самым была одновременно достигнута  де-рефлексия  и
выключена гиперрефлексия, ставшая столь патогенной. "Это вновь сработало.  С
тех пор проблемы импотенции больше не возникало".
   Густав Эрентраут  из  калифорнийской  сексологической  консультации  имел
однажды дело с пациентом,  который  с  16  лет  страдал  от  преждевременной
эякуляции. Вначале  с  этим  пытались  справиться  с  помощью  поведенческой
терапии,  однако  за  2  месяца  не  добились  никакого  успеха.  "Я   решил
испробовать парадоксальную интенцию  Франкла,-сообщает  он  далее.-Я  сказал
пациенту,  что  он  вряд  ли  сможет  справиться  со  своей  преждевременной
эякуляцией, так что ему надо лишь стараться самому получить удовлетворение".
Когда затем Эрентраут посоветовал пациенту сделать коитус как можно  короче,
парадоксальная  интенция  привела  к  тому,  что  продолжительность  коитуса
увеличилась в четыре раза. Рецидивов с тех пор не возникало.
   Другой сексолог-консультант  из  Калифорнии,  Клод  Фаррис,  прислал  мне
сообщение, из которого следует, что парадоксальная интенция применима  также
и в случаях вагинизма. Его пациентка воспитывалась в католическом монастыре,
и сексуальность была для нее связана с  жестким  табу.  В  консультацию  она
обратилась по поводу резких болей во время коитуса. Фаррис  рекомендовал  ей
вместо расслабления  генитальной  области,  напротив,  стараться  как  можно
сильнее напрягать мускулатуру влагалища, так, чтобы муж был не в состоянии в
него проникнуть. Мужу в свою очередь  было  дано  указание  всеми  способами
стараться преодолеть это сопротивление. Через неделю они оба  пришли  снова,
чтобы сообщить, что впервые за время их супружеской жизни коитус был  у  них
безболезненным. Рецидивов зарегистрировано не было.  Самым  замечательным  в
этом сообщении была сама идея использовать  парадоксальную  интенцию,  чтобы
добиться расслабления.  В  этой  связи  стоит  упомянуть  также  эксперимент
калифорнийского исследователя Дэвида Л. Нор-риса. От  испытуемого  по  имени
Стив требовалось как можно  более  полно  расслабиться,  что  он  и  пытался
сделать, но безуспешно, так как он прилагал к этому слишком большие  усилия.
Норрис мог подробно наблюдать это,  так  как  к  испытуемому  был  подключен
электромиограф, стрелка которого все время  отклонялась  на  50  микроампер.
Когда же Стив услышал  от  Норриса,  что  ничто  в  жизни  не  заставит  его
по-настоящему расслабиться, он выпалил: "Тогда  к  черту  это  расслабление.
Наплевать на него!" И  тут  же  стрелка  электромиографа  скакнула  вниз  на
отметку 10 микроампер. "Это произошло так быстро,-  сообщает  Норрис,-что  я
подумал, что аппарат выключился. Во время последующих серий у Стива было все
в порядке, потому что он не старался специально расслабиться".
   На примере страха ожидания ясно,  что  страх  способствует  осуществлению
того, чего мы боимся. Короче говоря, если желание называют отцом  мысли,  то
боязнь- это мать явления, в частности такого, как болезнь.  Ведь  точно  так
же,  как  страх  приводит  к  осуществлению  того,  чего   человек   боится,
форсированное желание делает невозможным то, на что оно нацелено.  Используя
это, лого-терапия пытается заставить пациента желать  того  или  делать  то,
чего он как раз так боится.
   Отдельно   стоит   затронуть   навязчивые   представления    богохульного
содержания.  С  ними  нам,  пожалуй,  удается  справиться  лучше  всего.  Мы
стремимся  обратить  внимание  пациента  на  то,  что,  постоянно   опасаясь
совершить богохульство, он тем самым его и совершает, ведь  самое  настоящее
кощунство-считать бога настолько плохим диагностом, что он  не  в  состоянии
дифференциально  диагностировать,  где  богохульство,   а   где   навязчивые
представления.
   Однажды к нам обратился молодой хирург. Всякий раз, когда в  операционную
приходил его шеф, он начинал бояться  задрожать  во  время  операции;  через
некоторое время этой боязни оказалось достаточно, чтобы он и  в  самом  деле
стал дрожать; в конце  концов  он  смог  преодолевать  эту  треморофобию  и,
соответственно, вызываемый ею тремор лишь тем, что  напивался  перед  каждой
операцией.  Этот  случай  вызвал  терапевтическую  цепную   реакцию.   Через
несколько недель после того, как я рассказал историю болезни этого хирурга и
мой способ лечения в одной из моих клинических лекций, я получил  письмо  от
одной из слушательниц, студентки, которая рассказала в нем следующее. Раньше
она также страдала от треморо-фобии,  которая  начиналась  тогда,  когда  их
профессор анатомии приходил в анатомическую, и действительно всякий раз  она
начинала дрожать. Услышав же в  моей  лекции  про  случай  с  хирургом,  она
попыталась самостоятельно применить ту  же  терапию  к  самой  себе.  Теперь
каждый раз, когда профессор приходил понаблюдать за вскрытием,  она  внушала
себе: "Ну, сейчас я покажу ему, что  значит  дрожать,-пусть  посмотрит,  как
здорово я могу дрожать". После этого-как она мне написала- и треморофобия, и
сам тремор быстро исчезли.
   Чем врачи могут помочь пациентам,  борющимся  с  лишающим  сна  тревожным
ожиданием того, что за всю ночь так и не удастся заснуть? Этот  страх  может
разрастись до так называемого страха постели: человек с нарушенным сном весь
день чувствует себя усталым. Едва, однако, приходит  время  ложиться  спать,