рает.  Но  мы  не  можем   представить  себе,  что  наш  кран-сортировщик
"чувствует  себя хорошо", когда он  эффективно  перенес  большое  количество
ящиков  или,  например,  если он  вовремя  остановил  работу  и  спас  жизнь
человеку, когда тот вошел в опасную зону. Вряд ли можно вообразить и то, что
кран  испытывает  "депрессию", когда  его  подшипники  изнашиваются  слишком
быстро.

ИМИТАЦИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ

     Мы могли бы запрограммировать компьютерный мозг крана-сортировщика так,
чтобы он внешне  действовал  так, как  будто  он  испытывает  эмоции.  После
периода высокопроизводительной работы  он мог бы издавать довольный свисток,
или  же  он мог бы  становиться "упрямым"  и  нерасторопным после достаточно
длительного периода низкой  производительности, но зачем  нам  все  это?  Ни
первое, ни  второе ничего не  даст для более  оптимального выполнения краном
своих задач. Наоборот, для того чтобы издавать свист, кран  будет потреблять
дополнительную  энергию,  которая  тоже имеет свою стоимость. Если  же  кран
будет "упрямиться" и демонстрировать свою неумелость, то это приведет только
к снижению производительности и к убыткам.

     С людьми все иначе. Проявление эмоций может служить определенной цели и
в огромной степени  влиять на успешность  деятельности. Если вы довольны той
работой,  которую  делаете,  то  вы,   вероятно,  сможете  делать  ее  более
длительное  время  и  более  эффективно, чем это  было  бы  в  ином  случае.
Отрицательные   эмоции   действуют   двояко.   Они   могут   снижать    вашу
результативность,  но  иногда  могут  и  повышать  ее.   Например,  если  вы
рассердитесь, когда ваша работа не  ладится,  вы можете вложить в нее больше
энергии и все же завершить ее.

ЭМОЦИИ КАК САМОЦЕЛЬ

     Эмоции  в  значительной мере создают  мотивацию для внешнего поведения.
Они также могут быть приятными либо неприятными сами по себе вне зависимости
от  внешних  обстоятельств.  Мы  можем  чувствовать   себя  лучше  или  хуже
независимо  от  того, есть  ли у  нас для  этого  внешняя причина. Поскольку
эмоции  являются самоцелью и самоценностью,  мы  часто пытаемся создавать  у
себя  хорошие   чувства  и  избегать  плохих  вне  зависимости   от  внешних
обстоятельств.  Это  отсутствие  прямой  связи  наших  эмоций   с   внешними
обстоятельствами  создает   как  новые  возможности,  так   и   ловушки  для
человеческого  ума, которые не  существуют для  механического разума  нашего
крана-сортировщика.

     Предположим,  что  кран-сортировщик   только   что  создал   с  помощью
компьютера новую  стратегию  для повышения производительности  и  уменьшения
износа  своих   подшипников.   Он  проигрывает   новый   паттерн   в   своем
смоделированном мире прошлого опыта и обнаруживает, что  эта новая стратегия
действительно  гораздо  более  эффективна,  так  что  программы его действия
изменяются,  чтобы   отразить   в  себе   эту  новую   стратегию.   Но   сам
кран-сортировщик не чувствует по этому поводу  ничего, ни гордости от  этого
достижения  и  от  совершенства  своего  ума,  ни удовлетворения  от  хорошо
сделанной  работы.  Он  возвращается  к  выполнению  своего  цикла  проверки
сигналов от датчиков и ждет поступления нового  ящика.  Когда следующий ящик
появляется на транспортере, кран работает с  ним, согласно новой  стратегии.
После  прохождения  достаточно большого времени,  когда новый  опыт  Усвоен,
новая стратегия получает оценку своей эффективности в реальном мире ящиков и
транспортеров, после чего она либо сохраняется, либо изменяется, либо вообще
отвергается. Все это происходит совершенно бесстрастно и объективно.

     Но если  бы вы  были рабочим,  который  выполняет  эту  работу,. вы  бы
обрадовались,  придумав новый  способ делать то же  самое более  эффективно.
Фактически чувство того, что вы  умны и компетентны, появилось бы с  первыми
догадками относительно возможного усовершенствования вашей  работы, еще даже
до того, как вы проверили, будет ли от этого толк в действительности. Обычно
само ощущение  догадки или  открытия приводит к  немедленному эмоциональному
вознаграждению: всем  нам  нравится чувствовать  себя умными. Даже  если это
открытие оказывается  неверным  и вы позднее в  нем разочаровываетесь, у вас
Все равно остается  это первоначальное  приятное ощущение, которое  оно  вам
принесло.  В  дальнейшем, если при  попытках  приложения вашего  открытия на
практике оказывается, что  оно  не ' работает, у вас может  возникнуть гнев:
почему,  черт  возьми, этот проклятый  мир не  хочет  соответствовать  моему
замечательному открытию!

     Кран-сортировщик  не испытывает  ни  удовольствия от своих открытий, ни
разочарования или гнева,  если эти открытия оказываются неэффективными. Если
он работает лучше, чем  раньше, то новая стратегия  одобряется. Если нет, то
нужно просто пересчитать все заново.

     Вы  можете  употребить способность испытывать  те  или  иные чувства во
время  работы для  своей  пользы.  Поскольку вам нравится  чувствовать  себя
умным, вы будете проводить  больше времени  в размышлениях о том, как  можно
было  бы  улучшить  целый  ряд вещей, даже  если  у вас  и нет в этом прямой
необходимости. Чувствовать себя умным - это уже само по себе вознаграждение.
Но если вы умны, это может принести вам  и внешние вознаграждения. Поскольку
вам не нравится  испытывать разочарование, то промахи вашего  мышления могут
побуждать вас стараться  мыслить более  разумно, чем обычно, и  это увеличит
ваши шансы на возможный внешний  успех. Кнут и пряник  приятных и неприятных
ощущений всегда был мощным мотивирующим фактором.

     Вызывание эмоций с помощью имитации

     Мы считаем, что у животных эмоции почти  всегда связаны исключительно с
внешними событиями. Животное испытывает страх или гнев,  когда оно находится
в  угрожающей ситуации, а удовольствие - когда происходит что-то приятное. В
отличие от этого одна из величайших человеческих  возможностей, так же как и
одно из величайших проклятий, - это наша способность создавать имитации мира
(и нашего  собственного  внутреннего состояния), состоящие  из  воображаемых
проекций и идей, относящихся к реальности. Животные тоже в некоторой степени
могут имитировать свой мир, но нет сомнения, что мы, люди,  можем делать это
в  гораздо большей  мере.  Эти  имитации вне зависимости от того,  насколько
точно они отражают мир, могут вызывать эмоции. Эмоции являются одной из форм
энергии, источником  силы.  Что  произойдет,  если  в  ваш процесс  имитации
реальности добавить энергии, особенно если это неверная имитация?

     Когда вы  думаете о том, как лучше сделать  свою работу, или имитируете
это в  уме, то положительные, вознаграждающие  и  подкрепляющие вас чувства,
которые вы получаете от этого, могут быть не менее или даже более  сильными,
чем положительные чувства, вызванные действительной ситуацией,  в которой вы
находитесь. Когда  вы  беспокоитесь и  думаете о чем-то, что может пойти  не
так,  как  надо, то  страх,  страдание,  гнев  или  депрессия, возникающие в
результате   этого,  будут  не  менее,  или  даже  более  сильными,  чем  те
отрицательные  чувства,  которые вызываются  действительными событиями. Ваши
воображаемые образы  могут  иметь над  вами не меньшую, а  возможно, даже  и
большую власть, чем ваша реальность.

     Если мы снова обратимся к вашей работе в роли крана-сортировщика, то та
сила, которую эмоции могут добавить к вашей имитации мира, может вдохновлять
вас  на  то, чтобы выполнять работу лучше, повышая ваше  мастерство, или  же
эмоции могут разрушать ваше мастерство и вас самого.

     Представьте, что вам пришла  в  голову хорошая идея о том, как улучшить
вашу  работу,  но в  этот момент  ящик,  появившийся  на ленте транспортера,
прервал вашу мысль. Компьютер крана-сортировщика  при этом  просто прекратил
бы вычисления, выполнил  бы  свою  задачу  по сортировке  и  транспортировке
ящика,  а  затем  вернулся бы к своим вычислениям  с того  места, где он  их
прервал,  во время следующего перерыва в  поступлении  ящиков. Вы  же скорее
всего  утратите  нить  своих  размышлений, и  вам  потом  уже  трудно  будет
вернуться назад. Вы  можете даже рассердиться на ящик за  то, что он прервал
ход ваших мыслей в самый  неподходящий  момент.  Может показаться совершенно
нелогичным сердиться на неживой объект, такой, как обыкновенный ящик, но тем
не менее мы  поступаем так  довольно часто.  На  самом  деле, ваш гнев из-за
того, что вашу мысль прервали,  может быть настолько сильным, что  вы можете
работать "спустя  рукава",  захватывая  ящик  с  чересчур  большим  усилием,
которое  может повредить его,  или же позволяя  ящикам скапливаться в  кучу,
прежде чем вы почувствуете желание их переносить.

     Эмоции и удовлетворение в фантазиях

     Предположим, что  у  вас  возникла  совершенно  замечательная,  на  ваш
взгляд, идея о том, как вам улучшить выполнение вашей работы. Характер вашей
личности может быть  таким,  что  вы  захотите  увлечься  этой  идеей и  тем
эмоциональным  удовлетворением,  которое с  ней  связано.  Однако по причине
бывших   у  вас   в  прошлом  разочарований  вашему   характеру  свойственна
неуверенность,  и вам бы  не  хотелось рисковать возникшим  у  вас  чувством
удовлетворения,  пытаясь  проверить  свою   идею  на   практике.  Реальность
своенравна и жестока:  она может не  соответствовать вашим прекрасным идеям,
поэтому  не  лучше  ли  просто  сохранять чувство  удовлетворенности собой в
собственном уме, в своей имитации мира.  И действительно, один из  описанных
Гурджиевым основных типов ложной личности, который в более  поздних учениях'
получил название "План Эго", проявляет склонность поступать именно так.  Для
него лучше постоянно пребывать в  мечтаниях о том, как можно  замечательно и
гениально улучшить мир, чем пытаться иметь дело с самим этим реальным миром.
И  вы  продолжаете работать  по-старому, пусть даже и не  самым  эффективным
образом, с  улыбкой на  лице и  со  знанием  того,  какой  вы  гениальный  и
замечательный.

     Предположим, вы берете свою замечательную идею и пытаетесь воплотить ее
в жизнь. Но, к сожалению, возникают сложности, которых  вы не  учли, и новая
стратегия оказывается хуже, чем  старая. Если  механический кран-сортировщик
попытался использовать новую стратегию и она  оказалась неэффективной, то он
просто   возвращается   к   старому  способу   работы,  до   тех  пор   пока
операциональное мышление  его  компьютера  не предложит  что-нибудь  лучшее.
Новый  способ  снова  оценивается,  после чего принимается либо  отвергается
исключительно на основе его действительной эффективности в реальном мире. Но
в  вашем  случае  вы  можете  рассердиться,  что ваше  открытие  оказывается
неэффективным. Вы начинаете полагать,  что дело тут не в вас или вашей идее,
а  в  том, что в мире что-то не так. Может  быть и так,  что ваше восприятие
настолько  искажено, что это не позволяет  вам  видеть  неправильность вашей
идеи. А поскольку вы эмоционально привязаны к этой идее, то вы считаете, что
она, конечно же, не может быть плохой.
     Программа имитации реальности,  созданная для крана-сортировщика, имеет
четкий  критерий  для  того,  чтобы  принимать или  отвергать  ту  или  иную
конкретную модель. Повышают или понижают стратегии, создаваемые  в  процессе
имитации,  его способность  оптимальным образом достигать  заданных целей  и
ценностей? Любая смоделированная стратегия,  которая способствует достижению
цели, считается "хорошей" и  проходит проверку на практике  без какого бы то
ни было вмешательства эмоций.

     В значительной мере наши человеческие планы следовало бы оценивать, как
нам самим, так и другим людям, по этому же критерию.  Учитывая наши ценности
и  цели, будут ли новые стратегии, создаваемые операциональным  мышлением  с
помощью имитации мира, увеличивать или уменьшать оптимальность их достижения
в реальности?  Но модели  к тому же  могут вызывать эмоции, в зависимости от
которых  вы  чувствуете  себя  хорошо  или  плохо,  и  это,  в  дополнение к
адекватности ваших моделей (а порой и  вопреки ей), решающим образом  влияет
на то, как вы себя ведете в ситуациях реального мира.

     С  добавлением  фактора  эмоций мы  утрачиваем  дальнейшую  возможность
понимания  человеческих  реакций  на  основе  параллелей  с  нашим  примером
крана-сортировщика, поскольку появление эмоций означает наличие чего-то явно
человеческого, чего нет у крана. Однако оказывается, что и наши эмоции могут
быть  полностью автоматизированы  и  действовать так  же механически,  как и
любая  машина, - об  этом мы  будем  еще  не раз говорить в этой  книге.  Мы
способны быть эмоциональными машинами.
     Мы   едва   коснулись   темы   эмоций,   остановившись  больше  на   их
отрицательном,  нежели  на положительном аспекте,  но мы еще вернемся к этой
теме в некоторых последующих  разделах, в особенности в четырнадцатой главе,
где мы  обсудим  идею  о том, что люди обладают "трехчастным мозгом", причем
эмоции потенциально  могут  быть  столь  же  разумными  в  своей  сфере, как
интеллект в своей. У нас есть возможность быть эмоционально компетентными, а
может быть, даже  эмоционально  гениальными, и  тогда свет и  жизненная сила
вернутся в нашу жизнь.

     И тогда, перефразируя Водсворта, можно будет сказать:

     Тот свет, который я когда-то видел, Теперь я увижу снова.
     И  теперь мы  его  увидим со всеми возможностями  и  богатством  чувств
взрослого человека.
     А сейчас  мы  обсудим  некоторые из специфически  человеческих аспектов
нашего состояния сна.

ОБУСЛОВЛИВАНИЕ

     Одним  из наиболее фундаментальных  психологических  процессов является
обусловливание.  Хотя мы  обычно  считаем,  что  обусловливание  свойственно
только низшим организмам,  оно очень  распространено  в  нашей  повседневной
жизни, даже если оно и не осознается.

КЛАССИЧЕСКОЕ ОБУСЛОВЛИВАНИЕ

     Психологи различают  две формы  обусловливания  в зависимости  от того,
какой из процессов обусловливания при этом задействован.
     Классическое,   или    павловское,    обусловливание    было    впервые
продемонстрировано  Иваном  Павловым  в  1927  году.  Когда голодной  собаке
показывают пищу, у нее начинается  выделение слюны. Пища в  этом случае была
названа   безусловным   раздражителем,  а   выделение  слюны  -  безусловным
рефлексом. Выделение слюны является  естественной  и автоматической реакцией
на  вид и запах пищи, в  результате чего пережевывание и переваривание  пищи
происходит легче.

     Затем экспериментатор начинает  звонить в колокольчик (это было названо
условным раздражителем) примерно  за секунду до  того, как собаке показывают
пищу. В норме звук колокольчика  не вызывает у  собак  выделение  слюны,  но
после нескольких попыток обусловливания, в ходе которых за звуковым сигналом
неизменно  следовала пища, выделение слюны у собаки начинало происходить уже
от  одного  звона  колокольчика.  Так  выделение  слюны  становится условным
рефлексом, обусловленной реакцией на условный раздражитель, в данном случае,
на  звон  колокольчика.  Почти  все  виды  сенсорных  стимулов   могут  быть
обусловлены таким образом, что будут вызывать выделение слюны.

     Обычное  объяснение классического обусловливания состоит в  том, что  в
мозгу собаки формируется устойчивая ассоциация: вслед за звуком колокольчика
ей  дают  пищу.  Предвкушение  получения  пищи активизирует  соответствующие
области   мозга,   и  в   результате  этого   происходит  выделение   слюны.
Последовательность ожидания и реакции становится автоматической.

     Вторая   форма    обусловливания    известна    как    инструментальное
обусловливание.   При  классическом  обусловливании   условный  раздражитель
сочетался  с безусловным  раздражителем  (а  за  этим  следовала безусловная
реакция) вне зависимости от  того, что  делало подопытное  животное.  Собаки
Павлова могли лаять, скулить, зевать, моргать глазами или делать  что угодно
еще, но  вскоре после  того, как раздавался звон колокольчика,  им неизменно
давали пищу.  При инструментальном обусловливании животное должно вести себя
определенным  образом,  демонстрируя  обусловленную реакцию,  для того чтобы
получить  вознаграждение.  Возможно,  лучше  было  бы называть это  условной
реакцией - когда нет  работы, нет  и оплаты, - но обычно используется термин
"обусловленная реакция".

     Типичная  процедура инструментального  обусловливания может  состоять в
том, что голодная крыса помещается в специальный ящик, в котором на одной из
стенок есть выступающий рычаг. Такой ящик обычно называют "ящиком Скиннера".
Крыса  ищет  пищу,  но  не  находит  ее.  Случайно, в процессе  исследования
окружающей среды, она нажимает на рычаг. Переключатель, связанный с рычагом,
запускает  подающий механизм, и в кормушке  появляется  пища. Крыса может ее
есть.

     Нажимание на рычаг отнюдь не является нормальным для крысы  поведением.
Та окружающая среда, в которой  обычно находится крыса, не содержит  в  себе
никаких  рычагов,  которые были бы связаны с подающими пищу  устройствами, и
крыса  нажала  на  рычаг  чисто  случайно. Она  может потом долгое время  не
нажимать  на  рычаг,  и  когда  она  снова  сделает  это, то  это  получится
непреднамеренно, но  крыса  снова  получит  пищу.  Постепенно  крыса  начнет
нажимать  на  рычаг снова и снова  -  она  поймет  связь, существующую между
нажатием на рычаг и получением пищи. Нажатие рычага становится обусловленной
реакцией,  или  "условным   рефлексом".  Безусловным   ответом   на  это   и
вознаграждением  будет поедание  пищи.  Этот тип  обусловливания  называется
инструментальным,  поскольку условная  реакция  является  инструментом,  или
средством, достижения цели.

     Вознаграждением при  инструментальном обусловливании так  же может быть
избегание неприятных раздражителей.  Например, крыса может  быть помещена  в
ящик  с  двумя  отделениями  и с  полом  из  металлической  сетки.  В  ящике
зажигается красный свет, и через несколько секунд после этого на левую часть
металлического пола на короткое  время подается  ток. Если крыса в это время
находится  в левой  половине  ящика, она получает  неприятный для  нее  удар
током. Однако она может научиться условной инструментальной реакции, которая
состоит  в том,  чтобы перебегать  на правую  часть  пола, когда  зажигается
красный   свет.   Ее   вознаграждением   теперь  является  избегание   удара
электрическим током.

     Инструментальное  обусловливание во многом подобно тому,  что мы обычно
называем обучением. В случае примера, приведенного выше,  легко  представить
себе, что крыса  просто  научилась  тому, что  вслед за  появлением красного
света  в определенной части  клетки  вскоре происходит  неприятное  событие.
Поскольку крысе не  нравятся  неприятные ощущения, то  она  уходит  с  этого
места.
     Однако  в случае классического обусловливания происходит нечто большее,
чем  просто  обучение.  Собака может  научиться тому,  что вслед  за  звуком
колокольчика ей дадут пищу, но у нее при этом нет выбора, выделять слюну или
нет.  Выделение  слюны,  которое  является  условным  рефлексом,  происходит
автоматически. Классический условный  рефлекс имеет обязательный характер  и
обладает мощным принуждением.

ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ ОТ МОЗГОВОГО ЦЕНТРА УДОВОЛЬСТВИЯ

     Одна  из наиболее  драматических форм инструментального  обусловливания
может быть продемонстрирована  после  того, как в центр удовольствия в мозгу
подопытного животного вживлены электроды. Если теперь рычаг с переключателем
будет  подключен  к источнику  электрического тока, который будет возбуждать
этот  центр удовольствия, животное  быстро  научится  нажимать на  рычаг. На
самом деле оно научится нажимать  на него непрерывно,  так часто, как только
возможно. Были случаи, когда животные стирали себ