ункционирования с помощью самонаблюдения и самовспоминания в конечном счете
приведет  к возможности  естественного развития  любви  и сострадания,  и  я
отметил в себе  определенный  рост в этом направлении. Но поскольку я вообще
считаю,  что  я  чересчур интеллектуален  и мне  слишком  недостает любви  и
сострадания, то я нетерпелив, и мне всегда хотелось более активно поощрять в
себе развитие этих аспектов.

     Гурджиевские методы  не  поощряют активное развитие любви и сострадания
до  тех  пор, пока человек не посвятит  годы  практике более фундаментальных
аспектов работы. Если любовь и сострадание культивировать с  самого  начала,
до того,  как вы  обрели достаточное  понимание  своих  ума  и  чувств,  это
вероятнее всего приведет лишь к увеличению количества иллюзий, которые будут
поддерживать вашу ложную личность.

     Во  введении к  этой книге  мы  уже рассматривали аналогию с человеком,
который хотел бы  выращивать красивые цветы  и полезные овощи.  Он слышал  о
том, что  существуют "эффективные  удобрения" и  хочет приобрести себе такие
же. Однако если вы посмотрите на его участок, вы  увидите, что он весь зарос
сорняками. В этом  случае нет никакого  смысла применять  удобрения и  сеять
какие-то ценные  семена: сначала нужно провести довольно  большую  работу по
очистке участка от сорняков. На самом  деле, рассказывать такому человеку об
удобрениях,  прежде чем он избавится от сорняков  -  это  даже хуже, чем  не
делать   вообще  ничего.   Идея  "удобрений",   то  есть  духовных  практик,
оказывается волнующей не только для нашей сущности, но и для  многих  частей
нашей  ложной  личности.  Применение  удобрений на этой  стадии  приведет  к
усилению роста сорняков.

     Это   рассуждение   мне   вполне   близко  и  понятно   как   с   чисто
интеллектуальной  точки зрения, так и  на  основании  личного  опыта. В моей
жизни  было  слишком  много  случаев,  когда   действия,  которые  я  считал
проявлением и развитием  любви  и  доброты,  оказывались удобрением сорняков
моего  бессознательного,  автоматизированных  частей моей  ложной  личности.
Полнота  внимания, самонаблюдение и самовспоминание  - это  вещи  безусловно
необходимые.  Уравновешенное развитие всех  трех  основных  аспектов  нашего
существа - телесно-интуитивного  ума, интеллектуального ума и эмоционального
ума, - также является необходимым. Тот тип самонаблюдения и самовспоминания,
сторонником которого был Гурджиев, как и определенные формы телесной работы,
непосредственно     способствуют     развитию     телесно-интуитивного     и
интеллектуального ума,  а поскольку получаемые  при этом открытия используют
энергию  автоматизированного  функционирования  ложной  личности,  то  такая
практика создает условия для сердца. Однако  я всегда ощущал, что в основной
гурджиевской   работе,  как  я  ее  знал,   не  хватает  упражнений,   более
непосредственно направленных на раскрытие сердца.

     В 1984  году мне  представилась благоприятная  возможность посетить две
лекции почтенного  Согьяла  Ринпоче, ведущего учителя тибетского буддизма на
Западе. Основной темой лекций  Ринпоче была  внимательность - не только  как
специальная медитативная  практика,  но,  что  более  важно,  и  как полнота
внимания в повседневной жизни. Параллели с идеями Гурджиева  о необходимости
самонаблюдения и  самовспоминания были  совершенно очевидны, но еще  больший
интерес  вызвали  у  меня мысли  Ринпоче  о необходимости активного развития
сострадания  в  общем  контексте  практики  внимательности.  Я не  полностью
понимаю его идеи в плане  их всеобъемлющего развития  в  традиции тибетского
буддизма,  но  тем  не менее я хотел  бы  поделиться  здесь  тем,  как я  их
воспринимаю,  вместе с моим собственным  психологическим пониманием сущности
сострадания, в надежде, что это может быть полезным для других.

     Отметим,  что в тибетском  буддизме эти практики  являются частью общей
идеи развития  внимательности.  И  я  подозреваю, что те  методы  и понятия,
которые я опишу  ниже, не будут  давать желаемого  эффекта,  если они  будут
использоваться без принятия обязательства постоянно работать над расширением
полноты  внимания по отношению  к  самому  себе  и к миру. Эти методы  могут
оказаться не столь эффективными, а  иногда могут даже сыграть роль удобрения
для сорняков, так что пользоваться ими нужно с осторожностью.

АСПЕКТЫ СОСТРАДАНИЯ

     Что  такое сострадание?  Стандартные словари указывают на происхождение
этого слова (по-английски  "compassion") от латинских корней com - "вместе с
",  и  pati -  "переносить или  страдать",  и  объясняют  его как осознанную
симпатию  к страданиям  других людей и желание помочь им. Печальным приметой
нашего времени является  то,  что в  большом  энциклопедическом  словаре  по
психологии, к которому я обратился в поисках более полного объяснения, слово
сострадание  даже  не упоминается, что нашло свое  отражение и в большинстве
учебников психологии.

     Конечно,  мы   действительно   не  можем   дать  сколько-либо   точного
определения сущности сострадания. Это, прежде всего, качество эмоционального
разума, тогда как  слова относятся,  в первую  очередь,  к интеллектуальному
разуму. Однако мы можем сказать кое-что о сострадании, что  было бы созвучно
соответствующим чувствам.

     Широта самопознания

     Сострадание  требует  развития  нескольких  качеств.  Одно  из  них   -
достаточная широта самопознания: если вы не переживаете, не распознаете и не
понимаете всей широты возможного человеческого опыта в самом себе, вам будет
трудно распознавать и  адекватно понимать  все эти состояния в других людях.
Если вы,  например,  никогда  не признавали в себе гнева,  то  вы не  можете
адекватно понимать, что это такое и как он  проявляется  в других людях, или
симпатизировать тому,  как он  объединяет другие содержания ума, так что они
воспринимаются как причины для  оправдания возникновения гнева и подпитывают
его дальнейшее развитие.

     Эмпатия

     Второе  требование  для развития  сострадания -  это  эмпатия.  Эмпатия
представляет  собой   способность  распознавать   состояние   мышления   или
чувствования  другого человека, плюс  способность  хотя бы частично пережить
такое   же  состояние  в  самом  себе.  Таким  образом,  эмпатия  связана  с
самопознанием.  Например, распознавать,  что кто-то находится,  например, "в
депрессии", можно было бы и холодным, чисто интеллектуальным путем. Вы могли
бы  усвоить,  что  определенное  выражение  лица,  положение  тела  и манера
говорить обычно  означает, что человек "находится в  депрессии". Но если вы,
кроме этого, знаете на эмоциональном  уровне  из своего собственного  опыта,
что  означает  испытывать  депрессию,   то   это   ведет   вас   к  эмпатии,
сопереживанию. Это не обязательно  означает,  что вы должны испытывать столь
же подавленное состояние, как человек, находящийся  в депрессии, которому вы
сопереживаете,   но   вашему   сознанию   должно  быть   доступно   основное
эмоциональное знание.

     Современная психология всегда  считала  эмпатию функцией, приобретаемой
на поздних стадия развития, но недавние исследования позволяют предположить,
что  она  начинает развиваться с  самых  первых лет  жизни.  Можно  было  бы
сказать, что  это врожденная часть  нашей сущностной  природы.  Частично она
может  быть связана  и с телесно-инстинктивным разумом,  так  что подражание
позам и выражениям других людей помогает нам почувствовать то, что чувствуют
они.

     Желание помогать другим

     Третьим требованием для развития сострадания является желание  помогать
страдающим  существам  уменьшить  свои страдания. Сам  я  чувствую, что  это
желание совершенно естественно, оно является частью нашей  сущности, которую
естественным  образом  пробуждает эм-патическое восприятие страданий других.
От  осознавания  этого  нашего  естественного  желания помогать  другим  нас
удерживают различные формы защиты, которые мы обсудим ниже.

     Эффективное сострадание и разумность

     Четвертое  требование  для  эффективного  сострадания  следует  из того
факта,  что  сострадание  должно  проявлять   себя  в  согласии  с  разумом.
Сострадание - это  не просто преувеличенная  эмпатия, при  которой вы  очень
сильно чувствуете  все отрицательные  эмоции  другого человека.  Если бы это
было  так,  то  сострадание  могло  бы  искалечить  нас,  добавляя  к  нашим
собственным страданиям страдания  других людей и, вероятно, приводя к  тому,
что  вы были  бы пойманы  в ловушку неадекватного  поведения этих страдающих
людей,  что  только  продлевало бы  и  усугубляло  их страдания.  Разумное и
эффективное сострадание включает в себя:

     Открытое самопознание и зрелость, дающие вам сугубо  личное, основанное
на  собственном  опыте  знание  достаточно   широкого  спектра  человеческих
страданий (и возможностей)
     Эмпатию,   позволяющую  вам  правильным  образом  воспринимать  природу
страданий других людей
     Фундаментальную  заботу  о  других  людях,  мотивацию  и  обязательство
помогать им облегчать их страдания
     Применение       разума       (интеллектуального,       эмоционального,
телесно-инстинктивного, духовного) для устранения причины страданий другого,
а не просто уменьшения их внешних проявлений. Этот последний аспект особенно
важен для эффективности результатов.
     Чтобы  проиллюстрировать  это  на  примере,  представим себе  человека,
тонущего возле берега. Предположим, что вы  достаточно хорошо  плаваете  для
того,  чтобы рискнуть оказать помощь в таких обстоятельствах,  и сострадание
подталкивает вас к тому, чтобы прыгнуть в воду и вытащить тонущего на берег.
Но предположим, что  вы  не уверены,  что умеете  плавать  настолько хорошо,
чтобы пытаться помогать человеку в такой  ситуации. Прыгать в этом  случае в
воду - это, конечно же, благородно, но глупо, так как вместо одного человека
утонут двое. Если вы добавите  к состраданию разум, то прежде  чем прыгать в
воду,  вы осмотритесь  по  сторонам.  Может  быть,  на  глаза вам  попадется
спасательный круг или другой подходящий предмет, который вы  сможете бросить
тонущему  человеку, или же захватить  с собой,  прыгая в воду.  Может  быть,
поблизости есть другой человек, который  плавает  лучше,  чем  вы, и который
сможет помочь.

     Предположим, что вы прыгаете  в воду и спасаете  тонущего человека.  Он
очень благодарен вам,  и вы,  естественно, исполнены чувства гордости за ваш
благородный  акт сострадания. Через неделю вы снова  видите этого ж человека
тонущим и взывающим о помощи, и снова спасаете его. Предположим, вы узнали о
том, что этого человека уже не раз спасали при таких обстоятельствах, потому
что  он  не  позаботился  научиться  плавать, но  опять идет на глупый риск.
Будете ли вы продолжать испытывать сострадание  к нему и снова спасать  его,
если это означает, что он так и не поймет последствий своей глупости?

     Непосредственные и глубинные причины страдания

     Непосредственной причиной страданий  тонущего человека является то, что
он оказался в воде и  подвергается  опасности  утонуть, а глубинной причиной
его страдания является незнание (или  нежелание знать) того,  что ему опасно
заходить в  воду, коль  скоро он не умеет плавать. Спасая его, вы проявляете
свое сострадание, но с, другой  стороны, вы не даете этому человеку осознать
глубинную причину  его  страдания.  А  если  он  не  осознает  эту глубинную
причину, есть  вероятность того,  что однажды поблизости не окажется никого,
кто  сможет спасти его, и он  утонет. Не будет  ли в этом случае проявлением
большего сострадания сказать ему, что в  следующей раз вы не будете пытаться
спасать его, и что ему лучше было бы  научиться плавать, или  же  не лезть в
воду. Или, может быть, вы могли бы спасти его и в следующий раз, но при этом
рискнуть немного помедлить, чтобы он  как следует  наглотался воды и получил
пугающий и  болезненный  опыт, который  мог бы  заставить  его более разумно
отнестись  к глубинной причине его  страдания и изменить ее. Стоит  ли  ради
этого рисковать, что он может действительно наглотаться воды и утонуть из-за
вашего (продиктованного состраданием) промедления?

     Такого рода вопросы не имеют легких  ответов. Я использовал этот пример
для того, чтобы  проиллюстрировать, как  разумное и эффективное  сострадание
должно подходить  к  тому, чтобы  порой  позволять людям  страдать, если это
заставляет их обратить внимание на коренные причины их страдания.

НЕКОТОРЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ СОСТРАДАНИЮ

     Быть   сострадательным   -   естественно,    равно   как   и   приносит
удовлетворение,   и  в  то  же  время  сострадание  является  крайне  редким
проявлением   человеческого   поведения.  Почему  так?  Давайте   рассмотрим
некоторые препятствия состраданию.

     Отвергание нашей любви в детстве

     Всем  нам  приходилось  любить кого-нибудь и пытаться  предлагать  свою
любовь  этому  человеку,  сталкиваясь  при  этом  с  тем,  что  нашу  любовь
великодушно   отвергали.  Подобные  переживания  нас  чрезвычайно  огорчают,
особенно  когда  они  происходят   в  детстве.   Вследствие  этого   все  мы
эмоционально травмированы (и напуганы), когда речь идет о том, чтобы открыто
действовать  из   любви  и  великодушия.   На  самом  деле,  чтобы  избегать
болезненных  переживаний при отвергании этой  нежной, живой  и любящей части
нашей души мы создаем активные защиты, чтобы жить, скрываясь за ними.

     Уязвимость открытости

     Когда вы даете что-то от души, вы  открыты и уязвимы.  Вы в этот момент
являетесь  вашей   глубочайшей  сущностью.  Когда   это  стремление   давать
отвергают,  вы  чувствуете   себя  отвергнутым  на  очень  глубоком  уровне.
Предположим, ребенком вы настолько сильно любили свою мать, что вдруг решили
отдать  ей  самую  ценную для  вас  вещь,  чтобы  показать,  как  вы  о  ней
заботитесь. Это  "самое  ценное"  могло быть,  например,  мертвой  лягушкой,
которую вы прятали  в ящике под кроватью целую  неделю.  Для вас эта лягушка
прекрасна, и даря ее матери  вы действовали, исходя  из полной открытости  и
подлинной  любви. Однако  для  вашей матери  эта  полуразложившаяся  лягушка
казалась мерзкой и отвратительной,  и она кричала:  "Убери сию же минуту эту
гадость из  дома и выбрось ее  в мусорный ящик! А потом тщательно помой свои
руки! Ты  отвратительный маленький мальчик! И когда ты научишься вести  себя
как следует?"

     Подобный  опыт может  быть опустошительным.  С сегодняшней точки зрения
взрослого человека вы понимаете, почему ваша мать поступала таким  образом и
прощаете  ей это, но когда  это  происходило вы не были взрослым, и,  будучи
ребенком,  вы понимали и усваивали совершенно другие  вещи. Вы  усвоили, что
если вы действуете спонтанно, основываясь на чувстве  любви, это создает для
вас неприятности.  Что вы, должно  быть,  ошибались насчет  того,  что такое
любовь, иначе вы бы не получили  подобной реакции от человека,  который, как
вы полагаете,  должен был вас любить.  Что вы  не можете полагаться  на свое
собственное  суждение в важных вопросах. Что вы противный маленький мальчик.
Что вы тупы, поскольку вы  так медленно учитесь вести  себя как следует. Что
спонтанность в любви приводит к тому, что вас отвергают, и приносит вам боль
и смятение. Что спонтанность вообще опасна.

     Многим из  наших детских переживаний  был  свойствен такой драматизм, а
многие другие  хотя  и  не были столь  драматичными, но  происходили гораздо
чаще. Стоит  ли удивляться,  что  со временем вы  отгораживаетесь  от  своей
подлинной  сущности?  Вы  постепенно утрачиваете  соприкосновение  со  своей
сущностью  и заменяете его "безопасным" поведением, привычками  и заученными
чувствами.  Однако "безопасность"  вашей  защиты иллюзорна,  поскольку любая
позиция, которая изолирует вас от знания того, что  действительно происходит
в вашем  мире, ведет к поступкам, заведомо обреченным на неудачу. И теперь в
вашей  жизни  постоянно  присутствует  скрытая  тревога,  порождаемая  новой
заботой: а что, если защита рухнет?

     Попытки достижения неуязвимости

     Вы  больше  не  хотите   страдать   и  предпринимаете  попытки  достичь
неуязвимости. К  сожалению,  вам  обычно  это  слишком хорошо удается,  и вы
отгораживаетесь  от естественных любви и сострадания настолько основательно,
что ваша жизнь становится глухой и скучной. В игру вступают  многие защитные
механизмы, которые  Гурджиев  называл "буферами", и о которых мы говорили  в
главе  тринадцатой, и  ваше естественное жизненное начало оказывается у  вас
украденным  и  автоматически преобразованным  в привычные восприятия, мысли,
чувства  и   телесные  движения  ложной  личности.  Вы  можете  хотеть  быть
сострадательным и любящим в  своей взрослой жизни, и вы можете даже пытаться
быть  таким,  но вы  не можете почувствовать ничего.  И,  что  еще  хуже, вы
уклоняетесь на  тот  ошибочный  субъективный  путь, который  предлагает  вам
ложная  личность,  испытывая  те  патологически искаженные формы "любви", на
принятие  которых   вы   были  обусловлены  в  детстве,  так  что  подлинные
сострадание  и  любовь  полностью  отсутствуют.  Сказать,  что  это ведет  к
стерильной,  неполноценной  жизни  с  массой   бесполезных  и  бессмысленных
страданий означало бы приукрашивать действительное положение дел.

     Избегание боли некомпетентности

     Есть и другая важная причина, для того,  чтобы оставаться защищенными и
закрытыми  наглухо. Как в детстве, так и во взрослом возрасте мы имели опыт,
когда  мы  были сострадательными, чувствовали  страдания  других и  пытались
помочь, и это не работало. Будучи неумелыми, наши попытки помочь другим ни к
чему не приводили, и мы добивались лишь того, что страдали сами.
     Как  легко  развить  в себе  чувство:  "Ничего  не замечай,  ничего  не
чувствуй,  и  ты  не   будешь  испытывать   боль"   -  такова  столь  широко
распространенная в наше время идея невмешательства.

УМЕНЬШЕНИЕ СОБСТВЕННОГО "Я" КАК ПУТЬ К СОСТРАДАНИЮ

     В   предыдущих   главах  мы   уже  обсуждали   психологический  процесс
отождествления,  -  то, как  бессознательное и привычное  добавление чувства
"Я!"  или "Это я!"  к некоторым  содержаниям  ума наделяет эти вещи  гораздо
большей  психологической  и  эмоциональной  силой.  Например, информация  об
эгоизме может рассматриваться более эффективно и объективно, когда  я  думаю
об эгоизме какого-то постороннего человека, а не о своем собственном.

     В  нашем   уме  имеется  огромное  количество  накопленной  информации.
Некоторая часть этой информации окрашена  чувством "я" - например,  "это мое
ценное  понимание  священного" вместе более адекватного "это одно из  многих
возможных  пониманий  священного".  Наши  защитные  механизмы  первоначально
развивались для защиты нашей жизненной и подлинной сущности, но с годами они
начинают автоматически защищать почти все, чему оказалось приписано качество
"я". То, что  было когда-то  попытками  беспомощного ребенка  защитить  свою
сущность,   становится   автоматизированным   стилем   (по   большей  части,
бессознательного)  эмоционального   и   интеллектуального  функционирования,
который без всякой необходимости ограничивает наше существование.

     Поэтому,   будучи  взрослым  человеком,  вы  хотите   быть  открытым  и
сострадательным,  но  не  знаете,  как  это  делать.   Наши  страхи  и  наши
укоренившиеся  привычки   умственного  и   эмоционального   функционирования
отделяют  нас  от  той  части  нашей  сущности,  которая порождает любовь  и
сострадание. Хотя вы можете пытаться иметь дело с очевидными и сознательными
страхами в отношении  открытости,  справиться  с укоренившимися привычками и
бессознательными страхами гораздо  труднее.  Это требует сочетания различных
форм внимательности, добровольной уязвимости  и личностного роста, подобн