а обещание
никогда  больше  не  грешить  забывается.  Мы  не  помним  (все)  наши  "Я".
Разумеется,  этот   недостаток  контроля   над  своими   эмоциями  связан  с
чередованием наших ложных  личностей,  так как большинство  ложных личностей
имеют в себе специфическое эмоциональное ядро.

     Действенная  молитва прошения была бы в гораздо большей мере  возможной
для  человека, который является  подлинно сознательным, который  способен по
собственной  воле  и на достаточно долгое  время  собирать воедино  все свои
эмоциональные и интеллектуальные силы для  того, чтобы сознательно молиться,
не  отвлекаясь  ни  на  что  другое.  Если  такая  молитва исходит из  более
объединенных  друг  с  другом  и  созидательных  субличностей  или  из самой
сущности человека, это еще лучше.  Молитва на третьем уровне сознания, когда
вы молитесь, вспоминая себя, является наиболее действенной.

КТО ИЛИ ЧТО ОТВЕЧАЕТ НА МОЛИТВУ?

     Обдумаем заявление Гурджиева, кажущееся парадоксальным:

     Работай так, будто все  на свете  зависит от твоей работы.  Молись так,
будто все на свете зависит от твоей молитвы.

     Гурджиев  отчетливо ощущал,  что  мы должны работать над  пониманием  и
преображением  самих  себя,  не рассчитывая  при этом на какую-либо  помощь,
естественную  или сверхъестественную.  Только  Я  могу преобразовать  самого
себя,  только  мои  усилия идут  в  счет. Сила, которую  я имею  - это сила,
приходящая от моего старания. Я не  могу нарастить  себе сильные мышцы одним
лишь  желанием  этого, и никто  другой не может сделать  мои  мышцы сильными
каким-либо   магическим   путем.  Мне  приходится  предпринимать  усилия   и
напрягаться,  снова и снова подталкивая себя к пределам  моих возможностей и
понемногу выходя за них. Так я  смогу приобрести более сильные мышцы. Почему
при   психологическом   росте  должно   быть   как-то   иначе?   Со   строго
психологической точки  зрения  кажется совершенно  очевидным, что  желание и
молитва  являются  фантазиями, которые лишь отвлекают нас от  того,  что нам
действительно нужно делать. И нам  лучше оставить все  это и продолжать свою
работу.

     Тем не менее Гурджиев также говорил - молись  так, будто все зависит от
молитвы. И  мы должны просить помощь от высших уровней бытия, признавая, что
сами по  себе наши усилия  не приведут ни к  чему, если мы не получим помощи
свыше.

     В своем  практическом учении Гурджиев подчеркивал важность  настойчивой
работы, а не молитвы. Его ученики, в  большинстве случаев, имели столь много
неверных  и  искаженных представлений  о "более  высоких"  идеях,  наподобие
молитвы, что не  было смысла учить их  слишком  многому из этого до тех пор,
пока  они не  проделают  в  себе  достаточной психологической  работы, чтобы
очиститься  от   аспектов  ложной  личности,  которые   иначе  подрывали  бы
большинство попыток подлинной молитвы.

МОЛИТВА С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ СПЕЦИФИКИ СОСТОЯНИЙ

     Парадоксальное противоречие между предписаниями работать так, будто все
зависит  от стараний, и  молиться так, будто все  зависит от молитвы,  может
быть  лишь  частично  разрешено  в  нашем  обычном  состоянии   сознания.  Я
обнаружил,  что  для  его  более  полного  разрешения  требуются   некоторые
соображения, происходящие из измененных состояний сознания.

     Предлагая несколько  лет назад идею наук,  специфичных в  отношении тех
или иных состояний, я указывал, что наше обычное состояние сознания является
во многих  отношениях ограниченным и произвольным. В нашем обычном состоянии
нам доступен не полный спектр всех  типов человеческого  восприятия, логики,
эмоций  и  возможностей  действия, а  лишь  некоторый их  специализированный
набор.  Этот  набор  обычно оказывается  вполне  полезным  для решения наших
повседневных проблем выживания  и  самореализации  в нашей  культуре,  но он
совершенно  неадекватен  для  других  человеческих проявлений, выходящих  за
пределы повседневного. Эти ограничения мы уже обсудили в предыдущих главах.

     С  точки  зрения  моего  обычного  согласованного  сознания  совершенно
очевидно,   что   все  зависит   от  моих   собственных  усилий.   Рассуждая
реалистически,  я  признаю также и то, что на результаты  моих усилий влияют
желания  других людей, ограничения, налагаемые физическими законами, а также
случай.  Я  могу  молиться  о  том,  чтобы  посреди  моей  комнаты  на  полу
материализовался миллион долларов, который нужен мне  для того, чтобы я  мог
финансировать  свой следующий исследовательский проект. Я совершенно уверен,
что  это  стоящий  проект! Но  ничего  не  происходит.  Поэтому лучше  будет
заняться  чтением книг  о том, как раздобыть деньги обычными  путями.  Порой
происходят забавные вещи, но я  могу отнести их на счет везения (что бы  это
ни  означало) и  случая. Если принимать  всерьез  возможность  вмешательства
высших уровней, я должен признать,  что они делают это  очень редко и  таким
образом,  что  это часто  противоречит  тому,  чего я хочу. Обычное сознание
делает  очевидным,   что  мы  являемся  отдельными,  конечными  и  лишенными
божественного  начала   существами,  которым  лучше   полагаться   на   свои
собственные усилия.

     Взгляд с точки зрения измененных состояний

     Однако когда я  пишу это  в  своем  обычном состоянии сознания, я  могу
смутно и частично  вспоминать  догадки и  постижения,  которые у меня были в
измененных состояниях сознания. Временами для меня было совершенно очевидно,
что мы отнюдь не  отдельные, изолированные существа, что мы  являемся частью
божественного замысла, что наши молитвы исходят  из нашей наиболее  глубокой
сущности, которая также  является частью этого  божественного замысла, и что
на наши молитвы отвечают  наилучшим для  нашей  эволюции образом. Отсутствие
ответа  на молитву, исходящую от  какого-то аспекта ложной  личности,  может
быть  лучшим  из  возможных  ответов.  С  точки  зрения измененных состояний
сознания я  знаю, насколько ограниченной является моя перспектива  в обычном
состоянии и насколько глупым я оказываюсь в этом состоянии, отождествляясь в
полной мере с этой перспективой обычного состояния так, как если бы это была
единственная истина.

     Я хочу подчеркнуть, что это лишь смутные воспоминания. Если я полностью
отождествляюсь  с перспективой  моего  обычного состояния  сознания,  я могу
легко  разубедить  себя  в  них:  это  были  странные  идеи,  возникавшие  в
состояниях  временного   "безумия",  и  их   было  бы  лучше  всего   просто
игнорировать.  Как   я,  например,  смог  бы  верить,  что  мир,  в  котором
существовали  концлагеря,  мог быть сотворен для любви? Тем не менее я знаю,
что  в  следующий  раз,  когда я  стану  обдумывать  эти  идеи,  находясь  в
измененном состоянии, они уже не будут  смутными; они будут такими же ясными
и очевидными для  меня,  как те идеи,  которые  у  меня  сейчас  есть в моем
обычном состоянии.  Так что я научился пытаться вспоминать, что они являются
частью моего  более общего понимания и  их  не следует просто  игнорировать,
даже если они  могут не  быть  немедленно применимыми  к повседневной жизни,
даже  если их парадоксальность кажется частью реальности, в которой я должен
жить.

     Это, между прочим,  не  означает,  что знание,  связанное с измененными
состояниями, всегда с необходимостью истинно, но  лишь что это  просто часть
нашей суммарной базы знаний, принадлежащих нам как полностью функционирующим
человеческим существам. Вспомним, что мы определяли состояния как различные,
хотя  не  обязательно  лучшие  или  худшие,  конфигурации  сознания.  Каждое
состояние имеет свои сильные и слабые стороны. Вы можете получить откровение
или  погрузиться в заблуждение в любом из состояний,  и то, в  какой степени
это с вами происходит, является качеством просветления в границах состояния,
которое мы обсуждали в первой  главе. Кроме того, знание, полученное с более
высокого уровня  сознания может быть не  всегда  применимо  к этому  уровню.
Знания  измененных  состояний  и  альтернативных  уровней,  подобно  обычным
знаниям,  необходимо  постоянно  проверять, уточнять  и  развивать.  Да, это
звучит как откровение,  и мне это нравится. Теперь мне нужно принять это как
возможную истину и посмотреть, хорошо ли это  согласуется  с остальным  моим
опытом и насколько я могу это использовать.

     Таким образом, парадокс, состоящий в том, что и работа является всем, и
молитва является всем, оказывается таковым лишь когда  мы рассматриваем его,
исходя из ограничений какого-либо отдельно взятого состояния сознания. Когда
я  использую  свой  разум  -  как в обычном  состоянии  сознания,  так  и  в
измененном, - чтобы вспомнить  о том, что существуют и  другие точки зрения,
что эти точки зрения  фрагментарны,  и  что  любая одна  из них  не является
"более истинной", чем любая другая, тогда этот парадокс исчезает.

СОЗНАТЕЛЬНАЯ МОЛИТВА

     Гурджиев описывал  процесс  "сознательной  молитвы".  Это  одна из  тех
упомянутых выше практик, которые одновременно совмещают в себе качества  как
медитации, так и молитвы. Сознательная молитва - это психологический процесс
повторения, или  подытоживания, в  котором мы сознательно напоминаем себе  о
наших знаниях и намерениях. Эффективность такого повторения зависит  от  той
степени, в которой мы привносим в это сознание.

     [2]  ...  Эти  молитвы  представляют  собой,  так  сказать, повторения;
повторяя их  вслух или  про  себя,  человек  стремится пережить разумом  или
чувством все,  что  в них есть, все их содержание.  И человек  всегда  может
составить для себя новые молитвы.  Например, человек повторяет: "Я хочу быть
серьезным". Все  дело в том, как он это  говорит.  Если  он повторяет  такую
молитву  даже десять  тысяч  раз  в день  и  думает при этом,  как бы скорее
закончить повторение, что у него будет на обед и тому подобное, тут будет не
молитва,  а самообман.  Но эта формула может стать  молитвой,  если  человек
повторяет  ее  следующим  образом: он произносит "Я" и  пытается в это время
думать обо всем,  что  он знает о "Я".  Оно  не существует, нет единого "Я",
есть лишь толпа мелочных, обманчивых, сварливых "я". Но он хочет быть единым
"Я", господином; он припоминает повозку, лошадь, возницу и Господина. Говоря
"хочу", он думает о  значении фразы "Я хочу". Может ли  он хотеть? В нем все
время  "что-то хочет  или  не хочет". Но  этому  "хочет"  или "не хочет"  он
стремится противопоставить собственное "Я  хочу", связанное  с целями работы
над собой... "Быть" - человек думает  о том,  что значит "быть", каков смысл
"бытия", бытия  механического человека,  с которым  все случается,  и  бытия
человека, который способен  делать. Так что  "быть" возможно  по-разному. Он
хочет "быть" не просто в смысле существования, но и в  смысле величия, силы.
И слово "быть" приобретает для него  особый вес, новый смысл. "Серьезным"  -
человек  думает  о  том,  что  значит быть серьезным.  Очень  важно,  как он
отвечает  себе  на  это  вопрос.  Если  он  понимает,  что  это значит, если
правильно определит для себя, что значит быть серьезным, если чувствует, что
действительно  желает этого, тогда  его молитва может дать результат - в том
смысле,  что  у  него  прибавятся силы, что  он  чаще  будет  замечать  свою
несерьезность, легче преодолевать себя и заставлять быть серьезным....

     Тематика сознательной  молитвы,  очевидно,  будет в большинстве случаев
весьма отличаться от того, чем было бы содержание молитвы, исходящей от того
или иного  аспекта  ложной  личности. По мере роста нашего  понимания  своей
подлинной  природы и подлинных  потребностей наши молитвы  могут становиться
более правильными.

     Описание сознательной  молитвы, данное Гурджиевым, во многих отношениях
более  соответствует под  определение  медитации, приведенное  в начале этой
главы, чем под определение молитвы прошения.

     На самом деле  Гурджиев утверждал,  что  сосредоточенное,  сознательное
внимание и повторение при сознательной молитве (например, "Господи помилуй!)
вполне может привести к  тому, о чем просят Бога. Это снова возвращает нас к
тому же парадоксу: работай так, будто все зависит  от  твоих усилий,  молись
так, будто  все зависит  от твоей молитвы.  С психологической точки  зрения,
усилия  сознательной  молитвы  закономерно  порождают  полезные  результаты,
включая возможные связи  с высшими  уровнями нашей сущности.  С другой точки
зрения, эти  наше  усилия  могут быть "приятными" для высших аспектов бытия,
"резонируя" с ними  и притягивая помощь  и  благословение. Вероятно, обе эти
точки   зрения  являются  одновременно  как  истинными,  так  и  ложными,  в
зависимости от состояния вашего сознания и бытия.

ЧЕГО ВЫ ХОТИТЕ?

     Мой  собственный опыт  убеждает меня  в реальности существования высших
уровней  бытия,  и в  том, что эти  высшие уровни бытия могут  оказывать нам
помощь.  Однако  использовать  этот  факт,  как оправдание  того,  чтобы  не
работать, было бы глупо.

     Вспомним сон Мэри. Более чем за год  до  того, как  она начала работать
над своим  пробуждением  на  Четвертом Пути,  она  с поразительной точностью
увидела  во сне  то место,  где  проходила  наша работа,  что сопровождалось
чувством счастья, собственной подлинности и преодоления  смерти. Могло ли ее
желание пробуждения обратиться к  чему-то высшему, находящемуся за пределами
наших  обычных представлений о  времени?  Было ли  это "что-то" неким высшим
аспектом ее собственного "Я", обладающим способностью предвидения, подлинным
Господином? И есть ли  смысл на этом уровне обращаться к идее различия между
"Я" и не-"Я"? Оказывали ли  эти "нечто" или "некто" какого-либо рода помощь?
Гурджиев  говорил  о "магнитном  центре", чем-то врожденном в человеке,  что
помогает ему находить полезные для него учения, если он искренне нуждается в
них.  Является  ли  случай  с  Мэри частичной иллюстрацией  функционирования
такого "магнитного центра"?

     Я не буду пытаться ответить здесь на эти вопросы, но я хотел  бы, чтобы
вы  помнили об  этом  незавершенном примере, когда  мы перейдем к обсуждению
сущности  групповой  работы,  направленной  на  пробуждение.  Мне  бы  также
хотелось, чтобы этот жизненно важный вопрос оставался в вашем  уме открытым.
Если ваше существо притягивает  к себе ту жизнь,  которую вы имеете, то  что
именно  вы  притягиваете?  Какими являются  ваши  наиболее  сильные желания,
сознательными  или бессознательными?  Ваши  наиболее устойчивые убеждения  в
отношении себя и мира,  в  котором вы  живете? Действительно  ли  вы  хотите
получить  то, во  что вы верите и  чего  желаете в  состоянии согласованного
транса? Постоянное исследование желаний и убеждений совершенно необходимо.

     1. Сайентизм - относительно популярная  разновидность псевдорелигиозной
идеологии в  США  и  некоторых других странах, основанная на слепой вере  во
всемогущество  науки  и на некритическом отношении к ней.  Не следует путать
сциентизм с научным мировоззрением. - Прим. ред.

     2. Текст приводится по изданию: П.  Успенский.  "В поисках  чудесного",
СПб, 1992.

     --------------------------------------------------------------------------------

     ГРУППОВАЯ РАБОТА и УЧИТЕЛЯ

БУДИЛЬНИКИ
     ФУНКЦИИ ГРУППОВОЙ РАБОТЫ
     Напоминание с помощью социальных контрастов
     Напоминание с помощью примера
     Подкрепление пробужденности
     Методы обмена опытом, проблемы и достижения
     Страх как напоминание
     Напоминание с помощью молчания
     Напоминание с помощью прямого приказа и вопроса
     НЕОБХОДИМОСТЬ В УЧИТЕЛЕ
     Сопротивление самой идее учителя
     Основная функция
     Понимание учеников
     Мотивация и подталкивание
     Передача знания
     ПРОБЛЕМЫ с ПРОЦЕССОМ ГРУППОВОЙ РАБОТЫ

КОНФЛИКТЫ МЕЖДУ ВЫСШИМИ И НИЗШИМИ ПОТРЕБНОСТЯМИ
     РАБОЧА Я ГРУППА КАК МИНИ-КУЛЬТУРА
     ПЕТЛЯ ПОЛОЖИТЕЛЬНОЙ ОБРАТНОЙ СВЯЗИ
     НЕРЕАЛИСТИЧЕСКОЕ ВОСПРИЯТИЕ УЧИТЕЛЯ
     Перенос и контрперенос

     --------------------------------------------------------------------------------

     ГРУППОВАЯ РАБОТА и УЧИТЕЛЯ

     Многие  читатели  книг  Гурджиева  и  Успенского  вдохновлялись  идеями
самонаблюдения  и  самовспоминания  и немедленно  принимали  решение  начать
работу над собой. Стремясь  осознавать свое осознание, быть присутствующим в
реальности  каждого  мгновения бытия, они  могли сразу  же  открыть для себя
определенную   ясность  понимания,  которая  непосредственно   указывала  на
важность такого рода практики.

     Как  я  уже  упоминал  ранее,  со  мной  это  произошло в  1965  году в
результате  чтения  книги Успенского "В  поисках чудесного".  У  меня  тогда
немедленно  возникло  некоторое  прояснение  сознания,  что  было  частичным
пробуждением,  и это усилило мое решение заняться практикой самовспоминания.
Три месяца спустя я осознал,  что после нескольких секунд самовспоминания  я
перестал  это  делать  и, на  самом  деле, полностью  об этом забыл. С  того
момента я, в  действительности, уже не  занимался  самовспоминанием,  хотя и
продолжал читать об этом.

     Обычно  наши намерения легко  забываются и покидают нас  под  давлением
автоматизированных  умственных и  эмоциональных  процессов,  характерных для
согласованного транса.  Одна  из  наших  субличностей  принимает  решение  о
необходимости  самовспоминания,   но  оно   быстро   проходит,  когда  силой
обстоятельств,  взаимодействующих  с  обусловленностью  нашего ума,  к жизни
вызывается другая  субличность. Намерение самовспоминания по существу мертво
до  тех  пор,  пока  слепая  игра  обстоятельств  не  оживит  первоначальную
субличность.

     Ситуация может быть даже  еще хуже. Обычное  намерение  имеет тенденцию
создавать привычку, предполагающую автоматическое использование  внимания  и
отдельных  идей и  воспоминаний. И даже хотя намерение самовспоминания может
снова активизироваться, оно  легко может стать  автоматической переделкой на
новый лад какой-то идеи о самовспоминании. Именно это произошло со мной.  По
стандартам  моего  обычного  согласованного  транса,  я   уже  "понял"  идею
самовспоминания, и  потому мой  ум удовлетворился этим  и отложил эту идею в
сторону. Он воспринял новый опыт и  превратил его в  абстрактную идею вместо
того, чтобы исследовать его реальность.

     Много   позже,   когда   у   меня   уже   было   гораздо  больше  опыта
самовспоминания, я обнаружил, что этот процесс также может прерываться из-за
того,  что  он   становится   автоматическим  воспроизведением  определенных
ощущений,  связанных  скорее с  более  ранним  опытом  самовспоминания или с
памятью  о  попытках  это делать, чем  с  действительным процессом  уделения
внимания самому вниманию.

     одлинное  самовспоминание является  более  полным осознанием настоящего
момента,  намеренным  вниманием  к  самому процессу  внимания, и никогда  не
сможет стать "привычкой", никогда не может быть автоматизировано. Оно всегда
требует  небольшого, но вполне  определенного  акта  воли,  небольшой  части
сознания, намеренно используемого для того, чтобы создать больше осознания.

     Это обескураживающая ситуация,  но  я подробно  рассматриваю ее  не для
того, чтобы вас обескуражить, а чтобы  обрисовать  типичные  обстоятельства,
против которых нам  приходится  бороться в случае  реальной работы. Открытие
того, насколько  вышеприведенное  описание  истинно  для  ваших  собственных
умственных процессов - важная задача самонаблюдения.

     Автоматическая  природа  нашей  обычной  жизни  является главным врагом
самонаблюдения и самовспоминания. Автоматическая  жизнь может использовать и
поглотить   всю   энергию   нашего    внимания.   Целенаправленные   занятия
самонаблюдением  и самовспоминанием могут привести к пониманию того, как эта
автоматическая  утрата  энергии проявляется лично  у вас, и  это  постепенно