Аpтуp ХЕЙЛИ
   НА ВЫСОТАХ ТВОИХ



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


23 ДЕКАБРЯ

   Во второй половине дня 23 декабря произошли  три  события,  между  собой,
казалось бы, никак не связанные и разделенные в пространстве  расстоянием  в
три тысячи миль . Одним из них был телефонный  звонок
по  тщательно  охраняемой  линии  связи  от  президента  Соединенных  Штатов
премьер-министру Канады; беседа длилась  около  часа  и  была  безрадостной.
Вторым событием стал официальный прием в резиденции  генерал-губернатора  ее
величества в Оттаве; третьим  -  прибытие  торгового  судна  в  Ванкувер  на
западном побережье Канады.
   Первой по времени  состоялась  телефонная  беседа.  Звонил  президент  из
своего кабинета в Белом доме; на другом  конце  провода  в  Восточном  крыле
офиса на Парламентском холме трубку поднял премьер-министр.
   Затем  последовало  прибытие  судна.   Это   был   теплоход   "Вастервик"
водоизмещением 10 тысяч тонн под либерийским флагом, командовал им  норвежец
капитан Сигурд Яабек. Судно пришвартовалось в южной части гавани  Бэррерд  у
пирса Пуант в три часа дня.
   Всего через час в Оттаве, где  из-за  разницы  во  времени  уже  наступил
вечер, в государственную резиденцию начали  прибывать  первые  гости.  Прием
предназначался  для  узкого  круга  -  ежегодное  мероприятие,  которое   их
превосходительства устраивали в канун Рождества для  членов  кабинета  и  их
супруг.
   Лишь двое из приглашенных - премьер-министр и министр иностранных  дел  -
знали о звонке президента США. Никто из гостей никогда в жизни не  слышал  о
теплоходе "Вастервик", и, судя по всему, было непохоже, чтобы кто-нибудь  из
них когда-либо узнал о существовании этого судна.
   И все же этим трем событиям невероятно сложным  образом,  но  неотвратимо
суждено было переплестись между собой -  подобно  тому,  как  планеты  и  их
туманности, странно и загадочно пересекаясь орбитами, сливают на миг воедино
свое таинственное мерцание.

ПРЕМЬЕР-МИНИСТР

Глава 1

   Вечер в Оттаве выдался холодным, сгущавшиеся облака  грозили  разразиться
снегопадом еще до утра. Столицу страны -  как  утверждали  знатоки  -  ждало
белое Рождество.
   На  заднем  сиденье  черного  "олдсмобиля"   Маргарет   Хауден,   супруга
премьер-министра Канады, коснулась руки своего мужа.
   - Джейми, - окликнула она его, - у тебя усталый вид.
   Достопочтенный Джеймс Макколлам Хауден, член  Тайного  совета  и  депутат
парламента, прикрыв глаза, наслаждался теплом в просторном салоне лимузина.
   - Ничего, - ответил он, посмотрев на жену. Он никогда  и  ни  за  что  не
признавался, что утомлен.  -  Просто  слегка  расслабился.  Последние  сорок
восемь часов...
   Он оборвал себя, бросив взгляд на широкую  спину  шофера.  Отделяющее  от
него стекло было поднято, но осторожность еще никому не повредила.
   Свет уличного  фонаря  упал  на  стекло,  и  он  увидел  свое  отражение:
грубоватое  ястребиное  лицо,  крючковатый   нос   и   твердый   выступающий
подбородок.
   - Хватит любоваться собой, а то еще подхватишь... Как психиатры  называют
эту болезнь? - шутливо поддразнила его жена.
   - Нарциссизм. - Он улыбнулся, морщинки разбежались по углам тяжелых  век.
-  Так  он  у  меня  давным-давно.  Среди  политиков  это   профессиональное
заболевание.
   Наступила короткая пауза.
   - Что-то случилось? - спросила Маргарет тихо и уже совершенно серьезно. -
Что-то важное?
   Она обернулась к нему, не пряча встревоженного выражения  лица,  и,  даже
погруженный в свои мысли, он вновь восхитился классическими чертами ее лица.
Маргарет все еще  оставалась  очаровательной  женщиной,  и  где  бы  они  ни
появлялись, она привлекала всеобщее внимание.
   - Да, случилось, - подтвердил он.  На  мгновение  Хауден  ощутил  соблазн
открыться Маргарет, рассказать обо всем, что происходило  так  стремительно,
начиная с секретного телефонного звонка из Белого дома два дня  назад,  и  о
второй беседе по телефону сегодня. Но тут же решил: "Нет, еще не время".
   - Так  много  было  всего  в  последнее  время,  -  задумчиво  продолжала
Маргарет, - и так мало мы оставались наедине.
   - Я знаю, - согласился он  и  взял  ее  за  руку.  Жест  этот  словно  бы
высвободил сдерживаемый поток слов:
   - Да разве оно того стоит? Неужели ты  мало  сделал?  -  Маргарет  Хауден
спешила,  зная,  что  дорога  будет  короткой:  от  их  дома  до  резиденции
генерал-губернатора всего несколько минут езды. Еще  минута-другая,  и  этот
миг теплой близости между ними пройдет. - Мы женаты сорок два года,  Джейми,
и большую часть этого времени ты никогда не принадлежал мне целиком. А  жить
нам осталось не так уж долго.
   - Да, нелегко тебе приходилось, не так ли? - произнес он тихо и искренне:
слова Маргарет действительно тронули его.
   - Нет, не всегда, - ответила она не очень уверенно. Тема эта была  весьма
сложной, и они редко касались ее в разговорах.
   - У нас еще будет  время,  обещаю.  Если  ничто  другое...  -  он  умолк,
вспомнив, какую неопределенность привнесли в будущее последние два дня.
   - Что другое?
   - Есть еще одно дело. Возможно, крупнейшее, каким я когда-либо занимался.
   - Но почему именно ты? - Она отняла руку. Ответа на этот вопрос не  было.
Даже Маргарет, посвященной в столь многие его  мысли,  он  не  в  силах  был
высказать свое внутреннее убеждение: "Потому,  что  других  таких  нет,  нет
никого другого моего масштаба, с моим интеллектом и даром предвидения, чтобы
принять решения, которые ожидают нас в ближайшем будущем".
   - Так почему ты? - настаивала Маргарет.
   Автомобиль въехал на территорию государственной  резиденции.  Под  шинами
захрустел гравий. В темноте по обеим  сторонам  дороги  разбегались  деревья
парка.
   На мгновение он ощутил резкий  укол  чувства  вины  перед  Маргарет.  Она
неизменно покорно принимала реалии жизни политика, хотя никогда не  получала
от них такого же удовлетворения, как он сам. Однако он уже давно чувствовал,
как она надеется, что однажды он покончит с политикой и они снова сблизятся,
как в молодые годы.
   С другой стороны, он был ей хорошим мужем. В его  жизни  не  было  другой
женщины..,  за  исключением  одного  случая  много   лет   назад:   любовное
приключение, длившееся почти год, пока он решительно не оборвал его, не  дав
нанести ущерб их браку. Но порой его все же настигали угрызения совести.., и
опасения, что Маргарет когда-нибудь узнает правду.
   - Мы еще поговорим позже, - умиротворяюще произнес он. -  Когда  вернемся
домой.
   Автомобиль остановился. Полисмен в ярко-красной парадной форме  распахнул
дверцу и отточенным движением отдал честь,  приветствуя  премьер-министра  и
его супругу. Джеймс Хауден поблагодарил его улыбкой, обменялся  рукопожатием
и представил Маргарет полисмену. Вещи такого рода всегда  удавались  Хаудену
весьма изящно и без малейшего намека на высокомерную  снисходительность.  Он
прекрасно понимал, что полисмен  станет  без  устали  рассказывать  об  этом
эпизоде; можно лишь удивляться, какой восторг вызывает такой простой жест.
   Едва они вошли в здание  резиденции,  как  навстречу  им  чеканным  шагом
выступил адъютант, молодой лейтенант Королевского канадского военно-морского
флота. Раззолоченная парадная форма была ему явно тесна; вероятно, мелькнула
у Хаудена мысль, слишком много времени просиживает за  конторским  столом  в
Оттаве и слишком редко бывает в море. Теперь, когда военный флот превратился
в чисто символическую силу, в своего рода шутку, хотя и весьма дорогостоящую
для налогоплательщиков, офицерам приходилось подолгу ждать своей очереди  на
выход в море.
   Адъютант повел их из украшенного колоннадой холла по мраморным  ступеням,
выстланным роскошным красным ковром,  затем  широким,  увешанным  гобеленами
коридором в Продолговатую гостиную, где обычно проводились  такие  небольшие
приемы, как сегодняшний. Просторная, вытянутая в  длину  комната  с  высоким
потолком,  пересеченным  оштукатуренными  балками,  напоминала   гостиничный
вестибюль, хотя и была куда более комфортабельной. На данный момент, однако,
соблазнительно  расставленные  кресла  и  канапе,  обитые  тканью  в  мягких
бирюзовых  и  бледно-желтых  тонах,  пустовали;  человек  шестьдесят  гостей
оставались стоять, разбились на группки и вели непринужденные разговоры. Над
их головами с выполненного  в  полный  рост  портрета  неулыбчивая  королева
вглядывалась через всю комнату в опущенные оконные шторы золототканой парчи.
В дальнем  конце  мигали  гирлянды  на  разукрашенной  рождественской  елке.
Негромкий гомон переговаривающихся гостей моментально смолк,  как  только  в
гостиную вошли премьер-министр и  его  супруга,  одетая  в  декольтированное
бальное платье из розовато-лилового кружева.
   Лейтенант  провел  их  прямо  к  пятачку,   освещенному   переливающимися
сполохами  от  пылающих  дров  камина.  Там  встречал   прибывающих   гостей
генерал-губернатор. Остановившись, адъютант объявил:
   - Премьер-министр и миссис Хауден!
   Его превосходительство достопочтенный  маршал  авиации  Шелдон  Гриффитс,
кавалер орденов  "Крест  Виктории"  и  "Крест  за  летные  заслуги",  офицер
Королевских канадских военно-воздушных сил (в отставке),  генерал-губернатор
ее величества в доминионе Канада, протянул руку:
   - Добрый вечер, премьер-министр. Затем,  склонив  голову  в  почтительном
поклоне, приветствовал его супругу:
   - Маргарет!
   Маргарет Хауден  отвечала  заученным  реверансом,  улыбаясь  одновременно
генерал-губернатору и Натали Гриффитс, стоявшей рядом с супругом.
   - Добрый вечер, ваше превосходительство,  -  произнес  Джеймс  Хауден.  -
Выглядите вы сегодня просто отлично.
   Седовласый  генерал-губернатор,  щеголявший,  несмотря  на   свои   годы,
отменным румянцем и военной  выправкой,  был  одет  в  безупречный  вечерний
костюм, украшенный впечатляющим рядом медалей. Он доверительно наклонился  к
Хауденам:
   - У меня такое чувство, словно мой чертов стабилизатор так и полыхает,  -
и, указав на камин, попросил:
   - Теперь, когда вы здесь, давайте-ка отойдем подальше от этого пекла.
   Вся   четверка   медленно    пошла    через    гостиную,    возглавляемая
генерал-губернатором, обходительным и дружелюбным хозяином.
   - Видел ваш новый портрет работы Карша, - обратился он  к  Мелиссе  Тэйн,
невозмутимой и грациозной  жене  министра  национального  здравоохранения  и
социального обеспечения доктора Бордена Тэйна. - Очень  хорош  и  почти  вас
стоит.
   Стоявший неподалеку муж миссис Тэйн расцвел от удовольствия.
   Беззаботная толстуха Дэйзи Коустон проворчала:
   -  Я  все  пытаюсь  уговорить  мужа  сфотографироваться  у  Карша,   ваше
превосходительство, пока у него осталась хоть какая-то прическа...
   Стюарт Коустон, министр финансов, известный среди  друзей  и  врагов  как
Весельчак Сто, добродушно улыбнулся.
   Генерал-губернатор с  совершенно  серьезным  видом  внимательно  осмотрел
лысеющую голову Коустона.
   - Следуйте совету жены, старина. Пока время совсем не упустили.
   Тон, которым были произнесены эти слова, лишил их даже намека  на  обиду;
раздался дружный смех, к которому присоединился и сам министр финансов.
   Джеймс Хауден  постегал  от  величественной  группы,  продолжавшей  обход
гостей. Он перехватил взгляд Артура Лексингтона, министра  иностранных  дел,
который об руку со своей женой Сузан стоял в некотором  отдалении  в  группе
общих знакомых, и почти неуловимо кивнул ему головой.
   Не подавая виду, Лексингтон непринужденно извинился и не спеша направился
к премьер-министру  -  приближавшемуся  к  шестидесяти  годам  мужчине,  чьи
раскованные манеры скрывали одного из самых острых и проницательных людей  в
международной политике.
   - Добрый вечер, премьер-министр, - громко произнес Артур Лексингтон и, не
меняя светского выражения лица, резко понизил голос:
   - Все в ажуре.
   - Говорили с Энфи? - нетерпеливо спросил Хауден.  Его  превосходительство
Филипп Б. Энгроув, или Энгри для друзей, был послом США в Канаде. Лексингтон
кивнул.
   - Ваша встреча с президентом назначена на второе января,  -  сообщил  он,
приглушив голос. - В Вашингтоне, конечно. У нас есть десять дней.
   - Нам будет нужен каждый из этих дней.
   - Да, конечно.
   - Процедурные вопросы обсудили?
   - Но не в деталях.  В  первый  день  пребывания  намечен  государственный
банкет в вашу честь - это обычная  чепуховина,  затем,  на  следующий  день,
приватная встреча, только мы четверо. Вот тогда-то, полагаю, мы и перейдем к
делу.
   - Как насчет объявления?
   Лексингтон предостерегающе качнул головой, и премьер-министр проследил за
его взглядом. К ним приближался лакей с подносом, уставленным разнообразными
напитками. Среди них выделялся единственный стакан  с  виноградным  соком  -
излюбленный,  как   утверждали,   напиток   Джеймса   Хаудена,   убежденного
трезвенника. Премьер-министр бесстрастно принял предложенный сок.
   Когда лакей удалился, к нему и Лексингтону, прихлебывающему  разбавленное
виски, подошел Аарон Голд, министр почт и единственный  еврей  среди  членов
кабинета.
   - Ноги у меня так и гудят, - объявил он  им.  -  Замолвите  словечко  его
превосходительству, премьер-министр, попросите  его,  Бога  ради,  присесть,
чтобы и мы все смогли дать отдых ногам.
   - Вот уж никогда не замечал, чтобы  вы  торопились  в  кресло,  Аарон,  -
улыбнулся ему Артур Лексингтон. - Особенно если судить по вашим выступлениям
с речами.
   Шутку подхватил оказавшийся неподалеку Стюарт Коустон:
   - С чего бы это у вас так ноги устали, Аарон? - окликнул он. -  Разносили
рождественскую почту?
   - Вот так всегда, - печально констатировал министр почт. - Одни  юмористы
мне попадаются, когда я нуждаюсь только в сострадании.
   - Чего-чего, а этого вам хватает, насколько мне  известно,  -  поддразнил
его Хауден.
   "Что за идиотский контрапункт, - подумалось ему, -  комический  диалог  в
макбетовском контексте. А может быть, так и нужно?" Проблемы, которые  столь
внезапно встали перед ними, затрагивая само существование Канады, и без того
были достаточно грозными.
   Кто из присутствовавших в этой гостиной, кроме Лексингтона и его  самого,
мог хотя бы подозревать... Они вновь остались вдвоем.
   Артур Лексингтон продолжал полушепотом:
   - Я говорил с Энгри об объявлении, и он еще раз запросил  государственный
департамент. Там ему сказали, что президент предложил пока  воздержаться  от
обнародования этой новости. Они, похоже, считают, что из факта такой встречи
сразу после русской ноты могут сделать вполне очевидные выводы.
   - Не вижу в том большого вреда, - ответил Хауден, и его  ястребиное  лицо
обрело выражение задумчивости. - В любом случае придется сообщить, и  скоро.
Но если ему так хочется...
   Вокруг них раздавались обрывки оживленной беседы и позвякивание бокалов.
   - ..Я сбросила четырнадцать фунтов ,  а  потом
открыла эту божественную пекарню, и вот они все опять на мне...
   - ..Пыталась объяснить,  что  не  заметила  красного  сигнала  светофора,
потому что спешила к мужу, он у меня, видите ли, член кабинета министров...
   - ..Отдаю должное "Тайме", даже вранье у них получается интересно...
   - ..Нет,  правда,  эти  торонтцы  просто  несносны,  у  них  своего  рода
культурное несварение, что ли...
   - ..Так вот, я ему и говорю: если нам нужны  дурацкие  законы  по  поводу
алкоголя, это наше личное дело, а вот  вы  сами  попробуйте  воспользоваться
телефоном в вашем Лондоне...
   - ..По-моему, тибетцы просто прелесть, есть в  них  что-то  от  пещерного
человека...
   - ..Обратили внимание,  насколько  быстрее  универмаги  теперь  присылают
счета? В свое время можно было свободно рассчитывать на две недели...
   - ..Нам надо было остановить Гитлера на Рейне, а Хрущева - в Будапеште...
   - ..И не сомневайтесь, если бы мужчины были способны забеременеть, у  нас
возникло бы куда меньше.., о, спасибо, джин с тоником, пожалуйста...
   - Когда мы передадим сообщение, - все еще вполголоса сказал Лексингтон, -
то объявим, что целью встречи будут торговые переговоры.
   - Да, - согласился Хауден. - По-моему, это наилучший вариант.
   - Когда вы информируете кабинет?
   - Еще не решил. Думал сначала попробовать в комитете обороны. Хотелось бы
посмотреть на реакцию. - Хауден  угрюмо  усмехнулся.  -  Не  все  так  тонко
разбираются в международных отношениях, как вы, Артур.
   - Да, у меня, видимо, есть кое-какие преимущества. - Лексингтон помолчал,
его добродушное лицо стало задумчивым, в глазах светился вопрос. -  Но  даже
при этом к самой идее придется привыкать долго и трудно.
   - Верно, - подтвердил Джеймс Хауден. - Этого и следовало ожидать.
   Они  расстались,  и  премьер-министр   вновь   присоединился   к   группе
высокопоставленных лиц. Его превосходительство как раз обращался со  словами
соболезнования к члену кабинета, чей  отец  скончался  неделю  назад.  Через
несколько шагов он уже поздравлял другого, чья дочь была  удостоена  отличия
за академические успехи. "Хорошо это  у  старика  получается,  -  подумалось
Хаудену, - любезность и  достоинство  в  точно  выверенных  пропорциях;  ему
удается не переусердствовать ни в том, ни в другом".
   Тут же Джеймс Хауден поймал себя на том, что пытается прикинуть,  сколько
еще продержится в Канаде культ королей, королев и королевского наместника. В
конце концов страна, конечно, вырвется  из  объятий  британской  монархии  -
подобно  тому,  как  она  сбросила  с  себя  бремя   правления   британского
парламента.  Сама  атмосфера  королевского  двора   -   вычурный   протокол,
раззолоченные кареты, придворные лакеи, золотые обеденные  сервизы  -  давно
отстала от времени, особенно в Северной Америке.  Уже  сейчас  добрая  часть
связанных с троном церемоний казалась довольно смешной  и  забавной,  словно
остроумная головоломка. Но настанет день, а он непременно придет, когда люди
станут  потешаться  открыто,  и  вот  тогда  начнется  подлинный  распад.  А
возможно, разразится какой-нибудь  внутридворцовый  королевский  скандал,  и
крушение произойдет стремительно как в Британии, так и в Канаде.
   Эти мысли о королях,  королевах  и  монархии  напомнили  ему  о  вопросе,
который он должен сегодня обязательно поднять. Их  группка  приостановилась,
и, уводя генерал-губернатора от остальных, Хауден спросил:
   - Насколько известно,  сэр,  вы  ведь  в  следующем  месяце  отбываете  в
Англию?
   Официальное "сэр" было лишь данью приличиям. Между собой  они  уже  давно
были на ты.
   - Восьмого числа, - уточнил генерал-губернатор. - Натали  уговорила  меня
отправиться морем из Нью-Йорка. Каково,  бывший  начальник  штаба  ВВС  -  и
путешествует морем?!
   - Вы, конечно, будете встречаться в Лондоне с ее величеством, - продолжал
премьер-министр. - Мне подумалось, что во время встречи вы могли бы  поднять
вопрос о ее государственном визите к нам, который мы  планировали  на  март.
Считаю, что, если вы замолвите словечко, это содействовало бы положительному
решению.
   Приглашение  королеве  было  направлено  несколько  недель  назад   через
верховного  комиссара   в Лондоне. Шаг этот был предпринят -
во всяком случае, так рассчитывали Джеймс Хауден и его  ближайшие  соратники
по партии - в качестве эффектного маневра  перед  выборами,  намеченными  на
конец весны или начало лета, поскольку королевский визит обычно  без  осечки
добавлял голосов находящейся  у  власти  партии.  Сейчас,  учитывая  события
последних нескольких дней и новые жизненно важные проблемы, о которых стране
предстоит вскоре узнать, такой визит становился вдвойне важным.
   - Да, я слышал, что приглашение уже ушло, -  в  тоне  генерал-губернатора
проскользнуло определенное сомнение. - Поздновато, я бы сказал. Похоже,  они
там, во дворце, предпочитают знать об этом как минимум за год.
   - Мне это известно, - на миг Хауден почувствовал себя  задетым  тем,  что
Гр