зведчиков, отправившихся далеко на
юг, поступило сообщение о стадах бизонов.
     Стойбище всполошилось.  Все, кому было более четырнадцати лет, должны
были принять участие в охоте. Значит, и Четан тоже.
     Отец Четана - Солнечный Дождь, несмотря на то, что рука его не совсем
зажила, тоже решил принять участие в охоте. Он давал советы, как снарядить
мустангов, как лучше уложить в колчаны стрелы.
     Охотники  подобрали  себе  "бизоньих  коней"  -   сильных  мустангов,
специально обученных охоте на  бизонов,  сняли с  себя всю  одежду,  чтобы
ничто не стесняло движений,  взяли полные колчаны стрел.  Коням передалось
волнение людей:  они фыркали, рвались на привязи, и едва охотники вскочили
на них, галопом понеслись в прерию и вытянулись в цепь.
     Впереди скакал Матотаупа.
     Харка смотрел на все это,  и  сердце его билось часто и  сильно,  как
сердце  настоящего охотника.  Выбрав  удобное место,  он  улегся вместе со
своими Молодыми Собаками,  и  мальчики долго всматривались вдаль,  ожидая,
когда же начнется долгожданная охота.
     И  вот издалека донесся тяжелый гул.  Мальчики приложили уши к земле:
сколько же там бизонов,  если они подняли такой грохот?  И  скоро мальчики
увидели  огромное  облако  пыли  над  несущимся  стадом.  Бизоны,  бизоны,
бизоны...  Сотни бизонов!  Доносился страшный рев быков,  слышались голоса
охотников.
     - Они несутся сюда! - крикнул Харка. - Они растопчут нас и наши типи!
Прочь! Скорее к нашим коням!..
     Мальчики с криком понеслись к табуну.
     В стойбище тоже поднялась суматоха. Там разбирали типи, и если обычно
с этим делом справлялись женщины,  то сейчас и дети, и старики сворачивали
тяжелые полотнища,  перетаскивали на  другой берег  ручья  жерди,  трофеи,
маленьких детей.
     - Переведите лошадей! - крикнула Харке Унчида.
     У  мальчиков не  было  времени  развязывать путы,  они  перерезали их
ножами и  вскочили на  коней.  Харка  выбрал не  своего Пегого,  а  вторую
бизонью лошадь отца.  Мальчики взяли еще  по  три-четыре коня  в  поводу и
повели через ручей испуганных, сопротивляющихся животных.
     Ветер нес  на  стойбище огромное облако пыли.  С  такой же  скоростью
надвигалась опасность.  Бизоны могли с  ходу прорваться и  через ручей,  и
тогда не избежать всем гибели.
     Что же  делать,  если бизоны ринутся вслед за женщинами и  детьми?  И
решив,  что  Молодые  Собаки  должны  общими  усилиями  отогнать  бизонов,
заставить их  изменить направление,  Харка  -  Ночной Глаз  -  Твердый как
камень дал приказ Молодым Собакам переправиться назад через ручей.
     - Мы будем все вместе кричать изо всех сил, - объяснил Харка.
     Он и сам не знал,  поможет ли это средство,  но Молодые Собаки верили
своему вожаку и направились за ним.
     Бизоны  приближались.  Мальчики уже  могли  различать в  облаке  пыли
отдельных несущихся животных.  Даже  сквозь  неистовый топот  были  слышны
крики охотников.  Сохраняя хладнокровие,  они неслись в  гуще этого словно
взбесившегося бескрайнего стада.  Харкина бизонья лошадь  была  приучена к
таким скачкам,  и ее трудно было удержать на месте.  Она попыталась встать
на дыбы,  но Харка сжал бока ее шенкелями.  И все же у мальчика не хватило
сил удержать ее.  Когда бизоны уже ворвались в  прибрежные заросли,  когда
под  их  напором затрещали молодые деревца,  когда  в  облаке  пыли  перед
мальчиком замелькали темно-коричневые спины бизонов,  он отпустил поводья,
закричал изо всех сил и отдал себя на волю лошади.
     Теперь он не слышал криков Молодых Собак,  он ни о  чем не думал.  Он
несся  галопом,  его  окутывала густая пыль  и  окружали бизоны,  бизоны и
бизоны.  Он не задумывался,  куда его тащит конь,  не замечал и  хитростей
коня,  который то удалялся от бизонов,  то приближался к ним, предоставляя
всаднику возможность стрелять.  Харка и  не  помышлял об  охоте,  хотя  не
выпускал лука из рук. Он думал только, как удержаться на коне. Свалиться -
значило  моментально погибнуть под  тяжелыми копытами.  Сумасшедший топот,
рев быков, крики охотников сливались для Харки в один бьющий по ушам гул.
     Но через какое-то время мальчик словно очнулся. Облако пыли поредело.
Харка наконец-то почувствовал,  что в  руках у него оружие и что он уже не
стиснут мечущимися животными.  Мальчик натянул тетиву и  выпустил стрелу в
ближайшего бизона.  Тут же заложил вторую стрелу.  Выстрелил еще раз. Пыль
залепляла ему глаза,  лошадь неслась все дальше и  дальше,  а он стрелял и
стрелял.  Это была бешеная скачка. Он стрелял и орал во все горло. Стрела,
еще стрела... И так до тех пор, пока колчан не оказался пуст.
     Конь с галопа перешел на легкую рысь...  Стало светлее. Ветер относил
теперь облака пыли к северу.  Над головой показалось голубое небо, засияло
солнце. Оно осветило истоптанную, превращенную в пустыню землю.
     Мустанг вдруг стал.  Его  ноздри раздувались,  покрытые грязной пеной
бока ходили ходуном.  Запыхавшийся мальчик со спутанными волосами с ужасом
смотрел на  остановившегося против него  бизона.  Бизон тоже  уставился на
мальчика своими маленькими налитыми кровью глазами.
     Спина  бизона была  утыкана стрелами,  и  хотя  Харка почти ничего не
соображал, он все-таки успел подумать, что среди них есть и его стрелы. И,
несмотря на  то,  что  в  этой  огромной коричневой спине  торчало столько
стрел,  бизон все-таки оставался жив и, словно издеваясь, смотрел на юного
охотника.
     Что делать?!
     Повернуть  и  попытаться  ускакать?..   Но  разъяренный  бизон  может
оказаться проворнее усталого коня.  А  если  поднять коня  и  броситься на
бизона с криком, попытаться испугать его?..
     Харка слегка сжал  бока  коня  шенкелями.  Только слегка,  чтобы конь
понял,  что надо что-то предпринять.  Что - это уж пускай он решает сам. И
мустанг решил.  Он вдруг отскочил вправо, потом влево, снова вправо. Бизон
угрюмо поворачивал вслед  его  прыжкам голову,  шевеля кончиком вытянутого
назад  хвоста.  Харка  предоставил коню  полную свободу и  только покрепче
прижался к  его шее,  чтобы не  свалиться.  И  мустанг продолжал танцевать
вокруг бизона,  делая один неожиданный прыжок за другим. И вдруг, отскочив
далеко  в  сторону,  он  легко  перемахнул через  утыканную стрелами спину
бизона и победным галопом понесся в прерию.
     Харка затрясся от  смеха.  Мальчик не  чувствовал,  что  по  его лицу
катились смешанные с пылью слезы, он не мог видеть, какая гримаса искажала
его лицо.  Он смеялся! Смеялся, радуясь находчивости своего коня, смеялся,
радуясь избавлению от  опасности,  смеялся оттого,  что  уж  очень смешной
казалась ему теперь утыканная стрелами бизонья спина.
     Почувствовав себя в безопасности,  Харка огляделся.  Облако пыли было
далеко в стороне,  куда убегало стадо.  Вдогонку стаду несся бизон, только
что пытавшийся атаковать мальчика.
     Стойбища не  было  видно,  и  Харке  опять  пришлось довериться коню,
который,  повинуясь безошибочному инстинкту,  скоро отыскал табун. Лошади,
подняв головы и прижавшись друг к другу,  стояли на противоположном берегу
ручья.
     Молодые Собаки встретили Харку радостными криками,  а Харка рассказал
им об утыканной стрелами бизоньей спине и о своем первом участии в охоте.
     Но  впереди было еще  много дел.  Маленькие дети,  женщины и  старики
остались у  разобранных типи,  а  Молодые Собаки снова вскочили на коней и
длинной цепочкой вытянулись по прерии. Впереди ехал Харка. Мальчики хотели
встретить охотников.
     Преследование   бизонов   продолжалось   на   протяжении   нескольких
километров,  и  охотники  оказались разбросанными по  прерии:  ведь  среди
обезумевшего стада им  трудно было  сообщаться друг с  другом.  По  следам
можно  было  установить,  что  стадо  только краем  своим задело рощицу на
берегу ручья, а главная его масса пронеслась стороной. Мальчики то тут, то
там видели убитых бизонов и  по стрелам уже знали,  кому посчастливилось в
охоте.  Они  нашли  молодого бизона,  убитого стрелой Солнечного Дождя,  и
радостными криками отметили успех охотника,  который,  несмотря на больную
руку, сумел убить бизона.
     Слышались  разговоры  воинов,   которые  уже   собирались  небольшими
группами.  Раздался свист.  Это вождь собирал охотников,  и  мальчики тоже
двинулись по  направлению сигнала.  По  пути  им  попался еще  один бизон,
пораженный стрелой в  самое сердце.  Стрела принадлежала Матотаупе.  Харка
сдержал коня, и все Молодые Собаки смогли рассмотреть, кем убит бизон.
     Но  скоро не радость и  не гордость заставила Харку остановиться.  Он
натянул поводья так, что конь поднялся на дыбы. Мальчики тоже стали. Перед
ними  лежал убитый воин.  Рядом стоял его  конь.  Конь  был  хорошо знаком
мальчикам -  рыжий бизоний конь Солнечного Дождя. Тут же валялся сломанный
лук. Последние две стрелы выпали из колчана.
     Молча стояли мальчики перед этой жертвой большой охоты.  Впрочем, они
хорошо знали, что охота на бизонов не обходится без жертв...
     Харка  тронул поводья и  приблизился к  стоящему с  опущенной головой
коню.  Погладил его, взял за узду. Кто-то, спешившись, поднял украшение из
перьев,  что  лежало  рядом  с  телом.  Мальчики направились туда,  откуда
вторично донесся сигнал сбора и  слышались радостные голоса.  Приближаясь,
Молодые  Собаки  издали  крик  скорби.  Мальчик,  поднявший головной убор,
вручил его вождю.  И тогда все направились к месту гибели отважного воина.
Матотаупа не  скрывал своего глубокого горя,  ведь Солнечный Дождь был его
лучшим другом и  первым советчиком.  Теперь уж  никогда им  не участвовать
вместе в  охоте,  никогда голос Солнечного Дождя не  поддержит на собрании
Совета Матотаупу.
     Вождь оставил двух воинов охранять тело погибшего,  а  Харку послал в
стойбище. Надо было сообщить о гибели Солнечного Дождя и о большой добыче,
сказать,  чтобы женщины забрали с собой не только коней,  но и собак, ведь
на них тоже можно навьючить тюки с мясом,  и тогда добыча будет доставлена
на место, до ночи, пока не сбегутся волки и койоты.
     Посланца вождя  встретили в  стойбище возгласами радости и  скорби...
Да, род Медведицы обеспечил себя на предстоящую зиму мясом, новыми луками,
кожаными одеялами и меховыми куртками.  Но род Медведицы потерял одного из
лучших, одного из наиболее уважаемых воинов. Четан потерял отца.
     Неужели и об этой потере знал жрец?  Почему же он ничего не сказал? И
снова в душе Харки возникли сомнения.
     Когда наступил вечер,  Харка и  Четан поднялись на  пригорок,  где на
высоких шестах были подвешены завернутые в шкуры останки Солнечного Дождя.
     Четан уже знал,  что ему предстоит поселиться в типи брата Матотаупы,
у  которого не  было сыновей,  а  были только две маленькие дочери.  Юноша
молча сидел, сжав голову руками, и Харка уже много часов подряд был с ним.
Солнце давно скрылось.  Дул легкий ветер. У подножия высотки журчала вода.
Стих  вечерний  вой  волков:  хищники  получили сегодня  сытный  ужин.  Из
осиротевшей типи  Солнечного  Дождя  доносилась прощальная песнь.  Но  вот
Четан словно очнулся от своих раздумий и пододвинулся к Харке.
     - Я хочу спросить, - тихо обратился он к мальчику.
     - Говори, мой старший брат.
     - Ты  слышал от  разведчиков,  что  они нашли бизонов.  Но  бизоны не
спокойно паслись, а уже были напуганы и бежали на север? Не так ли?
     - Хау. Так говорил Матотаупа и все воины.
     - Как можно заставить огромное стадо бежать?
     - Большая стая волков... пожар прерий... охотники...
     - Видели наши воины пожар в прерии?
     - Нет.
     - Видели большую стаю волков?
     - Нет.
     - Видели охотников?
     - Нет.
     - Но почему же тогда огромное стадо бежало?
     - Я не знаю.
     - Знает ли это кто-нибудь из воинов?
     - Я не уверен...
     - А что думаешь ты?
     Харка молчал.
     - Почему ты не отвечаешь?
     - Ты тоже не всегда отвечаешь мне, Четан.
     - Да... Это верно. Значит, ты не хочешь говорить?
     - Почему, Четан, ты сам не скажешь прямо, о чем думаешь?
     - Потому что я думаю и... и мне становится страшно...
     - Что  же  это  такое,  о  чем  Четан,  сын Солнечного Дождя,  боится
говорить? Что заставляет его язык молчать?
     - Вакантанка.
     - Так... Вакантанка... Великий и Таинственный...
     - Да, это так.
     - И мы будем оба молчать?
     - Харка!  Мы думаем оба одно и то же. Я чувствую это. И поэтому давай
говорить. Вдвоем не так страшно.
     - Да, вместе не так страшно.
     - Харка,  может быть,  это  чудовище белых людей...  может быть,  оно
погнало бизонов к нам?..
     - Возможно... должно быть так...
     - Вот поэтому-то наши воины и не смогли понять,  куда бегут бизоны, и
бизоны пронеслись совсем рядом с типи.
     - Да, совсем рядом.
     - Они  убили Солнечного Дождя,  моего отца.  Я  думаю,  что он  хотел
отвести бизонов от нашего стойбища.
     - Этого не мог сделать один человек.  Испуганных бизонов не повернуть
и многим охотникам. В страхе бизоны слепы, глухи, безумны.
     - Я знаю.
     - Но   как  могло  чудовище  белых  послать  нам  бизонов?   Или  оно
послушалось заклинаний краснокожего жреца?  И  чего  же  хотело чудовище -
дать нам пищу или уничтожить нас?
     - Я не знаю, - сказал Четан.
     - Ты тоже не можешь ответить на эти вопросы.
     - Да, я не могу. И это правда.
     Мальчики умолкли.  Но  всю  ночь  Харка  просидел с  Четаном  у  тела
Солнечного Дождя  и  только утром  отправился в  свою  типи,  завернулся в
одеяло и  заснул.  Проснувшись через несколько часов,  он  разрисовал свое
лицо,  и эта раскраска означала,  что он не хочет ни с кем разговаривать и
его не надо ни о  чем спрашивать.  Харка поднялся на высотку к  Солнечному
Дождю и долго смотрел вдаль.
     Великое чудо, что же ты такое на самом деле? Кто тебя послал нам?


                          Возвращение Хавандшиты

     Песок и  пыль,  поднятые во  время охоты на бизонов,  давно улеглись,
поломанный кустарник зазеленел,  на  лугу  пробивалась новая трава.  Жизнь
продолжалась.
     В  типи у Лошадиного ручья забот хватало с утра до вечера.  Женщины и
девушки разделывали бизонье мясо,  разрезали его на  куски,  завертывали в
кожу  и  закапывали в  землю,  чтобы оно  лучше сохранилось.  Из  мяса они
нарезали также длинные тонкие пласты,  которые развешивали для просушки на
веревках  из   бизоньих  кишок.   Шкуры   очищали  от   остатков  мяса   и
подготавливали к  выделке.  Старики  и  мальчики  изготавливали из  костей
наконечники для  стрел  и  копий,  а  из  рогов -  ложки.  Воины делали из
бизоньих жил новые тетивы для своих луков.
     Разведчики по-прежнему  вели  наблюдение,  но,  выполняя волю  жреца,
избегая нарушить его уединение,  не ездили в том направлении,  где остался
Хавандшита. Им удалось узнать, что военный лагерь пауни снялся и отдельные
группы их разъехались по своим поселкам.
     По   вечерам  от  типи  доносился  приятный  запах  жареных  бизоньих
окороков. Все теперь наедались досыта и не выглядели такими тощими.
     Когда основная работа по  разделке охотничьей добычи кончилась,  дети
целые дни играли,  охотились за мелкими животными,  упражнялись в стрельбе
из лука,  в бросании палицы и ножей, скакали на мустангах. И это приносило
им радости побед и горечь поражений.  Вечерами они сидели в типи со своими
отцами,  старшими братьями и слушали охотничьи и военные истории,  которые
были  и  интересны и  поучительны.  Они  слышали  и  древнейшее сказание о
прародительнице рода  Медведицы -  Большой  Медведице,  сын  которой  стал
человеком.  А как-то вечером,  когда погас очаг, Унчида сказала детям, что
Большая Медведица еще жива и что она для воинов рода Медведицы - священна.
И ее нельзя убивать.
     Харка и  Молодые Собаки по вечерам подвергали суровому испытанию свое
самообладание и  мужество.  Они  садились вокруг очага в  типи Матотаупы и
клали себе на руки небольшие раскаленные угольки,  показывая, что способны
переносить равнодушно боль, и Харка выдерживал дольше других.
     - Шонка так не может, - сказал однажды кто-то из мальчиков.
     Опять это имя -  Шонка! Харка только чуть-чуть скривил губы и на этот
раз дал угольку особенно глубоко прожечь кожу.
     В один из солнечный дней Матотаупа нашел обоих своих сыновей у коней.
За  день до  этого Харка в  состязании на мустангах пришел вторым на своем
любимом Пегом.  И  не потому,  что он плохо управлял конем,  просто другой
конь  оказался лучше  -  конь  одного из  Молодых Собак  -  сына  Четанки,
известного воина.  Пегий Харки шел спокойно,  ровно и быстро,  и все же не
быстрее,  чем конь победителя. Харка ласкал коня, хлопал его по шее, но на
лбу у мальчика залегли складки.
     Матотаупа некоторое время наблюдал за детьми, потом подошел к ним.
     - Харбстена,  - сказал он младшему, - тебе нужен конь. Какого бы коня
ты выбрал себе из нашего табуна?
     Харбстена заулыбался и посмотрел на отца.  Он привык, что отец всегда
прежде всего обращается к  Харке и  даже советуется с ним.  Ведь Харка был
самым хладнокровным и  самым смышленым мальчиком в  поселке.  Харбстена же
привык держаться в стороне,  поэтому обращение к нему отца удивило его,  и
он даже не сразу решил, что ответить.
     - Подумай над тем, что я сказал, - повторил отец.
     Харбстена смутился.
     - Отец, должен ли я сказать правду? - спросил он тихо.
     - Дакоты никогда не лгут, ты это знаешь, мальчик.
     - Тогда я скажу -  коня моего старшего брата Харки -  Ночного Глаза -
Твердого как камень - Убившего волка.
     - И это несмотря на то, что конь Харки пришел вторым? - спросил отец.
     - Да. Именно поэтому, - твердо ответил Харбстена.
     - Ты мне можешь объяснить свой выбор?
     - Да,  отец,  я объясню.  Пегий -  добрый,  он хорошо послужил нам. Я
очень его люблю.
     Харбстена подошел к  лошади и  погладил ее  по морде.  И  Матотаупа и
Харка  с  удивлением  увидели,   как  животное  наклонило  свою  голову  к
Харбстене, точно проявляя свою симпатию.
     - Харка хороший всадник,  -  продолжал Харбстена более уверенно. - Но
Пегий стал старым, и Харке очень стыдно, что он пришел вчера вторым. Харка
вчера ударил его во время скачек плеткой,  хотя отлично знал,  что мустанг
бежал  изо  всех  сил.  И  когда конь  вернулся в  табун,  он  стоял такой
печальный...
     Харка опустил глаза:  ему стало стыдно, так как он знал, что воину не
к лицу горячиться.
     - А  я  подошел к  коню и  приласкал его,  и он тоже полюбил меня,  -
продолжал Харбстена.  -  Я хочу этого коня. И зачем Харке мустанг, который
не может победить...
     Кровь  медленно приливала к  щекам Харки;  слова Харбстены прозвучали
так,  как  будто  он  хотел  сказать:  и  зачем Харке такой слабый младший
брат...
     - Нет, - сказал Харка - Твердый как камень, хотя его и не спрашивали.
-  Харбстена  не должен брать этого коня только потому,  что этот конь для
меня недостаточно хорош. Скажи ему, отец, чтобы он выбрал другого коня.
     - Я уже сказал, - твердо ответил Матотаупа. - Харбстена решит.
     Харка отвел глаза в сторону, борясь с собой.
     - Я хочу Пегого, - повторил Харбстена.
     - Он принадлежит тебе, мой младший сын.
     Узкое лицо Харбстены просияло. Он обхватил Пегого за шею.
     - Теперь ты,  Харка,  -  сказал Матотаупа.  -  Тебе надо нового коня.
Какого ты хочешь?
     - Отец,  у меня было три коня,  теперь у меня -  два. Мне довольно, -
сказал Харка и  плотно сжал губы,  так  как не  хотел говорить всего,  что
думал.
     - Харка,  на  любом из  двух  твоих мустангов ты  придешь третьим или
четвертым.
     - Возможно. Но в будущем я сумею овладеть собой, даже если я не стану
победителем, - эти слова произнести Харке было нелегко, но он произнес их.
     Отец внимательно посмотрел на сына.
     - Ты будешь иметь третьего коня. Так хочу я, - сказал он.
     - Тогда, отец, укажи сам, какого мне взять коня.
     - Ну хорошо. Идем.
     Оба  мальч