- Не  так-то  просто тебе  ответить,  Харка.  Одни люди говорят,  что
чудеса могли быть только в старое время.  Другие говорят, что чудеса могут
быть и теперь,  третьи говорят, что чудес не бывает и что любое чудо можно
объяснить.
     - Но  ты,  Желтая Борода,  мужчина и  должен иметь собственные мысли.
Скажи же, что ты считаешь правильным?
     - А  ты,  Харка,  еще не мужчина,  ты только мальчик,  но я  бы хотел
знать, что думаешь ты?
     Харка вспыхнул,  но  заставил себя  отвечать.  Он  сказал,  что  есть
Великая Тайна, одна-единственная, но есть и много маленьких тайн, что есть
Великий  Дух  и  много  разных  меньших духов,  что  есть  Великое Чудо  и
маленькие чудеса.  Некоторые жрецы очень сильны и могут добиваться больших
чудес,  чем другие,  которые не  умеют так хорошо разговаривать с  духами.
Тогда воины жрецами недовольны и сменяют их.
     - Это интересно,  Харка.  Ты хорошо все рассказал. Может быть, у тебя
еще есть вопросы?
     - Как ты думаешь, может ли дух медведя преследовать нас за то, что мы
расстреляли того медведя, которого ты нарисовал?
     - Да это же сплошная глупость. Мальчик, кто это говорит?
     - Женщины в типи Чужой Раковины.
     - Лучше бы они молчали.
     - Хау,  -  подтвердил Чужая Раковина и поднялся,  чтобы направиться к
себе в типи и навести там порядок.
     Медведь больше не  показывался.  После  такого долгого сильного дождя
найти следы было невозможно,  а значит,  нельзя было и преследовать зверя.
Не оставалось ничего иного, как только быть настороже.
     Утром Оперенная Стрела, брат Матотаупы, созвал воинов на Совет.
     - Воины рода Медведицы из племени Оглала, большого племени дакотов, -
начал он.  -  Я много думал, где запрятался этот медведь и может ли он еще
принести вред нашему стойбищу.  Ночью я  видел сон.  Я сам был медведь.  Я
бежал на юг, туда, где были брошены остатки бизоньих туш. Я был медведем и
бежал туда,  где мог что-нибудь поесть. Волки бросились в стороны, завидев
меня,  и  никто не мешал мне.  А когда я насытился,  я снова направился на
север, чтобы полакомиться в лошадином табуне рода Медведицы. Но тут против
меня поднялся воин с копьем и убил меня. Что может означать мой сон?
     Воины,  собравшись вокруг, внимательно слушали Оперенную Стрелу. Один
за другим поднимались они, чтобы высказать свое мнение.
     - Разгадывать сны может только наш жрец Хавандшита,  - сказал первый,
которого звали Старый Ворон. - Подождем, пока он вернется.
     - Нет,  -  возразил  второй,  которого звали  Чотанка,  что  означало
флейта.  - Этот совет плохой. Дух послал нам сон, чтобы мы не сидели сложа
руки, пока нет Хавандшиты. Давайте сами подумаем, что означает этот сон.
     - Возможно,  -  сказал третий,  -  что медведь направился к  остаткам
бизоньих туш, думаю я.
     - Да, - подтвердил четвертый. - Конечно, туда. Сон открыл нам глаза.
     - Хау, хау! - разнеслось по кругу Совета.
     И снова заговорил брат Матотаупы.
     - Тогда  спрошу я  вас,  мужчины,  кто  среди нас  тот  большой воин,
который может убить медведя,  прежде чем он нападет на наших мустангов,  а
то и разорвет на части наших детей?
     Вопрос был встречен долгим молчанием.
     - Матотаупа далеко, - сказал Старый Ворон, старейший на Совете.
     - Кто из  мужчин может один на один бороться с  медведем?  -  спросил
другой, Чотанка.
     Оперенная Стрела слушал это с неудовольствием.
     - Кто  же  из  мужчин  выйдет  на схватку с медведем,  пока Матотаупа
далеко?  - спросил он резко.  - Я думаю,  тот,  кому во сне явился дух. Я,
брат Матотаупы! Я выйду! Я пойду на юг, чтобы победить чудовище! Я сказал,
хау. Кто хочет меня сопровождать, пусть идет!
     Мужчины молча смотрели на огонь Совета,  затягиваясь из своих трубок.
Наконец вызвались двое: Старый Ворон и старший сын Антилопы, которого чаще
всего называли Сыном Антилопы.
     И  брат Матотаупы,  вооруженный копьем,  луком,  эластичной палицей и
длинным ножом,  с колчаном,  полным стрел,  отправился в путь.  С чувством
особенного беспокойства провожали люди охотников. Правильно ли истолковали
сон? Вернутся ли воины живыми?
     На  следующий день  около  полудня  Молодые  Собаки,  несущие  дозор,
заметили  небольшую  приближающуюся группу.  Это  возвращался Хавандшита с
Четаном.  У  жреца на  этот раз  были только три лошади,  и  свободную вел
Четан.
     Харка от всего сердца радовался возвращению друга, но старый жрец был
ему неприятен.  Мальчик уже так привык к отсутствию Хавандшиты,  и вот тот
едет.  Что скажет жрец о  белом госте,  об  охоте на  медведя,  на которую
отправился Матотаупа?
     Когда  Хавандшита с  Четаном приехали в  стойбище,  Унчида  и  Уинона
принялись  устанавливать  типи  жреца.  Женщины  из  типи  Чужой  Раковины
смотрели на них. Они охотно помогли бы, но установка типи жреца доверялась
только Унчиде, известной знахарке, которая умела лечить раны.
     Четан  с  помощью Харки позаботился о  лошадях,  потом выкупался.  Он
пообещал мальчику вечером явиться в  типи  вождя и  обо  всем  рассказать.
Рассказать столько, сколько он может рассказать.
     Как  только была  установлена типи  жреца,  Хавандшита позвал к  себе
Чужую Раковину. Видно, жрец хотел у него разузнать обо всем, что произошло
без него.
     Потом  Хавандшита  обошел  стойбище,   заглянул  в  табун,   осмотрел
окружающий кустарник,  зашел в  типи  Чужой Раковины и  долго рассматривал
разорванное изображение медведя.  С Чужой Раковиной он вошел в типи вождя,
конечно, ему надо было поговорить и с белым человеком.
     Вечером он  велел  мужчинам разжечь в  стороне от  стойбища костер  и
приступить к танцу медведя,  так как дух медведя тяжко оскорблен.  И снова
слышалось ворчание и  урчание людей,  и  колеблющиеся тени  танцующих были
видны сквозь кустарник.
     Вечером Четан пришел в  типи  к  Харке.  Харка прежде всего рассказал
старому другу все,  что  слышал от  белого человека о  договоре Верховного
вождя дакотов с  Большим Отцом белых в Вашингтоне.  Не знает ли что-нибудь
об этом Четан?
     Да.  Четан  знал.  Об  этом  договоре Хавандшита говорил  с  большими
вождями племени и  с  известнейшим жрецом  и  вождем -  Татанкой-Йотанкой.
Татанка-Йотанка собирается посетить стойбище рода  Медведицы,  потому  что
здесь,  у южной границы земель дакотов, происходит что-то непонятное, и он
хочет обо всем этом иметь свое мнение.
     - А что думает Татанка-Йотанка о тайнах белых людей? - спросил Харка.
- Должны ли  мы  держаться подальше от  этих тайн или следует их  узнать и
пользоваться ими?
     - Мы  должны поскорее добыть себе мацавакены,  но  про  заколдованные
зерна золота нам надо молчать.
     - Хорошо. - Такие советы были по душе Харке.
     Значит, отец был прав, выбросив в реку золотое зерно, и желание Харки
иметь  мацавакен -  справедливо.  Татанка-Йотанка  поистине великий  жрец.
Только одну задачу и  он  не разрешил:  как краснокожим добыть мацавакены,
если надо сохранить в тайне золото,  если его нельзя обменивать на оружие?
Такого количества шкур,  на которое можно было бы приобрести мацавакены, у
краснокожих нет.  Шкуры, добываемые на охоте, нужны для изготовления типи,
одежды,  одеял. Конечно, кое-что из них можно бы оставить для обмена... Но
столько!  Да  ведь для  этого пришлось бы  уложить целое стадо бизонов!  А
разве можно уничтожать стада бизонов?
     От  костра доносилось ворчание и  урчание воинов,  танцующих медвежий
танец.  И  эти звуки напоминали всем о том,  что вожди -  на охоте,  а род
Медведицы,  как установил Хавандшита, тяжело оскорбил духа медведя. И хотя
жизнь  как  будто  шла  своим чередом,  от  типи  к  типи  ползло какое-то
беспокойство.
     Наутро прискакал на взмыленной лошади Старый Ворон.  На топот и  крик
собрались все.  Когда он соскочил с коня,  стало видно,  что выражение его
лица не предвещает ничего хорошего.
     - Оперенная Стрела мертв!  -  кричал он.  -  Его разорвал медведь.  О
горе, горе!
     Все словно остолбенели от этой вести.
     Первым опомнился Чужая Раковина.
     - Как это произошло? Говори!
     Воин посмотрел вокруг.
     - А где Хавандшита?
     - В палатке жреца, - ответил Чужая Раковина.
     - Сначала я хочу с ним говорить.
     Четан направился позвать Хавандшиту, но вернулся один.
     - Дух медведя рассержен,  и жрец ни с кем не хочет говорить, - сказал
он.
     Слышавшие эти слова содрогнулись.
     Чужая Раковина спросил:
     - А где же Сын Антилопы?
     - Он труп убитого завернул в одеяло и направился тем же путем,  что и
я, только медленнее.
     - Едем навстречу.
     - Хау. Едем навстречу.
     И  воины,  и юноши поспешили к коням.  Очень скоро они встретили Сына
Антилопы,  который вез тело убитого. Воины и юноши окружили Сына Антилопы,
и он заговорил:
     - Слушайте,  воины рода Медведицы!  Оперенная Стрела, брат Матотаупы,
мертв!  Мы  проскакали  туда,  где охотились.  Вы знаете,  мясо нескольких
старых бизонов мы оставили там.  Там и собрались хищники.  Там мы нашли  и
следы  медведя - следы огромных лап.  Это был наш медведь - гризли.  Следы
были свежие,  но до вечера мы так  и  не  смогли  найти  зверя.  Тогда  мы
расположились  на  одном  из  холмов и разожгли большой костер.  В полночь
дозор нес Оперенная Стрела,  а мы, которых вы видите живыми, крепко спали.
Нас  разбудил страшный крик.  Я поспешил с копьем в руках на крик и увидел
убегающего медведя.  Я бросил в него копье,  но не попал. Тогда я выпустил
стрелу, но попал ему только в левую ногу. Медведь убежал. Оперенная Стрела
лежал растерзанный на траве. Я думаю, он увидел медведя и, помня свой сон,
решил один бороться с ним и не разбудил нас. Но он не смог убить медведя -
медведь убил его.
     Все  повернули  своих  коней,   и  печальное  шествие  отправилось  к
стойбищу.
     До утра в типи рода Медведицы звучали погребальные песни. Хавандшита,
однако, так и не вышел из своей типи.
     С  рассветом  воины  несколькими  группами  расположились на  высоких
холмах и начали бить в барабаны, призывая вождя Матотаупу.
     И через день он вернулся.
     Харка,  Харбстена и  Курчавый,  с  утренней зари и до позднего вечера
ведущие наблюдение,  заметили возвращавшихся одновременно с  воинами.  Они
вскочили на  коней  и  понеслись навстречу вождю.  Харка скакал на  лучшем
бизоньем коне, Харбстена - на Пегом, за ним - Курчавый.
     - Хий-йе-хе! Хий-йе-хе! - закричали мальчики приветствуя вождя.
     Вождь ехал невредимый.  Он  гордо восседал на  своем коне,  на  спину
которого были наброшены две  шкуры бурых медведей и  три  шкуры горностая.
Да,  у него была богатая добыча.  Сопровождавшие его Длинное Копье, Старая
Антилопа и еще четыре воина тоже не возвращались пустыми.  А Длинное Копье
подстрелил по  дороге  горного  орла,  хвостовые перья  которого собирался
подарить Матотаупе в благодарность за гостеприимство.
     Матотаупа - Великий Охотник возвращается!
     Весть эта со скоростью ветра разнеслась по стойбищу,  и все, кто мог,
выбежали навстречу вождю,  чтобы  увидеть  его  и  приветствовать.  Только
Хавандшита не покинул своей типи.
     Приближаясь, Матотаупа увидел завернутый в шкуру труп, подвешенный на
одном из холмов.  Он спросил встречавших:  кто же умер?  И здесь он узнал,
что медведь, которого он не нашел, убил его брата.
     Все  притихли.   На  лицо  вождя  легло  выражение  глубокой  печали.
Медленно,  шагом направил он  своего коня на  эту  возвышенность.  Там  он
остановился.  Рядом с  ним остановился Харка и  воины.  Дул легкий ветер и
шевелил волосы людей, гривы коней.
     - Брат! - сказал Матотаупа. - Гризли убил тебя, но моя рука отомстит!
Эта рука отомстит за тебя и  этот мой нож.  -  Он поднял острый клинок.  -
Этот нож поразит огромного серого в сердце,  и я отомщу за тебя, мой брат.
Никто другой не  должен подвергать себя опасности.  Никто,  кроме воина из
типи Матотаупы. Я сказал. Хау!
     После этих слов,  которые прозвучали как клятва, долго молчали воины.
Матотаупа еще раз посмотрел на тело брата.
     Медленно спустились воины с холма и направились к стойбищу. Матотаупа
в сопровождении Длинного Копья вошел в свою типи.
     Женщины уже приготовили у очага еду.  Снова закурены трубки и похожие
на  небольшие сучки сигары,  но  разговор не завязался.  Всего несколькими
фразами обменялся вождь со своими гостями.
     Когда типи погрузилась в сон, Матотаупа подозвал Харку.
     - Харка -  Твердый как камень -  Ночной Глаз -  Убивший Волка, слушай
меня!  То,  что я скажу, ты должен обдумать и лишь тогда дать ответ. Следы
гризли мы оставили недалеко отсюда.  Едва начнет светать, я выйду бороться
с  этим медведем,  который разорвал моего брата.  В  этой охоте не  должен
принимать участие тот, кто не принадлежит к моей типи. И я спрашиваю тебя,
хотя тебе и минуло всего лишь двенадцать зим, хочешь ли ты пойти со мной?
     - Я пойду с тобой, отец, - без колебаний ответил мальчик.
     - Ты не боишься лап медведя?
     - Нет, отец, - ответил Харка. - Когда я с тобой, я ничего не боюсь.
     - И ты не боишься духа медведя?
     - Нет, отец, - так же твердо ответил Харка, но побледнел.
     - Тогда утром ты идешь со мной, Харка - Твердый как камень.
     - Я иду с тобой,  - повторил Харка и отправился спать на свое обычное
место у входа в типи.
     Он лег и сразу крепко заснул.  Все было ясно,  все просто:  Матотаупа
принес хорошую добычу,  он победит медведя.  Харка должен ему помочь.  Все
будет хорошо.
     Когда  минула  ночь  и  солнечные лучи  вернули  природе  ее  краски,
поднялось от сна и стойбище.  Громкими криками проводили юноши и дети двух
охотников.
     На Матотаупе были только легины и мокасины.  Обнаженное тело его было
натерто жиром.  Лицо раскрашено красной краской  -  цветом  крови,  цветом
жизни  и  борьбы.  Вместо  копья и лука он взял с собой только нож.  Харка
захватил нож и палицу.
     К исходу дня они достигли холма,  у которого виднелись зола и угли от
недавнего костра. Отец с сыном стреножили лошадей. Пока они ужинали, стало
темно и взошла луна.
     - Оставайся пока здесь,  но не спи,  -  сказал Матотаупа Харке.  -  Я
поброжу вокруг.  Луна светит ярко,  и,  может быть,  я  обнаружу следы.  В
случае опасности - немедленно на коня.
     - Я не могу идти с тобой, отец?
     - Иди, если не устал.
     - Я не устал.
     - Хорошо.
     И оба,  немного передохнув,  поехали дальше.  Но вот Матотаупа громко
вскрикнул. Харка натянул поводья и остановил коня.
     - Смотри, Харка! Что ты видишь?
     - Следы медведя, отец.
     - Да, следы медведя. Старые или свежие?
     - Совсем свежие. Он еще днем был здесь.
     - Да, это так. В каком же направлении шел медведь?
     - Навстречу нам. Он отправился туда, откуда мы ехали.
     - Да. Что же нам делать?
     - Пойдем по следу, отец.
     - Хау. Пошли.
     Матотаупа повернул коня и пустил его шагом,  сам же, свесившись вниз,
всматривался,  чтобы не  потерять след.  Вначале в  высокой траве след был
очень  отчетлив,  но  когда  пошел песчаный грунт с  редкой чахлой травой,
легко было сбиться.  Матотаупа и  Харка сошли с  коней.  Часто приходилось
подолгу  отыскивать  еле  заметные  оттиски  медвежьих  лап,  и  двигались
охотники очень медленно.  Направление следов не  изменялось.  Они  вели  к
Лошадиному ручью, туда, где были типи.
     У  Матотаупы и  Харки возникло одно и  то  же предположение:  медведь
отправился в стойбище. Как-то встретят его там воины?
     Ночью они  ненадолго остановились,  чтобы хоть  немного отдохнуть.  С
наступлением утра они  снова шли  по  следу.  К  полудню подошли к  самому
стойбищу.  Чужая Раковина,  Длинное Копье и  Четан завидели их  издалека и
поджидали у края кустарника.
     Сюда,  на  луг,  сквозь кусты  доносились с  площадки стойбища глухие
удары барабана жреца и громкое ворчанье мужчин, исполняющих танец медведя.
Матотаупа  приветствовал  обоих  воинов,   вышедших  навстречу,   а  Харка
приветствовал Четана.
     Пока мужчины разговаривали, Четан сказал Харке:
     - Итак,  вы  вернулись.  Мы  поняли,  что вы  нашли след медведя,  но
медведь оказался быстрее вас.
     - Где же он сейчас? Что у вас произошло?
     - Многое,  Харка.  К  нам прибыл важный гость -  Татанка-Йотанка.  Он
сидит в  типи жреца.  И  еще  прибыл белый человек.  Он  кудесник,  и  мне
кажется,  что  он  владеет мацавакеном лучше,  чем  Желтая  Борода.  А  за
медведем вам  не  надо было ехать так  далеко.  Медведь сам явился ночью и
утащил жеребенка.
     - Куда же он уволок свою добычу? Он не мог уйти далеко.
     - Тебе, кажется, все известно. Да, он ушел недалеко, совсем недалеко,
к  маленькому ручейку,  впадающему в  Лошадиный ручей.  Там  он  и  засел.
Наверное, там вы его и найдете.
     - Медведь, который тащит жеребенка, оставляет хороший след.
     - О да. Как десять бизонов.
     - Мы найдем его и убьем.
     Эти слова Харка произнес почти одновременно со  своим отцом,  который
тоже только что выслушал сообщение Длинного Копья и Чужой Раковины.
     И  тут Харке бросилось в глаза,  что больше никого из мужчин и юношей
не появилось около них.  Да,  конечно,  многие воины участвуют в медвежьем
танце,  другие,  вероятно,  озабочены тем, что прибыл Татанка-Йотанка... И
все-таки странно... Никого не видно. Или, может быть, Хавандшита уже успел
предпринять что-нибудь против вождя?  Тогда  особенно важно,  чтобы гризли
был убит!
     Матотаупа и  Харка без  труда нашли след хищника,  который тащил свою
добычу. И теперь у обоих была только одна мысль: медведь! Медведь!
     След шел так,  как и  говорил Четан:  на запад,  к  маленькому ручью,
берега  которого заросли  ивняком.  Здесь  лошади  стали  беспокоиться,  и
пришлось их оставить.
     Матотаупа подозвал мальчика.
     - Вот  теперь и  докажи,  что  у  тебя зоркий глаз.  На  берегу,  где
кустарник, видишь, чуть повыше, в траве, кажется, видны копыта? Видишь?
     - Нет, отец. Ах вот... да, да, различаю...
     - И туда ведут следы. Но дальше их не видно.
     - Это так, отец.
     - Значит, там, на берегу, и спрятался медведь.
     - Хау.
     - Харка  -  Твердый как  камень  -  Ночной Глаз  -  Убивший Волка,  я
расскажу тебе  наш  план.  Ты  в  нем  будешь играть роль,  которую обычно
поручают  взрослым.  Ты  должен  раздразнить медведя  и  выманить  его  из
кустарника.  И медведь должен нападать на тебя.  А меня он должен заметить
как можно позже, чтобы я подобрался к нему и поразил ножом в самое сердце.
     - Хорошо, отец, - произнес Харка спокойно, хотя его бросило в жар.
     - Беги к обрыву и набери камней. Ты будешь их бросать в зверя.
     Харка поспешил к месту, указанному отцом, и набрал камней.
     Матотаупа спрятался в высокой траве и сказал Харке:
     - Когда медведь выйдет из зарослей,  чтобы напасть на тебя, ты будешь
отступать сюда,  к этому месту, где я лежу. Попытайся так раздразнить его,
чтобы он поднялся на задние лапы, тогда мне легче будет поразить его.
     - Да, отец.
     Харка покрепче прижал к  себе  камни и  пошел выполнять свое  опасное
поручение.  Он направился туда, где в зарослях залег медведь. Подобравшись
поближе, он бросил первый камень.
     Это не произвело никакого действия.
     Теперь Харка  отчетливо слышал хруст  костей и  чавканье,  с  которым
медведь пожирал свою жертву. Мальчик бросил второй камень, третий. Хруст и
чавканье смолкли,  ветки раздвинулись, и показалась морда зверя и огромные
лапы.
     Харка нацелился в морду четвертым камнем,  но не попал. А может быть,
камень все-таки задел голову зверя,  потому что  хищник зло  зарычал.  Он,
видно,  хотел  отпугнуть нападающего своим страшным ревом.  Но  Харке надо
было  выманить зверя,  и  он  бросил еще  один камень,  последний.  Однако
медведь не собирался оставлять свою добычу и не вылезал из зарослей. Тогда
Харка принялся кричать.  Но и это особенно не побеспокоило чудовище. Харка
рискнул еще  приблизиться к  куста