сь
совершенно спокойной.
     - Ты  должен все  знать,  Харка.  Когда отец  позвал тебя в  палатку,
Чернокожий бросился в реку. Это увидел Хавандшита. Мальчик нырнул, а когда
снова  показался на  поверхности,  Хавандшита своим  жезлом дал  ему  знак
подойти. Испуганный мальчик подошел к Хавандшите. В руке у Чернокожего был
этот сверкающий как солнце камушек.  Он старался не обнаруживать его, но я
видела...
     Харка нахмурил брови и посмотрел на сестру.
     - Возможно ли такое?  Широкая река и маленький камушек?..  Как он мог
его отыскать?
     - Это, должно быть, колдовство Хавандшиты и его духа...
     - Что же дальше? - нетерпеливо спросил Харка.
     - Хавандшита взял камушек себе. Из уст нашего отца ты слышал, что это
злой камень.  Видно,  поэтому он должен принадлежать жрецу и  находиться в
его типи.
     - Что же произошло с Чернокожим?
     - Хавандшита и его взял к себе в типи. Больше я ничего не знаю. Может
быть,  он хочет сделать из него своего помощника или...  или... принести в
жертву?..
     Все  это  было для  Харки необъяснимо.  Может быть,  и  в  самом деле
колдовство,  если все,  даже его  лучший друг Четан,  молчали?  Что делает
Хавандшита с Курчавым и с этим камнем? Почему все молчат? Неужели теперь с
Уиноной,  из-за того, что она нарушила запрет жреца, случится какое-нибудь
несчастье?
     Нет! Харка никому не скажет! Даже отцу Харка никогда не скажет о том,
что Уинона доверяет ему, своему брату, больше, чем жрецу!
     Мальчик бросил быстрый взгляд на  типи жреца.  На шесте перед входом,
между шкурами животных,  висел мацавакен.  Что  происходит внутри,  где со
старым  жрецом сейчас маленький пленник?  Ни  звука  не  доносилось из-под
тяжелых бизоньих шкур.
     Наступил вечер. К концу подошел совет воинов, и Матотаупа закрыл его.
     Хавандшита  не  принимал  участия  в  совете.  Это  было  необычно  и
бросилось всем в глаза. Жрец все еще находился в своей типи. Теперь оттуда
доносились глухие, равномерные звуки.
     Воины  по  окончании совета  толпились вокруг  вождя  и  не  покидали
площадки.  Ведь  без  напутствия жреца  они  не  могли предпринять никаких
решительных действий.  Все  ждали,  когда  Хавандшита закончит  разговор с
духами и сообщит их волю.
     Стемнело.  Поднялась луна,  и  ее  ровный холодный свет залил прерии.
Завывали вдалеке волки,  всхрапывали кони,  залаяла собака. Лагерь лежал в
темноте: огни в типи были тщательно прикрыты.
     Наконец   Хавандшита  вышел.   Матотаупа  медленно   и   торжественно
направился навстречу ему. Вождь подошел к жрецу, и они начали разговор. По
их  жестам можно было догадаться,  что Хавандшита не  согласен с  решением
совета, а Матотаупа поддерживает воинов. Но вождь и жрец все-таки пришли к
соглашению.  Харка  видел,  как  отец  подозвал  Солнечного Дождя,  Старую
Антилопу и  еще трех уважаемых воинов и  долго разговаривал с ними.  Затем
Старая Антилопа, который обычно выполнял роль глашатая, объявил, что воины
должны собраться еще раз.
     Никто  не  ложился  спать,   пока  совещались  воины.   Второй  совет
закончился  глубокой  ночью.  Была  раскурена  священная  трубка,  принято
решение.  Воины стали расходиться, направился к себе и Матотаупа, а Старая
Антилопа объявил:  "Женщины и девушки должны сейчас же разобрать типи! Род
Медведицы  отправляется  подальше  от   пауни,   вверх  по  реке.   Только
одна-единственная типи должна остаться на месте -  типи жреца. Так изрекли
духи.  Хавандшита будет молить Великого и  Таинственного,  чтобы он послал
бизонов  и  остановил неумолимое чудовище!  Хавандшита оставляет себе  еще
пять лошадей, которые принадлежат этой типи, и одного помощника - Шонку".
     Харка  дважды  прослушал сообщение Старой  Антилопы.  Ошибки быть  не
могло.
     Обитателям  стойбища  не  надо  было  напоминать о  решении.  Женщины
принялись за  разборку.  Харке делать было нечего,  и  он пошел к  табуну,
чтобы взять своего коня и  привести Гнедого отцу.  Он  хотел встретиться с
Четаном,  но решил не задавать своему другу лишних вопросов.  Все же думал
он только об одном: что произошло с Чернокожим?
     Мальчик  невольно бросил  взгляд  на  типи  жреца.  По-прежнему перед
входом,  между  шкурами зверей,  висел мацавакен.  Мелькнула фигура Шонки.
Быть помощником жреца - высокая честь. Не собирается ли Хавандшита сделать
из  Шонки своего преемника или он  только на  время избрал его помощником?
Этого никто не  знал.  Но  Харка чувствовал,  что  все  удивлены смелостью
жреца.  Остаться  в  этой  глуши  неподалеку  от  врага  и  надвигающегося
чудовища!
     Харка привел коней на берег реки. К нему подошел Четан.
     - Происходит что-то необыкновенное,  -  сказал он своему юному другу,
словно  извиняясь за  недавнее  поведение.  -  Старики  говорят,  что  нас
преследует колдовство пещеры Черных Гор.
     - Хавандшита хочет совершить великое чудо, - задумчиво ответил Харка.
     - Да,  это были его слова. Он предсказывает, что придут антилопы и мы
будем на них охотиться, что мы встретим стада бизонов и что на берегу Хорс
Крик мы будем танцевать торжественный танец,  а  пауни не будут нас больше
преследовать.
     - Да,  это  было  бы  великое чудо,  -  сказал Харка.  -  И  если оно
совершится, Хавандшиту будут считать великим жрецом.
     Четан пристально посмотрел на  товарища,  так как почувствовал в  его
словах какой-то скрытый смысл.  Но Харка повел своих коней к  вытянувшейся
колонне,  во главе которой уже стояли Матотаупа и Солнечный Дождь. Мальчик
даже не взглянул больше на Четана.


                               Великое чудо

     Без  остановки всю  ночь двигался род  Медведицы по  берегу Северного
Платта.  Вода в реке уже понизилась и текла спокойнее.  В зеркальной глади
отражались  луна  и  звезды.  Тишина  нарушалась только  криками  койотов.
Тревожных сигналов от  едущих впереди разведчиков не поступало.  Маленькие
дети в волокушах заснули и лишь вздрагивали, когда их лица задевали хвосты
коней.  Малыши  в  кожаных мешках  за  спинами матерей тоже  крепко спали.
Усталые юноши и девушки дремали на спинах коней.
     Матотаупа и  Солнечный Дождь шагали впереди.  Острия их копий темнели
на  фоне  звездного неба.  Тихо  ступали  кони  неподкованными копытами по
мягкой луговине.  Ничто не  беспокоило Харку,  и  в  ночной тишине думы  о
случившемся снова овладели им.
     Жрец  Хавандшита,  кажется,  был  уверен,  что  чудо  совершится.  Он
предсказывал спокойное поведение врагов и удачную охоту. Харка еще ни разу
не мог обвинить Хавандшиту во лжи.  Правда,  иногда дух, с которым общался
жрец,  был недостаточно могуществен;  например,  он не мог вылечить Белого
Бизона  от  его  непонятной  болезни.  Но  тяжелые  раны  Солнечного Дождя
заживали, заживала и нога Матотаупы. Хавандшита хорошо знал прерии и леса,
знал пути через реки.  Он  был  стар,  умен и  знаменит.  Харке оставалось
вместе со  всеми ждать свершения чуда.  Матотаупа,  Солнечный Дождь и  все
остальные воины как  будто верили Хавандшите.  Не  может же  он,  мальчик,
выступить против их решения.
     Харка убеждал себя в том,  что все идет так,  как и должно быть, но в
глубине души у  него затаилось сомнение.  Он  чувствовал,  что после ночи,
проведенной  с  отцом  в  Блэк  Хилсе,  в  пещере,  он  иначе  смотрит  на
окружающее.  Харка еще многого не  мог понять,  но вместе с  тем авторитет
жреца  и  взгляды  его  собственного отца  не  были  для  него  уже  столь
неоспоримы, как раньше. Мальчик еще не сознавал, что его детство, а вместе
с  ним и  детские представления о мире просто ушли.  Он еще не мог уловить
глубокой  связи  происходящих вокруг  событий.  В  ушах  мальчика все  еще
звучали слова отца о недоброй силе золотого камня,  который теперь в руках
Хавандшиты. В его памяти было свежо происшествие у подземного водопада. Но
он еще не мог себе уяснить,  что золото и  человек в  пещере -  это звенья
одной цепи.
     Зачем там оказался человек? В чем страшная сила золота?
     Снова и снова возникали перед Харкой эти вопросы.  И ответа на них не
было. Оставалось одно - ждать, совершится ли, наконец, обещанное чудо.
     На  востоке посветлело.  Показался краешек солнца.  И  вдруг свет его
залил волнистые прерии,  озарил реку с  песчаными берегами.  Матотаупа дал
знак  остановиться.   Все,   согласно  обычаю,  обратились  к  Великому  и
Таинственному с просьбой о ниспослании пищи и мира. И снова колонна пришла
в движение. Ночное оцепенение оставило людей и животных. Грудные младенцы,
которых матери несли за спинами,  проснулись. Малыши повылезали из волокуш
и бежали рядышком,  шевеля затекшими руками.  И никто не плакал,  никто не
жаловался,  ведь  и  самые  маленькие  были  приучены  соблюдать тишину  и
спокойствие.
     Род Медведицы подходил к  лугам,  раскинувшимся у  подножия Скалистых
гор.  Ночи  ранней  весной  в  высокогорных прериях  были  еще  достаточно
холодны,  вот  почему  было  так  приятно  тепло  утреннего солнца.  Цветы
раскрыли свои лепестки и  источали нежный аромат.  Насекомые с бесконечным
жужжанием  перелетали  с  цветка  на  цветок.   Голодные  и  усталые  люди
представляли собой совершенную противоположность природе,  которая, полная
соков и сил, праздновала свое новое рождение.
     До  полудня дакоты не замедляли движения.  Когда солнце уже припекало
спины,  к голове колонны приблизился разведчик.  Харка узнал его,  это был
Старая Антилопа. Он сообщил что-то важное.
     Матотаупа  повернулся назад  и  помахал  руками,  призывая  соблюдать
тишину.  Колонна остановилась.  Было разрешено сойти с  коней и  отдыхать.
Женщины  с  маленькими  детьми  тотчас  воспользовались этим  разрешением.
Однако Харка,  как  ни  устал,  остался сидеть верхом.  Он  только ослабил
уздечку, чтобы конь мог щипать траву.
     Тем временем Матотаупа жестами отдавал распоряжения,  и они были всем
понятны. На усталых лицах заблестели глаза, на губах заиграли улыбки.
     Впереди добыча! Впереди большое стадо антилоп!
     Харку затрясло:  ведь ему еще только двенадцать лет.  Но нет!  Он все
равно примет участие в охоте!  Обязательно примет! На его глазах воины уже
вытаскивали из  колчанов  стрелы,  неслышно  спешили  к  вождю  и  по  его
указаниям расходились по ложбинам.
     Род  Медведицы будто  снова  оказался на  своей родине:  сочные луга,
известие об антилопах,  приготовления к охоте.  Слова духа, которые слышал
жрец, начинали сбываться.
     Харка  видел,  как  просияло  лицо  Уиноны,  каким  озабоченным  стал
Харбстена,  с  какой радостью и  вместе с  тем с тревогой ожидает развития
событий Унчида. А самому Харке непременно надо было уследить и за воинами,
и за антилопами,  и за ходом охоты. Вот если бы ему разрешили забраться на
вершину холма!
     Он  посмотрел на  вооруженного луком и  стрелами Четана.  Пожалуй,  в
первый  раз  так  посмотрел  на  него  после  всего,  что  произошло между
мальчиками из-за этого чернокожего.  И Четан взглянул на Харку.  И взгляды
их встретились.  И  оба тотчас же опустили глаза,  словно стыдясь недавней
размолвки.
     Четан,  как  старший,  посчитал своим  долгом сделать первый шаг.  Он
соскочил с коня,  бросил повод Харбстене и кивнул Харке. Харка не заставил
себя ждать и моментально был рядом с товарищем.  Четан бросился на землю и
пополз на  вершину холма.  Харка последовал за  ним.  На  гребне холма уже
лежали несколько юношей.  Это  были  члены  юношеского союза Красное Перо.
Скоро им предстоит стать настоящими воинами,  и тогда они вместе с Четаном
будут приняты в союз Красных Оленей.  Четан его,  мальчика, взял с собой к
Красным Перьям!  Харка понимал,  что  это  высокое доверие,  и  сердце его
радостно забилось.  Он залег рядом с  юношами в высокую траву.  Воздух был
необычайно прозрачен, небо такое светло-голубое, какое бывает только в эти
весенние дни.  Харка легко рассмотрел вдалеке маленькие,  чуть двигающиеся
по луговому склону точки. Это были антилопы. Они беспечно паслись.
     Юноши не шевелились.  Все смотрели только на антилоп и ждали момента,
когда  находящиеся впереди воины нападут на  стадо.  Если  животные раньше
времени не обнаружат охотников, то достанется богатая добыча.
     Но вот Харка заметил в стаде движение.  Одно из животных подскочило и
упало.  Это,  наверное, был вожак. И охотник, видно, поразил его стрелой в
самое сердце.  Стадо побежало.  И  тут  же  Харка увидел,  что десятка три
животных почти одновременно упали,  сраженные еще невидимыми охотниками. И
только  теперь послышался крик  ликования воинов.  Харка  понял,  что  они
обошли стадо с  запада и  гнали его к реке,  к колонне.  Юноши приготовили
луки.  Животные приближались.  И  вот уже не  далее как в  двухстах метрах
из-за  бугра  показались головы  первых антилоп.  Юноши  совсем приникли к
земле,  чтобы не спугнуть животных,  подпустить их поближе.  Харка натянул
тетиву.
     И  вот они уже совсем рядом.  Четан и  Харка одновременно выстрелили.
Одна антилопа упала и  покатилась по  склону холма.  Остальные повернули и
стали  еще  более  удобной  целью.  Воины,  которые оставались у  колонны,
вскочили  на  коней  и  понеслись наперерез.  Стадо  рассыпалось в  разные
стороны.
     Юноши тоже поднялись из засады и  побежали вперед,  посылая стрелу за
стрелой в испуганных животных. Харка спустился с холма и заметил антилопу,
остановившуюся на  самом берегу реки.  Поблизости не  было видно ни одного
охотника.  Харка стремительно понесся к ней. На небольшом бугорке он залег
в траву,  чтобы получше осмотреться.  К его удивлению, животное, казалось,
не помышляло бежать.  Это открытие и обрадовало Харку,  и расстроило.  Раз
антилопа не движется,  в нее легче попасть,  но, может быть, она ранена, и
тогда ему придется с кем-то разделить радость победы?..
     Он стал потихоньку подбираться поближе.  Посмотрел на противоположный
берег. Там, у самой воды, стояли еще три антилопы, будто поджидая кого-то.
А  на этом берегу,  уже совсем близко,  -  желанная цель.  И только теперь
Харка разглядел рядом с  антилопой маленького дрожащего теленочка.  Полная
страха мать лизала трясущегося малыша и толкала его потихоньку к реке.  Но
он боялся ступить в воду.
     Харка  натянул лук.  Добыча была  уже  в  его  руках.  Но  мальчик не
стрелял... А антилопа продолжала лизать своего малыша.
     Позади послышались победные крики воинов. Животные на противоположном
берегу убежали. Антилопа продолжала толкать малыша к воде.
     Харка опустил лук и вложил стрелу в колчан.  Он поднялся во весь рост
и медленно пошел к животным. И тут произошло то, что и должно было, по его
расчетам,  произойти:  страх перед человеком оказался сильнее страха перед
водой, и подталкиваемый матерью малыш бросился в реку.
     Преодолевая течение,  животные  переплыли реку,  выбрались на  берег,
отряхнулись и как ветер понеслись прочь.
     Харка долго смотрел им вслед,  потом повернулся и не спеша направился
к своим.
     Да,  он  не  сможет теперь сказать,  что убил антилопу,  его не будут
хвалить старики и Молодые Собаки,  а почему он не убил антилопу, он никому
не расскажет... И без того род Медведицы получил богатую добычу.
     В лагере раздавались радостные голоса охотников.  Женщины уже крепили
к  сбруе  жерди,  чтобы отправиться за  добычей.  Девушки готовили кожаные
мешки,  доставали свитые из кишок бизонов веревки, чтобы упаковывать мясо.
Даже  собаки чувствовали,  что  скоро  будут сыты,  и  с  радостным визгом
носились вокруг людей.
     Харка с отцом и несколькими воинами отправился к убитым антилопам. По
обыкновению,  они  определяли,  чьи  стрелы поразили животных.  Все стрелы
имели особые зарубки или  окраску,  и  без  труда можно было установить их
владельцев.  Узнать,  кто  поразил антилоп,  убитых в  начале охоты,  было
нетрудно,  потому что  охотники могли еще  спокойно прицелиться.  Когда же
стадо пустилось наутек и  воины преследовали его,  то в некоторых животных
попадало по две и  даже по три стрелы.  На склоне холма,  где были Красные
Перья, в одном животном обнаружили четыре стрелы: одна - в бедре, другая в
спине, третья и четвертая - в шее. Две последние стрелы принадлежали Харке
и Четану.
     Удовольствие разлилось по лицу Харки,  Четан тоже улыбнулся и вытащил
обе стрелы: они не имели насечки. Четан отдал Харке его стрелу и сказал:
     - Мой младший брат хороший стрелок.  Я оставлю ему шкуру и рога. Наши
стрелы летели вместе как настоящие братья.  Я сейчас вожак Красных Перьев,
но  как  только я  стану воином и  Красным Оленем,  Харка -  Ночной Глаз -
Твердый как камень -  Убивший волка, будет вожаком союза Красных Перьев. Я
сказал, хау!
     Матотаупа наклонил голову в знак согласия. Он был горд за сына.
     Закончив осмотр убитых животных,  приступили к разделке туш. Женщины,
ловко орудуя ножами, упаковывали мясо в тюки. Кишки бросали собакам. Мозг,
печень,  легкие,  сердце  и  желудок отправляли в  колонну.  Там  уже  был
разожжен огонь, и до Харки доносился великолепный запах жарящейся печенки.
После  долгих  голодных недель  это  был  первый  сытный обед.  И  каждому
достался хотя бы один лакомый кусочек.
     Все думали одно и то же:  дни лишений миновали,  счастье пришло, чудо
совершается.
     На  следующий после удачной охоты день по обычаям индейцев спешить не
полагалось.  От  восхода  и  до  захода  солнца  не  прошли  и  пятнадцати
километров.  Река в  этих местах стала еще спокойнее и мельче,  потому что
талые  воды  уже  прошли.  По  решению Совета  воинов род  Медведицы снова
перебрался на южный берег.
     Так они двигались все дальше и  дальше на юг,  и однажды ранним утром
перед ними открылась цель их длинного пути -  Хорс Крик - Лошадиный ручей.
Место на одной из его излучин, казалось, самой природой было предназначено
для летнего стойбища.  Русло ручья было стиснуто двумя возвышенностями,  и
даже  в  самые  жаркие летние месяцы здесь хватало воды.  Там,  где  ручей
слегка поворачивал к северу,  на берегу росли кусты и небольшие деревца, а
по  другую  его  сторону  находился  луг,  прикрытый и  от  ветров,  и  от
посторонних глаз древесной порослью.  Все с радостным шумом направились на
лужайку.   В  один  момент  были  развьючены  лошади,   установлены  типи,
расстелены шкуры,  подготовлены очаги и подвешены котлы. По указанию вождя
была поставлена и палатка Совета.  Воины раздули в ней священный негасимый
огонь,  который во  все  время похода они сохраняли в  выдолбленном стволе
дерева.  Перед типи вождя установили жерди с трофеями, вбили кол для коня.
Место для типи жреца осталось свободным.
     Мустанги,  освобожденные от  упряжи,  принялись щипать траву,  собаки
разбежались, дети принялись за свои игры.
     Незаметно прошли два первых спокойных и сытых дня, наступил третий. У
Харки  и  его  сверстников было  немало забот.  Вместе с  разведчиками они
знакомились с окрестностями стойбища, затевали игры с луговыми собачками -
маленькими,  похожими на  сусликов жирными грызунами.  Зверьки со  свистом
исчезали в  своих  норках,  как  только надвигалась опасность.  За  новыми
заботами и надеждами тяжелые думы меньше беспокоили Харку, как, впрочем, и
всех обитателей стойбища.  Только по  вечерам мальчик вспоминал о  матери:
как бы  она сейчас радовалась вместе со всеми.  Время понемногу излечивало
раны, и Харка, думая о пережитом, уже не испытывал такой боли и тоски, как
во время похода.  К тому же и неприятного Шонки здесь не было.  Беспокоила
только судьба Чернокожего Курчавого...
     Удачная охота  давала возможность существовать,  жизнь  была  хороша,
однако,  для  того  чтобы подготовиться к  зиме,  нужно было приложить еще
немало сил. Пока все складывалось удачно: люди были сыты, пауни поблизости
не появлялись, и если уж начали сбываться предсказания жреца, то почему бы
и не прийти бизонам?
     Все жили ожиданием и надеждой,  и никого не удивило, когда на восьмой
день пребывания на Лошадином ручье от ра