о  ЦК КПСС, летом 1972 года, при
секции  общественных  наук  Президиума академии наук СССР, для  "координации
исследований,  посвященных  разоблачению  и  критике  истории,  идеологии  и
практики сионизма".
     В  конференции "по  проблемам  усовершенствования  методологии  научной
критики и политики сионизма" участвовали все гуманитарные институты академии
наук СССР.
     На конференции с вступительным  словом выступил академик Гафуров, затем
была проведена дискуссия, в которой приняли участие: зав.  отделом института
востоковедения АН  СССР (установочный доклад)  А.Н.  Киселев,  представитель
института США и Канады А. Кислов (второй докладчик), представитель института
международного  рабочего  движения  АН  СССР  Л.Я.Дадиани, главный  редактор
журнала  "Народы  Азии и  Африки"  АН  СССР  (третий докладчик).  В  прениях
выступили:  Брагинский  от института  философии  АН СССР, Е.Д. Модржинская -
доктор юридических  наук,  Л.Я.  Моржарян  от института этнографии  АН СССР,
профессор  И.А.Крывелев,   академик  М.Н.  Коростовцев,   Г.П.  Никитина  из
института Африки, Соколов и другие.
     Во вступительном  слове  академик Гафуров  сказал,  что  конференция не
является секретной, но в то же  время он предупредил, что с распространением
сведений об  этой конференции надо быть  осторожными.  Далее Гафуров сказал,
что  "сионизм  серьезный противник,  приносящий  огромный вред",  и  тут  же
подчеркнул,  что "здесь  мы должны  обсуждать  его в спокойной  обстановке".
Нужно сказать,  он делает упор  "не на  том, что было, а  на том,  что  надо
сделать". Основной докладчик А.Н. Киселев отметил, что если "одни  советские
авторы  недооценивают влияние сионизма,  то другие его  явно переоценивают".
Хотя "в целом сионизм отражает интересы монополистической буржуазии", нельзя
абсолютно отождествлять  сионизм и фашизм. "Такая полная идентификация ведет
к отрыву евреев от  единого  мирового революционного  процесса".  К  тому же
результату,  говорил  Киселев,  приводит  и  "присущее  отдельным  советским
авторам      стремление      универсализировать     термин      "сионистский
ультраимпериализм". Представляя сионизм "главным врагом всего человечества",
Киселев  возражает  против  оперирования  таким  термином  как  "сионистский
капитал".  К концу доклада Киселев говорил о  причинах эмиграции евреев. "Не
следует,  -  говорил  он,  - буквально все валить на сионизм". "Среди  части
евреев,   как   и   среди   других   этнических   групп   СССР"   существуют
"националистические пережитки", "устойчивые мелкобуржуазные настроения".
     Почему  же  все-таки  эмигрируют  одни  евреи? -  спрашивает  Киселев и
отвечает: во-первых, говорит он,  большей частью уезжают евреи  из  Западной
Украины,  Прибалтики, то  есть, из тех  мест,  которые пока  еще не  освоила
советская пропаганда. Во-вторых,  дореволюционное еврейство,  говорит он, не
имело мощной пролетарской прослойки, и среди них преобладали мелкобуржуазные
националисты  (!).  И,  в-третьих,  евреи  в  СССР  имеют  большие  связи  с
заграницей, где проживают их родственники.
     Киселев считает указанный перечень  неполным. Он говорил, что необходим
комплексный подход  к  сионизму в целом  и, особенно,  ко  всему  тому,  что
связано  с проблемой  эмиграции  евреев.  Необходимо,  говорил он,  провести
исследования по  этому  вопросу,  в которых  бы  приняли  участие  историки,
философы, социологи. Борьба с сионизмом, сказал он, является государственной
задачей,  поэтому  "необходима осторожность". "Надо  добиться  централизации
процесса   выпуска   антисионистской   литературы",   "необходимо   активнее
пользоваться "правом  вето" на подготовленные к печати "ошибочные рукописи".
На  докладе Киселева, как  и на большинстве других выступлений, лежит печать
двойственности. С одной стороны, он прекрасно понимает, что главной причиной
эмиграции евреев является не влияние на  них "империалистического сионизма",
а давление советского антисемитизма,  о чем он боится не только сказать,  но
даже  подумать,  чтобы  не быть за это  немедленно  отлученным от церкви, то
бишь, от науки.
     С другой стороны, он  также боится ответственности за неприличные формы
антисионизма. Стремление сделать антисионистскую кампанию  менее грубой,  не
так нарочито антисемитской, сквозит также и во  втором докладе, сделанном на
конференции А. Кисловым.
     Отозвавшись   неодобрительно  о   "тех   советских   авторах,   которые
отождествляют сионизм и еврейский  национализм вообще", Кислов  рекомендовал
"усердно разоблачать миф о советском официальном антисемитизме, для чего,  в
частности,   перестать   смешивать    "национальные   чувства   евреев"    с
национализмом,  "то бишь  с  сионизмом..."  Не  употреблять  терминов  вроде
"сионистский капитал" и тем более "всемирный сионистский заговор".  Завершая
свой доклад, Кислов сказал: "Как бы  то ни было,  надо писать аккуратно, без
промахов,   соблюдать   баланс  -   в   частности,   не   открывать   шумных
пропагандистских  кампаний  по  поводу  той  или  иной  антисоветской  акции
сионистов".
     Трудно поверить, что сталинские холуи почувствовали угрызения совести в
связи  с  их  участием  в  антисемитской  кампании. Скорее  можно понять  их
осторожность  как  попытку  на  всякий  случай  перестраховаться. Сходную  с
позицией Кислова  позицию занял  третий  докладчик  Дадиани. Он говорил:  "О
неадекватности  терминов:  "еврейский  капитал"  -   "сионистский  капитал";
"сионизм  -  детище  иудаизма";  "сионизм  есть   фашизм".  В  подтверждение
сказанного он сослался  на еврокоммунизм. Брагинский выступил против термина
"еврейская монополистическая буржуазия", согласился с тезисом, что  "сионизм
не тождественен фашизму", предупредил, что вообще "разоблачение национализма
должно  быть  тактичным".  В  весьма  деликатной  форме  пожурил  "некоторых
советских   авторов,   преувеличивающих  силу  сионизма".  Потом   он   стал
критиковать Евсеева, автора "неудачных статей".
     Профессор Крывелев  из института этнографии  СССР сказал, что  слабость
нашей пропаганда среди  евреев,  прежде всего, состоит в  том,  что делается
много глупостей  благодаря безграмотности и невежеству, а также политической
бестактности  пропагандистов,  вроде  отождествления  иудаизма  с  фашизмом,
объявления государства Израиль теократией и т.п.
     Академик   Коростовцев  обрушился   на  "дилетантов",  на  "разносчиков
дешевого журналистского антисемитизма", на авторов хвалебных отзывов о книге
Бегуна,  отзывов,  являющихся  "позором  для  нашей  публицистики и  научной
мысли". Саму книгу Бегуна "Ползучая контрреволюция" назвал антисемитской и в
не менее резких  выражениях  отозвался  о статье  Евсеева в сборнике "Борьба
идей".
     После выступлений докладчиков и особенно после выступавших Брагинского,
Крывелева      и      Коростовцева      страсти      накалились.      Группа
антисионистов-экстремистов заявила,  что "никакой тактической критики  здесь
быть не должно". Яснее всех выразил настроение этой группы Соколов: "Сионизм
наш враг в третьем мире, и бесполезны всякие попытки "расколоть  сионистское
движение"  -  это на  редкость сплоченный противник, и  потому нечего  с ним
церемониться. На войне, как на войне".
     Проведение  конференции  в  таком  составе,   который  охватывает  всех
журналистов, занимающихся  антисионистской пропагандой, выступление  на этой
конференции  представителя  партийных  кругов   Гафурова   и  докладчиков  с
противоположной  позицией, ставили целью  выработать  некий пропагандистский
баланс, который бы, с одной стороны, не  вел к снижению накала борьбы против
сионизма и,  в то же  время, с другой стороны, не давал повода внутри СССР и
на Западе обвинить советское  государство  в  антисемитской политике.  Такое
лицемерное  балансирование  вызвало  у  большей  части  присутствовавших  на
конференции журналистов отпор, что побудило руководство конференции свернуть
ее работу, не доведя до конца возложенную на них миссию.
     Если  в  1976  году  на  указанной  конференции  была  сделана  попытка
"сбалансировать" советскую антисионистскую политику, то с октября  1977 года
"появились      явные      признаки      усиления     активности      правой
национал-шовинистической группы", пишет С.  Лукин  в  статье "Новый  поворот
старой темы", опубликованной в журнале "Евреи в СССР", No 17.

     "До последнего времени, - писал тот же Лукин, -  эта  группа  не  имела
особой силы, однако сейчас  ситуация  меняется.  Так,  Герман  Рыжиков, член
КПСС,  долгое время бывший  безработным из-за  своих крайних высказываний  о
"всемогуществе  сионистского  подполья  в  СССР",  стал  в  начале  сентября
заведующим международным отделом журнала "Человек и закон". Петр Полиевский,
крупнейший  идеолог "почвенничества",  был  назначен заместителем  директора
института мировой литературы АН СССР".

     Если  в 1976  году  на  конференции докладчики и  выступавшие в прениях
критиковали Бегуна, Евсеева и др. за  отождествление сионизма с фашизмом, то
в октябре 1977 года "в русскоязычном журнале "Радуга", выходящем на Украине,
опубликована статья  того  же Евсеева, доказывающая, что сионизм есть  самая
опасная разновидность фашизма".
     Если в 1976 году на конференции Гафуров ставил вопрос о том, что "может
быть, надо исправить недостатки книги Бегуна "Ползучая контрреволюция", то в
октябре 1977 года Бегун  издал новую  книгу "Вторжение  без оружия"  тиражом
150000 экземпляров и по самой дешевой цене, в которой повторяются не  только
идеи его  предыдущей книги,  но  делаются  новые  антисемитские  выпады.  21
декабря  1977 года в  центральном доме литераторов состоялся диспут на  тему
"Классики и современность". В выступлениях Петра Полиевского, Юрия Селезнева
(ответственного  работника  издательства  "Молодая   Гвардия")  и   особенно
Станислава   Куняева  (секретаря  московского   Союза   писателей)   открыто
говорилось о том, что "этнически  (!) чуждые  элементы"  (читай  - евреи,  а
чтобы не  сомневались,  приводился пример - Э.  Багрицкий)  искажают русскую
классику, деформируют  русский  язык, похабят "все  великие русские духовные
ценности".   "Сейчас   в  разгаре,  -  воскликнул  Ю.  Селезнев,   -  третья
отечественная война, в  которой не должно  быть пощады врагу." "Добро должно
быть  с  кулаками",  - говорил  Куняев. В связи  с изданием в  1977 г. книги
Бегуна   "Вторжение  без  оружия",  группа  евреев  обратилась  в  президиум
Верховного  Совета  СССР  с просьбой  пересмотреть вопрос  о распространении
взглядов Бегуна, враждебных еврейскому народу, как  противоречащих статье 52
Конституции   СССР..   Они   писали:   "Сопоставление   книги    Бегуна   со
стенографическим отчетом по  делу  Бейлиса  (Киев,  т.  1,  2,  3,  1913 г.)
показало детальное совпадение всех  основных обвинений  по  адресу еврейской
религии  и   евреев,  совпадение   использованной  терминологии,  совпадение
основных приведенных текстов и их толкований".
     Подписавшиеся обратили внимание президиума Верховного Совета на то, что
тогда  "крупнейшие  ученые России: академик  Коковцев,  профессора Троицкий,
Тихомиров,  Глаголев  и раввин  Мазе,  выступавшие в качестве  экспертов  на
процессе  (Бейлиса), полностью опровергли обвинение против еврейской религии
и еврейских религиозных книг".
     Ответа  от Президиума  Верховного  Совета СССР  не последовало, а книга
Бегуна   "Вторжение  без   оружия"  продолжает  распространяться.  Обвинение
сионистов СССР  в том, что они являются пятой колонной империализма, несет с
собой  большую   опасность  для  евреев  Советского  Союза.  Отличить  еврея
трудящегося  от еврея  сиониста невозможно, и  при необходимости можно  всех
евреев  СССР причислить к  пятой колонне. Ю.  Иванов отстаивает  мысль,  что
положение еврейских  трудящихся, в частности, было одинаковым  с  положением
русских рабочих  в  царской  России.  По  моему  убеждению,  утверждать, что
"судьбы евреев столь же незавидны,  как и судьбы народов, среди  которых они
жили",  значит  не  только  намеренно,  в  угоду   низменным   антисемитским
устремлениям извращать факты прошлого, но и сознательно вставать на  позиции
расизма.   Это   значит   сознательно   игнорировать   факты   средневековых
преследований евреев, сжигание  их на кострах, как еретиков; факты, бывшие в
царской России, и факты  недавнего прошлого, бывшие в гитлеровской Германии,
когда для евреев были  установлены определенные районы  для  жительства, так
называемые  гетто,  когда  против евреев устраивались  погромы,  когда  было
организовано  тотальное  уничтожение  евреев  в  рвах Бабьего  Яра,  Одессы,
Симферополя, Керчи и др. и в газовых камерах Освенцима, Треблинки, Майданека
и др. Неверно утверждение Иванова, что подчеркиванием  факта о преследовании
евреев  "воспитывается  затаенная неприязнь  ко  всем и  вся". Никто,  кроме
оголтелых шовинистов, не  бросался обвинениями  против русского,  немецкого,
украинского  и  др. народов  в  преследовании  евреев.  Антисемитизм  всегда
насаждался и насаждается сейчас в СССР сверху.
     Владимир Ильич Ленин писал о преследованиях, которым подвергали евреев,
а Иванов,  вопреки  фактам,  стремится  выгородить  царское правительство  и
доказать,  что судьбы  народов,  населявших  Россию,  были одинаковы.  Ленин
писал:

     "То же  самое относится к  наиболее  угнетенной  и затравленной  нации,
еврейской... Из 10,5 млн. евреев на всем свете немного больше половины живет
в Галиции и России ..., держащих  евреев ...  в положении касты". (ПСС,  том
24, стр. 122)

     Иванов  в  своем  "научном"  труде пишет,  что  тот,  кто  подчеркивает
затравленность евреев при царизме, тот расист.
     Кто  же  в  действительности  расист:  Ленин   или  Иванов?  Бесспорно,
сионисты, как и  всякие другие  буржуазные  националисты, в частности, как и
великорусские  националисты,  твердят  о  превосходстве  и  исключительности
своего народа. В этом отношении все националисты сделаны на одну колодку. Но
то,  что  можно  русским или  немцам,  или англичанам,  или  арабам, то есть
большим нациям, того нельзя малым народам, и тем более евреям.
     Но  если  при  содействии   ивановых,  бегунов,  евсеевых,  скуратовых,
селезневых,   куняевых,   шевцовых,   ладейкиных   национализмом   заразятся
трудящиеся России, то это представит большую опасность для многонациональной
страны,  для  социализма.  От этого предостерегал  Ленин,  и именно от этого
отошел Сталин, и  потому стали возможны публикации таких книг как "Осторожно
сионизм", "Ползучая контрреволюция", "Вторжение без оружия" и др.
     Для чего Иванов так подробно  и  настойчиво проводит в своей книге идею
"о равности в страданиях"? Это делается им для  того, чтобы внушить русскому
народу, что сегодняшние  жалобы  евреев на  их  неравноправное  положение  в
Советском Союзе не случайны.  Такое  недовольство  якобы заложено в  природе
евреев,  привыкших  проливать  слезы  по поводу их  положения  среди  других
народов.  Таким путем  заранее  и  одним махом  отвергаются  все  жалобы  на
дискриминацию евреев в СССР. В  царской России евреи были  обособлены, и это
было официально  закреплено существованием гетто.  В  наше время они по вине
советского  руководства вновь  обособлены от коренного населения, но факт их
обособления  официально отрицается. Именно поэтому борьба  с  антисемитизмом
стала  почти невозможной, она стала  неизмеримо  сложнее,  чем это  было при
монархии.  При царском правительстве  существовало общественное мнение. Были
возможны протесты, публичные высказывания, как,  скажем,  во  время процесса
Бейлиса в 1913 году, когда было напечатано выступление  писателя Короленко и
др.  В  Государственной  Думе выступали  депутаты  от еврейских  местечек  с
требованием   о  создании  школ   на   еврейском   языке,   с  разоблачением
Пуришкевичей,   Шмаковых,   Замысловских,   Марковых,   и  их   поддерживали
представители передовой русской интеллигенции, православной церкви, рабочих,
представители социалистических партий.
     Теперь,  в  нашей  "самой  демократической  стране  в  мире",  все  это
исключено. В Советском Союзе "общественное мнение" организовано государством
и  находится  под  контролем  правящей  партии. Печать,  радио, телевидение,
помещения  для  собраний и  другие источники  информации монополизированы, и
всякие  выступления,  не согласные со взглядами руководства, запрещены, а их
нарушители, как уголовные преступники, попадают в тюрьму.
     При царском  правительстве евреям был разрешен свободный  въезд и выезд
за  границу,  и  это  было логично,  так как  евреи признавались "чужими". В
Советском  Союзе  выезд  евреям,  как,  впрочем,  и  гражданам  всех  других
национальностей исключительно затруднен.
     В фашистской Германии выезд евреям также  был запрещен, так как все они
подлежали  уничтожению.  Выезд  из Германии был возможен только  при условии
большого выкупа за каждого еврея. Лавры немецких фашистов не дают кое-кому в
Советском Союзе покоя. Для выезда  из СССР  евреев, имеющих образование, был
установлен  выкуп, взимание которого  официально  не  отменено, но  действие
которого приостановлено под нажимом мирового общественного мнения.
     Шумиха, поднятая вокруг сионизма, по сути - вокруг еврейского вопроса -
с  употреблением таких  слов  как  "шабаш", "гвалт",  "местечковый базар"  и
других слов из  лексикона Пуришкевича, Шмакова,  Маркова, царской полиции  и
других  черносотенных  источников, с  помещением  в  газетах  и  "Крокодиле"
унизительных карикатур, вызывает в темных элементах нашей страны  злорадство
и ненависть к живущими с ними рядом евреям.
     Немало уже было таких антисемитских эксцессов в коммунальных квартирах,
в автобусах, трамваях, а особенно в пригородных поездах. Вот, например,  что
писал  Г.Ц.  Свирский -  бывший  советский писатель, ныне  эмигрировавший  в
Израиль - в московское отделение Союза писателей РСФСР:

     "Пьяный в электричке вдруг сорвал досаду на мне:
     Расселся как у себя в Израиле! Не дорезал вас Гитлер!
     Я уже шесть раз  водил  таких, как  он, в милицию, и шесть раз дежурные
офицеры спрашивали  меня: "Как запишем? Антисемитизм? Ну,  этого у  нас нет.
Давайте запишем "дебоширил" или "приставал". Это для суда верное дело".

     Нет сомнений в том, что таково указание руководства страны.
     В книге "Источник опасного кризиса" В.П. Ладейкин пишет, что

     "Все  подлинно   прогрессивные  политики,   ученые,   художники   любой
национальности,  в  том числе  и  происходящие  из еврейской  среды,  всегда
высказывались,   как  это   правильно   подчеркивает  советский   ученый  И.
Брагинский, "за  последовательно демократическое решение еврейского вопроса,
путем добровольной, естественной ассимиляции". (изд. полит, литературы, 1973
г., стр. 33 - 34).

     Со  стороны  массы  евреев,  как  и  со стороны  массы русских и других
народов, ассимиляция была и является  сейчас  процессом  естественным. Но со
стороны советского государства, а  под его влиянием -  и  со  стороны  части
населения  коренных  национальностей,  начиная  с  послевоенных  лет,  стали
создаваться препятствия  для такой  ассимиляции, стала  проводиться политика
обособления  евреев,  лишения  их  равноправного положения  со всеми другими
народами.
     Дальше Ладейкин привел  цитату  из  статьи Жаклин Адамар, помещенной  в
газете "Монд" в июле 1967 года:

     "Нет,  я  не   принадлежу   к  еврейскому  "народу".  Как   большинство
французских евреев, я  принадлежу  к  французскому народу,  который дал миру
"Декларацию  прав человека и  гражданина", свободу рабам, статус  гражданина
евреям в 1791 году и "Я обвиняю" Эмиля Золя". (В.П. Ладейкин, там  же,  стр.
36).

     Советский  еврей до  возрождения  в СССР  национализма  и антисемитизма
рассуждал  точь-в-точь,   как  Жаклин   Адамар.   Он  тоже  чувствовал  себя