ффектов вроде движения затворной рамы или отдачи действительно не было. Подача выстрелов и запирание ствола в "звере" осуществлялись иначе, где-то внутри герметичного корпуса. Гильзы, как это показывали в фильмах про индустриальные века, тоже ниоткуда не выскакивали. Да их и не существовало. В одноразовой обойме они были ни к чему.
     Робот-призрак подбежал к огневому рубежу и вытянулся по стойке "смирно". Воротов изучил зияющие в его виртуальной броне "пробоины" и, отняв у Гороха пистолет, сверился с механическим счетчиком.
     - Поздравляю. - Он торжественно вернул оружие лейтенанту. - Владей!
     - Что, вот так запросто? - удивился канонир.
     - А чего усложнять? Три в башке, четыре в груди и еще две в животе. - Воротов указал на пробоины в голографическом корпусе фантома. - Все на месте. Ни одного промаха. Результат достойный. Да и ждать-то некогда, завтра начинаем. А что касаемо простоты. Не дарю же, только на военное время одалживаю. Если посеешь, вычту стоимость из жалованья! А стоит он - "боевых" за целый год не хватит, придется еще и "пайковыми" доплачивать, не изволь сомневаться...
     Он рассмеялся. Горох покачал головой и поставил "зверя" на предохранитель. Мишень тем временем "запаяла" пробоины в объемном лазерографическом теле и вернулась на исходную позицию. Новое личное оружие лейтенанту понравилось, но, как истинный сын своего века, в опасный диверсионный рейд он предпочел бы идти с лучевой винтовкой или кинетическим иглометом. И не на трофейном чинидском крейсере, а на нормальном малом рейдере вроде "Шторма" или десантном боте класса "Туман". Однако что предпочитает адъютант его светлости, никого не интересовало.
     Цель оправдывала любые средства. Преображенский задумал достать Конту, и остановить князя не могли никакие препятствия. Ни прямой запрет Гордеева, ни уговоры стратегов из Генштаба, которые в один голос твердили о необходимости сохранить видимость мира с Тиранией, ни очевидная рискованность операции.
     В ответ на приказ Великого Князя Сергей положил ему на стол рапорт об отставке. Гордеев отставку, конечно, не принял, но, немного подумав, подписал указ о предоставлении князю отпуска "в свете стабилизации военно-политической ситуации и в связи с семейными обстоятельствами". Со стороны это выглядело немного наигранно - отпуск с военной службы, когда вокруг шла перманентная диверсионная война и о реальной стабилизации не было даже речи, да не какому-то раненому десантнику, а командующему всей Ударной группировкой... Но строчка "по семейным обстоятельствам" вызывала "на стороне" сочувствие (искреннее и не очень) и компенсировала общую корявость "легенды".
     А на все аргументы штаб-генералов Преображенский ответил кратко: "Видимость - не мир". Полководцы понимали, что князь в целом прав. Для прямого вторжения у Тирании просто не хватало сил, но питать иллюзии было глупо - как только эти силы поднакопятся, чиниды сразу пойдут в атаку. Диверсионная же война готовила для этого благодатную почву, а значит, уничтожив главных вдохновителей и организаторов предварительного периода, можно было не только сорвать открытое вторжение чинидов, но и, возможно, отодвинуть его на неопределенный срок. А то и вовсе предотвратить. Ергелана землянам было не достать, но в этом и не было нужды. Новый Тиран был стратегом открытого боя и вряд ли руководил подготовительным этапом лично. Диверсии были коньком другого "зарубежного человека". Советник Конта - вот кто в этой партии был ключевой фигурой, черным ферзем. Его и следовало обыграть. И это было действительно рискованно.
     При всей кажущейся наивности, чиниды умели воевать и явно, и тайно. Хорошо воевать. Эффективно. Наверное, потому, что больше ничем в своей жизни не занимались. Работали за них покоренные народы ста планет, а технический прогресс двигали, понятно, технократы. Кое в чем они ошибались, где-то хромала стратегия, где-то - оперативное искусство и тактика, но в общем армия Тирании была грозной силой. И вот прямо в центр этой самой силы князь Преображенский решил вонзить свой карающий кортик. Вернее, всадить пулю (урановую, в термитной оболочке и с внутренним Допзарядом). Конечно, это было непросто, разумеется, опасно, да только кто бы рискнул возразить самому Сергею Преображенскому? Кроме его адъютанта Горохова - никто. Да и Горох возражал не против идеи в Целом, а против непосредственного участия князя в операции. Рисковать собой у командующего всеми вооруженными силами ОВК, да еще и единственного кандидата на великокняжеский трон не было ни необходимости, ни морального права.
     Сергей, в последнее время слушавший исключительно самого себя, от возражений Гороха, как ни странно, не отмахнулся. Он выслушал все доводы канонира, затем молча встал и поманил его за собой к широкому окну. За ним виднелся узкий, залитый светом дворик, разделенный кустами живой изгороди на три участка. Ближний укрывали нежно-зеленая газонная трава и цветы, тщательно подобранные по сочетанию красок и форме лепестков. Следующий, тот, что еще недавно служил "пляжем" для наиболее раскованных юных барышень, теперь алел ковром марсианских лилий - цветов красных и лепестками, и листьями, и стеблями. Третья зона дворика была вымощена черным мрамором, и посреди нее возвышался склеп. Прежняя усыпальница княжеской семьи располагалась в северной части парка, там, где к нему примыкало дворянское кладбище с небольшой часовенкой. Сергей изменил традиции не по прихоти. Просто в старом склепе больше не было места, а тревожить вечный сон предков, расширяя их последнее пристанище, ему не хотелось. Новый склеп построили за сутки и, после освящения его служителем Троицкого храма отцом Александром, внесли туда останки княгини...
     Горохов молча смотрел на эту картину и ждал комментария, но его не последовало. На первую, разноцветную лужайку вышли две служанки и кормилица с сыном Преображенского на руках. Женщина медленно прогуливалась по траве и что-то нашептывала сладко сопящему малышу...
     Комментировать тут было действительно нечего Канонир взглянул на князя и увидел в его глазах такую тоску, что ему и самому на мгновение расхотелось жить на этом дерьмовом свете. Больше о предстоящем рейде Горох не заикался. Никакими спецоперациями случившегося не исправить и ничего смертью Конты не компенсировать, князь, безусловно, понимал это не хуже адъютанта, но благо державы и личный мотив оказались в одной струе, и сила этой струи была как в пожарном брандспойте - устоять невозможно.
     За всеми этими размышлениями Горох не заметил, как покинул территорию полигона и без приглашения влез в "Викинг" Воротова.
     - Князь тебя не хватится? - поинтересовался полковник.
     - А? - Канонир встрепенулся. - А-а... нет, он сейчас в усыпальнице. Сильно переживает наш Сергей Павлович. Вида не подает, но я же вижу. Мрачнее снежной тучи становится, когда не надо лицо сохранять. Почти все свободное время в склепе проводит. Сидит там, в одну точку глядя, и... я не видел, конечно, но мне кажется, что он даже плакал. Эх-х... Тяжело сейчас князю, что и говорить... Он даже меня видеть не хочет. То есть не то чтобы я на каком-то особом счету у него был. Нет, но... даже чай не просит заварить... В общем, часа на два я свободен. Вы куда поедете, если не секрет?
     - На первый космодром. - Игорь задумчиво взглянул в окошко. - Я понимаю, трудно ему сейчас, переосмысление ценностей, наверное, в сознании происходит, только все одно - не могу уразуметь, что с ним, помимо этого, творится! Всю Галактику в две шеренги построил, колониальные князья и президенты боятся его как черт ладана, даже Генштаб и кремлевские лоботрясы у него строевым шагом ходят - на одного линейного дистанция, а тут вдруг добродетель проявил. Только не правильную какую-то добродетель, парадоксальную.
     - Вы о чем?
     - О ком, - поправил Воротов. - О Кирилле. Мало того, что не позволил судить этого сучонка, так еще и приказал его отправить домой. Вот, едем проводить от греха подальше.
     - Может, и правильно. - Горох вздохнул. - Дитя все же. Да и наказал он себя - никакому суду так не засудить. К тому же - Нины родной брат. Жест доброй воли в память о княгине. В общем-то не такой уж и нелогичный шаг, надо сказать.
     - А Василий - княгине не родной брат? Его Сер гей Палыч что-то не сильно пожалел. Влепил ему по-родственному крупным калибром и глазом не моргнул!
     - По отцу - брат, а матери у них разные. Нины и Кирилла мамаша второй женой у князя Бориса была. Но дело в другом. Василий был враг сознательный, а Кир - жертва обмана.
     - И ты туда же... - Воротов неодобрительно покачал головой. - Жертва, дитя... Убийца он! А сознательный или несмышленый - вопрос десятый.
     - Может, почувствовал князь, что хватит крайние приговоры выносить, что перебрал уже норму, - предположил Горох. - Ну и родич же он, хоть и не кровный...
     - Норму... - Игорь невесело усмехнулся. - Где, интересно знать, ты такие "нормативы" видел? Нет, лейтенант, не так все складывается, не по-людски. Как вернулись вы из первого рейда за Рубеж, так и покатилась вся жизнь кубарем. Может, облучились вы там или заразу подцепили?
     - Какую? - удивился адъютант. - Которая людей в деспотов превращает? Так ведь я-то не превратился. И другие вроде живут себе, здравствуют. Нет, Игорь Ярославич, не в этом загвоздка. Не Рубеж князя испортил - или, наоборот, исправил - и не излучение неведомое. И не трудности с неприятностями его так обработали.
     - Что же тогда?
     - Бог его знает. - Горох вздохнул. - Я думаю, дремало в нем что-то до поры до времени, а как пробил час - проснулось и теперь борется с прежним Сергеем Палычем. Сам видел. То он вдруг как зыркнет - мороз аж до пяток пробирает, можно даже онеметь или чего похуже, то как ни в чем не бывало, спокойно так, приветливо хлопнет по плечу: "Не в службу, Горох, сделай то-то..." Так вот я и метался меж двух огней...
     - И что, когда "зыркает", совсем другим становится?
     - Поначалу становился. Но в последнее время окончательно зачерствел. А после того как Нины не стало, так и вовсе прежний князь кончился. Нет больше князя Сергея Павловича, молодого и доброго правителя Каллисто! Исчез. Испарился. А может, и не исчез, но сильно уж глубоко запрятался. Теперь у нас в наличии только железный князь Преображенский, исполняющий обязанности Великого Князя...
     - Может, это... того... - Воротов осторожно покрутил пальцем у виска. - Шизео...
     - Ну, вы скажете! - возмутился канонир. - А вообще... не знаю, может, и так. Два в одном ведь только для "ерша" рецепт хороший. Человеку так жить не полагается. Только тут и без медиков неувязочку заметить можно. Сознание у князя не на разные личности расщепляется. Да уж и не расщепляется оно вовсе. Просто как бы добрый Преображенский устал бороться в нем с Сергеем Павловичем, мягко говоря, суровым, недобрым. Тут, может, даже какой-то высший смысл имеется. В нынешние времена чего не случится?
     - Высший смысл? - недопонял Игорь. - Ты про бога, что ли? Князя в мессии записать хочешь?
     - Туда его и без меня запишут, если потребуется. - Горох чуть улыбнулся. - Просто кажется мне - мы и с князем на эту тему не раз говорили, - кажется, что все наши беды неспроста. Рубеж, война, Катастрофа тут, цепная реакция там... Будто не стечение обстоятельств нас постигло, а какой-то процесс с определенной... программой, что ли. Может, гуманоиды неведомые нас из Галактики выживают, а может, Вселенная дорасширялась до ручки, Хаббл ее подери. Чем не "высший смысл"?
     - И Сергей тоже так думает?
     - Примерно так. Да вы сами посудите: Рубеж, а за ним пространство с облаками из чистой энергии - фантастика, а люди, то есть чиниды и технократы, те же. Спрашивается - как так? Ладно, бог с ними, те же так те же. Ну, может, предки наши туда улетели или, наоборот, их праотцы когда-то на нашу сторону прошмыгнули. Но язык-то! Говорим каждый по-своему, а все понятно. Снова вопрос. И цивилизации похожи, только у них энергия дармовая, а у нас ее добывать требуется.
     - Это я и сам все знаю, - перебил его Воротов. - Вывод-то какой? Что князь обо всем этом думает?
     - Окончательного вывода нет, а думает он... - Горох опустил уголки рта и развел руками. - "Понаслышке с нас портрет рисовали" - его слова. А кто рисовал, какой портрет, зачем, ничего не объясняет. Да вы его сами спросите. Может, вам он понятнее объяснит.
     - Спрошу, - пообещал Игорь. - Позже.
     "Викинг" остановился у военного терминала космопорта, и Горох тут же выскочил, распахивая дверь настежь. Когда водитель обежал машину, чтобы открыть перед полковником дверцу, бывший канонир "Шторма" расплылся в ехидной улыбке.
     - Медленно бегаешь, Витюня. В спортзал тебе пора.
     - А еще говоришь, что Рубеж тебя не испортил, - огрызнулся водитель.
     - Подслушивал? - притворно удивился Горох. - Ай-яй-яй! Извини, Витюня, но придется тебя ликвидировать. Так много знать нельзя.
     - Да иди ты... - отмахнулся шофер, с независимым видом возвращаясь на свое место.
     На самом деле спокойствие давалось ему с трудом. Услышанное в машине было странным, непонятным, а потому пугающим. С Контой и "гуманоидами" Преображенский справится, тут сомнений не было. Но как быть, если все происходящее не зависело от сил и умений князя? Как быть, если всю эту катавасию действительно затеяла сама Вселенная, красное смещение ей в глотку...

***

     - Как это могло произойти?! - Князь Василий был вне себя. - Как Преображенский сумел заманить Кирилла на Каллисто?! Что произошло с Ниной?!
     - Мне очень жалко вашу сестру, Правитель. - Конта опустил печальный взгляд к полу. - Моя разведка докладывает, что княжич Кирилл прибыл на Каллисто добровольно. Преображенскому не потребовалось никаких уловок. Он просто разрешил вашему брату повидать княгиню. Княжич так молод и доверчив.
     - Нина! - Бородач скрипнул зубами. - Она умерла в родах? Разве такое возможно?
     - Учитывая, что подобное произошло и с ее матерью... - Советник развел руками. - Наследственность.
     - Чушь! Нина была здоровой... женщиной! - Василий грохнул кулаком по столу, и по его полированной поверхности из редкого антрацитового дерева поползла трещина.
     - Мне точно неизвестно, что послужило причиной этого несчастного случая. - Конта с сожалением взглянул на испорченный стол. Антрацитовые деревья росли только на Килле-1, а ее больше не существовало. - Разведчики утверждают, что у княжны... э-э... у княгини родился мальчик, а спустя несколько часов ее не стало. Я сочувствую вам, князь, но такова воля Великого Сунджи, и не нам ее оспаривать.
     - К дьяволу твоего Сунджу! - Василий схватил со стола раскрытую книжку переносного терминала и швырнул в советника. - К черту весь этот поганый мир с его идиотскими законами!
     Конта ловко поймал приборчик и аккуратно закрыл его крышку.
     - Вам следует успокоиться, Правитель. Если вы закидаете меня компьютерами, ничего хорошего из этого не выйдет. Давайте лучше придумаем, как нам наказать убийцу вашей сестры. Ведь он в своем стремлении сжить вас со света перешел все мыслимые границы. Испортил вам карьеру. Едва не превратил в пепел вашу вотчину. Даже не пожалел жену, чтобы досадить вам.
     - Что ты несешь, идиот?! - Бородач выкатил красные глаза. - Ты понимаешь, что ты несешь?!
     - А что? - Конта невинно взглянул на Василия. - Возможно, вы смотрите на вещи под другим углом, но мой взгляд не замутнен. Я не оперирую условностями. Я смотрю на жизнь абсолютно трезво. Нина была нужна этому чудовищу, этому людоеду всего лишь как политическая пешка, ну, а заодно и предмет обладания. Он использовал княжну во всех, так сказать, смыслах и затем избавился от нее. Вы уж простите меня за прямоту, но со стороны это выглядит именно так. Или вы верите, что ледяное сердце Преображенского - этого изверга, губителя целых миров - растопила искренняя страсть? Нина послужила политическим целям, удовлетворила его похоть и родила полноправного наследника. Больше она была не нужна. Более того, она мешала. Ведь на ее, например, похищении можно было бы неплохо сыграть. Видимо, ваш младший брат попытался устроить нечто подобное, и Преображенский тут же осмыслил таящуюся за этим прецедентом угрозу. Попытка Кирилла была наивной - он привез с собой трех девиц, похожих на сестру, и, видимо, рассчитывал как-то подменить ее одной из них. Но ведь у более опытных людей похищение могло получиться. Вот Преображенский и устранил жену. Чтобы обезопасить свой тыл.
     - То, что ты говоришь, - чудовищно! - Бородач едва сумел выдавить из себя возмущенный хрип. - Ты... ты... дьявол, Конта! Ты...
     - Я всего лишь человек, который говорит то, что думает, - спокойно ответил советник. - А еще я не закрываю глаза на очевидное. Ведь вся ваша цивилизация построена именно на таких вот "запрещенных приемчиках". Просто у вас не принято признаваться в своих злодеяниях. Вы любите считать себя агнцами, святыми, даже когда убиваете или крадете. Ваша религия - подлость, князь Бородач. Разве не так? Так. Тогда почему вы возмущены до потери дара речи? Преображенский стоит на вершине, а значит, его подлость не может быть заурядной, такой же, как у вас или других князей. Он Великий, и все его дела следует записывать как деяния с большой буквы. Предательство, Убийства, Террор... ну и Подлость, конечно. Вы по-прежнему со мной не согласны?
     - Я... - Бородач сел, опершись локтями о колени, и покачал опущенной головой. - Я... не знаю, Конта. Ты прав, но я не могу в этом признаться, даже себе.
     - Тем не менее вы признались. - Советник сдержанно улыбнулся. - Отдохните, князь, подумайте. Я уверен, вы найдете в себе силы, чтобы продолжить борьбу. Теперь она приобретает особый накал и смысл. Теперь у вас есть еще одна причина сражаться. За свою честь, за разрушенную Европу, за сестру... И в конце концов, за освобождение человечества от этого чудовища, этого палача, деспота, сатрапа...
     - Тирана, - невольно продолжил Василий, не поднимая глаз.
     - А вот от него как раз не надо. - Конта усмехнулся. - Выпейте водки, князь. Завтра вам следует быть в форме. Мы покинем гостеприимную Моситу и вылетим на Торбан, ко двору Ергелана. Он пожелал лично поблагодарить вас за неоценимую помощь, которую вы оказали Великой Тирании. А после нам надо будет слетать на Суллу, соседку Семри. Там заканчивается строительство новой разведбазы. Этот центр строится специально для координации наших с вами совместных операций. Надо бы проверить, как идут дела...

Глава 4
Февраль 2324 г. ОВК - Сулла

     - Вопросы? - А где искать этого Конту?
     - Князь знает.
     - Тогда вопросов нет.
     - Тем, кто подготовил оружие и снаряжение, - отдыхать.
     Воротов вышел из казармы и остановился на крыльце. Он просто стоял, с упоением вдыхая свежий воздух. Вечное лето Каллисто никогда не было жарким. Днем температура воздуха держалась в интервале от плюс двадцати до плюс тридцати. В зависимости от климатического пояса. Утомить такая "жара" не успевала, но все равно вечерняя прохлада имела свой волшебный аромат и завораживающее очарование. До рассвета оставалось целых щесть часов. Правда, за это время еще следовало проверить готовность трофейного корабля, а после собраться самому и хоть немного вздремнуть. На этот раз князь не смог убедить Игоря остаться на планете. А приказывать не стал, поскольку понимал, что для Воротова пойти в этот рейд так же необходимо, как и для него самого. Вникал ли Преображенский во все мотивы, движущие полковником? Понимал ли он, что для Игоря важно отомстить не только за отца, но и наказать настоящего виновника смерти Нины. Наверное - нет. Главное, он разрешил Игорю пойти в рейд.
     - ... Тут Конта просчитался, - донеслось из глубины казармы. Несколько бойцов шли по коридору и негромко беседовали. - Деморализовать князя ему не удалось.
     - Это со стороны так кажется, - возразил другой голос. - А что у него сейчас на душе - кто знает?
     - Что бы ни было, он никогда не проигрывал.
     - Спецоперация - это тебе не планетарный штурм, тут немного другая подготовка требуется.