ому подобными государственными образованиями - кому что было ближе по духу, - но они больше не враждовали. Они даже начинали образовывать пока хрупкие и недоверчивые союзы. И все это благодаря спутникам внешних планет Солнечной системы...
     "Гад этот Бородач! Все же на нас практически молятся, пример берут, а он воду мутит".
     Сергей не был идеалистом, но в то, что княжества Солнечной являются почти идеалом для Колоний, верил безоговорочно. Далеким и в большинстве своем неуютным "задворкам" вся родная система человечества представлялась чем-то вроде одного большого дворца, где царят хорошие манеры, благородство и романтические отношения. И вот из-за какого-то урода вся Юпитерианская ветвь семьи сиятельных Солнечных княжеств оказалась заляпана жирной грязью. Конечно, и Сергей в этой ситуации вел себя не лучшим образом: нарушал приказ Гордеева, лез в драку... В Колониях это могли расценить как поведение, недостойное князя, но тут срабатывал иной стимул. Для Преображенского было важнее реальное благополучие Каллисто, а не мнение общественности где-нибудь в созвездии Стрельца...
     - Ваша светлость, Воротов на связи, - сообщил оператор. - Просит уточнить цели для бомберов. Они еще не успели ничего накрыть... слава богу!
     Преображенский внимательно взглянул на связиста, и тот отвел глаза. Бородач был бесноватым варваром и мог крушить все подряд без зазрения совести, но князь Сергей не такой человек. Это понимали не только его офицеры. Преображенский вдруг почувствовал приступ досады. Он злился на психованного соседа, на кодекс чести, на самого себя, но он не мог сбросить с плеч груз воспитания, благородства и понятий о долге и целесообразности, заложенных отцом чуть ли не в подсознание. В несчастьях Каллисто были виновны Бородач и его дружина, а не жители Европы. Люди создавали этот мир пбтом и кровью, и Сергей не имел никакого права лишать их всего, что они имели. Наказывать следовало князя Бородача, а не Европу. Видимо, запрещая атаковать вражескую вотчину, Гордеев хотел предостеречь молодого князя именно от этой ошибки.
     - Не будет никаких целей. - Сергей устало сел в кресло. - Приказ: подавить орбитальные системы обороны над дворцом и наземные силы его ПВО... Платить по счету будет только сам Бородач... Десантный батальон к высадке. Посмотрим, как там у князя в родовом гнезде.
     - Можно для профилактики жахнуть прямо по его кабинету. Точечно, - оживился Горох. - У меня как раз пара "умных" ракет на консолях прокисает.
     - Во дворце женщины и дети, - строго напомнил Сергей.
     - Потери понесем, если без артподготовки, - заметил корректировщик. - Разрешите хотя бы по арсеналу и казармам...
     - Нет. - Князь вытянул в сторону разговорчивого канонира указательный палец. - И больше ни слова! Оператор, мой охранный взвод к бою! Остальные десантники - только добровольно. Боевая задача - взять арсенал. На третьем уровне его подземелий хранится княжеский золотозапас. Репарации так репарации... Не микросхемами же их брать! Какой нам резон себя обижать?
     - Передано, - бодро доложил оператор. - Отказов нет. Все вызвались. Воротов просит разрешения лично возглавить рейд.
     - Воротову отказать. Он мне нужен в космосе. Десант поведу сам.
     - Бородачу привет передайте, - не выдержал Горох.
     Сергей посмотрел на его недоумевающее лицо - "не знаю, как вырвалось, клянусь!" - и рассмеялся. Заулыбался и экипаж. В таком настроении идти на опасное дело было предпочтительнее, чем кипя от злости. Никто не понимал почему, но теперь оба офицера, да и сам Преображенский были практически уверены, что рейд удастся. Хотя бы настолько, чтобы князь вернулся живым и невредимым. Хотя бы князь. И, желательно, не меньше половины десанта...

***

     Обитатели Европы традиционно любили готику. Шпили остроконечных крыш небоскребов, многочисленных башенок на домах пониже, вытянутые по вертикали окна с пластиковыми витражами, круглые оконца в башнях, массивные многоугольные основания зданий... Все это в представлении архитекторов должно было соответствовать готической традиции. В их довольно трансформированном современном представлении, конечно. Улицы и проспекты крупных и мелких городков утопали в зелени, а незастроенные участки были тщательно спланированы и покрыты затейливыми лабиринтами подстриженного кустарника, травы и цветов. Все реки и ручьи, в незапамятные времена освоения планеты проложенные по строгой схеме, уже давно нашли более удобные русла и теперь то и дело виляли, подбираясь к самым домам. В этих местах их строптивые воды ограничивались гранитными набережными, на которых были организованы удобные площадки для отдыха и развлечений. Кроме островерхих небоскребов и огромных куполов гравитационных генераторов-нагнетателей, Европа славилась ажурными арками многоуровневых движущихся тротуаров и самой грамотной во всем ОВК системой транспортных развязок. Воздушная разметка, висящая на различной высоте пунктирами голографических проекций, такие же светящиеся указатели, знаки и пульсирующие стрелки предписывающих сигналов помогали рационально распределять потоки летающего транспорта любой интенсивности. В основном это были пассажирские лайнеры, вагоны экспрессов, индивидуальные автолеты массового производства, челноки и служебные самолеты. Вальяжные лимузины и спортивные болиды передвигались по традиционным шоссе, проложенным по реальной поверхности планеты и чуть выше: на транспортных уровнях с первого по десятый. Передвигаться на антигравитационных подушках и тем более на колесах было не так быстро, как летать, но те, кто раскатывал в лимузинах, никуда не спешили. А любители погонять на спортивных экипажах упрямо твердили, что это совсем не то же, что летать на сверхзвуковых скоростях, даже в головокружительных лабиринтах воздушных полигонов над Пражским парком развлечений или по каньонам Великого Ущелья. Не тот "драйв" и степень риска, говорили они. Аргументы были спорными, но количество "драйверов" на Европе значительно превышало количество их коллег на других планетах, а потому и уровней асфальтовых шоссе здесь насчитывалось в пять раз больше, чем на Земле, и в десять, чем на Каллисто. Страсть европейцев к архаичным колесным гонкам в полной мере разделяли только жители Титана, планеты-города, упрятанной под четыре уровня жилых оболочек. По этим уровням можно было передвигаться только на традиционных машинах или по системе гибких лифтов-метро. К тому же у титанов была отменная реакция, что немаловажно в таком опасном виде спорта. На всех прочих планетах Солнечной и в Колониях люди предпочитали экономить время и деньги, передвигаясь по воздуху...
     ... Им больше нравилось скользить в антигравитационных планерах по красноватым небесам Юнкера - в системе двойной желто-красной звезды эта Кассиопеи и летать по отливающим бирюзой воздушным просторам Деа - планеты в системе четырех звезд эпсилона Лиры. Они бороздили инверсионными следами реактивных двигателей ослепительные небеса Проциона-12, спутника одноименной бело-желтой звезды, и сплавлялись по черно-белым каскадам туч над холодным Стартом, одной из планет в системе оранжевых звезд 61 - Лебедя. Они перечеркивали светящейся воздушной разметкой зеленое небо планеты-города с парадоксальным именем Форест, что сопровождала в бесконечном движении желто-зеленую двойную дзету Геркулеса, и хаотично носились по белому, с легким голубым отливом небу над снегами прохладной Натали - довольно удаленного спутника не слишком горячей, но яркой и крупной альфы Волопаса, больше известной как Арк-тур. Люди летали под сплошными золотистыми облаками Медеи, бегущей вокруг ближайших Солнечных близнецов - желтой и оранжевой альфы Центавра, и присыпали перчинками черных точек автолетов необычное небо Грации - планеты одной из звезд скопления Гиад, - небо, усеянное и днем, и ночью десятками ярких звезд, выглядевших как спутники размером с Луну. Они устраивали воздушные регаты в темном океане небес Ганимеда и в лазури высокого эфирного пространства Земли...
     Да и в синем небе Европы машин насчитывалось в сто раз больше, чем на десяти уровнях шоссе. Вот только его портили эти черные дымные хвосты... На фоне прозрачной синевы безоблачного неба, нежной зелени и благополучия гудящего насыщенной жизнью центрального округа Европы шлейфы уходящих в зенит дымов выглядели особенно зловеще. Они поднимались над северным крылом дворца, клубясь, вытягивались и смещались к югу. Ветер был слабым, и тень от дымов падала лишь на ближайшие кварталы. Люди выходили из своих престижных жилищ и тревожно вглядывались в сверкающие золотистым светоотражающим покрытием башни главного архитектурного ансамбля планеты. От многократно отраженных в стенах-окнах наклонных дымных столбов людям становилось не по себе. Они уже знали, что происходит, и знали, по какой причине горит северное крыло жилища их правителя. И от этого знания им становилось не по себе вдвойне. Более того, им становилось страшно. Ведь по сообщениям независимых инфоканалов, князь Василий Борисович уничтожил на Каллисто целый город! А что, если князь Сергей Павлович решит ответить тем же?! Хотя... нет. Подданные Бородача были вынуждены признать, что Преображенский более мудр. Подданным Бородача было стыдно в этом признаваться, но князь Сергей не был так безрассудно, преступно, непозволительно взбалмошен, как правитель Европы. Правитель Каллисто нанес удар только по дворцу. Точнее - только по его северному крылу: по арсеналу и казармам. Это лишний раз подтверждало, что штурм не опасен для мирных жителей. Впрочем... лучше было все же на некоторое время уехать подальше из центра. Ведь к центральным кварталам уже приближались истребители резервных сил ПВО Европы. В горячке боя могло произойти что угодно, как. бы ни был корректен в своих действиях доблестный и добродетельный Преображенский...
     ... Арсенал горел, но подожгли его не десантники князя Сергея, а кто-то из европейцев. Доказательством служило то, что пожар начался под самой крышей пятиэтажного здания. Там до последнего держались несколько солдат дворцовой охраны. На них в конце концов плюнули - ведь цель находилась в подвале, а не на чердаке, - и воины Бородача, видимо, решили, что такое пренебрежение противника серьезно умаляет их героическую роль. Вот и подожгли. От обиды.
     - Сами выползут, - заключил немолодой майор, командир десантно-штурмового батальона, - дышать-то там нечем. Покашляют малость, да и спустятся на грешную твердь.
     - Кто внизу? - спросил Сергей, вглядываясь в перспективу анфилады залов центрального корпуса дворца.
     - Саперный взвод и третья рота для прикрытия. - Майор ухмыльнулся в пышные усы. - Уже откупорили хранилище-то... теперь товар на роботов грузят.
     - Ваша светлость! - Из подвала выглянул молодой розовощекий сержант. Цвет его лица не смогли испортить даже порхающие повсюду неровными клочьями пепел и копоть. - Сколько грузить?
     - Сколько влезет, - ответил князь. - Что там у второй роты?
     Вопрос он адресовал офицеру-координатору. Тот оторвал взгляд от дисплея боевого компьютера и чуть отклонился назад, чтобы выглянуть из-за плеча княжеского охранника.
     - Ведут бой в восточном крыле. Пока они там, европейцам сюда не прорваться. Десять минут у нас есть.
     - Это хор... - Сергей не договорил, потому что увидел, как удивленно округляются глаза координатора и как он отклоняется все дальше назад, словно видеть князя ему по-прежнему мешает охранник, а из-под пробитого импульсом шлема на лицо офицеру стекает темно-красная струйка...
     - Снайперы!
     Преображенский ощутил мощный толчок в спину, и его тут же подхватили сильные руки. Спустя мгновение он уже стоял у каменной стены, прижатый к ней сразу тремя десантниками. Остальные вели беглый огонь по верхним ярусам противоположного дворцового крыла. С выходящих во внутренний двор - как раз на здание арсенала - балконов огрызались несколько лучевых винтовок и кинетических иглометов.
     - Саперы, кончай погрузку! - рявкнул в передат чик усатый майор. - Первая рота, прикрывать груз! Вторая рота, отойти к анфиладе! Третья рота, обеспечить посадочное поле! Где дублер-координатор? Фирсов! Разворачивай свой терминал, передай на "Марк-5", пусть садится...
     - В основной точке?
     - Так точно, сержант, где же еще?
     - Третья рота ее пока не зачистила...
     - Выполнять! Пока бомбер садится - зачистят... Ваша светлость, боевая задача выполнена, разрешите отходить?
     - Так вы вроде бы уже... - промычал Сергей, выбираясь из объятий телохранителей.
     - Время экономлю. - Майор чуть улыбнулся. - Все схемы в подкорку въелись, как рефлексы. Штурм, захват, отход...
     - У вас отлично получается. - Преображенский уже пришел в себя и снова превратился в князя. - Отходим по анфиладе?
     - Так безопаснее. Все-таки укрытие. Хотя бы сверху.
     - А если откуда-нибудь из боковых проходов полезут?
     - И на этот случай мы тоже до автопилота обучены, - заверил усатый. - Тактика городской войны - "курс молодого бойца"... Фирсов! Ну что там?!
     - Бомбер заходит на посадку, третья рота на позициях, прицельный огонь по площадке противник не ведет!
     - Можно отходить, - сделал вывод майор. - Сергей Павлович...
     Он указал на далекий выход из анфилады. Преображенский чуть нахмурился и пошел следом за дюжими солдатами личной охраны. Фактически всю операцию провел этот майор... Блинов, кажется. В наземных операциях князь оказался полным профаном. Это его раздражало, хотя он понимал, что быть первым во всем не удавалось еще никому на свете. С другой стороны, операцию задумал он, да и армия из таких отменных профессионалов была не чьей-нибудь, а его, князя Сергея, армией. Тут следовало не раздражаться, а гордиться. Сергей немного приободрился. Все равно он был героем. И для подданных, и для себя. Сам повел бригаду на штурм... Нет, в первую очередь - не испугался гнева Гордеева и отомстил за Астраханку, потом сам повел бригаду, захватил золотозапас Бородача... Золотишко придется, конечно, перевешивать и, за вычетом компенсационной суммы, сдавать по описи казначеям Великого Князя, но факт остается фактом. Да и компенсация осядет приличная, и не бухтами стальных тросов или собачьими консервами, а золотом. Как ни крути, прав был князь Сергей Преображенский, контратаковав - причем безупречно, без гражданских жертв и серьезного материального ущерба - вотчину Бородача. Трижды прав! И пусть теперь Гордеев устраивает ему разнос. Не страшно. Он победитель, и на родине это оценят.
     Сергей не был гордецом, и все эти мысли воспринимал без скрытого удовольствия, просто как факты, но все же где-то в глубине души он собой гордился. И не видел в этом ничего предосудительного.
     От размышлений его отвлек возглас командира охранного отряда:
     - Сударыня! Прошу вас вернуться в покои, здесь опасно!
     - Вы ничего не сделаете брату?! Сергей Павлович, прошу вас, умоляю, не трогайте его!
     Сударыня ловко увернулась от рук десантников и впилась длинными белыми пальчиками в плечо князя. Преображенский невольно отметил, как изящны ее пальцы и кисти рук, а затем поднял взгляд к лицу и на секунду замер. Когда он видел эту девушку в последний раз, она была ребенком. Это случилось лет десять назад, в те далекие времена, когда ни он, ни Бородач еще не являлись полновластными князьями и им нечего было делить, кроме пьяных подружек в барах на нейтральных планетах вроде Титана или Ганимеда. Тогда княжичи даже почти дружили, и Сергей пару раз бывал во дворце на Европе. Собственно, из воспоминаний об этих посещениях он и выудил сведения о скрытом под арсеналом хранилище. Тогда-то он встретил княжну Нину впервые. Младшая сестра князя Василия Бородача десять лет назад еще только осваивала грамоту и была просто забавным, похожим на ангелочка ребенком Теперь перед Преображенским стояло прекрасное юное создание. Узнать ее было, конечно, нетрудно, однако теперь это была девушка, а не маленькая девочка, и поэтому Сергей на секунду замешкался.
     - Неужели... - Губы Нины задрожали, а глаза наполнились слезами.
     - Нет-нет. - Сергей взял ее за руку. - Успокойтесь, я не знаю, где сейчас ваш брат. Но он жив, это точно.
     - Сергей Павлович, простите нас за его выходку. - Нина печально вздохнула и опустила глаза.
     - Выходку?! - не сдержался Преображенский. - Убийство десяти тысяч ни в чем не повинных людей вы называете "выходкой"?!
     - Простите... - совсем уже шепотом повторила Нина и, высвободив руку, быстро скрылась в боковом коридоре.
     - Никто вас и не обвинял, чтобы прощать, - запоздало пробормотал ей вслед князь.
     В этот момент у входа в анфиладу появились воины группы прикрытия, и майор Блинов вежливо покашлял.
     - Кхм... ваша светлость...
     - Да-да... - Сергей вышел из оцепенения и поспешил к месту посадки бомбера.
     Погрузка трофеев и взлет прошли быстро и без потерь, хотя и под сильным огнем противника. Преображенский наблюдал за всем отрешенно, словно витал где-то высоко в облаках. Его не растормошили ни близкие взрывы, ни серьезные перегрузки от ускорения, с которым космолет прорывался на орбиту, ни переход через длинный гофрошлюз с борта "Марка-5" на "Шторм". Перед глазами князя стояло лицо Нины. Он никак не хотел себе в этом признаваться, но... Нет, исключено... Хотя чем это могло быть, кроме зарождения вечного чувства? Сергей бывал влюблен и раньше, но никогда романтическая страсть не зарождалась в нем на поле битвы. Оказывается, это особенное ощущение...
     - Летишь? - вдруг раздался над ухом князя знакомый суровый голос.
     Сергей вздрогнул и выпал из облака мечтаний, больно ударившись о реальность. На прямой связи был сам Гордеев.
     - Лечу, - не нашел лучшего ответа Преображенский.
     - Меняй курс. Жду тебя в тронном зале... на ковре.
     - Меня одного? - Сергей едва сдержался, чтобы снова не вскипеть. - А Бородача?!
     - Он уже здесь. Еще вопросы? Или мне что, и на Каллисто "беркутов" послать?
     - Вопросов нет. - Сергей покорно склонил голову и дождался, когда отключится линия. - Воротов, на прямую!
     - Слушаю, ваша светлость, - мгновенно отозвался воевода.
     - Ярослав Васильевич, я лечу в Кремль, вы там, дома, за меня... Справитесь?
     - Не впервой, - озабоченно ответил Воротов. - Держитесь, Сергей Павлович. Гордеев крепкий старик, но и у него душа не каменная, да и справедливости ему не занимать. Обойдется.
     - Надеюсь. - Преображенскому очень хотелось удрученно вздохнуть, но рядом были офицеры. - Буду завтра к полудню...

***

     - Какой год на дворе? - Гордеев указал за окно, словно где-то там во дворе древнего Кремля - внутренней части великокняжеского дворца, например над Царь-пушкой, должны были висеть цифры. Прямо в воздухе.
     - Двадцать третий, - ответил Бородач, старательно разглядывая темные прожилки в малахитовой колонне.
     Его красное одутловатое лицо с крупным носом и рыхлой пористой кожей выглядело призовой иллюстрацией на тему "несправедливо обиженные придирчивой властью". Между тем волосы его были всклокочены, то есть выглядели так, как могут выглядеть волосы человека, не снимавшего последние сутки боевой шлем, а руки и подбородок покрывала сажа.
     - Вот именно! - Гордеев подошел к зачинщику конфликта вплотную. - Две тысячи триста двадцать третий. Не двести шестьдесят пятый и даже не девяностый, а триста двадцать третий! Уже тридцать лет никаких серьезных войн не было. Даже пограничные проблемы научились миром решать, и вдруг - на, Гордеев, получай! Да еще где?! В сердце ОВК, при Юпитере! Как это называется?! Отвечай мне, Бородач! Оплеуха верховной власти и лично князю Гордееву?
     - Да при чем тут вы? - Бородач переместил потемневший взгляд к основанию колонны. Малахита в ней было тонн десять, а то и более. Князь примерно прикинул, сколько она может стоить, и едва заметно вздохнул. Отвешивать оплеухи верховной власти, позволяющей себе обставлять тронный зал тремя десятками малахитовых колонн, было бы не с руки даже принцам богатого Марсианского Триумвирата. Тем более не мог этого сделать такой голодранец, как князь Бородач. - Я просто