хию на боевом посту. Да, кстати! Вы вернулись. А как у нас обстоят дела со старшим лейтенантом Митревски, он тоже вернулся? Что-то я не вижу его среди...
     - Да, старший лейтенант Митревски был задействован в операции на Лауре, - быстро вставил Волков, опережая Адмирала Свенссона и Стивена Морли.
     - Ага-а-а! - обрадовался Верхольф. - Я так и думал: где этот офицер, там проблемы, не так ли? Я не сомневаюсь, что на Лауре есть жертвы, потому что...
     - На Лауре есть жертвы, - подтвердил Адмирал. - Среди гражданских лиц и сил Звездного Надзора... Рам Митревски получил тяжелые ранения...
     - И скончался по дороге в госпиталь, на борту санитарного звездолета, - добавил Волков.
     Тяжело охнув, Дженнифер стала оседать на палубу. Побелевший Стивен Морли крепко подхватил ее левой рукой, удерживая от падения.
     Но Верхольф словно не слышал и не видел ничего вокруг.
     - Потому что там, где старший лейтенант, все время жертвы среди гражданских лиц! - продолжал он. - Этот человек, похоже, не умеет проводить...
     Глава правительственной комиссии не сумел закончить фразу. Стивен Морли, продолжая левой рукой удерживать девушку, сделал шаг, выступая чуть вперед, и коротким, без размаха, ударом отправил Тадеуша Верхольфа в глубокий нокаут.

***

     Облава на-выживших в бойне террористов продолжалась три дня. Все это время Мэрт внимательно слушал эфир, понимая, что "звеновцы" бродят вокруг и в любую минуту могут найти его. Участок леса, который прилегал к скальному массиву, и сама каменная гряда были блокированы со всех сторон. Десантники использовали тешювизоры и какие-то датчики пси-поля. Бандита эти неведомые датчики пугали больше всего. Как устроен визор, реагирующий' на тепло человеческого тела, он смутно догадывался. И надеялся, что его каменная нора - странный каприз природы - защитит от тепловых сканеров. А вот что такое пси-поле и спасет ли скальный козырек от него - Мэрт не знал. Потому каждый раз, когда поисковые вертолеты проходили над ним или чуть в стороне, он трясся от страха...
     Несколько раз плато прочесывали группы десанта. Однажды Мэрт даже рискнул проковырять небольшую щелочку в грязных ветвях и комках земли, чтобы взглянуть на "звеновцев". Вооруженные солдаты, в переливавшихся всеми цветами радуги скафандрах высшей защиты, выглядели так грозно и уверенно, что Мэрт тут же закопался в полу сгнившие листья поглубже, лишь бы только не видеть происходящего.
     Много времени бандит провел в полудреме, которая изредка прерывалась звуками выстрелов и чьими-то криками. Как-то под вечер, кажется на второй день, он услышал топот ног, чье-то учащенное дыхание. Беглец, громко бухая сапогами и скользя на камнях, несся по склону. Позади него раздавались звуки команд, потом загрохотали автоматы.
     Только когда раздался громкий вскрик неподалеку, Мэрт впервые подумал, что какая-нибудь идиотская случайность может выдать его с головой. Было бы нелепо, совершенно нелепо, если бы еще один беглец попытался спастись в том схроне, что нашел для себя Мэрт. Или если бы другого террориста убили на камнях, около Мэрта. Представить это было так страшно, что Мэрт покрылся потом. Он представил, как "звеновцы" не спеша приближаются к убитому, наклоняются, рассматривая. Поднимают тело... И один из солдат Надзора случайно замечает нору, в которой прячется Мэрт...
     Бандит тихонько заскулил, молясь о том, чтобы его соратники умирали где угодно, но только не рядом с норой. Но, по счастью, все обошлось. Громкие стоны раздавались чуть в стороне и выше, а потом прозвучал выстрел, и все стихло. В ту ночь Мэрт забылся в тяжелом сне только под утро.
     Все три дня Мэрт пролежал почти не двигаясь, лишь иногда он позволял себе менять позу, напрягать мышцы рук и ног, чтобы конечности не затекли окончательно. Он сумел правильно рассчитать дневную дозу воды, и живительная влага во фляжке иссякла только к исходу третьих суток. Еды не было совсем, в горячке погони Мэрт не заботился о запасе провизии. В кармане оставались стимулирующие таблетки, которые бандит использовал для утоления голода все время, пока лежал в норе. Мочился он тоже под себя, так что одежда стала влажной, омерзительной, и, вдобавок, в норе невыносимо воняло.
     На четвертый день суета на Лауре начала затихать. Количество переговоров в эфире уменьшалось с каждым часом, корабли десанта стартовали один за другим. Уже в полубреду, плохо понимая, что происходит, Мэрт уловил сообщение руководителя операции Надзора о том, что планета полностью очищена от банды. На какое-то время радиообмен вновь стал интенсивным, прозвучали непонятные команды Надзора, затем в эфире проскочила информация, что на планету прибывает следственная комиссия Межгалактического Союза. Это означало, что блокада сектора снята.
     Мэрт выполз из своей норы совершенно обессиленный. Не было воды, оставалась всего одна стимулирующая таблетка, но она была нужна на космодроме. Бандит долго лежал на теплой земле, раскинув руки в стороны и глубоко вдыхая воздух. Он смотрел, как катится к горизонту звезда, названия которой Мэрт не знал. Потом, с трудом поднявшись на ноги, медленно побрел вперед, к лесу. Надо было преодолеть расстояние в несколько десятков километров...
     Неподалеку от космодрома, в тени деревьев, в сотне, метров от корабля МегаСоюза, Мэрт проглотил последнюю таблетку. Он ждал долго - измученный голодом и жаждой организм плохо реагировал на стимулятор. Но все же, как только бандит почувствовал прилив сил, вернулась уверенность в себе. Мэрт двинулся вперед, стараясь ступать тихо, неслышно. У транспортного лайнера, как и предполагалось, маячил охранник. То был не офицер Надзора, по форме - сержант обычной галактической полиции. Мэрт достал нож, проверил пальцем лезвие. Без труда подкрался к молоденькому пареньку сзади, крепко зажав рот жертве, сильно и быстро полоснул по горлу. Он оставил хрипящего солдата у трапа. Не глядя на умиравшего, вытер нож о новую, не успевшую выгореть форму. Опасность придала сил, адреналин разогнал застоявшуюся кровь по венам, и Мэрт быстро взлетел по металлической лестнице наверх.
     На борту никого не было. Бандиту потребовалось около десяти минут, чтобы разобраться в системе навигации незнакомой ему машины, а затем корабль МегаСоюза взмыл в небо, на время отогнав черную ночь от поля космодрома. Мэрт не ответил на недоуменные запросы диспетчеров и патрульных судов сектора и включил ПП-генератор, как только удалился от Лауры на расстояние, представлявшееся безопасным. Корабль нырнул в гипер.
     Звездный Надзор был проинформирован об инциденте немедленно. Но корабли не успели зафиксировать конечную точку перехода. Мэрт во второй раз благополучно ускользнул от преследователей, а судно бандита легло на курс к одной из малоприметных планет, где, как твердо знал Мэрт, можно бросить звездолет так, что найти его будет крайне трудно. Там следовало пересесть на какой-нибудь обычный пассажирский лайнер, запутать следы. А уж потом мчаться на доклад к Антонио Фонетти.

***

     И снова огненные молнии прочертили небосвод Лауры, только на этот раз садившиеся на планету корабли не несли ей ни войны, ни страданий. "Звеновцы" вернулись ненадолго, лишь на несколько часов. Мощный взрыв среди скал заставил на время притихнуть птиц, но вскоре лесные птахи успокоились, люди, собравшиеся на горном плато, не представляли угрозы...
     Речей не было. Слова казались лишними. Люди просто молча постояли над железным ящиком, а потом взялись за веревки. Стивен Морли держал под руку Дженнифер Рол, сквозь слезы наблюдавшую, как запаянный стальной гроб медленно опускают в созданную взрывом яму. Потом по крышке захлопали комья земли, застучали булыжники, над захоронением вырос холм. Небольшой титановый обелиск, по форме напоминавший ракету, встал рядом с могилой.
     В тишине залпы прозвучали неожиданно громко, эхо гулко покатилось среди камней, медленно утихая. "Почему мы хороним его здесь?" - недоуменно спросил кто-то. Стивен не разглядел, кажется это был один из офицеров, который вместе с Митревски учился в школе пилотов. И тот же голос внятно добавил: "Он просил похоронить рядом с родителями..."
     Три залпа. Как будто все они выпущены в сердце. Стивену вдруг вспомнились бесконечные тренировки на тренажерах, нечеловеческое напряжение перед выпускными экзаменами, радость на лице друга, когда они оба благополучно прошли тесты. Поединок в зале... Рам сосредоточенно наступает, не обращая внимания на мокрые волосы, прилипшие ко лбу. Барс мягко, по-кошачьи, танцует вокруг... Рам слишком напряжен. Да. Так нельзя. Противника надо чувствовать... Одно неуловимое движение - на лице друга появляется досада... Первый бой... И атомная торпеда, метившая в корабль Стивена. Он не успел бы тогда увернуться, эхо точно. Слишком поздно заметил. Не спасла бы даже отличная реакция. Как Митревски успел развернуть лазерные орудия и несколькими залпами ослепить головку наведения?
     Бар. И Рам, и Стивен не уважали спиртное. Посиделки в полутемном зале, пропитанном винными парами, были для них скорее редкостью, чем обычным делом. Барс припомнил, как Митревски рассказывал о родителях, о детстве, о ненависти к открытому небу над головой. Да, это было как раз после первого боя. Обоим надо было сбросить стресс, и они тянули коктейли, вот тогда Пират и завел разговор про свое прошлое. Больше он никогда не возвращался к этой теме.
     Оказывается, кто-то из коллег слышал про родителей Рама. И Митревски даже говорил о том, о чем он ни разу не заводил беседы со Стивеном... В самом деле, зачем тогда они оставили тело старшего лейтенанта под холмом из камней, на горном плато? Так решило командование...
     Старший лейтенант Морли припомнил, как несколько дней назад он уже задавал себе другой недоуменный вопрос: зачем мини-крейсер Митревски перегнали обратно к причалу шесть-восемь-четыре? Тоже приказ командования...
     И когда друзья Рама застыли в молчаливом строю около ажурной мачты, с которой столько раз Пират срывался на задание, казалось, что "Малыш" занял место в шеренге...
     Три залпа... Господи! Неужели это все? Мир такой же, как вчера, беспечно порхающие птицы и яркое светило на голубом небе... Но комья земли и тяжелые камни легли на крышку, утихло эхо. Конец. Конец одной жизни. И теперь будет другая. В которой есть невысокий холм и титановый обелиск.
     Вспомнилась еще одна сцена. Он стоял в коридоре базы, у терминала, глядя на темный, не подсвеченный уже причал, возле которого замер "Малыш". Волков подошел сзади, почти неслышно. Ладонь вице-адмирала легла на плечо.
     - Прости, старлей! - тихо сказал Волков. - Я ошибался. Он настоящий солдат...
     "Вот как бывает, старший лейтенант Морли, - прошептал Стив, часто моргая глазами. - Мы переворачиваем страницу и приходим в новую реальность - другими. Более взрослыми, более жесткими и жестокими. И в этой, новой реальности уже нет места легкости и беспечности, тому смеху, что были свойственны нам минуту, день, год назад. Это все остается на закрытой странице".
     Потому что теперь рядом всегда будет слово "терять"...

***

     Они сидели в уютном просмотровом зале, в третий раз прокручивая видеозапись похорон, внимательно разглядывая присутствовавших в тот день на Лауре, пытаясь услышать тихие разговоры, анализируя каждое движение, каждую черточку в лицах...
     - Мы не перестарались? - вдруг спросил Норт Свенссон, нервно отхлебнув минеральной воды из высокого бокала. - Может, надо,
     - Что?! - вскинулся Геннадий Волков, резко поворачиваясь в сторону командира.
     - Ну... Хотя бы Дженнифер...
     - Она точно все испортит, - жестко сказал Лис, отрицательно качая головой.
     - Ты всех исключил из списка, Геннадий! Представляешь, каково им сейчас?
     - А каково нам?! - вскочил Волков и забегал по залу. - Ты сам подумай, каково нам. Верхольф устроил бучу, потому что старший лейтенант Морли ткнул его кулаком в лицо. Что мы имеем? Вместо тою чтобы втихую сплавить отсюда комиссию гражданских крыс, теперь ждем еще одну группу экспертов. У моих ребят плавятся мозги - среди прибывших точно будут но вые "кроты"...
     - Правильно врезал, кстати, - оборвал его Адмирал. - Я бы тоже... врезал. Да только должность не позволяет.
     - Вот-вот, твой или мой статус не позволяет бить в морду. Офицер Дэя Крэга машет кулаками не задумываясь, а нам расхлебывать. А знаешь, что было, когда я предложил Морли на время исчезнуть с базы, отправиться "на отдых"? Я ему: "Хорошо бы, старший лейтенант, на время в отпуск, пока не остынет Верхольф". А он мне: "Вы одного уже отправили в отпуск..." Вот гак-то, Норт!
     - Да, - сгорбившись, ответил Свенссон. - Действительно, одного мы уже отправили в отпуск...
     - Спокойно, Норт! Думай не об эмоциях, а о людях. Там, - Волков резко махнул рукой в сторону монитора, который показывал центральное скопление планет МегаСоюза, - там миллиарды людей, и все они ждут нашей помощи, защиты. Мы работаем и существуем для них. А офицеры Надзора умирали и будут умирать. Потому что это война, Адмирал! Ты хочешь новую Денту? Или Лауру?
     Командующий молчал.
     - Вот поэтому мы никому ничего не скажем. Пока не будем уверены в каждом, слышишь, в каждом на сто пять процентов... И помни, что у нас пока еще действует "крот", которого мы не вычислили.
     - Кстати, Гена, ты же нашел "вампира". Разве этого недостаточно, чтобы взять предателя?
     - На "машинке" нет никаких отпечатков. Умный гад, подстраховался, работал в перчатках. Там только следы мочи. Представляешь, "крот" был там, в коллекторе, когда включился сигнал боевой тревоги. Он со страху обмочился, уронил "машинку" и уполз обратно. Вот так-то. Кстати, я до сих пор не понимаю, как по шахте мог пролезть человек. Но он смог это сделать! Мы разобрали панели и обследовали место, где "крот" устанавливал прибор для скачивания информации. Информационная магистраль оголена, там видна центральная жила. Вот как данные уходили с базы!
     - А что, провести анализ выделений, провести селекцию только тех людей, кто по физическим данным мог поместиться в трубе, - это долго?
     - Делаем, Норт, делаем. В поте лица. Просто надо учитывать, что предателем может оказаться любой. А это значит, что ко всем операциям следует привлекать как можно меньше участников. Я найду "крота", если только он до сих пор на базе. Хозяин мог запросто убрать пешку после такого провала.
     - Ты опять прав, Лис, - проронил Адмирал после раздумья. - Действуй. Знаешь, ты и тогда был прав, про антенну Митревски. Если бы я не дал "добро" на ее отключение... Если бы...
     - Стоп, Командир! Даже думать не смей о том, что могло бы быть. Есть только то, что есть. И нам следует не рефлектировать по поводу, а работать. Искать надо, искать...
     - А что с отцом девушки? Он же в нашем госпитале, но его опекают твои люди.
     - Похоже, выкарабкается. Еще вчера доктора лишь раздраженно пожимали плечами и отмахивались, а сегодня воспрянули духом. Думаю, выкарабкается.
     - Ты хочешь взять Дженнифер Рол к себе?
     - Она сама просится. Вот ей-то я могу доверять, кстати. Она - точно не "крот".
     - Но зато никакого опыта. И возраст.
     - Знаешь, опыт - дело наживное. И возраст, между прочим, тоже. А у нее прекрасные данные: хорошо развита физически, вынослива, умственные способности выше среднего.
     - И красива.
     - Да, это тоже немаловажно, Я уверен, что многие потеряют голову.
     - Гена, надеюсь, ты не будешь делать из нее боевика?
     - Адмирал, боевики - это по части Дэя Крэга. Моя специализация - разведчики, аналитики, логики. Сам знаешь.
     - Ох, Волков! Куда катится мир? Такую молодую девушку - в пекло войны. Тяжело...
     - Тяжело, Норт. А что делать? Такое нынче время. Кстати, признаюсь по секрету, я все чаще думаю о том, что наши годы прошли. Вот закончим это дело - уберем "крота", выйдем на противника. Уничтожим его, а там и на покой можно, на пенсию. Я цветы разводить стану...
     - И ты тоже - на покой?!
     - Раньше тебя, Адмирал. А пока - надо искать!

***

     Волков и Свенссон даже не предполагали, что одновременно с ними видеозапись похорон внимательно смотрел тот самый человек, которого они собирались искать. Дрю Морович сидел в своей комнате, глядел на небольшой переносной экран, наблюдая, как гроб с телом старшего лейтенанта Митревски опускают в могилу. Сержант, внимательно следя за траурной церемонией, грустно думал, что иногда случайности бывают роковыми; Нелепые, никем не просчитываемые случайности, которые ломают жизнь. Морович знал, что "машинку" уже достали из магистрального хода люди вице-адмирала Волкова, и теперь начальник "двойки" вылезет из кожи вон, чтобы найти того, кто притащил "вампира" в коллектор.
     Дрю не отличался особыми аналитическими способностями, но ему было понятно, что Волков отбросит всех, кто по комплекции не смог бы пролезть в узкую трубу. Крут подозреваемых существенно сузится. Затем Лис, конечно же, проанализирует, кто и как из оставшихся в списке людей вел себя в последнее время, постарается обратить внимание на всякие странности и нестыковки. Конечно, этому опытному "нюхачу" хватит мозгов, чтобы не пройти мимо информации об отсутствии сержанта Дрю Моровича на боевом посту по сигналу тревоги...
     А дальше... Дальше не надо быть гением, чтобы сопоставить факты. И что тогда? Дрю Морович все чаще думал о том, что рудники были бы для него очень хорошим выходом. Даже если так, как старший лейтенант Митревски, - это тоже неплохо. Потому что будет хуже, гораздо хуже. Тони достанет из-под земли, наверняка он купил многих, и даже в тюрьме, под присмотром Волкова, не будет покоя. Господи? Что же лучше? Попасть в лапы Фонетти, рассказать, что все испортила нелепая, досадная случайность? Не поверит! Пойти к Лису, покаяться, вылить историю на бумагу и довериться судьбе? Антонио не простит. Он найдет где угодно. Дрю Морович вспомнил фильм, который ему показывали подручные бандита, и покрылся холодным потом.
     Так что же делать? Пойти по пути старшего лейтенанта Митревски? Простая смерть, чтоб почти без мучений... Например, открыть скафандр в одном из переходов базы, где нет кислородной подушки. Воздух уйдет быстро. Может, будет больно, но все равно это закончится быстро...
     Три залпа. Ящик с телом уже в земле. Могильный холм, красивый обелиск рядом. Никто не похоронит так Дрю. Даже если уйти - сразу и без борьбы, - его закопают в землю, как собаку, без красивых речей и торжественных похорон. Волков конечно же доберется до истины. Поймет, проанализирует, вычислит. И никто не пожалеет о том, что Дрю Морович умер. Лишь несколько людей будут присутствовать около могилы, но ни один из них не вспомнит сержанта добрым словом. Дрю вообразил, как скривятся губы вице-адмирала в презрительной усмешке: "Поделом тебе, предатель..." И это будет приговором. Ради чего было все? Никто не зарыдает возле могилы, как вот эта красивая девушка, что пришла проводить офицера Митревски. Да, хорошо, когда тебя кто-то будет помнить. Может, недолго, может, совсем чуть-чуть, но будет помнить.
     Морович размышлял, глядя на экран, а там Дженнифер Рол, поддерживаемая старшим лейтенантом Морли, с трудом, еле передвигая ноги, шла к кораблю Звездного Надзора. Вот и все. Нет больше Рама Митревски. А что осталось? Страх. Страх! Не хочется сдохнуть, как крыса, под пытками Антонио Фонетти или в вонючей дыре какого-нибудь рудника...
     Нет, надо затаиться. Затаиться, не отвечать на запросы людей Фонетти. Придумать какое-то объяснение для Волкова, может, отсутствие на БИП - боевом информационном посту - по сигналу боевой тревоги сойдет с рук? Или дело закончится дисциплинарным взысканием. Сейчас главное - выжить. Фонетти не убьет до тех пор, пока Волков не вычислит, кто был предателем. Или до тех пор, пока уверен, что "крот" молчит. Выжить. Любой ценой.
     Поэтому надо просто делать свое дело, как будто ничего не случилось. Молчать, никуда не лезть. Никакой связи с подручными Тони, никаких пакетов, никаких "машинок". Надо тянуть время. Может, все обойдется?
     Дрю Морович еще р