ым оружием против Проколда?
   В то же мгновение кончик Клинка  оказался  прямо  перед  моим  носом,
заставив инстинктивно отпрянуть. Чужой,  не  обратив  на  это  внимания,
чиркнул по светящемуся внутренним светом лезвию черным когтем,  рассыпая
в траву грозди радужных искр.
   - В нем, - невозмутимо пояснил он, - громадный опыт моих предков,  их
сила и знание. Можно сказать, здесь их  души,  и  моя  собственная  душа
связана с ними неразрывными узами. Голос их мудрости выбрал вас  всех  -
тебя, Бигмана, Отшельника, Целителя. Я лишь следовал его советам.
   - А если немного поконкретнее?
   Он пристально посмотрел мне в глаза.
   - Никс, Никс, - с мягкой укоризной  проговорил  Нкот,  прожигая  мрак
своими пылающими звездочками зрачков. -  Целитель  же  говорил  тебе  об
этом.
   - Я помню, что он говорил. Я хотел услышать пояснения  от  тебя.  Для
сравнения...
   Тут я осекся. Наш разговор с Целителем зазвучал у меня в  голове  так
явственно, словно я вернулся во вчерашний день, к стенам Межкабака:
   "...Клинок для Нкота - что-то вроде твоего первого образа  в  цепочке
Ключа Мобра. Лешук черпает из него энергию, концентрирует ее, управляет.
Клинок - ключ к его искусству - Лешу..."
   - Сила Клинка в его энергоемкости, Никс, -  добавил  Нкот,  глядя  на
меня необычно мягко и доброжелательно. - Она практически бесконечна, и я
могу оперировать энерговеличинами, которые не в  состоянии  объять  твой
разум. Могу... Теоретически. На  практике  же  я  ограничен  собственной
энергоемкостью тела, которая намного меньше энергоемкости  Клинка.  Будь
это иначе, мне не  нужны  были  бы  помощники,  я  смог  бы  перевернуть
Вселенную  с  ног  на  голову,   достать   Проколда   из   любой   точки
пространства-времени. Будь я равен своему Клинку,  я  был  бы  всесилен,
Никс. Но  это  не  так.  И  мне  нужны  помощники,  чтобы  нанести  удар
наверняка...
   Я задумчиво  потер  переносицу  указательным  пальцем,  находясь  под
впечатлением его слов. Затем несколько отстранено сказал:
   - Твои ответы имеют одну особенность, Нкот. Они порождают еще  больше
вопросов... Ты ведь наверняка уже справлялся с Хищниками в одиночку, так
почему на этот раз тебе понадобилась помощь существ других  рас?  Что  с
того, что этот Проколд - последний?
   - Не просто последний, Никс. Это гнездовище семени-матки.
   - Пламя ада! - Я даже растерялся, уставившись на Нкота во все  глаза.
- Ты хочешь сказать, что этот Проколд даст потомство? Но, Нкот...  Я  не
понимаю...  если  все  так  плохо,  то  ради  существования  одиннадцати
разумных рас Галактической Федерации и шести Коалиции Независимых  Миров
можно пожертвовать одной вшивой планетой даже со всем  ее  населением...
которое в принципе можно было бы эвакуировать, и  довольно  быстро,  при
его-то малочисленности. Послушай, Нкот, ведь Федерация обладает оружием,
способным разнести планету на атомы... Да, мысли Зла, "Большой папа" был
применен всего раз во время вторжения расы берсеркеров,  когда  возникла
угроза для существования всей Федерации, и остановить этих тварей  можно
было, только полностью уничтожив их бродячую планету, всю, до последнего
куска, чтобы не осталось никаких зародышей... - Я спохватился:
   - А, ты же можешь не знать. Я имею в виду  самый  мощный  аннигилятор
Федерации, под который пришлось переоборудовать здоровенный астероид. Не
знаю, почему его так окрестили остряки, может  быть  потому,  что,  пока
люди резвятся на своих планетах, эта грозная штуковина охраняет их,  как
заботливый родитель своих  шаловливых  и  беззаботных  детишек,  но  эти
словечки прижились -  "Большой  папа"...  А  нынешняя  ситуация  намного
острее прежней. Так почему  бы  не  применить  аннигилятор  еще  раз?  И
плевать потом, если Независимым Мирам это придется не по нраву. В  конце
концов, там тоже немало умных голов, рано или поздно  разберутся  что  к
чему.
   Чужой неторопливо спрятал Клинок под плащ, приподняв уголки  звериных
губ в подобии улыбки:
   - Именно это и предлагал мне Совет Федерации, когда я заявился к  ним
с рассказом о Враге и предупредил о возможной неудаче своей миссии.
   Я просто опешил от такого откровения. В следующее мгновение  рассудок
захлестнул гнев, я вскочил.
   - Пламя ада! Неужели ты так тщеславен,  чужой,  что  готов  пойти  на
любой риск, лишь бы сохранить ореол героя-одиночки? Я могу  понять,  что
вся твоя раса исчезла из-за этой Твари, но не  смогу  принять  подобного
эгоизма и безответственности...
   Непонятная сила вдруг сжала мне горло, и я  задохнулся,  не  в  силах
выговорить ни слова. Та же сила вздернула меня вверх,  отделив  ноги  от
земли и тряхнув так, что голова  звезданулась  о  собственное  плечо.  А
затем  я  рухнул  к  ногам  Нкота  как  мешок  с   костями,   беспомощно
растянувшись на траве лицом вниз.
   Страх заглушил боль от падения.
   До сих  пор  я  не  предполагал,  что  это  холодное,  уравновешенное
существо  способно  настолько  поддаться   гневу.   Казалось,   столетия
одиночества должны были излечить его от каких бы то ни было эмоций.  Но,
как выяснилось, и у Нкота имелась своя "чаша терпения", только  края  ее
были немного  повыше,  чем  у  простого  смертного.  А  я  умудрился  ее
переполнить, запоздало вспомнив, на кого кричу.  Моя  жизнь  могла  быть
оборвана Нкотом в один миг.
   Но чужой мгновенно остыл.
   - Вставай, Никс, - голос снова звучал спокойно и  доброжелательно.  -
Пора бы тебе уже чему-нибудь научиться с тех пор, как ты встретил меня в
космопорте. Хотя  бы  тому,  что  причины  моих  действий  всегда  более
объективны,  чем  кажется  на  первый  взгляд.  Твои  неуместные  эмоции
когда-нибудь сведут тебя в могилу.
   Чертыхаясь под нос, я заставил себя подняться  на  колени  и  поднять
голову. Он сидел, как и прежде, не изменив позу ни на  миллиметр.  Можно
было подумать, что выволочка, на которую я нарвался,  не  имеет  к  нему
никакого отношения. Нет, что мне ни говорите, а я явно прописан у него в
любимчиках.
   - Хорошо, - подражая чужому, ровно проговорил я. - В чем я не прав?
   - Гибель Шелты не уничтожила бы Проколда, - пояснил Нкот. -  Основное
тело Врага находится в  ином  пространственно-временном  континууме.  На
Шелте размещен только его энергорецептор, выполняющий функции  уха-глаза
и следящий за ментальной активностью за границами территорий. Поэтому  я
сам должен справиться с этой проблемой, и я могу с ней справиться, опыта
мне не занимать, на моем счету больше сотни Хищников. Я  предвидел,  что
все, что мне потребуется для дополнительной помощи,  я  найду  на  самой
Шелте. Так и случилось. На сегодня  все,  Никс.  Что  должно  было  быть
сказано, уже сказано.
   - Подожди, Нкот, последний вопрос...
   - У тебя будет свое предназначение, - властно прервал чужой. -  Иное,
чем у других, и узнаешь ты об этом завтра.
   Я увидел, как зеленые звездочки пылающих зрачков поплыли  ко  мне,  и
мысли вдруг сбились. На глаза словно опустилась тень и потекла в  голову
холодной анестезирующей субстанцией. Бархатный, журчащий смех из темноты
связал голосовые связки. Вдруг закружилась голова. Веки опустились  сами
собой, наливаясь неподъемной тяжестью, и я почему-то незаметно для  себя
оказался на спине, проваливаясь в мягкую уютную темноту.

10. ШЕПТУН

   Я спешил. Усыпанная прелой прошлогодней листвой тропинка вилась среди
редкого  леса  -  привычные  глазу  треугольные   серо-стальные   стволы
благородного дерева ладжи, гибкие ветви, зеленая  листва  с  серебристой
изнанкой. Когда ветви нависали над тропинкой, я нырял под них или просто
раздвигал руками, получая иной  раз  упругой  плетью  по  спине,  но  не
обращал внимания  на  столь  мелкие  неприятности.  Что-то  должно  было
случиться, и предчувствие непоправимой беды гнало  меня  вперед,  словно
лесной пожар, следующий по пятам.
   Нырок под ветви, десяток торопливых шагов, снова нырок, удар руками и
грудью в особо густое переплетение... Неожиданно  деревья  расступились,
открыв взгляду картину, от которой мое сердце судорожно сжалось, а  ноги
вросли в землю.
   Она лежала на спине, раскинув руки, не  подавая  признаков  жизни,  -
молодое нежное  деревце,  сломанное  ураганом.  Трава  вокруг  нее  была
измята, тонкое светлое платье  порвано  и  запятнано  кровью.  Боролась,
сколько хватило сил...
   И тот, кто это сделал с ней, еще стоял рядом.
   Кровный враг.
   Так что я успел только наполовину.
   Когда я поднял голову, с усилием оторвав  взгляд  от  ее  тела,  враг
шагнул мне навстречу. Просто  переступил  через  нее,  небрежно,  словно
через кучу тряпья. Ненавистные цвета - плащ и  куртка  цвета  запекшейся
крови, черные брюки,  заправленные  в  высокие  красные  сапоги.  Густая
черная грива волос окаймляла худое лицо с узкими недобрыми глазами. Губы
кривились в злобной торжествующей усмешке.
   Я решил его убить.
   Холодное внутреннее пламя вспыхнуло и потянулось к голове и рукам  из
солнечного сплетения. Несмотря на гнев, самоконтроль был полный, и плоть
мгновенно подчинилась отработанному образу.
   Свет пробился сквозь кожу...
   Свет пробился сквозь кожу, заплясал по ней, формируя узоры структуры,
окутал пальцы сияющими белыми коконами. Очертания моего тела неузнаваемо
исказились -  белый  ослепительный  огонь  превратил  меня  в  чудовище,
готовое убивать.
   Конечно, враг оказался не готов.
   Он не предполагал, что я смогу сделать  это  так  быстро,  и,  увидев
готовый к бою Ключ, побледнел как смерть и  закричал  от  неожиданности.
Надо отдать должное его силе и самообладанию - еще не отзвучал  крик,  а
красный свет его собственного Ключа уже озарил его лицо, смыв  бледность
и наполнив его неукротимой мощью.
   И все же он опоздал.
   Исход подобных поединков решали  секунды,  и  сила  моего  Ключа  уже
связала его плоть,  мышцы,  завладела  его  сознанием,  полностью  лишив
контроля над своим телом. Я был сильнее. Белый огонь затмил  и  поглотил
его кровавое сияние. Широким взмахом я поднял руки, и жгучие спицы света
сомкнулись на его шее, выжигая ему позвоночник...
   И вдруг что-то пошло не так.
   Где-то за гранью реальности что-то звонко  лопнуло,  словно  треснула
ткань мира, и багровый беспощадный свет залил все вокруг,  вырываясь  из
разрыва  мироздания.  Чудовищное  светило  всех  моих  прежних  кошмаров
медленно всходило из-за горизонта - и горизонт  кипел!  Шквальный  ветер
обрушился на лес, пригибая  и  сминая  могучие  деревья,  ломая  их  как
солому. Горячий  ветер.  Нестерпимо  горячий  ветер.  Вокруг  уже  ревел
обжигающий, раскаленный  воздух,  и  благородные  деревья  ладжи  начали
вспыхивать одно за другим.
   Огненный ветер налетел  как  коршун,  набросился  на  нее,  обрушивая
жаркие объятья на беззащитное тело, и светлая ткань ее платья  распалась
черным прахом, а белая кожа  обуглилась,  рассыпаясь  вместе  с  горящей
вокруг травой.
   Задымился, зачадил труп кровного врага.  Причудливая  игра  бездушной
судьбы соединила в смерти их вместе - жертву и убийцу. Навсегда.
   Затем пришел и мой черед.
   Незрячее, безглазое светило посмотрело  на  меня  бездушным  кровавым
глазом, легко отыскав на краю земли...
   И метнуло потоки огня!..

***

   Жесткая, незримая сила грубо встряхнула, вырвав из объятий сна,  и  я
открыл глаза. Но ничего не увидел, кроме  себя,  полностью  обнаженного,
подвешенного среди пустоты на  невидимых  нитях  боли,  липкой  паутиной
опутавших все тело.
   Еще один сон, мелькнула тревожная мысль. Еще один  кошмар.  Но  этого
сюжета не было в  сценарии  моего  подсознания.  Меня  неудержимо  несло
сквозь безликое нечто к неведомой цели. Внезапно безумная боль разорвала
мысли,  я  застонал,  корчась  в  жестоких  конвульсиях,  не   в   силах
освободиться от бесплотных тисков, сжавших мозг.
   Одно длинное, длинное мгновение запредельной боли...
   Щелчок.
   Боль пропала...
   Перед  глазами  проступили  странные,  нереальные  картины.  Я  вдруг
оказался в широком кругу, окольцованный багровой стеной живого  ревущего
пламени (ненавистный цвет!), в толще которого в беззвучном сардоническом
хохоте корчились гнусные образы химер - порождений абсолютного Зла.  Под
ногами туманными потоками струилась черная бездна, жадно пожиравшая свет
пламени, над головой текла раскаленная магма, посылавшая это пламя вниз.
Место было безумно, и волны  безумия  пронизывали  мозг,  оседая  в  нем
погребальным звоном...
   Стена струящегося  пламени  нестерпимо  слепила.  Ее  неистовый  свет
причинял боль, но я обнаружил, что не могу пошевелиться,  не  могу  даже
опустить веки. Что-то заставляло меня смотреть только вперед, напрягаясь
изо всех сил.
   Через тысячу лет, когда плоть моя высохла и  обтянула  кости,  что-то
начало изменяться.
   Химеры растворились, структура  пылающей  стены  исказилась  в  некий
объем. И возник алтарь.  Блики  света  причудливо  переливались  на  его
бесчисленных острых  гранях,  сотканных  из  узоров  черных  кристаллов.
Высота алтаря была мне по пояс, а размер его поверхности  соответствовал
длине человеческого тела.
   Он и был источником безумия.
   Картина проступила вглубь, и за алтарем  возник  пьедестал,  тоже  из
черного, но не отражавшего свет камня, и там,  за  перилами,  находилось
существо, власть которого вызвала меня в это чистилище Зла.
   Лицо его  не  было  человеческим.  Шершавая  бугристая  кожа,  словно
изъеденная  кислотой,  тусклые  безжизненные  глаза,  сочащиеся  ледяным
холодом. Тонкий, как  след  от  удара  кинжала,  рот  раскалывал  острый
подбородок надвое, и больше не было ничего - ни волос, ни ушей, ни носа.
   Это был чужой, но я не знал этой расы.
   Костлявая правая рука сжимала длинный мерцающий жезл, свитый  из  тех
же  черных  кристаллов,  что  и  алтарь,  один  вид  которого  заставлял
сокращаться мышцы в спазмах дикого животного ужаса. Чужой наклонил голый
потрескавшийся череп, сложил разрез рта  в  снисходительную  усмешку,  и
бесплотный голос проник ко мне в сознание:
   - В жизни сплошные неприятности, иноп, не так ли?
   - Кто ты? Где я нахожусь? - так же беззвучно спросил я и  понял,  что
мы обменялись мыслями, не открывая рта.
   - А ты догадайся сам, иноп, - предложил чужой.
   - Ты шептун, доррикс, - уверенно ответил я. - Но я не  знаю,  где  мы
находимся.
   - Между миров, иноп.
   - Это место реально?
   - Конечно, иноп. Пока я нахожусь здесь, оно реально. И реальной будет
твоя смерть. После суда. Честного, справедливого суда. Шефир вынес  всем
вам смертный приговор и послал меня исполнить его. Я решил начать с тебя
и должен был убить сразу, но... я этого не сделал. Знаешь почему?
   Я попытался усмехнуться, но губы не послушались, скованные ментальной
силой доррикса. Тогда, приняв навязанный способ общения, я  ответил  ему
мысленно, постаравшись вложить в ответ едкую иронию:
   - Потому что ты - доброе сострадательное существо, не так ли?
   - Молодец, - доррикс  благосклонно  качнул  лысым  черепом.  -  Почти
верно. Я люблю ясность и справедливость во всем, поэтому я сначала задам
тебе вопрос, и от твоего ответа будет зависеть, как ты умрешь - быстро и
безболезненно или долго и мучительно.
   Я не верил в него. Сон не может убить, какой бы страшный он  ни  был.
Так с какой стати я буду распинаться перед этой тварью? Но если все-таки
чужой недооценил шептуна и тот сумел-таки меня достать, то... Жаль,  что
именно на меня он возлагал какие-то особые  надежды.  Придется  ему  без
меня обойтись. Эх, чужой, чужой, сплошные ошибки, и это несмотря на твое
хваленое могущество...
   Нельзя  сказать,  что  я  не  испытывал  страх.  Но  тело  мое   было
обездвижено, а чувства - не знаю, чья это заслуга, Нкота или шептуна,  -
заторможены. Мозг был холоден и ясен, как никогда.
   - Чтобы ты не тратил зря время на бесполезные раздумья,  посмотри  на
алтарь, - посоветовал шептун.
   Я скосил глаза, и кровь с  жарким  звоном  застучала  в  висках.  Это
какой-то бред, сказал я себе. Потому что на алтаре, обнаженная, как и я,
неподвижно лежала Нори, глядя  на  меня  глазами,  переполненными  диким
ужасом. Не было заметно каких-либо пут, удерживавших ее на месте, -  как
и мне, ей не позволяла шевельнуться парализующая воля шептуна.
   Я поднял глаза, не в силах выдержать ее взгляд. Это невозможно... Как
шептун мог захватить ее? Она не могла  покинуть  Ферму.  Или...  смогла?
Голова пошла кругом, я не знал, как на это реагировать.  Шептун  сказал,
что это место реально. Но реально ли?
   Я решил не рисковать.
   - Если я отвечу, отпустишь ли ты ее, шептун?
   - Это будет зависеть от качества ответа.
   - Но если я не знаю того, о чем ты спросишь?
   - Ты знаешь, - уверенно заявил он.
   - Я сомневаюсь, что могу  доверять  тебе,  но,  похоже,  у  меня  нет
выбора... Постой. Я знаю твой вопрос. Что делает чужой на Шелте, не  так
ли? Именно это интересует Шефира? На это я  могу  ответить.  Он  спасает
планету со всеми, кто на ней обитает, от...
   Я умолк. Мне внезапно пришло в голову, что разглашение  информации  о
Проколде может быть преждевременным. Чем больше существ  будет  знать  о
Хищнике,  тем  больше   шансов,   что   он   заинтересуется   источником
направленного к себе внимания. Ведь Нкот сказал, что на  Шелте  размещен
его энергорецептор, следящий  за  ментальной  активностью  за  границами
территорий. А шептун, с его мощными ментальными способностями,  узнав  о
Проколде, может тем самым его привлечь.
   - От кого? - выкрикнул шептун. - Отвечай, иноп!
   Я уже догадался,  что  шептун  не  может  читать  моих  мыслей,  хотя
каким-то образом сумел создать иллюзию телепатии между  нами.  Могло  ли
сейчас то, что требовал  он  сообщить,  помешать  чужому  выполнить  его
предназначение? Я этого не знал. Но ответ мой, скорее всего, будет более
реален, чем место, где я нахожусь, место,  куда  он  поместил  меня  для
устрашения, чтобы получить необходимую информацию. Возможно, Нори  здесь
нет. Да и самого шептуна тоже. Не исключено, что присутствует только его
воля, не способная даже заставить меня ответить.
   - Итак, ты не будешь отвечать? - зловеще прошипел шептун.
   Я не успел ничего сказать,  как  черный  алтарь  пришел  в  движение.
Десятки витых кристаллических жал впились в тело Нори, пробивая насквозь
бедра, живот, грудь, вышли из горла. Кровь забила из нее как из  решета,
быстро  заливая  ложе,  по  мышцам   волной   прокатились   предсмертные
конвульсии, окровавленная грудь в последний раз  приподнялась  и  опала,
голова склонилась набок.
   Целую минуту он  заставлял  смотреть  меня  на  ее  мертвое  тело  не
отрываясь. Минута прошла,  он  взмахнул  жезлом,  и  изуродованный  труп
исчез.
   Не верю, сказал я себе. Халтурная работа. У Отшельника,  возможно,  и
то получилось бы лучше. Я не позволил  себе  думать  по-другому,  просто
чтобы не сходить с ума.
   Я поднял глаза.
   - А знаешь, шептун, ведь Нкот с  удовольствием  оторвет  твою  дурную
башку, как только до тебя  доберется.  И  произойдет  это  очень  скоро.
Раньше, чем ты надеешься.
   - Боюсь, ты прав, иноп, - сокрушенно кивнул доррикс. - Только,  опять
же боюсь, твой Нкот не доживет до этого момента, как и ты.
   - Юродствуй, сколько тебе влезет, ублюдок. От меня ты точно ничего не
добьешься.
   -  Какое  героическое  самообладание!  -  Черные   клыки   насмешливо
клацнули. - Наверное, и вправду есть ради чего так заноситься. Но  лично
твое время истекло, иноп!
   Он снова взмахнул своим жезлом, свитым  из  черных  кристаллов,  и  с
силой опустил его на перила перед собой. Брызнули багровые  искры,  удар
разнесся вокруг оглушительным погребальным звоном.
   -  Ты  виновен,  -  властно  объявил  шептун.  Из  безжизненных  глаз
заструился парализующий холод, направленный мне  в  мозг.  Черное  пламя
закружилось перед лицом безумными злыми светлячками, и вместе с  холодом
в сознание проникло понимание...
   Я был виновен. Я знал это так же хорошо, как и свое имя.  Шеп