прислушивался  к  боли,  с
каким-то  ленивым  остервенением  терзавшей  тело  от  пят  до  макушки.
Казалось, живого места нет. Особенно досаждал затылок  -  пульсировал  и
дергал,  словно  обрел  свою  собственную  жизнь.  Маленькое  зловредное
животное, вцепившееся в  череп  острыми  коготками  и  тянущее  из  меня
жизненные соки...
   Как я ни старался  скрыться  от  действительности  в  тумане  смутных
образов и мыслей, я помнил все. И ненавидел себя за то, что помню.
   Стоит открыть глаза, и этот жуткий и жестокий мир  снова  вцепится  в
глотку всеми своими когтями, мир, где смерть, играя со  мной  в  прятки,
незримо следует по пятам...
   Откуда-то со стороны  послышался  голос,  низкий,  скрипуче  рычащий,
равнодушный:
   - Кажется, он очухался, Дос.
   - Проверь.
   Звук - дистиллированная вода, слово - бесплотное привидение.
   Все внутри сжалось. Этого следовало ожидать. В цепи событий, где одно
было невероятнее другого, просто не было места таким обыденным явлениям,
как смерть от удара ножом.  Я  видел  этот  удар  собственными  глазами,
видел, как нож по рукоятку вдавился в плоть, чуть ли не вошел  вместе  с
рукояткой, блестящее  стальное  лезвие  сантиметров  сорок  длиной...  и
слышал  сейчас  голос  Кенгша.   Ошибиться   было   невозможно.   Второй
бесплотный,  бесполый  голос,  бледные   основы   нот   без   обертонов,
принадлежал Досу Пламя.
   Пол задрожал под тяжелой поступью. Мощная лапа грубо схватила меня за
плечо и, одним безжалостным рывком поставив на ноги, жестко  припечатала
к стене.
   Иглы боли, тычки боли, укусы боли. Взбесившаяся стая мучителей.
   Глаза открылись против моего желания.
   Сперва я узрел лишь массивную широченную спину  удалявшегося  Кенгша,
заслонившую собой все пространство, теснившуюся среди стен неподходящего
для нее размера. Чуть скосил глаз... еще чуть...  крошечный,  но  острый
укус  боли...  Массивные  ноги  в  кожаных  башмаках,  попирающих  серый
пластиковый пол, содрогающийся от веса шагов... грязный пластиковый пол,
пол в темно-красных пятнах... Приятных эмоций вид крови у  меня  никогда
не вызывал, чья бы она ни была.
   Голова  кружилась,   колени   подгибались.   Упасть   и   больше   не
подниматься... Но поднимут, поднимут  снова  и  поставят,  и  будет  еще
хуже... Одолев дрожь, я прислушался к сильной режущей  боли  в  затылке.
Нетрудно было сообразить, что профи Доса неплохо потрудились, пока я был
без сознания, - от души выместили злость за гибель своих  приятелей.  Не
повезло парням, как и мне. Но я, по крайней мере, остался  жив.  Я  едва
сдержал горький смех - надолго  ли?  Сколько  мне  отпустит  Дос  Пламя,
прежде чем его огонь возьмется за мою плоть?
   Я вздрогнул. О нет, только не это. С трудом поднял голову.
   Небольшая  комната.  Стены  отделаны  бледным  цветным  пластиком   -
голубое, желтое, серое, слева - прямоугольник двери. Впереди,  за  грубо
сколоченным столом, расположенным посреди комнаты, - единственное  окно,
забранное жалюзи. Из мебели - стол и  несколько  стульев,  расставленных
вокруг него. С потолка вниз уставилась одинокая электрическая  лампочка,
мощности которой едва хватало для освещения комнаты.  Негусто.  Местечко
для допросов?
   Кенгш уже сидел справа - лицо выражало смертельную  скуку,  чудовищно
массивные руки сложены на широкой груди. Он казался настолько  огромным,
что оставалось только удивляться, почему жалобно стонущий под  ним  стул
до сих пор не развалился. С другого конца стола на меня смотрел  пустыми
немигающими глазами Дос Пламя. Поза его была небрежной и  расслабленной:
ноги сплетены, в пальцах правой руки тлеет сигарета, левый локоть  уперт
в плоскость стола.
   Эти двое  никуда  не  торопились.  Сытый  котяра  тоже  не  торопится
прикончить пойманную мышь, предпочитая сперва с  ней  позабавиться.  Мне
было отпущено  время  прийти  в  себя  и  пораскинуть  мозгами  о  своей
печальной участи.
   Проклятый затылок... Боль непрерывно  пульсировала,  словно  в  череп
молотком вколачивали гвозди. Я поднял  руку,  не  спуская  глаз  с  Доса
(дозволено ли?), осторожно коснулся терзаемого места пальцами.  Распухло
сильно. Небольшой участок  волос  покрывали  корка  запекшейся  крови  -
скорее  всего,  след  от  оружейного  приклада.  Еще  немного,  довольно
спокойно подумал я, и мне раскроили бы череп.
   Откровенно  говоря,  самочувствие  было   настолько   паршивым,   что
собственная судьба меня волновала в этот момент не слишком сильно. Из-за
накатывающей волнами  дурноты  приходилось  напрягать  все  силы,  чтобы
удерживаться на ногах. Так сказать, задача-минимум. Ну а что меня  ждет,
догадаться было совсем нетрудно. Тем более что, находясь в полной власти
этих двоих, каждый из которых стоил  десятка  Мастонов  Никсов,  я  ясно
осознавал, что не  имею  никакой  возможности  что-либо  сделать,  чтобы
вырваться отсюда. Страха я не испытывал. Может быть,  просто  отупел  от
переживаний богатого событиями дня? Вернее, двух дней... Или  не  прошел
еще шок, вызванный гибелью Целителя. Но все-таки чувство вины за  смерть
коротышки-транса  ело  душу.  Это  я  должен  был  умереть  там,   возле
Межкабака. Целитель спас мне жизнь, а я его угробил. Бедняга, он ошибся,
думая, что неуязвим. Ирония судьбы, но себе он  отпускал  больше  шансов
остаться в живых, чем мне, а вышло наоборот...
   Я  заглушил  угрызения  совести.  В  них  не  было  никакого  смысла.
Потерянного не воротишь, да и не так уж много,  возможно,  осталось  мне
самому... И все-таки где-то глубоко внутри  меня  сохранилась  крохотная
надежда, что я еще увижу мир за стенами этой комнаты... Смешно.
   - Иноп, - прошелестел бесполый голос Доса Пламя, - посмотри на меня.
   Лицо у осевого было бесстрастней, чем у каменного  идола,  в  ледяной
пустоте глаз не было ни малейшего проблеска  жизни.  Меня  зазнобило  от
одного его вида.
   - Ты видел, что произошло сегодня на площади с  летуном?  -  медленно
спросил Дос.
   Ну вот. Так я и знал.
   - Да. - Голос дрогнул.
   - Надеюсь, ты это видел хорошо?
   - Да...
   - Следует добавлять "осевой", - рыкнул Кенгш. - Ты забываешься, иноп.
   - Да, осевой, - послушно повторил я.
   Дос стряхнул пепел с сигареты на пол и коротко затянулся. После  чего
равнодушно поинтересовался:
   - Кстати, ты понимаешь, почему тебя называют "иноп"?
   - Нет, осевой. - Я сразу сообразил, к чему этот вопрос.  Элементарная
проверка на "шелтянистость". Значит ли это, что они еще ничего не знают?
Что я остался самим собой?
   - Прекрасно, прекрасно, -  проговорил  Дос.  Затяжка.  -  Пожалуй,  я
помогу тебе вспомнить то, что ты забыл  из-за  травмы  головы.  Ты  убил
инопа, прибывшего вчера на Шелту, и оделся в  его  одежду  ради  забавы.
Верно?
   - Да, осевой, - согласился я, играя предложенную роль. Проклятие,  не
такие уж они и хорошие эмпаты, если...
   - Ты помнишь его?
   - Не... Нет, осевой, -  я  запнулся.  -  Может  быть,  когда  пройдет
голова... - Я коснулся затылка.
   - Да, да, малыш, - кивнул Дос. - Но это не важно.  Вернемся  к  более
насущным проблемам. Ты понимаешь, что я могу сделать с  тобой  все,  что
угодно, за то, что ты напал на моего помощника?
   Я невольно покосился на Кенгша. Громила с отсутствующим видом смотрел
куда-то перед собой, не удостаивая меня взглядом. Кулаки размером с  мою
голову покоились на массивных коленях. От него явно не убыло после  того
нападения.
   - Понимаю, осевой. - Я деревянно кивнул, но вопль боли в затылке  тут
же заставил меня страдальчески сморщиться, напомнив, что делать этого не
следует. - Но это сделал не я, а чужой, тот, что нанял  нас...  Нанял  и
подставил неизвестно зачем...
   Я внутренне ожесточился. Я ничего не должен Нкоту, сказал я  себе.  Я
ничего не должен ему, несмотря на то, что он спас мне жизнь, избавив  от
попутчика. Можно было посчитать это компенсацией за то, что он подставил
нас под удар. И, если бы не Нкот, Целитель, возможно, был бы  жив,  а  я
давно бы уже встретился с Нори. Правда, по-прежнему ничего  не  помня  о
смертельном шарике в ухе. Не знаю,  что  было  лучше.  Результат-то  все
равно был один... Я совсем  запутался.  Но  Нори...  Почему  же  она  не
появилась? Что с ней могло случиться? Или я просто  проглядел  ее?  А-а,
одно Зло...
   - Чужой, говоришь? - Дос не сводил с меня пристального взгляда.  -  А
зачем он вас нанял?
   - Он этого не сказал, осевой, - угрюмо  ответил  я.  -  Наверное,  не
успел.
   - Отлично, малыш, - также бесстрастно, как и раньше, проговорил  Дос.
- Я верю тебе. Никто из портовиков не осмелился бы поднять руку на моего
помощника, хотя этот мелкий факт и не избавляет тебя от наказания...
   Сердце у меня упало.
   - Да, осевой.
   - Что ты делал возле Межкабака, малыш?
   Вопрос хлестнул, словно плеть, хотя тон  Доса  ничуть  не  изменился.
Честно говоря, до этого вопроса я не понимал, какого Зла Дос тянет, если
решил все-таки прикончить меня. Но он ничего не знал! Не так  уж  хорошо
слухачи передают  свои  сообщения.  Может  быть,  тот,  что  прятался  в
проулке, смог передать только сам факт моего и Целителя присутствия там,
но не  разговор,  ни  слова  из  разговора.  Эта  мысль  меня  несколько
приободрила. Возможно, сегодня я не умру.
   - Не знаю, осевой... Чужой послал нас туда, приказал ждать. И... все.
   Ложь. Интересно, сойдет или нет...
   - Что ж, вполне возможно, - не торопясь прошелестел Дос. - Пути чужих
неисповедимы... Пожалуй, я не стану тебя наказывать, малыш, больно уж ты
мне нравишься... да, не стану наказывать, если ты  примешь  мое  деловое
предложение. Я хочу,  мой  юный  герой,  дать  тебе  возможность  хорошо
заработать и выбиться в люди в нашем Городе, отомстив при  этом  чужому.
Как насчет того, чтобы стать моим профи, малыш?
   Я недоверчиво уставился на него. У меня, что, действительно  появился
шанс выбраться отсюда живым? Однако что он там болтает про месть чужому?
Я выпрямил спину, насколько смог.
   - Для меня это большая честь, осевой, - проговорил я  с  энтузиазмом,
которого не ощущал.
   - Я вижу, мы поладим. - Дос сделал очередную затяжку, снова  выпустив
кольца дыма. - Чужой был недостаточно вежлив с  моим  помощником,  чтобы
продолжать жить, и у меня есть план, мой новый профи, в котором  главная
роль отводится тебе.
   Тут он умолк, заметив, что я пошатнулся, - хотя я цеплялся за  стенку
изо всех сил, ноги меня не  держали.  Слабость  одурманивающими  волнами
накатывала на сознание, и все, что мне хотелось, так это снова оказаться
на полу и отключиться.
   - Дай-ка малышу стул, Кенгш.
   Не поднимаясь  с  места,  здоровяк  выдернул  откуда-то  из-за  спины
свободный стул  и  толкнул  в  мою  сторону.  Взвизгнув  всеми  четырьмя
ножками, пластиковый "друг" пролетел половину комнаты и врезался в стену
рядом со мной, а я тут же мешком свалился на  сиденье.  Облегчение,  как
после, бочки пива, опрокинутой без посещения нужника.
   - План сводится к следующему,  -  ровно  продолжал  Дос.  -  Находишь
чужого... Думаю, это не составит тебе труда, ведь он назначил  остальным
место встречи? Не так ли?
   Блеф. Я едва подавил разочарование, чуть  не  проступившее  на  лице.
Досу всего лишь  нужна  информация  о  чужом,  а  не  мои  услуги.  И...
почему-то я солгал снова, теперь в пользу чужого:
   - Да. Утром. Сразу  за  Городом  на  стоянке  челноков.  Он  приказал
ребятам появиться там с рассветом...
   Выражение лица Доса не изменилось. Оно вообще никогда не менялось. Он
принял мой ответ за чистую монету. Это мне так хотелось думать.
   - Прекрасно. Итак,  ты  находишь  чужого,  включаешь  вот  эту  милую
штуковину, - он положил на край стола пластиковый прямоугольник размером
с портсигар, с красным пятном кнопки в центре, - и бросаешь ее  ему  под
ноги. Это кродер, силовая бомба. Перед тем как нажать на кнопку, снимешь
с предохранителя, вот эта риска сбоку. Видишь? После этого  ждешь  меня,
пока я не привезу тебе твой банкос.
   - Банкос? Но у меня есть...
   Я запнулся, сообразив, что  ему  нужен  залог,  и  торопливо  отцепил
банкос с запястья. Ощущение  было  пренеприятным,  будто  лишился  части
самого себя. Но я готов был отдать Досу все, что у меня  было,  лишь  бы
выбраться отсюда.
   - Сообразительный парень... Кидай, мой мальчик, - милостиво  разрешил
Дос, - без лишних церемоний.
   Кенгш поймал банкос  с  точностью  компьютера,  вычислившего  заранее
траекторию  падения,  и  отдал  его  Досу.  А  затем  последовало  нечто
интересное...
   - Скажи да, малыш. - Бездушный взгляд осевого вонзился мне  в  глаза,
подкрепляя приказ.
   Где бы ни находился действующий банкосчетчик, в чужих  руках  или  на
запястье владельца, всегда требовалось мысленное разрешение  хозяина  на
проведение денежной операции. И Дос именно этого и  потребовал.  Снимать
со счета у меня было нечего, банкос был пуст, значит...
   - Да, осевой.
   Разрешение моим банкосом было получено,  и  Дос,  перекачав  денежки,
повернул его табло ко мне:
   - Здесь тысяча эталонов, малыш. Таких денег ты еще не держал в  руках
за  всю  свою  жизнь.  -  Он  умолк  на  целую  минуту,  чтобы  я   смог
прочувствовать вес его предложения.
   Он угадал. Это было много, очень много, даже по прошлой  моей  жизни.
Тысяча эталонов - это целое состояние для бывшего  фермера.  Мой  банкос
никогда не знал подобной суммы. Пять сотен - именно столько у меня было,
когда я появился на Шелте,  -  нерастраченное  жалованье  посыльного  за
полгода плюс еще столько же эталонов Корпорации для оплаты дороги в  обе
стороны. Если же взглянуть на тысячу со стороны местного,  то  для  него
это должно представляться сказочным богатством. Именно это и имел в виду
Дос, говоря о хорошем заработке. Но не надо быть гением, чтобы понять  -
это слишком большие деньги для простого шелтянина.  Они  предназначались
для смертника. И этим смертником был я.
   Посмотрим, посмотрим... Крутая игра, но у меня тоже были козыри  -  я
сам, моя прошлая жизнь и знания, недоступные примитивному мозгу простого
шелтянина. Итак, жизнь чужого в обмен на энную сумму, за  которую  любой
шелтянин перегрыз бы горло ближайшему родичу, не задумываясь о моральной
и эстетической стороне дела.
   Вот так себя и надо было вести.
   Мысленно я усмехнулся. Мне вообще-то повезло, что  на  этой  планете,
сплошь напичканной людьми с паранормальными  способностями,  практически
нет настоящих телепатов. Даже Дос им  не  был,  иначе  Мастон  Никс  уже
остывал бы где-нибудь кучкой  пепла.  Никогда  не  считал  себя  хорошим
артистом, но пришлось рисковать. Мои глаза вспыхнули алчным вдохновением
(надеюсь, что получилось достаточно убедительно), и я преданно выдохнул:
   - Я все понял, осевой! Я сделаю это! Я сделал бы это даже без  всякой
платы, лишь бы заслужить твое прощение и отомстить чужому! Теперь  же  я
удвою, утрою усилия...
   - Хм, - оборвал меня Дос, - ты не находишь, Кенгш, что у этого  парня
какие-то странные речевые обороты для шелтянина?
   Если бы мне снова врезали по  башке,  то  ощущение  было  бы  схожим.
Кажется, я перестарался...
   - Просто небрежная работа, - пожал плечами Кенгш, - Шептун был  вчера
не в форме после парализатора.
   - Не исключено... Ладно, - решил Дос, - закончим. Отнеси  малышу  эту
штуковину.
   Стул под Кенгшем жалобно застонал, когда он поднялся и направился  ко
мне - гора мышц и мослов. Пол задрожал.  О  небо,  главное,  чтобы  этот
парень вовремя остановился  и  не  размазал  меня  по  стене  вместе  со
стулом... Я с усилием поднялся ему навстречу, используя спинку  стула  в
качестве опоры. Суставы протяжно заскрипели, сетуя  на  судьбу,  но  мне
было не до них - Кенгш  приблизился,  навис  надо  мной,  заслонив  свет
широченной  спиной  и  вообще  весь  мир.  Захотелось  прикрыть  веки  и
переждать демонстрацию могущества этой ходячей  угрозы.  Нельзя.  Терпи.
Остановившись, здоровяк аккуратно затолкал "штуковину" мне  в  нагрудный
карман куртки.
   - Тебе придется заработать эти деньги, иноп, -  рыкнул  Кенгш,  обдав
лицо  смрадом  нечистого  дыхания,  и  хлопнул  по   плечу...   Ощущение
обрушившегося бревна, и я рухнул на стул как подкошенный, едва не  взвыв
от боли. А затем этот  мерзавец  ударил  меня  по  лицу.  Движение  было
небрежным и обманчиво медленным, казалось,  он  лишь  слегка  ткнул  мне
кулаком в челюсть. Этакий ласковый братский тычок для придания бодрости.
Я  не  пытался  уклониться,  опасаясь,  что  это  будет  расценено   как
проявление  непокорности,  и  в  результате  кувыркнулся  через  стул  и
грохнулся навзничь, затылком об пол.
   Наверное, я еще никогда в жизни так не орал. Раскаленная  спица  боли
вошла в череп и разодрала позвоночник до самого копчика. Глаза  застлала
багровая мгла, расцвеченная яркими световыми пятнами, потолок  почернел,
а пол начал куда-то уходить, расступаться прямо подо мной...
   Сквозь  кровавый  туман  проступило,  нависло  бездушное  лицо  Доса.
Бесцветная щель рта медленно открылась, обнажив белоснежные зубы, взгляд
пустых глаз вонзился в мозг, словно два острых стилета.
   - Ты ведь не доставишь мне хлопот,  малыш?  Тебе  ведь  не  придет  в
голову вести двойную игру?
   - Нет, осевой, - простонал я, сжимая руками раскалывающуюся, пылающую
нестерпимым   жаром   голову.   Боль   была   чрезмерной,   невероятной,
неестественной... Череп разрывало изнутри на части,  и  каждая  клеточка
тела вопила о пощаде... Плохо... О небо, как плохо...  Безумная  боль  и
выворачивающая тошнота...  Исчезнуть,  вырваться  из  страдающей  плоти,
проклятой предательской плоти, которая способна так страдать,  повинуясь
убийственным ментальным импульсам выродка... Пес  бешеный,  недоношенный
ублюдок, осквернивший чрево  женщины,  выносившей  тебя...  Он  ведь  не
поверил мне ни на секунду, что я все забыл о  себе...  Просто  вел  свою
игру, подонок... Но почему... такая боль? Еще один такой... удар... и  я
отдам небу душу...
   - Если тебе придет в голову мысль,  малыш,  -  продолжал  Дос  Пламя,
склонившись еще ниже, - что я не смогу без тебя обойтись, то  это  будет
твоей последней мыслью. - Голос шипел, как ядовитая змея перед атакой. -
Запомни это, малыш, хорошенько запомни...
   Судьба неожиданно решила посмеяться над ним - это была его  последняя
мысль. Слепящая вспышка взрыва грохнула позади Доса, и  ад  разверзся  в
считанные мгновения. Огненный поток с  оглушительным  ревом  ворвался  в
комнату, захлестнул осевого с помощником, подхватил их, как подхватывает
опавшие листья ураган, и огромным  пылающим  шаром,  стреляющим  во  все
стороны тугими жгутами огня, ринулся на меня.  Я  успел  только  закрыть
лицо руками, и тут же тугая волна иссушающего жара ударила по  ничем  не
защищенной коже... Но едва крик  боли  вырвался  из  горла,  как  пол  с
треском накренился, проваливаясь прямо подо мной,  и  я  рухнул  куда-то
вниз, в спасительную темноту...

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

МЕТАМОРФОЗЫ

1. КОШМАР

   ...Тишина.   Спасительное,   убаюкивающее   безмолвие.   Затуманенное
сознание неторопливо скользит по краю  реальности,  как  лед  по  лезвию
бритвы, истекающей талой кровью... Но  вот  что-то  неуловимо  меняется.
Девственное  поле  сновидения  приходит  в  движение,   и   подсознание,
отягощенное неразрешенными проблемами, роняет в  целину  небытия  первые
семена мыслеобразов, которые вскоре дают свои страшные всходы...
   Кромешный мрак...
   Небо, земля, лес - все проглотил сплошной черный провал ночи.
   Я бежал. Спасался от погони, изо всех сил  продираясь  сквозь  лесные
заросли. Невидимые в темноте ветви злобно били в грудь, хлестали по лицу
и плечам, цеплялись острыми крючьями пальцев за руки,  голодными  змеями
оплетали ноги, стараясь свалить, подмять, погрести под собой, удушить. И
где-то поджидал своего часа острый сук, нацелившись мне  в  глаза...  Но
ужас, следовавший за мной по пятам, заставлял  меня  напрочь  забыть  об
осторожности, и я слепо рвался вперед, не чувствуя боли