казалось, что все пассажиры  стремились  его
покинуть. На перроне вокзала не видно было теперь ни  одного  служащего.
Только машинист и кочегар были заняты, спешно  кидая  большими  лопатами
уголь в паровозную топку.
   Гарри Кембэл мог поэтому незаметно войти в вагон  и,  поместившись  в
уголке, ждать отхода поезда.
   Ровно в двенадцать часов тринадцать минут поезд тронулся, более резко
рванув, чем обыкновенно.
   В течение десяти минут скорость  его  все  увеличивалась,  сделавшись
вскоре совершенно исключительной. И  было  немного  странно,  что  когда
поезд проходил мимо станций, машинист не давал свистков.
   Гарри Кембэл поднялся и посмотрел в маленькое окошечко,  находившееся
в передней стенке вагона.
   На паровозе, который выбрасывал клубы дыма и пара, не видно  было  ни
машиниста, ни кочегара.
   "Что это значит? - подумал репортер. - Неужели же  они  оба  упали?..
Или, быть может, этот проклятый паровоз сорвался с места своей  стоянки,
подобно лошади, вырывающейся из своей конюшни?"
   Внезапно из его груди вырвался крик безумного ужаса...
   По той же самой линии на расстоянии  менее  четверти  мили  показался
другой  поезд,   шедший   навстречу   первому   и   тоже   мчавшийся   с
головокружительной быстротой!
   Еще несколько секунд, и паровозы столкнулись... Они налетели друг  на
друга  с  совершенно  невероятной  стремительностью,  разбивая  багажные
вагоны один за другим. Раздался  оглушительный  взрыв,  и  остатки  двух
паровозных котлов взлетели высоко в воздух.
   Тогда  к  грохоту  и  шуму  взрыва  присоединились  громкие  "ура"  и
восторженные крики нескольких тысяч людей, толпившихся по обеим сторонам
рельсов, но  на  таком,  однако,  расстоянии,  чтобы  не  пострадать  от
крушения.
   То  были  любопытствующие  зрители,   которые   создавали   волнующий
спектакль. Они организовали его за свой счет, устроив столкновение  двух
поездов, пущенных на всех парах, - спектакль  чисто  американский,  надо
прибавить.
   Так  произошло  открытие  железнодорожного  пути   между   Медари   и
Сиу-Фолс-Сити, этим "раем" американских разводов.
 
Глава XIII 
ПОСЛЕДНИЕ УДАРЫ ИГРАЛЬНЫХ КОСТЕЙ В МАТЧЕ ГИППЕРБОНА 
 
   Излишне описывать душевное состояние Лисси  Вэг,  когда  эта  молодая
девушка рассталась с Максом Реалем, чтобы поехать  занять  его  место  в
городе Ричмонде. Уезжая вечером 13-го числа, она не сомневалась, что  на
следующий день судьба сделает для Макса Реаля то же самое,  что  недавно
она сделала для нее, то есть вернет ему свободу и даст возможность вновь
занять почетное место на обширном  поле  состязания  Соединенных  штатов
Америки.
   Погруженная в эти волнующие мысли и ощущения, Лисси  Вэг  забилась  в
один из уголков вагона, и  Джовита  Фолей,  сидевшая  рядом  с  ней,  не
решалась беспокоить свою подругу какими-либо неуместными разговорами.
   От Сент-Луиса до Ричмонда не более семисот  миль,  если  ехать  через
Миссури, Кентукки, Западную и Восточную Виргинию, и  утром  14-го  числа
молодые девушки приехали в Ричмонд, где они должны были ждать  очередной
телеграммы нотариуса Торнброка. С другой стороны,  мы  знаем,  что  Макс
Реаль решил не покидать Сент-Луиса прежде, чем будет известен  тираж  20
июня, и решил это потому, что надеялся встретиться дорогой с Лисси  Вэг,
когда он отправится в Филадельфию, чтобы занять место Тома Крабба.
   Легко представить себе радость двух подруг, очень сдержанную у  одной
и шумную у другой, когда тотчас по приезде в  гостиницу  они  узнали  из
газет об освобождении Макса Реаля.
   - Нет, видишь, моя дорогая, - объявила Джовита Фолей, взволнованная и
радостная, - бог есть!..  Некоторые  люди  предполагают,  что  его  нет.
Безумцы! Если бы  его  не  было,  разве  этот  Крабб  смог  когда-нибудь
получить эти пять очков?.. Нет, бог знает, что он делает,  и  мы  должны
его благодарить!
   - От всего сердца! - докончила Лисси Вэг, испытывая сильное волнение.
   - Нужно сказать, что счастье одного  часто  является  несчастьем  для
другого, - продолжала Джовита Фолей. - По этому поводу я всегда  думала,
что на земле в распоряжении  людей  имеется  только  определенная  сумма
счастья и что каждый получает свою долю за счет несчастья другого.
   Слышите вы эту удивительную особу с ее философскими  замечаниями?  Во
всяком  случае,  если  существует  известное,  определенное   количество
веселья на этом свете, то Джовита Фолей вряд ли  оставила  что-либо  для
других, так много захватила она для себя.
   - Так, значит, - продолжала она, - Крабб в "тюрьме",  где  он  сменил
мистера Реаля! Могу сказать, что  тем  хуже  для  него,  и  если  только
командор Уррикан не явится, чтобы  его  освободить...  Но  если  бы  это
случилось, то я не желала бы очутиться на дороге этой "морской бомбы"!
   Теперь молодым девушкам ничего другого не оставалось,  как  терпеливо
ждать 20-го числа. В течение всех этих  шести  дней  время  будет  идти,
конечно, незаметно в прогулках по Ричмонду,  о  красотах  которого  Макс
Реаль много им рассказывал. Но город показался  бы  им  еще  прекраснее,
если бы молодой художник мог сопутствовать им в этих прогулках. Об  этом
громко заявила Джовита Фолей, и вполне вероятно, что Лисси Вэг разделяла
этот ее взгляд.
   К тому  же  они  проводили  в  гостинице  очень  много  времени,  что
позволяло им  избегать  газетных  интервьюеров,  громко  оповестивших  о
пребывании пятой партнерши в стенах Ричмонда. К большому  неудовольствию
Лисси Вэг, многие  из  этих  газет  напечатали  на  своих  страницах  ее
портрет, а также портрет ее подруги, ее  "двойника",  как  все  называли
Джовиту Фолей, которую, по-видимому, это нимало не сердило. И как  можно
было не отвечать на выражения симпатий, которыми их встречали  во  время
экскурсий!
   Да! Двум богатым наследницам выказывали всяческое уважение с тех пор,
как впереди них был  только  таинственный  X.  К.  Z.,  в  существование
которого многие еще отказывались верить.
   Спрос на Лисси Вэг был особенно велик во всех агенствах, особенно  на
биржах Соединенных штатов.
   - Ставлю на Лисси Вэг!
   - Ставлю на Кембэла против Лисси Вэг!
   - Кто желает Титбюри?
   - Вот Титбюри.
   - Вот несколько пачек Крабба.
   - У кого есть Реаль?
   - А Лисси Вэг?
   Лишь об этом и говорили не только  в  Соединенных  штатах,  но  и  за
границей, и нетрудно было себе представить,  что  придает  такое  важное
значение этим денежным суммам, зависевшим от успеха пятой партнерши. При
удаче она в два хода могла бы кончить  партию  и,  даже  поделившись  со
своей подругой, сделаться одной из богатейших наследниц в  этой  "стране
долларов", имена которых записаны в Золотой книге Америки.
   Когда наступило 16 июня, то - так как заботиться  о  Германе  Титбюри
было нечего (ему в течение еще почти месяца надлежало пользоваться всеми
прелестями Эксельсиор-Отеля) - некоторые из заинтересованных в этом деле
лиц предложили, как  мы  уже  знаем,  произвести  этот  тираж  в  пользу
четвертого партнера, то есть Гарри Кембэла, и,  таким  образом,  очередь
каждого будет ускорена на сорок восемь часов. Но это мнение не разделяли
ни Джордж Хигтинботам, ни другие члены Клуба Чудаков,  ни  сам  нотариус
Торнброк, никто из лиц, обязанных выполнять волю покойного.
   Как известно, тиражом от 18-го числа  главный  репортер  Трибуны  был
послан  из  Олимпии  в  Янктон,  а  на  следующий  день  в  газете  было
напечатано, что  он  выехал  из  столицы  штата  Вашингтон  по  Северной
Тихоокеанской железнодорожной линии.
   Но переходом из тридцатой в тридцать девятую клетку Кембэл нимало  не
угрожал Лисси Вэг, занимавшей сорок четвертую.
   Наконец  20-го  числа  -  еще  до  восьми  часов  -  Джовита   Фолей,
заручившись согласием своей подруги ей сопутствовать, явилась в почтовую
контору  города  Ричмонда.  Час  спустя  телеграф  принес  им  весть   о
выброшенных двенадцати очках, из шести и  шести,  самое  большое  число,
которое могли выбросить две кости, и это  продвигало  их  на  двенадцать
клеток вперед, в пятьдесят шествую, штат Индиана.
   Две подруги поспешно  вернулись  в  отель,  чтобы  избежать  чересчур
шумных излияний публики, и Джовита Фолей вскричала:
   - О, моя дорогая! Штат Индиана и Индианаполис, его  столица!..  Прямо
непозволительно быть такой любимицей счастья!.. Вот мы уже  приближаемся
к нашему Иллинойсу, и мы уже впереди всех, на целых пять клеток  обогнав
этого пролазу, этого X. К. Z.,  и  желтый  флаг  побивает  красный.  Еще
только семь очков, и ты победишь! И  почему  не  могут  игральные  кости
выбросить это число - семь?..  Ведь  это  очень  важное  число  -  число
разветвлений на библейском подсвечнике, число дней недели,  число  плеяд
(она не посмела  сказать  -  число  главных  грехов),  число  партнеров,
которые  гонятся  за  наследством!..  Бог  мой,  сделай  же  так,  чтобы
игральные кости выбросили семь очков и дали нам выиграть партию!..  Если
бы ты знал, и  ты  это  должен  знать,  как  хорошо  используем  мы  эти
миллионы! Сколько добра сделаем  всем,  всем!  Мы  создадим  приюты  для
бедных, рукодельные мастерские!.. Да! Больницу "Вэг-Фолей"  для  больных
города Чикаго. Это будет написано большими буквами. А что касается меня,
то я построю дом для молодых девушек, не имеющих состояния, а потому  не
могущих выйти замуж; в этом учреждении я буду начальницей, и ты увидишь,
как я это  все  устрою!..  О!  Ты-то  никогда  туда  не  попадешь,  мисс
миллиардерша, потому что... Ну, я знаю, что хочу сказать, да к  тому  же
твоей руки будут добиваться маркизы, принцы и все им подобные!..
   Безусловно, Джовита Фолей бредила. Она целовала Лисси  Вэг,  которая,
улыбаясь, с рассеянным видом  принимала  все  эти  обещания,  и  Джовита
продолжала вертеться, вертеться по комнате, как волчок, который погоняет
кнутом маленький мальчик.
   Теперь был поднят вопрос o том, должна ли пятая партнерша  уехать  из
Ричмонда немедленно. В ее распоряжении было еще несколько дней до 4 июля
- срок, когда ей надо было  явиться  в  Индианаполис.  Но  так  как  она
провела уже шесть дней  в  этом  виргинском  городе,  то  Джовита  Фолей
считала, что ей лучше на следующий же день отправиться к новому ,  месту
своего назначения.
   Лисси Вэг сдалась на уговоры, а к тому же  неделикатность  публики  и
настойчивость   репортеров   становились   все   более   назойливыми   и
неприятными. И потом, раз Макса Реаля не было в Ричмонде,  для  чего  им
там задерживаться? И что могла бы Лисси Вэг ответить на  этот  аргумент,
так настойчиво повторяемый Джовитой?
   Таким образом, утром  21-го  числа  подруги  отправились  на  вокзал.
Поезд, пройдя обе Виргинии и Огайо, должен был доставить их  в  этот  же
вечер в столицу штата Индиана,  сделав  для  этого  четыреста  пятьдесят
миль.
   Между тем вот  что  случилось.  На  перроне  вокзала  к  ним  подошел
безукоризненно вежливый господин и, поклонившись, спросил:
   - Не правда ли, я имею  честь  говорить  с  мисс  Лисси  Вэг  и  мисс
Джовитой Фолей?
   - Вы не ошиблись, - ответила Джовита.
   - Я мажордом миссис Мигглэзи Беллэн, и миссис Мигглэ-зи  Беллэн  была
бы счастлива, если бы мисс Лисси Вэгг и мисс Джовита  Фолей  приняли  ее
предложение  воспользоваться  ее  поездом,   который   привезет   их   в
Индианаполис.
   - Идем! - сказала Джовита Фолей, и не дав  Лисси  Вэг  обдумать  свой
ответ.
   Мажордом привел их на запасный путь, где находился  поезд,  состоящий
из паровоза, все части которого сверкали, как только что отполированные,
из вагона-салона, вагона-столовой, вагона-спальни и еще  одного  вагона,
помещавшегося сзади, таких же роскошных снаружи, как и внутри. В  общем,
это-был настоящий королевский, императорский  или  президентский  поезд,
Таким-то способом путешествовала миссис Мигглэзи Беллэн, одна  из  самых
богатых  американок  Союза,  соперница  Уитменов,  Стивенсов,   Бредлей,
Бельмонтов и других, которые ездят  по  морю  не  иначе,  как  на  своих
собственных яхтах,  не  путешествуют  иначе,  как  в  своих  собственных
поездах, ожидая дня, когда они  будут  совершать  подобные  переезды  не
иначе, как по своим собственным железным дорогам. Миссис Мигглэзи Беллэн
была  очень   приятной   женщиной.   Пятидесятилетняя   вдова   обладала
неистощимыми  нефтяными  источниками,  другими  словами,   "источниками"
долларов.
   Лисси Вэг и  Джовита  Фолей  прошли  мимо  большого  персонала  слуг,
расставленных на перроне, и были приняты  двумя  компаньонками,  которые
провели их в вагон-салон, где находилась миллиардерша.
   - Милейшие барышни,  -  любезно  приветствовала  их  миссис  Мигглези
Беллэн, - я вам очень благодарна за то, что вы приняли мое приглашение и
согласились сделать вместе со мной это путешествие. Вы  сделаете  его  в
более приятных условиях, чем в общем поезде, и я очень  рада,  что  имею
возможность выразить этим то внимание и интерес, с которыми я отношусь к
пятой партнерше, хотя  у  меня  нет  личной  заинтересованности  в  этой
партии.
   - Мы бесконечно польщены любезностью, которую  нам  оказывает  миссис
Мигглези Беллэн, - ответила Джовита Фолей.
   - И мы выражаем ей нашу горячую благодарность, - прибавила Лисси Вэг.
   - Это совершенно лишнее, - улыбаясь, ответила  милейшая  особа,  -  я
надеюсь, мисс Вэг, что мое общество принесет вам счастье.
   Это было  восхитительное  путешествие,  так  как,  несмотря  на  свои
миллионы, миссис Мигглэзи  Беллэн  была  лучшей  из  женщин,  и  молодые
девушки провели несколько приятных  часов  в  ее  гостиной  и  столовой,
прогуливаясь с одного конца поезда до  другого,  любуясь  исключительной
красотой окружавшей их обстановки.
   - И подумать только, - объявила Джовита Фолей Лисси Вэг, когда они на
минуту остались одни, -  что  вскоре  мы  сами  будем  в  состоянии  так
путешествовать в нашем собственном вагоне...
   - Будь же благоразумна, Джовита!
   - Но ты увидишь!
   Такого же мнения  была  и  миссис  Мигтлэзи  Беллэн.  Будучи  в  этом
совершенно не заинтересована, она была все же уверена в том,  что  Лисси
Вэг первая из "семи" окажется у цели.
   Вечером поезд остановился в Индианаполисе, и так как он шел дальше, в
Чикаго, то подругам надо было здесь выйти.
   Выразив  с  волнением  миссис  Беллэн  свою  благодарность,   подруги
простились с ней, тронутые ее исключительным гостеприимством.
   Соблюдая  насколько  возможно  свое  инкогнито,  они  отправились   в
указанный им Шерман-Отель. Но на следующее  же  утро  газеты  оповестили
читателей о пребывании их в этом отеле.
   Инидианаполис, ка"у оольшилство столиц штатов Америки, занимает центр
данной территории, и от этого пункта линии железных дорог расходятся  по
всем направлениям. Глядя на карту штата  Индиана,  можно  подумать,  что
какая-то  паутина,  нити  которой  составляют   железнодорожные   линии,
протянута между геодезическими градусами, составляющими  его  границы  с
трех сторон: штата Огайо с востока, штата  Иллинойс  с  запада  и  штата
Кентукки с юга.
   Если в прежние времена этот штат оправдывал свое  название  Индейской
земли, то в  настоящее  время  он  стал  типичным  американским  штатом,
несмотря на то что его первыми колонистами были французские эмигранты.
   Макс Реаль нашел бы мало живописного в этом  районе.  Страна  эта  по
преимуществу плоская, только кое-где она покрыта холмами. Очень  удобная
для  железных  дорог,  она  достигла  блестящего  развития  в   торговом
отношении.  Почва  ее  необыкновенно  благоприятна  для  культуры  самых
различных  злаков.  Она  богата  черноземом,  каменноугольными   копями,
нефтяными и газовыми источниками.
   Штат Индиана, с населением в два миллиона  человек,  занимает  только
тридцать седьмое место по размерам занимаемой им площади,  но  наряду  с
Иниданаполисом в нем  много  городов,  имеющих  важное  значение,  очень
оживленных, очень процветающих.
   Без сомнения, во время своего двухнедельного прибывания  там  подруги
успели бы осмотреть все  его  главные  окрестности,  побывать  в  гротах
Уэндиот,  между  Эвансвиллом  и  Нью-Ол-бани,  которые  соперничаются  с
Мамонтовыми пещерами, но Джовита Фолей предпочитала  сохранить  во  всей
полноте незабываемые впечатления от чудес штата Кентукки. Не там  ли,  в
этих очаровательных местах, получила она чин подполковника милиции штата
Иллинойс?  Она  думала  порой  об  этом,  испытывая  желание   от   души
посмеяться, думала также и о том, что им обеим по возвращении  в  Чикаго
предстоит явиться в военной форме к губернатору.
   И всякий раз, когда она видела свою подругу грустной или задумчивой:
   - Лисси, - говорила она ей, - я тебя не понимаю, или, вернее, я  тебя
очень  хорошо  понимаю!..   Это   очень   славный   молодой   человек...
симпатичный, любезный... все достоинства... и к тому  же  сумевший  тебе
понравиться!.. Но в конце концов, раз здесь его сейчас нет, так  как  он
должен находиться сейчас в  Филадельфии,  где  сменит  несчастного  Тома
Крабба, то нужно быть благоразумной, моя дорогая, и если ты желаешь всех
благ мистеру Реалю, то должна также подумать немножко и о нас...
   - Джовита, ты преувеличиваешь...
   - Нет, Лисси, будь откровенна, признайся, что ты его любишь.
   Молодая девушка ничего не ответила, что было, быть может, тоже своего
рода ответом.
   22 июня  газеты  сообщили  о  результате  метания  игральных  костей,
произведенного в пользу командора Уррикана.
   Читатель, вероятно, не забыл, что  оранжевый  флажок  должен  был  по
возвращении из Долины Смерти сызнова начать всю партию  и  что  довольно
удачный для него тираж  отослал  его  в  двадцать  шестую  клетку,  штат
Висконсин. Это, несомненно, доказывает, что, подобно дням в году,  удары
игральных костей следуют один за другим, но один на другой не похож.  На
этот раз, однако, рука нотариуса Торнброка не была такой счастливой, так
как выброшенное число очков, пять, из одного и четырех, приводило  Годжа
Уррикана в тридцать первую клетку, штат Невада, а именно в  этой  клетке
Вильям Гиппер-бон и поместил "колодец", в  глубине  которого  несчастный
командор вынужден был  оставаться  до  тех  пор,  пока  какой-нибудь  из
партнеров не явится его оттуда вытащить.
   - Можно подумать, что он нарочно это делает! - вскричал Годж  Уррикан
в пароксизме неистового гнева.
   И когда Тюрк заявил, что при первой возможности он свернет  Торнброку
шею, его хозяин не пытался его успокоить. К тому же тут дело шло  еще  о
тройном штрафе,  о  трех  тысячах  долларов,  которые  шестому  партнеру
предстояло из своего кармана вложить в кассу матча.
   Доброе  сердце  Лисси  Вэг  заставило  ее  и  на  этот  раз  пожалеть
несчастного морского волка.
   - Пожалеть его я согласна, - сказала Джовита Фолей, г тем более что я
не вижу никого, кто мог  бы  его  освободить,  кроме  Титбюри,  если  по
отъезде из Нового Орлеана он  получит  двенадцать  очков.  Но,  в  конце
концов, теперь самое важное, чтобы мистер Реаль вышел из своей "тюрьмы",
и мне кажется, что мы увидим его раньше, чем думаем...
   Это проницательная  особа  и  не  предполагала,  что  ее  пророчество
сбудется так скоро.
   Действительно, подходя к Шерман-Отелю после утренней прогулки,  Лисси
Вэг не могла не вскрикнуть от удивления.
   - О, что с тобой? - спросила Джовита  Фолей.  И  тотчас  же,  в  свою
очередь, воскликнула:
   - Вы, мистер Реаль?!
   Перед входом в гостиницу стоял молодой художник,  а  за  ним,  Томми.
Слегка взволнованный, даже смущенный, Макс Реаль пытался найти извинение
своему неожиданному появлению.
   - Я ехал к назначенному пункту, в  Филадельфию,  и  так  как  Индиана
случайно оказалась на моем пути...
   - Географическая случайность, - воскликнула со смехом Джовита  Фолей,
- но случайность эта, во всяком случае, счастливая!
   - И так как это не удлиняло моего путешествия...
   - Потому что, мистер Реаль, если бы случайность удлиняла путешествие,
вы не рискнули бы не попасть к сроку...
   - О! У меня