сможете
поместиться в почтовой карете.
   - Места в ней нам уже оставлены... и если немножко  потесниться...  -
ответил один из этих восторженных субъектов.
   Штат Небраска по размерам своей площади занимает пятнадцатое местов в
Союзе. Плат или Небраска-Ривер пересекает  его  с  запада  на  восток  и
впадает  в  реку  Миссури  в  городе  Плат-Сити.  Штат  Небраска,  более
земледельческий, чем промышленный, находится в периоде своего  расцвета.
Его население продолжает  увеличиваться.  Столицей  его  является  город
Линкольн, порт которого, Небраска-Сити, лежит на самом  берегу  Миссури,
на расстоянии пятидесяти миль от Плат-Сити.
   Гарри Кембэл мог только пожалеть, что  обстоятельства  заставили  его
совершить переезд из города Шаста в Розебург (по территории Калифорнии и
Орегона)  не  верхом,  а  в  почтовой  карете.  Здесь,   на   территории
Грэйт-Банда, штат Небраска (впервые исследованной в 1857 году  Уорреном,
а позже, в 1865 году, Колем), нет недостатка в равнинах и лугах, и вы бы
посмотрели, каким аллюром помчалась карета, когда ее перевезли на пароме
через Плат-Ривер и она, миновав  Форт  Гратон,  покатила  по  совершенно
ровным,    гладким    дорогам!    Этот    экипаж    представлял    собой
трансконтинентальный дилижанс компании Уэллс и  Фарго,  обслуживавшей  в
прежние времена федеральную территорию, особый вид рыдвана, окрашенный в
ярко-красный цвет, висевший на кожаных ремнях. В нем  было  только  одно
отделение на девять человек, по трое на скамейках - передней, средней  и
задней, причем каждая из них  была  снабжена  ремнями,  для  того  чтобы
поддерживать  "смелых"  путешественников.  Само  собой  разумеется,  что
четвертый партнер и восемь его сторонников разместились внутри экипажа с
тем, чтобы по очереди уступать свои места остальным четверым  спутникам,
из которых двое поместились на задних наружных сиденьях и двое - рядом с
кучером, который во весь дух  погонял  шестерку  очень  сильных,  рослых
лошадей. Что касается  дорог,  то  существовали  только  колеи  -  следы
проезжавших  по  этим  местам  фургонов.  Да  разве  они  нужны  в  этих
нескончаемых равнинах, где, чтобы провести железную  дорогу,  достаточно
было только положить и укрепить  шпалы!  Время  от  времени  встречались
речки  вблизи  небольших  озер  Раймонд  и   Коол,   речки   Бурдмен   и
Ниобрара-Ривер, которые переезжали вброд, а также поселки, где ждали  их
свежие почтовые лощади. Вечером 8 июня, после переезда, длившегося сорок
часов, причем погода очень благоприятствовала, карета доехала до  округа
Мовэз-Терр. Там совершенно отсутствовали деревни и дома, -  одни  только
луга, где распряженные лошади могли пастись в полное свое  удовольствие.
Что касается Гарри Кембэла и его компаньонов, то о них беспокоиться было
нечего, так как  ящики  с  провиантом  ,  помещавшиеся  в  карете,  были
наполнены превосходными консервами и произносимые тосты не  страдали  от
недостатка виски и джина.
   После ночи, проведенной среди  кущи  зеленых  деревьев,  карета  была
оставлена на попечение  возницы,  и  путешественники  спустились,  чтобы
погулять по этой дикой долине.
   О, как прав был Вильям Гиппербон, избрав этот  район  штата  Небраска
для "лабиринта", своей сорок второй клетки!
   У последних отрогов цепи Скалистых  гор,  поблизости  от  Блэк-Хилла,
покрытых, точно щетиной, хвойными лесами,  замечается  резкое  понижение
почвы, и на площади шириной в тридцать шесть миль и длиной в восемьдесят
пять, которая тянется до самой территории штата Дакота, со  всех  сторон
виднеются  горные  цирки  с  их  бесчисленными  пирамидами,  остриями  и
зубцами. Это царство Bad Lands (Негодные земли)  представляет  настоящий
лабиринт, притом один из  наиболее  запутанных,  который  на  протяжении
многих  тысяч  квадратных  миль  через  всевозможные  пласты   почвы   -
глинистые, песчаные и железистые -  устремляет  ввысь  колонны  и  башни
своих призматических скал. Там и сям вы точно видите крепости, бастионы,
замки, резко вырисовывающиеся своим  красно-кирпичным  цветом  на  белой
поверхности почвы.
   Про эту часть Северной Америки справедливо говорят, что она  образует
как бы особый  мир.  Возможно,  что  в  доисторические  времена  по  ней
двигались необозримые стада слонов,  мамонтов,  гигантских  мастодонтов,
кости которых продолжают находить и теперь еще, причем некоторые из  них
хорошо сохранились благодаря процессу окаменения, а другие  превратились
в пыль.
   Кажется вполне  допустимой  гипотезой  то,  что  вся  эта  площадь  с
пониженным уровнем почвы была наполнена когда-то  водами,  спускавшимися
со Скалистых гор и Блэк-Хилла, водами, с тех пор давно уже  впитавшимися
в расщелины почвы: высота этой  площади  значительно  превышает  уровень
моря.  И  вот  постепенно  этот  опустошенный  резервуар  превратился  в
"костехранилище", в котором количество ископаемых  останков  превосходит
всякое воображение.
   Что касается представителей современной фауны, очень малочисленной на
территории, где звери с трудом могли находить себе пропитание, то  нужно
указать на бизонов, на длинношерстых быков, длиннорогих овец и на  очень
большое количество антилоп, но хорошим охотникам здесь не  место.  Гарри
Кембэлу и его компаньонам не  представилось  случая  сделать  ни  одного
ружейного выстрела, и если они захватили с собой  кое-какое  оружие,  то
для того, чтобы защититься от банд дакотов и сиу, которые встречаются до
сих пор в районе, или же для того, чтобы отражать  атаки  койотов,  этих
волков прерий, вой которых был слышен в предыдущую ночь.
   Вопрос о том, углубляться  ли  далеко  по  извилинам  Мовэз-Терр,  не
стоял: достаточно было, чтобы  четвертый  партнер  появился  собственной
персоной у входа в этот лабиринт и его присутствие было зарегистрировано
каким-нибудь достоверным актом. Он не дал  себе  даже  труда  хорошенько
закопать этот документ, как это сделал командор Уррикан, прежде  чем  он
покинул Долину Смерти. Документ был составлен Гарри Кембэлом, и  на  нем
стояло  двенадцать  подписей  его  спутников.  Этого  было   достаточно,
конечно, чтобы подтвердить его присутствие в этой части штата  Небраска.
Еще раз закусили в тени деревьев,  и  произнесенные  тосты  был  так  же
многочисленны, как и шумны.
   - За здоровье главного репортера  Трибуны!  За  любимца  матча!..  За
наследника шестидесяти миллионов Вильяма Гиппербона!..
   Гарри Кембэл имел все основания быть довольным. Его сторонники его не
оставят. Они  забывали,  они  хотели  забыть,  что  переехать  из  штата
Небраска в Вашингтон значило сделать несколько шагов назад, если  не  на
карте  Соединенных   штатов,   то   на   карте   покойного   Гиппербона.
Действительно, если бы даже  Кембэл  вернулся  в  тридцатую  клетку,  то
впереди него оказались бы и Макс Реаль, сорок четвертая клетка, и X.  К.
Z., сорок шестая, и Том Крабб, сорок седьмая.
   В три часа пополудни Гарри Кембэл  со  своими  спутниками  отправился
дальше. Все они после грога с виски чувствовали себя очень оживленными и
поспешили занять свои прежние  места  внутри  кареты  и  снаружи,  а  на
следующий   день   около   десяти   часов   утра   они   были   уже    в
Жюлесбург-Джанкшене. Через час прибывал поезд Центральной  Тихоокеанской
железной дороги. Он должен был сделать на  этой  станции  десятиминутную
остановку. Если бы не эти десять минут, то Гарри
   Кембэл не  попал  бы  на  поезд.  Конечно,  это  не  грозило  бы  ему
исключением из партии, так как по этому пути  проходит  ежедневного  два
поезда, но все же он не мог терять ни одного часа.
   Читателю известно, через какие  штаты  проходит  эта  железнодорожная
линия, направляясь на запад, так как и Макс Реаль, отправляясь в Шайенн,
и Герман Титбюри, отправляясь в Грэйт-Солт-Лейк-Сити, и командор Уррикан
- в Долину Смерти, все ехали той же  дорогой.  Репортеру  Трибуны  нужно
было проехать штаты Вайоминг, Юга,  Невада  и  часть  Калифорнии,  чтобы
попасть в столицу ее. Именно там он и покинул вагон в ночь с  11  на  12
июня и явился в город свежим и бодрым, в прекрасном  настроении  и,  как
всегда, всем довольный. Его  ждал  самый  радушный  прием.  Целая  толпа
сторонников явилась его встретить, но никто не пытался  его  удерживать:
все знали, что поезд в Сакраменто уходил в час пополудни.
   Среди  лиц,  из  интереса  или  симпатии  пришедших  встретить  Гарри
Кембэла, впереди всех стоял корреспондент газеты Трибуна Уилл Уолтер.
   - Меня известили, что вы должны приехать сюда сегодня, - сказал он, -
и я искренне вас поздравляю с прибытием без малейшего запоздания.
   - Действительно, дорогой  товарищ,  -  ответил  Гарри  Кембэл,  -  ни
единого  запоздания  на  протяжении  всего  пути  между   Чарлстоном   и
Сакраменто, и я недеюсь, что так же будет и между Сакраменто и Олимпией.
   - Нет никакого основания этого бояться, - подтвердил Уилл  Уолтер.  -
Конечно, очень обидно, что сообщение на короткое  время  прервалось,  но
этот поезд довезет вас до станции Шаста, где вы найдете готовых лошадей.
Проводник, хорошо знакомый с местностью, укажет самый  короткий  путь  в
Розе-бург, откуда вы последуете по Южной Тихоокеанской линии в Олимпию.
   - Мне не  остается  ничего  другого,  как  благодарить  вас  за  вашу
любезность, коллега...
   - Совершенно не за что, это я вас должен благодарить, потому что я на
вас сделал ставку...
   - А какую именно? - быстро спросил журналист.
   - Один против пяти.
   - Итак, дорогой товарищ, позвольте мне пять раз пожать  вашу  руку  в
знак искренней благодарности...
   - Десять, если хотите.  Теперь  -  счастливого  пути...  Паровоз  дал
свисток, поезд тронулся и исчез на  повороте  дороги  по  направлению  к
Мерисвиллу.
   Но к большому огорчению репортера, оказалось, что этот поезд  не  был
курьерским. Он останавливался на  каждой  станции  -  и  в  Ивинге  и  в
Уэдленде. Правда, дорога все время  шла  в  гору,  так  как  этот  район
верхней Калифорнии лежал на значительной высоте над уровнем моря.
   Поезд остановился в  Мерисвилле,  городе,  который,  подобно  городам
Оровиллу и Плэсервиллу, теперь заброшен, после того как искатели  золота
опустошили все его "карманы" и золото ищут теперь в  копях,  находящихся
на территории Севера и Аляски. Из  этих  городов  только  Мерисвилл  еще
пытается этому сопротивляться, и именно потому, что  его  положение  при
слиянии рек Юба и Физер обеспечивает  его  судоходство,  играющее  такую
важную роль в торговле всего района.
   Дальше на этом же пути приходилось  еще  считаться  с  остановками  в
Грайдли, Нельсоне, Чико и Техаме, где постепенные, но все более и  более
ощутительные подъемы по склонам гор требуют от  паровоза  самых  больших
усилий, в ущерб его быстроходности.
   Словом, только на следующий день, 13 июня, в восемь часов утра  поезд
остановился  в  городе  Шаста,  на  той   самой   станции,   с   которой
железнодорожное сообщение было временно прервано.
   Прежде чем снова сесть в поезд, который шел в Розебург, Гарри Кембэлу
нужно было сделать несколько  десятков  лье  в  северном  направлении  с
проводником и лошадьми, заказанными для него корреспондентом Трибуны.
   Теперь ему оставалось только пять дней, чтобы добраться  до  Олимпии,
из которых четыре должны были быть использованы для  путешествия  верхом
со  скоростью  двадцати  пяти  лье  в  двадцать  четыре   часа.   Ничего
невозможного в этом, конечно, не было, но все это грозило очень  утомить
как лошадей, так и седоков.
   Три лошади ожидали перед подъездом  станции,  из  которых  одна  была
предназначена Гарри Кембэлу, а две другие -  проводнику  и  молоденькому
конюху, который его сoпровождал. Излишне говорить, что репортер владел в
совершенстве искусством верховой езды, так же как и всеми другими  видам
спорта.
   Проводник, по имени Фред Вильмот, был здоровым, сильным человеком лет
сорока.
   - Вы готовы? - спросил его Гарри Кфмбэл.
   - Готов.
   - И мы приедем?
   - Да, если вы хороший ездок. На почтовых  это  потребовало  бы  вдвое
больше времени.
   - Я за себя отвечаю.
   - В таком случае - едем.
   Лошади понеслись крупной рысью. О еде нечего было  беспокоиться,  так
как маленьких городков и местечек по этой дороге немало.
   Погода обещала, невидимому, оставаться  хорошей,  слегка  прохладной,
причем эта прохлада усиливалась  по  мере  подъема  в  гору.  Среди  дня
предполагалась двухчасовая остановка, и  часть  ночи  должна  была  тоже
пойти на отдых.
   Дорога шла все время вдоль правого берега реки  Сакраменто,  и  после
небольшой остановки в одной из ферм Фред Вильмот предложил провести ночь
в Бетере, в местности, изобилующей минеральными источниками, которых так
много в Америке.
   После семичасового  сна  в  маленькой  гостинице  путешественники  на
рассвете продолжали свой путь, решив сделать остановку  для  завтрака  в
Юрека. В ста милях от него в восточном направлении находится гора Шаста,
кратер которой открывается на высоте двенадцати тысяч футов  между  двух
вершин этой горы. Прочно покоящаяся  на  своем  основании,  пересеченном
несколькими  зелеными  оврагами,  эта  гора  считается  одной  из  самых
красивых в Соединенных штатах, с ее разоватыми потоками лавы,  усеянными
мелкими  льдинами,  "точно  бриллиантами",   как   выразился   один   из
восторженных путешественников.
   Но Гарри Кембэлу пришлось  отложить  свои  восхищения  до  следующего
путешествия.
   Очень обширный штат - этот штат Орегон, девятый в Соединенных штатах.
Не отличаясь большой населенностью, он обладает обширными пастбищами,  а
главный его доход получается от продажи лососей, очень многочисленных  в
его водах. Помимо этого,  исключительное  плодородие  почвы  в  западной
части штата дает возможность особенно интенсивно заниматься земледелием.
   В течение этого дня глаза Гарри Кембэла отдыхали, созерцая редкие  по
красоте местности. Но более подробно знакомиться с ними он,  к  большому
своему сожалению, не мог. В  нем  турист  стушевывался  перед  партнером
матча. Вечером, после трудного горного прохода Пайлот-Рок, путники и  их
лошади, порядком утомленные, остановоились отдохнуть в маленьком городке
Джексоне, который  не  надо  путать  с  другими  одноименными  городами,
находящимися в Соединенных штатах. Всего там четыре Джексона: один  -  в
штате Мичиган, другой - в Миссисипи, третий - в Теннесси и четвертый - в
Огайо, и два Джексонвилла: один - в Иллинойсе, другой -  во  Флориде,  в
нескольких тысячах миль от Калифорнии.
   На следующий  день,  16  июня,  по  окончании  пути,  который  лошади
проделали без особой усталости (второй этап длился почти  до  полуночи),
проводник указал на видневшиеся вдали огни Розебурга.
   Так  закончилось  это  путешествие  верхом,  без  единой   неприятной
случайности,  совершившееся  с  регулярностью  экспресса.  Щедро  одарив
долларами и горячей благодарностью Фреда Вильмота, Гарри Кембэл на  заре
следующего дня "впрыгнул" - по выражению самого корреспондента Трибуны -
в первый поезд, отправлявшийся в Олимпию.
   Этот поезд  обслуживает  главные  города  и  городки  богатой  долины
Вилламет: Винчестер, Юджен-Сити,  Гаррисберг,  Олбани,  Сэйлем,  столицу
штата, представляющую собой  восхитительную  корзину  цветов  и  зелени;
Канб, Орегон-Сити, самый промышленный город  из  всех  благодаря  мощным
водопадам, которые  питают  его  бумажные  фабрики  и  сахарные  заводы;
Портленд, с населением и семьдесят пять тысяч  душ,  город,  стоящий  во
главе  торговли  этого   штата,   портом   которого   служит   Колумбия,
исключительно деятельный морской порт. Наконец, переехав  реку,  которая
отделяет штат Орегон от  Вашингтона,  поезд  остановился  на  ее  правом
берегу, выше впадения ее в реку Вилламет, в городе Ванкувере.  Это  было
18 июня в восемь часов утра.
   В распоряжении Гарри Кембэла оставалось не более шести часов,  но  он
находился теперь всего в ста двадцати милях от Олимпии.
   И если бы ему на надо  было  торопиться,  с  каким  удовольствием  он
осмотрел бы во всех подробностях после штата Орегон, откуда  только  что
уехал, и штат Вашингтон, где до сих пор еще ни разу не был!
   В этом штате около трехсот пятидесяти тысяч жителей, и он находится в
периоде полного расцвета. К федеральной территории он был присоединен  в
1859 году и занимает в Союзе теперь восемнадцатое  место.  Столицей  его
является город Олимпия, куда могут приставать  суда,  плывущие  по  реке
Пюджет-Соунд,  но  город  Сиэтл  превосиходит  его   обширностью   своей
торговли, а город Такома -  своими  торговыми  сношениями  с  Японией  и
Китаем, обещая в будущем  оправдать  все  возлагаемые  на  него  в  этом
отношении надежды.
   Гарри Кембэл в восемь  часов  десять  минут  утра  выехал  из  города
Ванкувера, надеясь этим закончить последний этап своего путешествия.
   Никакого препятствия, никакого запаздывания  более  не  предвиделось:
впереди всего только  девять  станций,  и  поезд  должен  прибыть  около
одиннадцати часов вечера в город Олимпию. Семь из этих станций: Холбрук,
Уоррен, Калама, Стокпорт, Сопена, Чилис, Сентралия, поезд миновал вполне
благополучно и, продолжая  довольно  быстро  мчаться  по  этому  району,
орошаемому притоками реки  Колумбии,  в  одиннадцать  часов  три  минуты
остановился в маленьком  городке  Тенино,  находящемся  всего  в  сорока
милях, или пятнадцати лье, от столицы.
   Там   пассажиров   ждало   неожиданное   известие,   неприятное   для
путешественников   и   трагическое   для    Гарри.Кембэла,    несчастная
случайность, которую заботливый Бикгорн, сотрудник  Трибуны,  предвидеть
не мог: поезд дальше Тенино не шел! В десяти милях от  этой  станции  за
час  перед  тем  обрушился  мост,  и  железнодорожное   сообщение   было
прекращено на всем пути.
   Для Гарри Кембэла это было смертельным ударом, оправиться от которого
он не сможет.
   - Проклятое невезение, - вскричал он, выскакивая,  из  вагона,  -  ты
меня губишь в момент, когда я уже у пристани!
   Но нет! Возможно, что он сумеет выпутаться из этого.
   Трое молодых людей, ехавших в этом поезде, вышли из вагона и  подошли
к нему.
   - Мистер Кембэл, - обратился к нему один из них, - скажите, ездите вы
на велосипеде?
   - Да.
   - В таком случае - идемте!
   Никаких лишних слов! Сразу приступили к делу, как оно  и  подобает  в
обществе практических граждан Соединенных штатов.  Из  багажного  вагона
выгрузили и поставили на перрон трехместный велосипед.
   - Мистер Кембэл, - сказал тот же  молодой  человек,  -  один  из  нас
уступит вам свое  место  посредине,  другой  поместится  сзади,  а  я  -
спереди, и, может быть,  нам  удастся  приехать  к  двенадцати  часам  в
Олимпию.
   - Ваши имена, господа?
   - Билл Стэнтон и Роберт Флок.
   - А ваше? - обратился Кембэл к тому, кто уступал ему свое место.
   - Джон Берри.
   - Итак, господа Стэнтон, Флок и Берри, примите мою благодарность -  и
в путь! И да защитит нас святой Сайкл, патрон велосипедистов!
   Пятнадцать лье меньше чем в час!.. Такой рекорд не был еще  достигнут
ни одним профессионалом.
   - Я право, не  знаю,  господа,  -  сказал  Гарри  Кембэл,  подходя  к
велосипеду, - чем я смогу отблагодарить...
   - Тем, что выиграете партию, - ответил Билл Стэнтон.
   - Мы  держим  за  вас  пари,  -  прибавил  Роберт  Флок.  Трехместный
велосипед оказался машиной, вышедшей из нью-йоркских мастерских Кэмден и
К°. Он был снабжен передачей в двадцать семь футов два дюйма и отличился
в  международном  состязании   на   велодроме   в   Чикаго.   Знаменитые
велосипедисты Билл Стэнтон и  Роберт  Флок,  уроженцы  Вашингтона,  были
мастера велосипедного искусства, лучшие рекордсмены,  способные  извлечь
из этого  спорта  максимум  того,  что  он  может  дать.  Гарри  Кембзл,
поместившись на среднем седле, мог бы предоставить своим спутникам везти
себя, но он предпочитал присоединить к их усилиям силу своих собственных
мускулов и работал ногами вовсю.
   Б