ное существо с
Амтаракса.  Вы  зачем-то  называете  наш мир Эксменой. А теперь пошевеливайся,
если жизнь на этом свете тебя не слишком утомила!
    - С какой стати я буду тебя слушать? - заупрямился я.
    Ленивец  просунул  лапу  сквозь прутья, положил мне ее на плечо и подтянул
меня к клетке.
    - Послушай, дружище, надо поторопиться. Выбирай, или ты будешь, не задавая
вопросов,  делать то, что я говорю, или мы с тобой вместе взлетим на воздух. В
этом Мозг совершенно прав.
    Утопающим  свойственно  хвататься  за  соломинки,  так и я, не раздумывая,
подчинился  звучащему  у меня в сознании голосу, схватил гаечный ключ и снял с
двигателя кожух.
    - Молодец,  быстро  справился! - одобрил ленивец. - Видишь красный провод?
Обрежь  его  и соедини с синим... Нет, синий не обрезай, только зачисти, чтобы
был  контакт...  Сделал?  Теперь  отсоедини  трансформатор  от  вентилятора  и
установи  его  на  место  центральной  катушки зажигания. Это должно отсрочить
взрыв...  Готово?  Теперь  отвинти  пульсатор  от гамма-излучателя... Ты не то
трогаешь! Гамма-излучатель - это вот та финовина, похожая на цилиндр... Теперь
вытащи  из  пульсатора  шестерню  и  установи  ее  на дополнительный разъем...
Отлично!  Теперь  отдери  от  стены  свою  электрокровать.  Нам понадобится ее
электромотор и пара пружин...
    Следующий  час я работал как безумный: разобрал пылесос и молекуляризатор,
спаивал  провода,  раскручивал  гайки,  складывал  мозаики из цветных стекол и
вообще  был  занят  каким-то  безумием. Я выбрасывал из двигателя самые важные
части  и  вставлял  на  их  место  такую  дрянь,  что  было даже неловко перед
кораблем.
    Ленивец  занимался  исключительно  руководством,  разве что однажды, когда
одному  мне  было  никак  не справиться, он соизволил придержать гаечный ключ,
высунув лапу из клетки.
    Наконец,  когда,  на  мой  взгляд,  двигатель  годился  лишь  на то, чтобы
привязав  его  себе  на  шею,  прыгнуть  с ним на какую-нибудь звезду, ленивец
неожиданно объявил:
    - Теперь   можешь  надеть  крышку.  Оставшиеся  детали  выброси.  Их  ваша
цивилизация изобрела явно от больного воображения.
    - Все  равно  без  фотонного  ускорителя  мы  надолго  здесь  застряли,  -
растерянно сказал я.
    - О  фотонном  ускорителе можешь забыть. Теперь двигатель будет работать и
без  него.  Я  малость  усовершенствовал  эту  примитивную конструкцию. Мы уже
летим, если ты ещ„ не заметил.
    Я  недоверчиво  взглянул  в  иллюминатор,  и  по  тому,  как звезды слегка
сместились, заключил, что "Блин" неуклонно набирает скорость.
    - Невероятно! Как вам это удалось? - пораженно спросил я ленивца.
    - Видишь  ли,  друг мой, в чем тут дело. Этот двигатель разработала дюжина
недалеких  и  противоречащих  друг  другу  умов.  Все  что  мне  требовалось -
упростить  конструкцию, приведя труд этих мужей к единому знаменателю. Кстати,
мы ещ„ не знакомы. Меня зовут Эр.
    - Спорю,  вы  специалист  по  механике  и  двигателям,  -  сказал я, думая
польстить инопланетянину, но ленивец лишь поморщился.
    - Чушь!  Я  никогда раньше не видел ни одного двигателя. Нашей цивилизации
они  вообще  неизвестны.  Я действовал чисто интуитивно, воспользовавшись лишь
кое-какими познаниями - весьма неполными и хаотичными! - из вашего мозга.
    - До  сих  пор  не привыкну, что вы разумны, - пробормотал я, - После этой
клетки...  Почему  вы  раньше  не  открылись? Я... я относился бы к вам совсем
иначе.
    - Именно  этого  я  и  боялся.  Того,  что  вы  будете утомлять меня своей
болтовней,  - вздохнул Эр. - Если бы не необходимость, я ни за что бы не вышел
на  контакт. Вижу вам не дает покоя любопытство - отличительная черта тех, кто
не может мыслить самостоятельно. Так и быть, задавайте вопросы.
    - Э-э...  - замялся я, не зная с чего начать. - Вы, представитель разумной
высокоразвитой цивилизации...
    - Не  просто  высокоразвитой,  -  снисходительно  уточнил Эр. - Не в обиду
будет сказано, я превосхожу любого из ваших гениев по меньшей мере в несколько
десятков  раз.  Мои  знания, по сравнению с вашими, безграничны и это при том,
что  ничего мне не стоили - они наследственны и интуитивны и не нуждаются ни в
зубрежке,  ни  в материальных носителях, таких как ваши нелепые компьютеры или
книги.
    - Но позвольте... как же вы, разумное существо, позволили затолкать себя в
клетку? На вас напали неожиданно?
    - Напротив,  это  был  сознательный  выбор.  Захоти  я - никакая клетка не
помешала  бы  мне. Я расплавил бы ее, собрав из воздуха горстку нейтронов, или
так  отфильтровал сознание зверолова, что он не увидел бы меня даже находясь в
трех  шагах.  Но  я  не  собираюсь ничего предпринимать. Положение меня вполне
устраивает.
    - Но разве свобода для вас не важна?
    - Исключительно как свобода мысли, а движение - величайшее зло. А раз так,
то  нам  безразлично  жить  ли в зоопарке или на родных островах. Вся главная,
что-то  значащая  для  нас, часть жизни проходит в глубинах сознания. Это вам,
землянам,  чтобы  существовать,  надо  бегать  и суетиться. Порой я удивляюсь,
сколько  лишних  и  бессмысленных движений вы совершаете! Девяносто пяти, даже
девяносто  девяти  процентов  из  них  можно было бы легко избежать. Но думаю,
бессмысленно  осуждать  вас:  путь  вашего  народа  во  Вселенной  -  это путь
действий,  лишенных  смысла.  Наш же - путь чистой мысли. Мы - народ идеальных
мыслителей  -  то  есть  таких  мыслителей, которые мыслят, ничего при этом не
предпринимая.
    - Мыслить - это хорошо, но почему ваш народ до сих пор не вышел на контакт
с  человечеством?  Неужели  вас  устраивает  положение  вещей, при котором вас
считают животными? - удивленно спросил я.
    - Безразлично,   что   вы  о  нас  думаете.  Становится  жутко,  когда  мы
представляем,  сколько  лишней беготни и суеты вы поднимете, если узнаете, что
мы  разумны.  Нахлынут  ваши  так называемые "ученые мужи" - и пошла кутерьма.
Надо  будет  говорить,  что-то  объяснять,  спорить, доказывать, а для нас это
невыносимо. Ведь на разговоры тратится та энергия, которая в ином случае пошла
бы  на  мысль.  К  тому же нас разум весьма своеобычен. У нас нет ни машин, ни
одежды, ни домов, мы не летаем в космос и не пашем землю.
    - И войн у вас тоже не бывает?
    Эр поморщился.
    - Разумеется,  нет. Для того, чтобы воевать, нужно вставать на ноги, брать
в руки палки, камни, колотить по головам и туловищам... Сколько бессмысленных,
глупых  усилий,  какие затраты энергии, а вс„ ради чего? Если бы нам было хоть
что отнимать друг у друга...
    - А чем же вы в таком случае занимаетесь?
    Хотя  лицо  Эра  не изменилось, ни шевельнулась ни одна черта, - но на нем
появилось какое-то иное, неуловимое выражение.
    - Мы  мыслим,  созерцаем  и мечтаем. Причем, мечтаем совсем иначе, чем вы,
земляне.  Все ваши мечты так или иначе привязаны к утилиту - домам, предметам,
чувственным  наслаждениям,  и  вы  не  можете  вырваться из этого круга. Мы же
создаем  внутри  своего  сознания  целые  страны  и  континенты,  населяем  их
народами,  которые  переселяются,  действуют, сражаются, влюбляются, совершают
тысячи  подвигов  и  безумств.  Но  в даже в мечтах... нам... не... удается...
избежать жизненной... пра... а-а-ф! (здесь Эр, не выдержав, зевнул).
    - Какой  правды? - спросил я, чувствуя как речь ленивца замедляется в моем
сознании: им, вероятно, овладевала дрема.
    - А-а?!  Простите,  -  очнулся  инопланетянин.  -  А правда в том, что эти
народы  жиреют,  привязываются  к  комфорту,  становятся сухими, эгоистичными,
стареющими,  и  под конец погибают и нам приходится представлять новые. Причем
каждый  из нас воображает свои миры - у кого-то это может быть мир гуманоидов,
а  у  кого-то  -  мир  летучих камней или космических систем. Например, я могу
совершенно  четко представить, как две галактики ссорятся из-за того, что одна
случайно  обчихала  другую  метеоритами,  а  та сгоряча запустила в нее черной
дырой или радиотуманностью. Землянам, этого не постичь.
    - Ну,  положим,  я  тоже могу себе это представить! - сказал я с обидой за
свой народ.
    - Разумеется, можешь, тем более что примеры я беру из твоего сознания, как
наиболее  тебе  доступные, - снисходительно согласился Эр. - Другое дело, если
бы  я  взял  тебя  в область своего сознания, тогда ты утонул бы в нем, но так
ничего  бы и не понял. Поверь мне на слово, землянам, никогда не постигнуть, в
какие  дали  Вселенной  мы  забредаем мысленно. Каждый из нас несет в себе мир
намного  более  сложный  и  прекрасный,  чем тот, что мы видим вокруг. Иногда,
поверишь  ли,  лежишь  утром  на  песке  и  глаза  лень  открыть,  потому что,
во-первых,  знаешь  вс„, что увидишь, а, во-вторых, потому что реальность куда
скучнее,  чем мечты. Если я в конце концов и открываю глаза, то только мучимый
голодом,  чтобы  посмотреть, не упал ли с пальмы очередной банан, и если упал,
то  не  слишком  ли далеко и можно ли дотянуться до него, не вставая. Порой мы
мечтаем  о  тех  временах,  когда  сконструируем  машину,  которая  будет сама
выращивать  бананы  и  ронять их прямо нам в рот. По правде сказать, придумать
такую  машину  не составляет труда, но среди нашего народа нет никого, кто был
бы  в  состоянии  собрать  ее  по  чертежу.  Любой из нас умрет от изнеможения
прежде, чем накрутит гайку на болт. И это при том, что у нас нет ни болтов, ни
гаек.
    Я  хмыкнул.  Громадный  ленивец,  который, свесив голову на грудь, сидел в
клетке  и во время разговора лишь изредка покачивал правой ступней, внушал мне
больше  жалости,  чем  уважения,  хотя  я  и  признавал  его  интеллектуальное
превосходство над собой.
    - Могу  себе  представить, во что для вас превращаются семейные отношения.
Должно быть, это сущая мука, - сказал я.
    Эр уныло кивнул.
    - Верно  подмечено.  Для  нас  это большая проблема, ибо семья и любовь, к
сожалению,  требуют  многих  неоправданных  движений.  К  счастью,  наши  дети
рождаются  уже  достаточно  приспособленными  и  не  требуют  к себе внимания.
Правда,  они  не  сразу  могут  находить  бананы,  зато  интуитивными знаниями
наделены  с  момента  рождения.  К  сожалению, год от года у нас рождается все
меньше  детей,  а  все  потому,  что  мы  ленимся производить те сопутствующие
усилия,  которые  предшествуют их появлению на свет. Если так пойдет и дальше,
то  вскоре наш народ вымрет окончательно. Впрочем, возможно, мы найдем способ,
как существовать ментально, не существуя физически.
    С  каждой  минутой инопланетянин говорил вс„ медленнее и увеличивал паузы.
Очевидно,  телепатическое  общение  со  мной было ему утомительно. Я подош„л к
иллюминатору.  Скорость корабля неуклонно возрастала. Уже сейчас, хотя это был
далеко  не  предел,  заново  собранный двигатель решительно бил все рекорды. В
иллюминаторе  отчетливо  был  виден  Рас Альгети - маленькая золотая песчинка,
словно  приклееная  к небосклону прямо по курсу "Блина". Я прикинул, что, если
звездолет  будет  разгоняться так и дальше, мы достигнем его планетной системы
не позже, чем недели через две.
    - Эр,  вы уверены, что мне не стоит изменить курс? Ещ„ не поздно вернуться
на  Эксмену.  Неужели вы хотите, чтобы я доставил разумное существо в зоопарк,
где  вас  посадят  в  вольер  с толстыми прутьями и станут бросать вам кусочки
булок? - спросил я с волнением.
    - Булки   это  вкусно,  -  заторможенно  откликнулся  он.  -  Меня  вполне
устраивает,  если  кто-то будет заботиться о моем физическом теле. Признаться,
самого  меня  эти заботы обременяют. Если бы ты только знал, землянин, сколько
наших  утонуло  на  Амтараксе лишь потому, что поленилось перейти с затонувших
осторовов  на соседние... Я только первая ласточка, пробный шар... Между собой
мы  уже  обо всем договорились. Если в зоопарке мне понравится, я дам знать на
Амтаракс  и  тогда  весь  мой  народ разбредется по многочисленным зоопаркам и
зоосадам Вселенной, чтобы свободно мыслить, не заботясь о бренном.
    Внезапно он прервался посреди фразы и спросил меня:
    - Не  возражаешь,  если  я воспользуюсь твоей кроватью? Невыносимо затекла
спина...
    Ленивец  зевнул  и,  шагнув  из  клетки к моей кровати, упал на матрас как
подкошенный.  Через  минуту каюта уже оглашалась его могучим храпом. Я глубоко
вздохнул,   сообразив,   что   гигант  прочно  оккупировал  кровать  до  конца
путешествия  и  мне,  пока  я  не  сбуду  его  с рук, придется спать на пустых
банановых ящиках.
    Через  двенадцать дней мы были в планетной системе Раса Альгети. Я передал
эксменского  ленивца в зоопарк и лично проследил, как его устраивают в зеленом
вольере  со  специально  склонированными  пальмами,  на  ветвях  которых зрели
тяжелые  банановые  гроздья. "Имейте в виду, он любит хорошо созревшие бананы,
такие,  которые  сами падают со ствола! И не тормошите его слишком часто - ему
это не нравится," - предупредил я.
    Я  уже  уходил  из  зоопарка,  когда  почувствовал мысленный призыв Эра. Я
обернулся и увидел, как он машет мне лапой. Могу представить, каких усилий ему
это стоило.


    ВОСПОМИНАНИЕ ПЯТОЕ


    Как-то  утром, чтобы не утратить спортивную форму, я занимался с гантелями
и  от  нечего  делать  переругивался с Мозгом, как вдруг в иллюминаторе что-то
мелькнуло.  Я бросился к нему и увидел пузатую стеклянную бутылку, неторопливо
следовавшую  куда-то  в метеоритном потоке. Мне почудилось даже, что в бутылке
лежит  свернутый  лист.  Развернув  звездолет,  я  догнал метеоритный поток и,
высунувшись из люка, ловко ухватил бутылку за горлышко.
    Она была темно-йодного цвета и запечатана плотной сургучной печатью. Сразу
стали  вспоминаться  легенды  о  терпящих  бедствие  ракетах  и флибустьерских
кладах,  спрятанных на отдаленных астероидах. Уверенный, что мне попало в руки
именно  такое  уникальное  послание,  я  вытащил  из бутылки лист, оказавшийся
свернутым  пергаментом  со  множеством печатей. На пергаменте золотыми буквами
сияли слова, которые я довольно быстро расшифровал с помощью компьютера:


    ПРИМИ НАШЕ МИЛОСТИВЕЙШЕЕ ПРИВЕТСТВИЕ, НЕВЕДОМЫЙ ЧУЖЕЗЕМЕЦ!
    ГОСУДАРЬ  ВСЕЯ РОЗИЛИИ, МАЛОЙ И БОЛЬШОЙ ИБИРИИ, А ТАКЖЕ КРАИНИЛИИ, ЛОРУСИИ
И  ВСЕЯ КОНТИНЕНТИИ ОТ ЛЕДИЛИИ ДО ЧЕРНЫХ ГОР ИВАНИУС II ВЕЛИКОДУШНО ПРИГЛАШАЕТ
ТЕБЯ НА ПЛАНЕТУ ПРИЗИЮ.
    ТЕБЯ  ПРИМУТ  В  МРАМОРНОМ ДВОРЦЕ НА БЕРЕГУ МЕЗОЗОЙСКОГО ОКЕАНА, ТЫ БУДЕШЬ
УДОСТОЕН  ЧЕСТИ  УЧАСТВОВАТЬ  В  ОХОТЕ  НА ДИНОЗАВРОВ И В СКАЧКАХ НА ГРИФОНАХ,
БУДЕШЬ  ПРЕДСТАВЛЕН  ЦАРСКИМ  РУСАЛКАМ,  СМОЖЕШЬ  НАСЛАДИТЬСЯ  ЗРЕЛИЩЕМ  НАГИХ
ДЕВУШЕК,  ПЛЯЩУЩИХ  ПОД  ЦВЕТУЮЩИМИ  ФИГЛЯМИ,  СОВЕРШИШЬ ПРОГУЛКУ В ПРОЗРАЧНОМ
КОЛОКОЛЕ  ПО  ОКЕАНСКОМУ  ДНУ,  А  ТАКЖЕ  ЕДИНСТВЕННЫМ ИЗ ЧУЖЕЗЕМЦЕВ ЛИЦЕЗРИШЬ
КОРОЛЕВСКУЮ СОКРОВИЩНИЦУ.
    СЕЙ НЕСКАЗАННОЙ МИЛОСТИ ТЫ УДОСТОЕН В ДЕНЬ ТОРЖЕСТВА В ЧЕСТЬ ДЕСЯТИЛЕТНЕГО
МИЛОСТИВЕЙШЕГО  ПРАВЛЕНИЯ  ГОСУДАРЯ  ВСЕЯ  РОЗИЛИИ,  МАЛОЙ И БОЛЬШОЙ ИБИРИИ, А
ТАКЖЕ  КРАИНИЛИИ, ЛОРУСИИ И ВСЕЯ КОНТИНЕНТИИ ОТ ЛЕДИЛИИ ДО ЧЕРНЫХ ГОР ИВАНИУСА
II.


    Под  пергаментом  была  проставлена  дата  пятилетней  давности. Тогда же,
очевидно, бутылка и была запущена в космос. Я порядком удивился и обрадовался.
Судя  по  множеству  царских  печатей,  гербам  и собственноручной размашистой
подписи  Иваниуса  II, по характеру своего начертания свидетельствующей о том,
что этот славный монарх лучше владеет копьем, чем пером, приглашению на Призию
можно  было  доверять.  Возможность  отдохнуть  на одной из красивейших планет
показалась  мне  весьма  привлекательной,  тем более что в данный момент я был
абсолютно  свободен.  Брачный  сезон  межзвездных лососей, которые для нереста
преодолевают   многие   триллионы   километров,   путешествуя  по  центральным
созвездиям  Млечного  пути,  ещ„  не начался, равно как в связи с метеоритными
дождями,  не  открылась  и  навигация в созвездиях Паруса и Киля, куда я давно
собирался.
    Пролистив  межзвездный  атлас  на  букву  "П", я узнал, что Призия - самая
большая  освоенная  планета  в созвездии Летучей Мыши. Двести десять лет назад
Призия  была  обнаружена звездол„том-разведчиком, который сообщил на базу, что
протяженностью  по  экватору  планета  превосходит  Землю  в  1,1 раза, на ней
имеются  довольно  большие  запасы руд, два океана и три континента, атмосфера
пригодна для дыхания, а продолжительность суток 27 земных часов. Вс„ это сразу
поставило  Призию  на  одно  из первых мест в списке планет, рекомендуемых для
заселения.
    Но  уже после того, как на Призии высадились первые колонисты, выяснилось,
что на планете существует и собственная гуманоидная жизнь, переживающая стадию
раннего  средневековья с рыцарскими замками, становлением городов, феодальными
распрями,  крестьянскими  волнениями  и другими проявлениями, характерными для
данной социоисторической эпохи.
    Межгалактической   этикой   строго  возбраняется  колонизировать  планеты,
заселенные   разумными   существами,  на  какой  бы  стадии  развития  они  не
находились.  По этой причине земная колония с Призии была немедленно вывезена,
однако несколько десятков первых поселенцев все же тайком остались, смешавшись
с  местным населением. Никаких серьезных изменений в историческом развитии это
за  собой  не  повлекло,  а,  напротив,  способствовало  развитию межпланетной
торговли.  Призианские  цари, князья и бояре с удовольствием покупали стальные
наконечники  для  копий  и стрел, бижутерию, лекарства, голографические фильмы
развлекательного  содержания,  динамитные  шашки,  очки  и  прочие "достижения
цивилизации",  которые  привозились  землянами в обмен на рожь, пшеницу, овес,
пеньку и мед.
    Все   эти   скупые   сведения   о  планете  я  почерпнул  из  расширенного
космосправочника.  Помню,  меня  удивило, почему в справочнике напротив Призии
стоит   запрещающий  знак  -  красная  буква  Т  на  черном  фоне.  Знак  этот
предупреждал,  что  туризм  на  Призию нежелателен и небезопасен. Однако после
прокола   с   техноманами   и  естественниками,  которые  в  справочнике  были
наименованы  "интереснейшим  гуманнейшим  миром",  я  не  доверял больше этому
изданию.
    Именно  поэтому  я,  ничтоже  сумняшеся,  решительно  задал  Мозгу курс на
Призию.  Но  несмотря  на  то,  что созвездие Летучей Мыши было от нас всего в
неделе полета, мой страдающий пространственным идиотизмом Мозг ухитрился снова
сбиться  с  пути  и  вместо  Призии  доставил  меня  на  Барабах,  раскаленную
необитаемую планетку, которая уже вторую тысячу лет колебалась сталкиваться ли
ей  со  своим  светилом  или  повременить.  Видимо,  появление  нашего корабля
каким-то  образом  повлияло  на  их  хрупкое  равновесие,  потому  что едва мы
отлетели  от  Барабаха, как позади нас раздался ужасный грохот и в космическое
пространство вырвалась струя раскаленного газа.
    - Ну  и  что  ты  скажешь  в  свое  оправдание? Опять моя дикция виновата?
Подумай,  что общего может быть в звучании слов: "При-зи-я" и "Ба-ра-бах"? - с
иронией спросил я у Мозга.
    - Я  отказываюсь  работать  в  удушающей атмосфере зависти и злобы! У меня
тоже  есть  чувства! Я объявляю тебе бойкот! - с дрожью в голосе заявил Мозг и
самоотключился.
    Вот  свинья,  опять сделал хорошую мину при плохой игре, подумал я. Делать
нечего,   пришлось   мне  самому  браться  за  астрономические  справочники  и
прокладывать "Блину" курс. Как выяснилось, мои занятия космонавигацией не были
напрасными,  потому  что  пятью днями позже в иллюминаторе показалась Призия -
мерцающе-голубая планета, утопавшая в белых пушистых облаках.
    Подлетев  ближе,  я  разглядел  три континента и два полюса, которые легко
было  отличить  по  нетающим  ледяным  шапкам. Пока звездолет медленно облетал
планету  по  орбите, я прильнул к телескопу и в разрывах между облаками увидел
мрачные  рыцарские  замки, гнездившиеся на неприступных скалах, желтеющие нивы
пшеницы,  по  которым  ветер  прокатывался волнами точно по океанской глади, и
обширн