- Пообещайте хотя бы, что мы  с  вами  обсудим  все  это  еще  раз  через
несколько дней, - добавила она.
   - Думаю, это пообещать я могу.
   Таким  вот  образом   ее   присутствие   действительно   превратилось   в
государственный  визит.  Основные  силы  ее  армии  и  гаубицы   по-прежнему
оставались за горизонтом, хотя никто из нас, включая и меня, ни  на  секунду
не забывал о них, а она и ее свита легко вошли в роль гостей, почти  так  же
как старый Райан и прочие во время празднований Дня Благодарения.
   С ней было гораздо интереснее, чем с нашими соседями, и она гораздо лучше
их умела убеждать в своей правоте. Ум ее был подобен острому ножу. Но  самым
убедительным ее аргументом, которым она исподволь воздействовала на меня  на
протяжении всех следующих пяти дней, оказалось то, что она делала вид, будто
совершенно не рассчитывала на свою военную силу,  а  пыталась  убедить  меня
исключительно разумными доводами. Я знал, что это не так. Как я уже  сказал,
никто из нас не мог забыть о ее войсках и артиллерии, располагающихся  сразу
за горизонтом. Но ее отказ использовать в качестве аргумента в  нашем  споре
военную мощь заставлял меня продолжать спорить с собственной совестью. Я раз
за разом спрашивал себя: а не гордость и упрямство подталкивали меня к тому,
чтобы поставить на карту жизнь и здоровье моих жен  и  друзей,  вместо  того
чтобы объединить силы с Императрицей?
   Был у нее и еще один рычаг воздействия на меня, хотя в то время я еще  не
воспринимал его  в  качестве  серьезного  аргумента.  Пола  славилась  своей
буквально ставшей легендарной сексуальностью, заставлявшей ее солдат  ночами
напролет мечтать о ней и считать всех  остальных  женщин  жалкими  надувными
куклами, но  по  отношению  ко  мне  она  ее  совершенно  не  применяла.  За
исключением тех редких моментов, когда  она  напоминала  мне  Свонни,  в  ее
компании было приятно и интересно, вот и все. В то же время,  по  контрасту,
Мэри в сравнении с ней выглядела какой-то ограниченной и слегка не  от  мира
сего, а Эл-лен - слишком юной.
   Разумеется, все эти дни мы с ней почти не расставались. Мы  оба  являлись
главами государств, и,  поскольку  кому-то  из  нас  все  равно  нужно  было
занимать ее, обычно брать на себя эту роль приходилось мне. Со своими  же  я
проводил лишь то время, которое  оставалось  после  нее,  обычно  либо  рано
утром, до того как Пола появлялась из комнат - я не решился  бы  назвать  их
апартаментами, - которые мы отвели ей  и  ее  личной  прислуге,  или  поздно
вечером, после того как она, устав за день, удалялась на покой.
   Это была ситуация, которая немного отдалила Эллен и особенно Мэри от Полы
и меня, но, возможно, это было даже и неплохо. Она страшно не  нравилась  ни
той ни другой из моих жен, и ни та ни другая не ожидали от сотрудничества  с
ней ничего, кроме серьезных неприятностей.
   - Ты, кстати, ей тоже не нравишься, - сказала мне Мэри вечером на  третий
день пребывания Полы у нас. - Ей никто не нравится.
   - Она может себе это позволить. Ведь она правительница.  Ей  не  пристало
забивать голову симпатиями и антипатиями к отдельным личностям, чтобы  иметь
возможность принимать решения строго на основе того, хорошо что-либо для  ее
народа или плохо.
   - То есть, ты хочешь сказать, для нее самой, да? - сказала Мэри.
   Мэри была необычно красноречива. Но чем больше я обдумывал то, что сказал
ей, тем больше мне нравились собственные слова. Я отправился в комнату Эллен
и завел с ней тот же самый разговор.
   Эллен только фыркнула.
   - Я должен считать это ответом? Ладно, скажи мне, что в Поле не так?
   - Да все в ней так, - ответила Эллен.
   - Нет, ты ее за что-то недолюбливаешь, иначе бы так себя не вела.  В  чем
тут дело?
   - В тебе.
   - Во мне?
   - Если тебе нравится быть дураком, ради Бога, никто тебя не удерживает.
   - Почему  это  я  дурак?  -  разозлился  я.  -  Мне  нужно  найти  способ
договориться с ней и сделать это крайне аккуратно. В  противном  случае  она
вообще легко может стереть нас с карты!
   Эллен выбралась из постели, оделась и отправилась на  прогулку  -  в  три
часа утра!  Никто,  кроме  нее,  не  сделал  бы  этого  столь  решительно  и
выразительно. Со спины она была похожа на покидающий комнату восклицательный
знак.
   Биллу Пола тоже не нравилась. Равно как и Доку. Более того, не по  сердцу
она явно пришлась и Старику, который при ее появлении мгновенно  исчезал.  Я
начал чувствовать себя этаким героем греческой трагедии, по ходу которой хор
то и дело предупреждает меня о несчастье. Конечно, ничего этого  Поле  я  не
говорил, но она, по крайней мере отчасти, это чувствовала, поскольку к концу
недели заговорила о том, что ввиду складывающейся ситуации  было  более  чем
своевременно.
   - Я так одинока, - сказала она в  ответ  на  что-то  сказанное  мной.  Мы
ранним утром прогуливались по лесу неподалеку от летнего дворца. - Титул  не
просто изолирует человека от общества. Представляете, Марк,  вы  практически
единственный человек на свете, с которым я могу  говорить,  если  можно  так
выразиться, как с равным. В обществе всех остальных мне постоянно приходится
помнить, что я - Императрица. Но даже это не так донимает меня, как то,  что
порой, принимая решение,  приходится  идти  против  мнения  всех,  кто  меня
окружает. Довольно часто советы, которые я получаю, весьма однобоки, поэтому
мне  приходится  собираться  с  силами  и  поступать  прямо  противоположным
образом, поскольку в серьезных вопросах я полагаюсь на собственные  решения,
а не на советы, ведь я же как-никак правительница.
   - Понимаю, что вы имеете в виду, - кивнул я.
   - Еще бы! - Она быстро взглянула на меня, а затем снова уставилась вперед
- туда, куда мы направлялись. - Нельзя принять на себя  ответственность,  не
принимая и всего остального, что с ней связано.
   Она остановилась  и  повернулась  ко  мне  лицом.  Я  тоже  вынужден  был
остановиться.
   - Вот почему для меня так важно иметь вас при себе, Марк, - сказала  она.
- Я знаю, вы работаете со штормом времени. Я только  в  последние  несколько
дней начала осознавать, насколько это важно и для меня.  Но  самое  главное,
для чего вы мне особенно сейчас нужны, так это для того,  чтобы  помочь  мне
объединить нашу раздробленную Землю и превратить ее в единое работоспособное
сообщество.  Эта  задача  на  данный  момент  и   для   вас   должна   стать
первоочередной.
   - А если я не с вами, то, значит, против вас?
   - Господи, Марк! - грустно сказала она. - Я отнюдь не чудовище.
   Мне стало немного стыдно за себя. Ведь я и в самом деле до сих пор так  и
не  заметил  в  ней  ничего,  кроме  едва  ли   не   вызывающей   восхищение
рассудительности. Единственным, что могло как-то вступать в  противоречие  с
этим моим впечатлением, были многочисленные слухи о ней, а со  слухами  я  и
сам имел дело, не раз слыша то, что болтают обо мне.
   - Сколько времени отнимет у меня эта работа?
   - Максимум пару лет. - Теперь мы снова шли вперед, и она искоса взглянула
на меня. - Никак не больше.
   - Вы рассчитываете завоевать мир всего за два года? Такого не  планировал
даже  Александр  Македонский,  а  он  собирался  завоевать  лишь   азиатский
континент.
   - Теперь в мире гораздо меньше людей. Вы  знаете  это  не  хуже  меня,  -
сказала она. - Поэтому проблема  только  в  том,  чтобы  объединить  крупные
населенные центры. А  когда  они  будут  организованы,  маленькие  общины  и
отдельные люди сами захотят воспользоваться ситуацией.
   - Два  года...  -  повторил  я,  прикидывая,  что  весь  этот  срок  буду
находиться вдали  от  библиотеки  и  от  лаборатории  Порнярска.  Этот  срок
почему-то показался мне страшно долгим, почти бесконечным.
   - Послушайте, - сказала она, вновь останавливаясь. Мы  опять  повернулись
лицом друг к другу,  и  в  первый  раз  со  времени  нашего  знакомства  она
коснулась меня, легко дотронувшись пальцами  до  моей  руки.  -  Давайте  на
сегодня забудем об этом.  Почему  бы  нам  не  заняться  чем-нибудь  другим?
Позвольте теперь для разнообразия мне развлечь вас.
   - Как?
   - Мы слетаем в мой базовый лагерь и там пообедаем. Сами посмотрите, какие
у меня солдаты и почему я думаю, что на наведение  порядка  в  мире  мне  не
потребуется даже и двух лет.
   - Трудно сказать. Остальные могут забеспокоиться...
   - Ничего страшного, даже если и так. Им это пойдет только  на  пользу,  -
заверила она. - Когда вы вернетесь целым и невредимым, все поймут, что  меня
можно не опасаться.
   - Хорошо.
   Мы вернулись во дворец. Мне не хотелось говорить  Мэри  и  Эллен,  что  я
собираюсь в одиночку посетить военный  лагерь  Полы,  поэтому  я  отправился
искать Билла или Дока. Первым мне попался Док, и мою идею  посетить  вотчину
Полы он воспринял довольно спокойно. Более того, мне показалось, что у  него
загорелись глаза.
   - Хотите, чтобы я сопровождал вас? - спросил он.
   - Необязательно... - Я замолчал на полуслове. - Впрочем, почему бы и нет?
Возможно, заметишь то, что не бросится в глаза мне.
   Я послал  его  сообщить  Биллу,  что  мы  решили  лететь  вдвоем,  а  сам
отправился к Поле сообщить, что нас будет двое. Я был очень  доволен  собой,
поскольку теперь остальным будет нечего возразить.
   - Конечно, пусть летит, - милостиво согласилась Пола, когда  я  намекнул,
что вообще не смогу полететь с ней, если при мне не будет кого-нибудь, вроде
Дока. Мне пришло в голову, что она, как в свое  время  и  я  сам,  возможно,
недооценит Дока из-за его молодости. Сам я, правда, за  последние  несколько
месяцев полностью изменил свое мнение о нем, но если  она  впадет  в  то  же
заблуждение, что в свое время и я, вреда  от  этого  не  будет,  наоборот  -
весьма возможно, что мы извлечем из этого пользу.
   Во время полета до ее лагеря я внимательно следил за ней, пытаясь понять,
раскусила она Дока или нет, но так и не пришел к заключению. Она вела себя в
отношении его вполне дружелюбно, хотя и немного  снисходительно.  Это  могло
означать либо то, что она не представляет, чего он стоит, либо то,  что  она
просто заведомо свалила его в одну кучу со всеми  остальными  смертными,  на
которых, будучи Императрицей, смотрела исключительно сверху вниз.
   Лагерь являл собой довольно внушительное зрелище. Солдаты Полы могли быть
влюблены в нее, как следовало из слухов, а могли и  не  быть,  но  они  были
прекрасно экипированы, отлично  вооружены  и  дисциплинированы.  Их  палатки
располагались по периметру  площадки,  в  центре  которой  стояло  несколько
палаток большего размера, где помещалась Пола и ее свита, обеспечивая  таким
образом круговую оборону. Доставивший нас в лагерь вертолет высадил  нас  на
площадке внутри периметра рядом с центральной  группой  палаток.  Если  Пола
собиралась сразу же по прибытии сюда сделать меня своим пленником, то  после
приземления это не составило бы для нее ни малейшего труда. Со всех  четырех
сторон мы были окружены вооруженной охраной.
   Но, как  оказалось,  наш  визит  был  просто  приятной  прогулкой.  Пола,
очевидно, путешествовала с полным штатом личной прислуги  -  я  насчитал  по
меньшей мере два полных вертолета, а это означало, что она, возможно, не так
остро нуждается в горючем, как я предполагал. Большая часть  штата  состояла
из молодых женщин, которые не были столь же красивы, как их Императрица,  но
и ненамного ей уступали. Одеты они были столь же непрактично, как и она, что
озадачило меня, но я быстро понял, что основной их задачей или,  по  меньшей
мере, второй по важности работой было выступать в качестве украшения и гейш.
Когда мы перед обедом пили коктейли, они сразу облепили Дока и меня, а потом
за обедом одновременно и обслуживали и развлекали нас.
   Я был не против, что вокруг меня такие симпатичные женщины, а  у  Дока  с
непривычки и от смущения аж уши шевелились. То есть я,  конечно,  не  видел,
как они шевелятся. На самом деле они не шевелились, наоборот,  у  него  было
такое непроницаемое выражение лица, и он выглядел настолько  безразличным  к
оказываемому ему вниманию, что на него  просто  больно  было  смотреть.  Как
человек более солидного возраста и более  искушенный  в  подобных  делах,  я
сумел  сохранить  нетронутым  небольшой  кусочек  ума,  который  справедливо
отметил, что Пола со знанием дела окружила себя фрейлинами.  Они  не  только
удачно оттеняли ее красоту  и  подчеркивали  власть,  они  еще  и  создавали
дополнительный уровень, отделяющий  ее  от  женской  половины  человечества.
Возможно, ее  войска,  видя  ее  в  таком  пышном  окружении,  действительно
поклонялись ей так же, как могли бы поклоняться богу или полубогу.
   После обеда  Пола  вызвала  командующего  армией,  невысокого  худощавого
седоволосого человека по имени Аруба, на  погонах  безукоризненного  мундира
которого красовалось по три звезды. Генерал Аруба и Пола вместе  повели  нас
посмотреть лагерь и войска. Большинство солдат были едва ли не  подростками.
Я заметил несколько юношей и девушек, которым на вид было  никак  не  больше
четырнадцати или пятнадцати. Все они были жизнерадостными, на вид  умными  и
производили впечатление людей, относящих себя к  элите  общества.  Они  были
чем-то забавно похожи друг на друга, и лишь через некоторое время  я  понял,
что не вижу среди них - ни среди мужчин, ни среди женщин  -  людей  высокого
роста. Как и их генерал, все они были низкорослыми и коренастыми.
   Не  считая  же  роста,  во  всем  остальном  они   производили   довольно
внушительное впечатление. Очевидно, ожидая результатов  переговоров  Полы  с
нами, они неустанно и активно тренировались. Рядом с лагерем они оборудовали
полосу препятствий, и мы имели возможность наблюдать, как тридцать или сорок
человек - явно первоклассно тренированные атлеты - преодолевали  ее.  Как  и
предупреждал  Дед  Райан,  они  разительно   отличались   от   бойцов   моей
добровольческой милиции.
   После инспекционного тура мы еще раз зашли в большую палатку Полы,  чтобы
еще выпить, а потом нас доставили обратно в летний дворец. Мне не  терпелось
узнать, какова реакция Дока на все увиденное, но я  снова  был  в  положении
хозяина и не мог, оставив Полу в одиночестве, немедленно обсудить результаты
поездки со своим штабом.
   Возможность встретиться с Доком и  остальными  появилась  у  меня  только
часов в девять вечера. Совещание мы устроили в мэрии. Она  располагалась  на
безопасном удалении от летнего дворца, и никто из свиты Полы не мог нас  там
ни увидеть, ни подслушать.
   - Ну, - обратился я к Доку, когда мы -  он,  я,  Эллен,  Мэри  и  Билл  -
расселись с чашками кофе в кабинете Эллен, - и  как  тебе?  Что  скажешь  по
поводу ее солдат?
   - Они в хорошей физической форме, - ответил  Док,  теребя  мочку  правого
уха. - Хорошо обучены, молоды, подвижны и умеют подчиняться приказам. Думаю,
они знают свое дело...
   - Значит, правду говорят, что они отличные бойцы, - заметила Эллен.
   - Возможно, - уклончиво произнес Док.
   - Почему - возможно? - с нескрываемым интересом поинтересовался я.
   - Дело в том, - Док прокашлял горло, - что они необстрелянные. Мой отец и
другие офицеры часто обсуждали, что этот  вопрос  крайне  существен.  Кстати
говоря, я и сам не раз имел возможность убедиться, насколько это  важно.  Те
бойцы, которые побывали под огнем на фронте, знают, каково это,  у  тех  же,
кому не довелось принять участие в боевых действиях, просто нет  возможности
узнать, на что это похоже.  Отец  и  его  сослуживцы  обычно  говорили,  что
никогда нельзя предвидеть, как поведет себя необстрелянный  человек,  первый
раз попавший под огонь.
   -  А  почему  ты  считаешь,  что   те   солдаты,   которых   вы   видели,
необстрелянные? - спросил Билл. Док пожал плечами.
   - Они так выглядят. Я это сразу заметил.
   - В чем это выражается? - спросил я. - Какой-нибудь пример?
   - Ну... - Он с секунду хмурясь смотрел в чашку, потом взглянул на меня. -
Слишком уж у них блестят глаза и чересчур высоко задраны хвосты.  Больно  уж
они веселые. Понимаете? Будь они ветеранами, то просто не  тратили  бы  силы
попусту. Например, в свободное от службы время они бы обязательно  отдыхали,
сидели или лежали где-нибудь. В общем, что-то в этом роде.
   Мы помолчали, обдумывая услышанное.
   - Да вы и сами попытайтесь вспомнить, - продолжал говорить Док, - когда в
последний раз слышали, что Императрица по-настоящему с кем-то воюет.  Может,
на островах, в самом начале, проходили какие-то бои. Но с тех пор,  как  она
высадилась на западном побережье, складывается впечатление,  что,  стоит  ей
просто появиться где-нибудь со всеми этими пушками, и любой, с кем она имеет
дело, тут же сдается.
   - Думаешь, мы в принципе могли бы попробовать отбиться от нее? -  спросил
Билл. - Так, что ли?
   - Может, у нас и был бы шанс, - ответил Док. - Но я уверен в одном: те из
наших,  у  кого  есть  оружие,  наверняка  при   случае   не   преминут   им
воспользоваться и, если начнется бой, так легко не сдадутся.
   Наступило очередное глубокомысленное молчание.
   - Лично мне это не нравится, - наконец  сказала  Мэри.  -  Все  равно  их
слишком много.
   - Я придерживаюсь того же мнения, - сказал я. - Даже будь  мы  уверены  в
победе, я вовсе не хотел бы, чтобы был разрушен наш городок и убит хоть один
наш человек. Кроме того, Пола  уговаривает  меня  присоединиться  к  ней  на
следующий год или два - до тех пор пока она не установит контроль  над  всем
остальным миром...
   Тут все заговорили одновременно.
   - Ладно, ладно, подождите, дайте мне досказать! - прервал я их. - Если  я
решу отправиться с ней, это вовсе не означает, что я обязательно  пробуду  с
ней два года или даже год.  Но  если  это  лучший  или  единственный  способ
обеспечить  безопасность  всех  остальных  живущих  здесь,  то  нет   ничего
страшного в том, что я некоторое время проведу  с  ней.  Это  самый  дешевый
способ откупиться от нее.
   - Но как же мы здесь будем без тебя? - горячо возразила Мэри.
   - Да будет тебе, - сказал я. - Все равно ведь всем здесь управляете вы. А
я просто сижу да читаю книжки. Вы вполне можете обойтись без меня.
   - Марк, - настоятельно произнес Билл, - вы нужны здесь отнюдь не  потому,
что исполняете какие-то конкретные обязанности. Вы просто необходимы  нам  -
вы ось всей нашей общины.
   - Да пусть катится на все четыре стороны, - высказалась Эллен. - Если ему
этого так хочется. Билл недоуменно уставился на нее.
   - Надеюсь, ты это не серьезно?
   - Ладно, шучу, - скривив рот, пояснила Эллен. - Но  все  равно  меня  это
раздражает.
   Она сложила руки на груди и сердито посмотрела на меня.
   - А как же шторм времени? - спросил Билл. -  Как  вы  сможете  продолжать
работать над тем, чтобы раз и навсегда покончить с ним, если уйдете с Полой?
Что, если баланс темпоральных сил, который нам удалось установить, нарушится
в то время, когда вы будете отсутствовать?  Что,  если  это  случится  прямо
завтра?
   -  Если  баланс  нарушится  завтра,  я  смогу  лишь   снова   попробовать
восстановить его так же, как и в первый раз.
   - Но ты не сможешь этого сделать, если тебя здесь не будет,  -  по-своему
справедливо заметила Мэри.
   - Не говори чепухи, Мэри, - решительно возразил я.  -  Пола  нуждается  в
стабильной Земле не меньше, чем мы. Если баланс нарушится и  снова  появятся
движущиеся туманные стены,  она  тут  же  отправит  меня  обратно,  чтобы  я
восстановил равновесие.
   - Порнярск говорит, что в следующий раз равновесие так легко восстановить
не удастся, - вмешался Билл. - Что вы на это скажете?
   - Ну что ж, не так легко, значит, не так легко, - ответил я, обращаясь ко
всем. - Говорю вам, я сейчас еще  не  в  том  состоянии,  чтобы  сделать  со
штормом времени что-нибудь более существенное, чем в прошлый раз.
   Несколько секунд никто и ничего не говорил.  Молчание  было  колючим  как
пригоршня иголок.
   - Кстати, - спросила Элле