? Просто отвечайте. Я вас услышу.
   Я аккуратно отступил на шаг назад. Поднимая ногу и ставя  ее  обратно  на
пол, я старался быть максимально осторожен.  И  все  равно,  стоило  подошве
моего ботинка коснуться пола, как послышался слабый шуршащий звук.
   - Если вы собрались уйти, забудьте  об  этом.  Двери  уже  заблокированы.
Сработала  система  безопасности  данного  учреждения.  У  меня   достаточно
энергии, чтобы поддерживать ее в рабочем состоянии.
   Я сделал два быстрых осторожных шага к двери,  ведущей  на  лестницу.  Но
ручка осталась неподвижной, а  сама  дверь,  несмотря  на  все  мои  попытки
открыть ее, даже не шелохнулась.
   - Убедились?  -  спросил  голос.  -  Послушайте,  я  вовсе  не  собираюсь
удерживать вас насильно. Если захотите уйти, я выпущу вас. Просто я подумал,
что мы могли бы поболтать.
   - Вы меня видите? - спросил я.
   - Нет. Но у меня есть приборы. Так,  сейчас  посмотрим..,  вы  около  ста
девяноста сантиметров ростом и весите восемьдесят два и пятьдесят три  сотых
килограмма.  Судя  по  характеристикам  голоса  и   запахов,   вы   мужчина,
температура тела примерно на полградуса выше нормы, частота пульса пятьдесят
восемь ударов в минуту, - ясно, что вы человек  чертовски  хладнокровный,  -
кровяное давление сто восемь на восемьдесят  семь.  На  вас  надето  немного
синтетики, но в основном шерсть и кожа, судя по весу - верхняя  одежда.  Мой
анализатор запахов сообщает, что от  вас  исходят  запахи  металла,  дерева,
масла и некоторые другие, говорящие о том, что у вас имеется ружье плюс  еще
какой-то металл, возможно - нож.  Дальше  -  вы  находились  снаружи  совсем
недолго, потому что  пришли  из  какого-то  места,  где  много  травы,  мало
деревьев и более теплый и влажный климат. Голос замолчал.
   - Впечатляет, - отозвался я, чтобы подстегнуть его продолжать. Я не верил
обещанию выпустить меня по  первому  требованию  и  лихорадочно  искал  пути
наружу помимо запертой двери. В здании было много окон, но  вот  сколько  же
этажей я одолел, поднимаясь по лестнице? Если бы мне удалось выбить окно,  а
высота оказалась бы не слишком большой...
   - Благодарю за комплимент, - продолжил голос. - Но это  не  моя  заслуга.
Это все аппаратура. Короче говоря, судя по полученным мной данным, вы скорее
исследуете местность, а не ищете приключений. У вас с собой  нет  снаряжения
или припасов для жизни под открытым небом, хотя исходящие от  вас  запахи  и
говорят, что именно так вы  и  живете.  Следовательно,  такое  снаряжение  и
припасы у вас есть, но где-то в другом месте. Вы вряд ли оставили бы их  без
присмотра, ведь на них может наткнуться какое-нибудь животное и  уничтожить,
а значит, с вами, возможно, есть кто-то еще.  В  пределах  видимости  вокруг
здания никого нет, или я бы это заметил, а кроме меня внутри только вы один.
Это означает, что вы практически наверняка прошли сквозь вон ту стационарную
линию темпоральной неоднородности.
   Я перестал разглядывать окна. Теперь ему действительно удалось произвести
на меня впечатление. Его оборудование уже и само  по  себе  было  достаточно
интересным, судя по тому, что оно смогло рассказать ему обо мне, но сидеть и
считывать показания датчиков и приборов может любой идиот,  стоит  лишь  его
как следует обучить.  С  другой  стороны,  то,  как  он  разумно  и  логично
трактовал эти показания, было уже чем-то совсем другим.
   - Как вы это назвали - темпоральная неоднородность? - спросил я.
   - Именно. А разве вы называете это  как-то  иначе?  -  спросил  голос.  -
Впрочем, название особого значения не  имеет.  Мы  ведь  оба  знаем,  о  чем
говорим.
   - А как вы называете это, когда оно движется? -  спросил  я.  Последовала
долгая секунда молчания.
   - Движется? - переспросил голос. Я еле удержался от улыбки.
   - Хорошо,  -  сказал  я,  -  теперь  позвольте  заняться  дедукцией  мне.
Насколько я понимаю, вы не покидали пределов этого здания  с  тех  пор,  как
разразился шторм времени.
   - Шторм времени?
   - Ваша темпоральная неоднородность  в  широком  смысле,  как  явление,  -
пояснил я. - Я называю это штормом времени. А отдельные неоднородности вроде
той, что возле вашего здания, - линиями времени. А дымку в воздухе на  месте
этих линий - туманной стеной.
   Снова последовала пауза.
   - Понятно, - ответил голос.
   - И вы не покидали стен  этого  здания  с  тех  пор,  как  там  появилась
туманная стена, или с тех пор, как нечто, не знаю, что это  было,  разрушило
половину здания.
   - Ну, не совсем так, - ответил голос. - Несколько раз наружу  я  все-таки
выходил. Но в принципе вы правы. Я сижу здесь с тех пор, как  прошла  первая
волна разрушений, и изучаю неоднородность, через которую вы прошли. Но вы  -
вы  же  видели  гораздо   больше.   И,   значит,   утверждаете,   что   есть
неоднородности, которые движутся?
   - Некоторые из них передвигаются по поверхности земли, - сказал  я.  -  И
там, где они проходят, местность меняется. Она становится либо такой,  какой
должна была стать в будущем, либо такой, какой была когда-то в прошлом.
   - Очень интересно... - Голос стал задумчивым. - А  скажите,  много  людей
остается там, где прошла движущаяся неод.., линия времени?
   - Нет, - ответил я. - Прошло уже несколько  недель,  и  за  это  время  я
преодолел весьма значительное расстояние. Но людей  встретил  лишь  горстку.
Кажется, дела  неплохо  обстоят  на  Гавайский  островах.  Они  до  сих  пор
регулярно ведут радиопередачи на коротких волнах.
   - Да, знаю. - В голосе по-прежнему слышалась задумчивость. - Но я  думал,
что это неоднородности препятствуют приему большинства станций.
   - Сомневаюсь, - сказал я. - По-моему, в мире осталось не так много людей.
А что располагалось в здании?
   - Исследовательский Федеральный центр, - рассеянно ответил голос. - И  на
что же теперь стал похож мир?
   - На какое-то  дурацкое,  размером  с  целую  планету,  стеганое  одеяло,
разделенное на куски самых разных времен, отделенные друг от друга туманными
стенами - линиями времени или неоднородностями. Но самая серьезная  проблема
в том, что обстановка продолжает меняться. Каждая движущаяся  линия  времени
все меняет на своем пути.
   Я замолчал. Судя по тону голоса, он  отвлекся  от  разговора.  Я  же  тем
временем раздумывал над его словами "исследовательско-испытательный".
   - Вы сказали, что, сидя здесь, изучали линию времени? - спросил  я.  -  И
что же вам удалось выяснить?
   - Очень немногое. -  Теперь  голос  казался  далеким,  как  будто  то  ли
"отодвинул" от себя микрофон, в который говорил, то ли занялся чем-то другим
и теперь уделял мне лишь часть внимания. - То,  что  вы  называете  туманной
стеной, кажется, является эффектом столкновения встречных воздушных  потоков
и результатом разницы температур между двумя зонами. Но никакого физического
барьера как будто не существует.., значит, вы утверждаете,  что  они  иногда
движутся?
   - Движутся, - подтвердил  я.  -  А  разве  есть  причины,  препятствующие
этому?
   - Думаю, нет.., впрочем, да, - сказал он. - Одна причина есть.  Насколько
мне удалось установить, эти  линии  неоднородности  простираются  далеко  за
пределы чувствительности имеющихся  у  меня  приборов.  Иными  словами,  они
уходят куда-то далеко в космос. Можно было бы предположить, что любая  столь
массивная сеть сил должна находиться в равновесии. Но раз некоторые из  этих
линий движутся, следовательно, равновесие должно  быть  динамическим,  а  не
статическим, а это означает...
   - Что?
   - Не знаю, - сказал он. - Возможно, я просто попадаю  под  влияние  своих
человеческих  представлений  о  размерах  и  расстояниях.  Но   мне   трудно
представить себе нечто столь огромное и при этом  движущееся  внутри  самого
себя.
   Голос замолчал. Я ждал, что он продолжит. Но этого не произошло.
   - Послушайте, - наконец сказал  я.  -  На  протяжении  первых  нескольких
недель я просто старался убежать  от  всего  этого,  ну,  вроде  как  вы  бы
постарались убежать от грозы и найти какое-нибудь укрытие.  Но  в  последнее
время я пытаюсь выяснить, нет ли какого-нибудь способа оседлать  ситуацию  -
чтобы получить возможность управлять ею...
   - Управлять?
   Я с секунду помолчал, но больше он ничего не спросил.
   - Что произошло? - спросил я. - Я ненароком  произнес  грубость,  которая
вас оскорбила?
   - Вы  просто  не  понимаете,  -  ответил  голос.  -  Если  возмущение  не
ограничивается пределами нашей планеты, а  возможно,  и  всей  системы  -  и
находится в некоего рода динамическом  равновесии,  то  сама  идея  каким-то
образом контролировать его... - произнес он с  сомнением.  В  первый  раз  в
голосе послышалось что-то вроде чувства. - Как вы не понимаете, ведь к  тому
времени, когда э.., шторм впервые обрушился на нас, мы  не  умели  управлять
даже ураганом - впрочем, нет, даже грозой, которую вы только что  упомянули.
Вы хоть отдаете себе отчет, насколько мощны задействованные здесь силы, если
все происходящее простирается за пределы Солнечной системы?
   - Ас чего вы это взяли? - спросил я. Он ничего не ответил.
   - Хорошо, - через некоторое время продолжил я. - Не хотите разговаривать,
тогда  отоприте  двери,  и  мы  распрощаемся.  Я  собирался  пригласить  вас
отправиться со мной - туда, где вы могли бы изучать движущиеся линии так же,
как вы изучали здесь эту статичную. Но мне  начинает  казаться,  что  такого
рода работа вас не прельщает.
   Я резко развернулся на каблуках, подошел к двери на  лестницу  и  толкнул
ее. Но она по-прежнему была заперта.
   - Подождите, - сказал он. - С вами есть еще кто-нибудь?
   - Да, - сказал я. - Ас вами? Вы здесь один?
   - Верно, - сказал он. - До катастрофы в  центре  работало  около  двухсот
человек. Когда я пришел в себя, оказалось, что, кроме меня,  никого  нет.  В
тот момент я находился в камере повышенного давления - впрочем, я все  равно
не понимаю, какое это могло иметь значение.
   - У меня насчет этого есть идея, - сказал я.  -  Думаю,  некоторые  имеют
природный иммунитет.
   - Природный иммунитет?
   - К сдвигам времени. Но это всего лишь предположение. Поэтому  о  деталях
даже не спрашивайте.
   - Интересная мысль...
   Голос затих. В конце длинной внутренней стены коридора открылась одна  из
дверей, и из нее появился невысокий  худощавый  человек  в  белых  брюках  и
рубашке и направился ко мне. Он был очень маленького роста,  и  сначала  мне
показалось, что ему, несмотря на вполне взрослый голос, никак не может  быть
больше двенадцати или четырнадцати лет. Но когда  он  подошел  ближе,  стало
ясно, что передо мной  молодой  человек  лет  двадцати  с  небольшим.  Юноша
подошел ко мне и протянул руку.
   - Билл  Голт,  -  представился  он.  Мы  пожали  другу  другу  руки.  Его
рукопожатие,  для  человека  столь  хрупкого  телосложения,  было   чересчур
крепким.
   - Марк Деспард, - в свою очередь представился я.
   - Пожалуй, я все же не прочь отправиться с вами, - сказал он.
   Я внимательно присматривался к  нему.  Он  не  выглядел  болезненным  или
недоразвитым, просто был худощав и невысок. В то же время его малый  рост  и
производимое им впечатление подростка заставили меня засомневаться  -  стоит
ли брать его в нашу группу или нет. Я просто не ожидал, что  человек,  голос
которого я  слышал  из  громкоговорителя,  окажется  настолько..,  физически
несостоятельным. На мгновение меня охватило едва ли не  отчаяние.  Всю  свою
жизнь, до тех пор пока не встретил девочку и полоумного  кота,  я  прекрасно
справлялся с любыми проблемами и никогда ни за кого не отвечал,  кроме  себя
самого. Но с тех пор, как начался этот треклятый шторм, я, казалось,  только
и делал, что выступал в роли опекуна и  защитника  -  разным  там  девочкам,
леопардам, женщинам и детям.  По  внешности  Билла  Голта  тоже  можно  было
предположить, что и его мне придется опекать.  Я  отлично  представлял,  что
случится, если этому парнишке в весе пера придется противостоять, к примеру,
одному из людей Тека.
   - Но не можете же вы вот так просто взять и уйти отсюда, -  сказал  я.  -
Неужели у вас нет какой-нибудь одежды потеплее и ботинок попрочнее?  А  если
есть хоть какое-нибудь оружие, то лучше прихватить и его тоже,  а  заодно  -
рюкзак и какую-нибудь запасную одежду.
   - У меня все приготовлено, - улыбнулся Билл Голт. - Я собрался заранее на
случай, если все же решусь уйти отсюда.
   Удивительно, но у него действительно оказалось все, что нужно. Он  провел
меня по коридору в комнату, где быстро переоделся в костюм из искусственного
меха и кожи, при виде которого у меня  просто  слюнки  потекли  от  зависти.
Очевидно,  в  этом  учреждении  испытывали  еще  и  разного  рода  армейскую
экипировку. Когда он наконец был готов,  то  выглядел  как  командир  отряда
лыжников, разве что только лыж ему и не хватало. Его изрядно набитый  рюкзак
был настоящим чудом, кроме того, у него был и револьвер и  легкий  армейский
карабин самой последней модели.
   Особенно меня заинтересовал карабин.
   - У вас случайно не завалялся где-нибудь еще один такой? - спросил я.
   - Нет, такой только один, - ответил  он.  -  Но  если  хотите,  есть  еще
автомат.
   Все это время я разглядывал его. В своей экипировке он выглядел абсолютно
готовым к походу, и даже трудно было поверить, что он  торчит  здесь  с  тех
самых пор, как разразился шторм времени. Но всего один хороший и  совершенно
невинный   вопрос   вроде   этого   быстро   заставил   меня   вернуться   к
действительности.
   - А патроны у вас есть?
   - Полно, - ответил он.
   - И что? - спросил я. - Неужели вы намерены уйти отсюда, не прихватив их?
Собирались оставить их здесь?
   - Но ведь у вас есть ружье, - сказал он, кивая на 30.06. - А  автомат  не
слишком подходит для охоты. Я лишь покачал головой.
   - Тащите свой автомат и столько патронов, сколько, на ваш взгляд, я  могу
унести.
   Он притащил "узи"! Я едва не застонал, ведь этот дурак набитый  собирался
его оставить.
   - Ну все, пошли, - сказал я, распихал часть принесенных им запасных обойм
по карманам, а остальные засовывал за пояс до тех пор, пока не почувствовал,
что под их тяжестью смогу идти только на полусогнутых. - Если только  вы  не
приготовили для меня еще каких-нибудь полезных сюрпризов.
   - Да нет, вроде ничего такого, - сказал он. - Провизия...
   - Провизия - не проблема, - сообщил я. - Консервов повсюду  столько,  что
хватит для немногих уцелевших до конца жизней. Пошли.
   Мы двинулись к выходу.  На  сей  раз  дверь  сразу  же  распахнулась.  Мы
спустились по лестнице, вышли из здания, и я повел его  обратно  к  туманной
стене.
   - Чего мне следует ожидать? - спросил он, когда мы подошли к ней.
   Вопрос был задан настолько равнодушным тоном, что я не сразу врубился,  о
чем он спрашивает. И  только  взглянув  на  него,  я  заметил,  что,  внешне
оставаясь спокойным, он сильно побледнел.
   - Вспомнили, как хреново вам было, когда шторм накрыл вас в первый раз? -
спросил я, и он кивнул. - На сей раз плохо не будет. Похоже, с каждым  разом
становится все легче и легче. Впрочем, можете держаться за мой пояс, и  если
я почувствую, что вы теряете сознание, то брошу ружье и вытащу вас. Но лучше
все же постарайтесь оставаться на  ногах,  поскольку  оружие  нам  наверняка
пригодится.
   Он снова кивнул, протянул руку и уцепился пальцами за мой пояс.
   - Когда мы подойдем вплотную - закройте глаза, а то их запорошит пылью, -
посоветовал я. - И сосредоточьтесь на том, чтобы удержаться на  ногах  и  не
потерять меня.
   После этого мы вошли в туманную стену. На сей раз для меня это  оказалось
делом совсем легким, но  я  мог  представить,  каково  приходится  ему.  Как
оказалось, мне настолько не составляло труда идти вперед, что, когда мы  уже
практически  дошли  до  противоположного  края,   я   даже   позволил   себе
прислушаться к доносящемуся снаружи голосу Мэри.
   - ..пристрелите его! - почти истерически кричала Мэри.
   - Нет, - раздался  еще  чей-то  голос.  -  Только  попробуй  упросить  их
причинить ему хоть какой-то вред, и я пристрелю тебя!
   Голос принадлежал девочке, и это была самая длинная речь,  которую  я  от
нее слышал.

Глава 13

   Я сделал еще несколько шагов вперед, миновал слой пыли  и  открыл  глаза.
Впечатление было такое, будто в лощинке, где я оставил Мэри, Уэнди и  собак,
кто-то  протрубил  общий  сбор.  Мэри  с  дочерью,  разумеется,  по-прежнему
находились здесь. Собаки замерли в напряженных позах, не издавая  ни  звука.
Уэнди плотно прижалась к матери, а Мэри смотрела в противоположную  от  меня
сторону.
   Там расположились Санди и девочка,  которая,  скрестив  ноги,  сидела  на
земле, нацелив на Мэри  "двадцать  второй".  Спиной  девочка  прижималась  к
леопарду. Он тоже сидел и,  казалось,  страшно  скучал,  однако  кончик  его
хвоста угрожающе подергивался. Он уставился на полукольцо фигур, наставивших
на него ружья, но казавшихся  немного  растерянными.  Тек  со  своей  бандой
явились навестить нас и, очевидно, неожиданно столкнулись  с  непредвиденной
проблемой.
   Наше с Биллом Голтом появление из туманной стены  нисколько  не  ослабило
напряженность ситуации. Более того, оно явилось для  них  настоящим  ударом.
Они уставились на нас так, будто мы с Биллом были материализовавшимися прямо
у них на глазах привидениями, и тут у меня в голове внезапно встало на место
интуитивное заключение. Так же, как когда-то я, они, очевидно,  предпочитали
избегать туманных стен. Впрочем,  вне  всякого  сомнения,  все  те,  кто  на
сегодняшний день  еще  оставались  на  свете,  тоже  всячески  избегали  их,
инстинктивно помня об эмоциональном  ударе  и  ужасных  ощущениях,  которыми
сопровождалось  первое  столкновение  со  штормом  времени.  И   тут   вдруг
появляемся мы с Биллом, причем появляемся  именно  из  этой  самой  пугающей
туманной стены, с такой легкостью, будто пришли из соседней комнаты.
   Не успел я понять все это, как тут же понял и еще кое-что. Мне вдруг стал
совершенно ясен обрывок  услышанного  разговора.  Совершенно  очевидно,  что
"им", которого Мэри призывала Тека и его людей  пристрелить,  был  Санди,  и
столь же очевидно и то, что Санди и девочка явились сюда, разыскивая меня, а
следовательно. Тек и компания, возможно, все это время следили не только  за
собаками и всеми нами, но и за ними тоже.
   Я как раз успел дойти  в  мыслях  до  этого  места,  когда  немая  сцена,
участники которой - девочка и шайка Тека - растерянно пялились на меня, была
неожиданно и весело прервана Санди. Даже сидя ко мне  спиной,  леопард  явно
услышал, унюхал или каким-то иным способом учуял мое появление. Он  вскочил,
развернулся и огромными скачками, как большой котенок, понесся ко мне,  урча
подобно лодочному мотору, и с необузданной радостью бросился мне на грудь.
   На то, чтобы приготовиться к этой радостной встрече, у меня оставалось не
больше секунды, но никакая подготовка тут  помочь  просто  не  могла.  Когда
стосорокафунтовый леопард любовно врезается вам в  солнечное  сплетение,  вы
сразу оцениваете все преимущества четырех ног перед двумя.  Когда  один  кот
изъявляет свою привязанность другому, у получателя подобных ласк остается по
крайней мере еще две лапы, чтобы сохранить равновесие.  Я  же  покачнулся  и
едва не упал. Тем временем Мэри, не понимающая, в  чем  дело,  обернулась  и
увидела меня.
   - Марк! - воскликнула она.
   В ее голосе было столько отчаянного облегчения, что  я  был  почти  готов
забыть, как она всего несколько мгновений назад, желая избавиться от Санди и
девочки, была готова перейти на сторону врага. Но мои проблемы  все  еще  не
закончились, поскольку теперь уже  она  кинулась  ко  мне  с  распростертыми
объятиями.
   - Тебя не было несколько часов! - воскликнула  она.  Времени  доказывать,
что я отсутствовал никак не более часа, у меня  просто  не  было,  поскольку
Санди,  заметив  ее  приближение,  очев