произошло. Так кого же из них нам надо в первую очередь остановить?
   Ли Хан рухнула на стул и долго, упорно и в то  же  время  лихорадочно
думала.
   - У Земной Федерации пока нет новых технологий? У  них  просто  много
кораблей? Магда кивнула.
   - А нам удалось разработать какое-нибудь свое чудо-оружие, о  котором
ходило столько слухов перед второй битвой при Зефрейне?
   - Кое-какое да, - ответил Кондор.
   - В таком случае нам надо остановить движение  сил  Земной  Федерации
меньшими силами и бросить все, что у нас есть, против Пограничных Миров,
- с неожиданной решимостью сказала Ли Хан. - Сколько бы кораблей ни было
у Земной Федерации, мы  можем  существенно  затормозить  их  продвижение
пограничными  космическими  фортами,  минными  полями   и   космическими
истребителями местного базирования. Их-то мы задержим, но ты никогда  не
видела ничего подобного новым супермониторам  Тревейна.  Нам  необходимо
остановить его, и при этом так, чтобы он не скоро  оправился.  В  идеале
следовало бы полностью разбить Тревейна, чтобы сразу совершить бросок  в
Зефрейн и захватить его. Пусть Земная Федерация отвоюет  у  нас  десяток
звездных систем или даже в два раза больше, мы все равно сможем выиграть
эту войну, если Зефрейн окажется в наших руках.
   - А где нам их лучше остановить? - ровным голосом спросила Магда.
   - В Запате!  -  отрезала  Ли  Хан.  -  Там  важнейшая  узловая  точка
пространства, и мы можем перебросить туда силы с Бонапарта для решающего
сражения. По мере их продвижения будем использовать космические рейдеры,
которые нанесут удары с флангов по транспортным кораблям, снабжающим  их
главные силы боеприпасами и всем остальным. Мы не оставим их в покое  ни
на минуту, постараемся нарушить их невероятно растянутые коммуникации, а
потом ударим им в лоб в Запате. Надо благодарить  Господа  за  то,  что,
сооружая свои чудовищные супермониторы,  Тревейн  совершенно  не  строил
космические авианосцы. Это наш единственный шанс, Магда!
   - Понятно. -  Магда  с  Кондором  переглянулись.  Потом  Магда  снова
повернулась к Ли Хан. Неверный свет от голографической карты  усыпал  ее
сверкавшие сединой каштановые волосы бриллиантовой короной, а  в  глазах
мерцали звезды. - В этом вы со  Стратегическим  Советом  тоже  едины.  Я
рада, что вы все так прекрасно понимаете, господин вице-адмирал!
   Магда произнесла последние слова таким многозначительным  тоном,  что
Ли Хан невольно бросила на свою подругу подозрительный  взгляд.  К  чему
это она клонит? Неужели?!
   - Все верно, - едва ли не сочувственно сказала Магда. - Мне приказали
поболтать с тобой сегодня  вечером,  в  частности,  и  для  того,  чтобы
убедиться, что ты все хорошо понимаешь. На самом деле тебе присвоили чин
вице-адмирала, пока ты сидела в лагере для военнопленных. На день раньше
меня. Значит,  ты  старше  меня  по  званию.  -  Она  протянула  Ли  Хан
светящуюся указку и добавила:
   - Принимайте  на  себя  верховное  командование  операцией  "Акциум",
вице-адмирал Ли Хан!
 
24 
 
Операция "Воссоединение" 
 
   Операция "Воссоединение" началась с вторжения  беспилотных  носителей
стратегических ракет в звездную систему  Свобода.  За  секунду  до  того
чистые  экраны  мониторов   слежения   республиканского   ВКФ   внезапно
наполнились яркими черточками, вылетавшими из узла пространства прямо  в
лапы космических  фортов,  охранявших  вход  в  пространство  Республики
Свободных Землян. Одни из них подорвались на минных полях у самого  узла
пространства, другие появились из него одновременно и  тут  же  погибли.
Однако большинство просуществовало достаточно долго, чтобы выпустить  по
фортам свои ракеты, предвещающие  появление  летящих  с  огнем  и  мечом
воинов Земной Федерации.
   Чтобы не  вызывать  у  "федералов"  ненужных  подозрений,  в  систему
Свобода запускали мало разведывательных роботов, но Иан  Тревейн  хорошо
представлял себе, с чем ему предстоит иметь дело.  Республика  соорудила
неприступный вал из больших космических фортов четвертого класса  вокруг
узла пространства, ведущего  в  Зефрейн,  и  еще  одну  такую  же  линию
укреплений вокруг узла пространства,  ведущего  в  Новую  Индию.  Однако
Лаврентий Кириленко был убежден, что республиканских боевых  кораблей  в
системе Свобода мало. Космические форты  были  типичными  произведениями
республиканских конструкторов. На каждом  из  них  базировалось  по  две
эскадрильи  истребителей.  Этих  истребителей  в  совокупности  с  мощью
вооружения  самих  фортов  должно  было  хватить,  чтобы  отбить   любое
нападение с использованием обычных видов оружия.
   Тревейн и Генджи Йошинака не спорили с Кириленко.  Поэтому-то  выходу
кораблей  Тревейна  из  узла  пространства   и   предшествовала   мощная
бомбардировка  фортов,  хотя  стратегических  ракет  и   становилось   в
арсеналах Зефрейна все меньше и меньше. Но зачем беречь их  для  будущих
сражений, если их нехватка уже в первой битве  может  повлечь  за  собой
немедленное поражение сил Пограничных Миров? Кроме  того,  Свобода  была
настолько хорошо укреплена, что у республиканцев вряд ли могло  остаться
достаточно  средств,  чтобы  возвести  такие   же   мощные   космические
укрепления в Новой Индии.
   "Федералы"   стреляли   ракетами,    но    республиканские    расчеты
противоракетной обороны тоже не дремали. Роботы-шпионы, появлявшиеся  со
стороны Пограничных Миров, не усыпили их  внимание.  Как  раз  наоборот,
вполне оправданные подозрения привели к объявлению круглосуточной боевой
готовности. И все-таки ни на  секунду  не  отрываться  от  экранов  было
невозможно, поэтому, хотя республиканцы сбили  много  ракет,  уничтожить
все было нереально.
   Боеголовки с антивеществом  взрывались  у  щитов  космических  фортов
гигантскими огненными шарами, уничтожая все вокруг.  Броня  раскалялась,
испарялась, улетучивалась. Ракеты кромсали обшивку фортов, которые стали
терять кислород, окутываясь блестящими лентами водяных паров. И  все  же
эта неистовая ракетная атака не помешала республиканцам катапультировать
большинство своих космических истребителей.
   Тревейн предвидел это и, не имея ни малейшего желания подставлять под
удары опытных республиканских пилотов свои сравнительно немногочисленные
истребители, использовал новую  оборонительную  тактику.  Она  была  так
проста, что оставалось только гадать, почему никто не додумался до этого
раньше.
   Первым из узла космического пространства появился корабль ВКФ  Земной
Федерации "Нельсон". За ним следовал монитор  "Да  Сильва".  Как  только
последний вышел из узла, "Нельсон" захватил его лучами силового  поля  и
начал буксировать за собой кормой вперед.  В  этот  момент  "Да  Сильва"
отключил тягу, сохранив лишь силовое поле, необходимое  для  эффективной
противоракетной  обороны,  и,  дрейфуя,  пристроился  вплотную  к  корме
"Нельсона". Так возник  доселе  невиданный  в  космическом  пространстве
тандем огромных кораблей. Потом появилась следующая пара,  состоящая  из
супермонитора и монитора, потом еще одна...
   Пилоты космических  штурмовиков  умели  нападать  на  тяжелые  боевые
корабли, заходя на них с кормы - со стороны мертвой зоны, создаваемой их
медлительными и неповоротливыми силовыми полями, в которых  не  работали
системы  наведения  и  бесполезно  было   даже   пытаться   использовать
какое-либо оружие. Но теперь пилоты  мятежников,  пытавшиеся  найти  эти
зоны для начала атаки,  попали  под  шквальный  огонь  супермониторов  и
мониторов, мертвые зоны  которых  были  защищены!  Конечно,  космическим
штурмовикам  удалось  несколько  раз  поразить  цели  и  нанести  весьма
ощутимые повреждения.  Однако  мониторы  строились  с  огромным  запасом
прочности. Что уж говорить  о  супермониторах!  Космические  истребители
были уничтожены еще до того, как они  успевали  использовать  оружие,  а
огромные корабли медленно, но верно двигались вперед, не обращая особого
внимания ни на истребители, ни на мины, оказавшиеся на их пути.
   Экипажи космических фортов  прекрасно  понимали,  что  будет  с  ними
теперь, когда истребителям не удалось остановить  надвигающихся  на  них
монстров. Они читали сообщения о второй битве при Зефрейне и знали,  что
на кораблях Тревейна установлены усовершенствованные излучатели,  и  все
же никто не покинул своих боевых постов, продолжая оборонительный огонь.
Но и аварийные команды на борту супермониторов и мониторов не сидели без
дела и легко справлялись  со  своими  обязанностями.  Вскоре  гигантские
корабли Тревейна изрешетили космические форты лучами первичной  энергии,
а потом превратили их в груды обломков "широкоугольным" огнем.  Линейные
крейсеры   Шона   Ремке   тем   временем   преследовали   и   уничтожали
немногочисленные республиканские военные корабли,  находившиеся  в  этой
звездной системе.
   Четвертый  флот  перестроился  в  традиционный  боевой  порядок  и  в
сопровождении эскортных эсминцев не спеша двинулся  по  гиперболе  через
всю звездную систему. Иан Тревейн сидел в  адмиральском  кресле,  слушая
поступающие доклады, пока экипажи кораблей быстро и слаженно  исправляли
полученные повреждения. Он подумал, что все не так  уж  плохо.  Конечно,
жаль погибших, но кораблям не нанесено внутренних  повреждений,  которые
аварийные команды не смогли бы исправить за семьдесят восемь часов, пока
он будет пересекать звездную  систему  из  конца  в  конец!  Разумеется,
ремонтировали на скорую  руку,  но  к  тому  моменту,  когда  в  радиусе
действия их вооружений оказались укрепления узла пространства,  ведущего
в Новую Индию, корабли Тревейна вновь были в полной боевой готовности.
   Впрочем, Тревейн не собирался проверять огнем  противника,  насколько
хорошо исправлены повреждения. Ведь у республиканцев по-прежнему не было
достойного противодействия его тяжелым стратегическим ракетам!
   Командующий  республиканскими  укреплениями  тоже   понимал   это   и
катапультировал свои истребители до того, как корабли  Тревейна  подошли
на расстояние действия тяжелых  стратегических  ракет.  Эти  истребители
были  спасены  от  уничтожения  в  ангарах,  но  оказались   под   огнем
дальнобойных  зенитных   ракет   с   эскортных   кораблей   Тревейна   и
перехватчиков с авианосцев  Карла  Стоунера.  Несколько  республиканских
пилотов бесстрашно и виртуозно прорвались сквозь ракеты и  перехватчики,
но их было слишком  мало.  Прежде  чем  огонь  с  эскортных  эсминцев  и
мониторов разнес их в клочья, они успели нанести кораблям Тревейна  лишь
незначительные повреждения. И наконец к космическим  фортам  устремились
тяжелые стратегические ракеты.
   Ни республиканский командующий, ни Тревейн не искали героической,  но
бессмысленной смерти. Поняв, что к чему,  и  выпустив  в  сторону  Новой
Индии  курьерские  ракеты  с   информацией   о   сложившейся   ситуации,
командующий укреплениями капитулировал.
   Остатки  республиканских  сил  сдались  линейным   крейсерам   Ремке,
обшарившим все уголки системы, завоевание которой завершилось оккупацией
колонии  шахтеров  на  крупнейшем  спутнике  Свободы-IV  -   "коричневом
карлике", столь массивном, что он почти  светился  сам  по  себе.  После
этого Тревейн отдал приказ остановиться. Надо было  разослать  гарнизоны
по куполам, закрывавшим спутник, отправить пленных  на  Зефрейн  и  дать
возможность экипажам кораблей заняться обычными после сражения делами.
   Пока  его  корабли  выполняли  самую  важную   задачу   -   пополняли
боеприпасы, перегружая их с  транспортных  судов,  появившихся  из  узла
пространства, - Тревейн  находился  на  мостике.  Тогда  же  к  кораблям
подошли  космические  мастерские,  чтобы  исправить  наиболее  серьезные
повреждения. Потом Тревейн пригласил к себе на "Нельсон" капитанов  всех
кораблей и покинул мостик.
   По пути в кают-компанию на  бортовом  электромобиле  адмирал  не  мог
сдержать улыбки, глядя на недовольное лицо Йошинаки. У начальника  штаба
Тревейна  был  такой  характер,  что  он  всегда  мог  найти  повод  для
беспокойства. Казалось,  ему  очень  хочется  внести  тревожную  ноту  в
атмосферу всеобщего ликования.
   - Ну что ж, - пробормотал он, - ты собрал  совещание  всех  капитанов
после первого сражения, как я тебе и советовал. Спасибо и на том!
   - Но, Генджи-сан, я всегда следую твоим советам,  -  сказал  Тревейн,
добродушно  посмеиваясь,  как  всегда,  когда  у  Йошинаки  было  плохое
настроение. - Разве я не назвал  второй  супермонитор  класса  "Нельсон"
именно так, как ты хотел?
   Однако Йошинаку было не так просто успокоить.
   - Ну да! Ты назвал его "Того" (Того (1847-1934) -  японский  адмирал,
прославившийся своими победами во время  русско-японской  войны.)  Ну  и
что? Это имя, - веско произнес он, - тебе все равно пришлось бы рано или
поздно присвоить одному из супермониторов, раз уж ты решил  называть  их
именами  адмиралов  военно-морского  флота.  Ведь  Того  был  величайшим
военным моряком в истории Земли!
   Он выжидающе замолчал, но  Тревейн  показал,  что  не  желает  с  ним
спорить.
   - Ты сделал бы это очень быстро.  Особенно  после  того,  как  назвал
первый корабль этого класса именем своего драгоценного Нельсона,  а  два
следующих - именами Раймонда Спрюанса  (Спрюанс  Раймонд  (1886-1969)  -
американский  адмирал,  во  время  Второй  мировой  войны  командовавший
соединениями ВМФ США во многих крупных сражениях с японцами.) и  Ю  Сунь
Синя (Ю  Суп  Синь  (1545-1598)  -  корейский  адмирал,  чьи  победы  не
позволили японцам вторгнуться в Корею с моря в 90-х  годах  XVI  века.),
которые прославились в сражениях с японцами. Слушай,  а  тебе  никто  не
говорил, что у тебя очень странное чувство юмора?
   - Парочку раз на это намекал член Верховного Совета, ответственный за
внутреннюю безопасность, - небрежно признался Тревейн.
   Раздражение на лице Йошинаки сменилось улыбкой.  Поднимаясь  на  борт
"Нельсона"  перед  началом  операции  "Воссоединение",  Тревейн   что-то
насвистывал, в то время как у большинства офицеров  по  вполне  понятным
причинам от волнения пересохло в горле. Йошинака не знал, что  произошло
между адмиралом и Мириам Ортегой, но был благодарен судьбе  хотя  бы  за
то, что хорошее настроение Тревейна перед самым началом лобовой атаки на
укрепленный узел пространства помогло поднять боевой дух  всего  личного
состава кораблей.
   Электромобиль с гудением остановился, и Йошинака с Тревейном вошли  в
людную кают-компанию, наполненную гулом возбужденных голосов  капитанов,
заново переживавших все перипетии только что выигранной  битвы.  Мишенью
всеобщих шуточек на этот  раз  стали  капитаны  мониторов,  которых  уже
успели окрестить "ракообразными".
   "Смирно!" - глубокий бас капитана  Муджаби  без  труда  перекрыл  хор
голосов, и  все  замолчали,  следя  за  тем,  как  Тревейн  с  Иошинакой
поднимаются на импровизированный помост,  где  их  ожидал  Сандоваль.  С
возвышения Тревейн  посмотрел  на  множество  лиц  всех  цветов  кожи  и
очертаний, какие  только  встречаются  на  Земле.  Кроме  его  самого  и
Йошинаки, в кают-компании не было высших офицеров. Тревейн специально не
пригласил других адмиралов, чтобы его капитаны  могли  открыто  и  смело
высказываться. Он заговорил низким баритоном, положив начало разговору:
   - Вольно! Прошу садиться. Прежде всего примите  мои  поздравления.  В
ходе сражения вы сделали именно то,  что  я  от  вас  ожидал.  В  данной
ситуации не могу представить себе более высокой похвалы. В  особенности,
-  сказал  Тревейн,  слегка  повысив  голос,  -  я  благодарю  капитанов
мониторов, которые прекрасно проявили себя, сражаясь в крайне  необычных
условиях.
   "Мне следовало бы лично  поблагодарить  каждого  из  них,  -  подумал
Тревейн. - Лишь прекрасно подготовленные и самоотверженные экипажи могут
проявить в бою быстроту реакции, продемонстрированную этими людьми".
   - Я собрал на совещание командиров всех кораблей, потому что  сегодня
мы впервые столкнулись с противником в тех условиях, в которых нам с ним
придется сражаться дальше, - продолжал  он.  -  Я  пригласил  вас  сюда,
потому что хочу лично ответить на возникшие у вас вопросы и  потому  что
мы с коммодором Йошинакой и командиром Сандовалем хотим  ознакомиться  с
вашими впечатлениями и замечаниями. Прошу вас высказываться  и  задавать
вопросы!
   Поднялось несколько рук, и Тревейн указал на  ту,  которая,  как  ему
показалось, появилась первой.
   - Капитан Вальдек?
   Капитан флагманского корабля Шона Ремке Сайрес Вальдек был  похож  на
остальных представителей  своей  семьи:  коренастый,  с  тяжелой  нижней
челюстью, красным лицом, большим носом и массивным подбородком, на  фоне
которых очень странно выглядел маленький ротик с поджатыми губами.
   - Мне бы хотелось сделать одно замечание, господин адмирал. Если  нам
и дальше будут оказывать подобного рода  сопротивление,  можно  считать,
что мы уже победили. Прежде всего я имею в  виду  трусость  командующего
укреплениями мятежников. Он сдался, хотя у него была возможность нанести
нашим  кораблям  повреждения  или,  по  крайней   мере,   вынудить   нас
израсходовать больше тяжелых стратегических ракет  для  уничтожения  его
фортов. Полагаю, вывод  вполне  очевиден:  раньше  мятежники  парили  на
крыльях первых успехов. Теперь эйфория прошла, и они стали тем,  чем  на
самом деле являются, - швалью, рванью и ворьем!
   Хотя Вальдек и постарался говорить о "мятежниках", а  не  о  "жителях
Дальних Миров", черное лицо Муджаби стало еще чернее, его глаза  яростно
засверкали, но от необходимости высказываться его спас чей-то голос.
   - Ну конечно! Ведь на Новой Родине тоже живет шваль, рвань и ворье! -
раздалось откуда-то из глубины кают-компании.
   Вальдек залился краской, а его тяжелую челюсть свела судорога,  когда
при звуке этого голоса по кают-компании пробежал не то чтобы  смешок,  а
скорее шумок, возникающий тогда, когда  в  одном  помещении  хихикает  в
кулак  множество  народа.  Несколько  мгновений  казалось,  что  Вальдек
вот-вот взорвется, но в последний момент он взял себя в руки.
   Даже  Тревейн  растерялся.  Реплика  из   зала   встретила   всеобщее
одобрение. И самому Тревейну пришлось прятать усмешку, хотя  происшедшее
на Новой Родине не казалось ему ни капельки смешным.
   Что же касалось самого Вальдека, Тревейн пытался  относиться  к  нему
беспристрастно. Он сам родился в  замкнутой  среде  "династий"  офицеров
Военно-космического флота и не питал ни малейших иллюзий относительно ее
обитателей. Капитан Сайрес Вальдек никогда не нравился ему как  человек,
хотя, несмотря на свое  высокомерие  и  снобизм,  Вальдек  был  отличным
командиром корабля. Поэтому адмирал и назначил его капитаном "Аркебузы",
флагмана Ремке. Тем не менее Тревейн невольно задумывался о правильности
своего решения каждый раз,  когда  представлял  себе  Вальдека  -  этого
отпрыска клана магнатов Индустриальных Миров - в  качестве  подчиненного
Шона Ремке. Неужели  Мириам  и  Генджи  правы  и  у  него  действительно
извращенное чувство юмора?!
   - Не надо  терять  голову  от  первых  успехов,  капитан  Вальдек,  -
спокойно сказал Тревейн. - Было бы крайне неразумно делать вывод о  том,
что мятежники пали духом, на основании итогов первого сражения.  Позволю
себе  напомнить,  что  командующий  первой  линией  фортов  оказал   нам
ожесточенное сопротивление. Мы ни в коем случае не должны  недооценивать
противника. Недопустимо, чтобы у нас  создалось  впечатление,  будто  он
готов сдаться. А ведь так может показаться именно сейчас, когда, прорвав
первую линию обороны, мы несколько недель будем  перемещаться  из  одной
практически незащищенной системы в другую. Так будет продолжаться,  пока
мы не доберемся до Запаты Там мятежники обязательно дадут нам  сражение,
и  мне  не  хочется,   чтобы   мы   прибыли   туда   легкомысленными   и
самонадеянными.
   По кают-компании пробежал одобрительный  ропот.  Взяв  себя