а. Не в силах противиться воле Тошибы,  Наоми  не
стала смотреть ему в лицо.
   - У нас есть все шансы на успех, - негромко произнес  Тошиба,  поняв,
что немой протест Наоми угасает. - Никто не знает, что мы взбунтовались.
Мы можем войти в мир Голвей как бы за новыми приказами, нанести  удар  и
попытаться скрыться. Не исключено, - продолжал Тошиба,  пытаясь  убедить
слушателей в том, что сам в это верит, - что некоторым  из  нас  удастся
спастись.  У  нас  быстрые  и  грозные   корабли.   Может,   мы   сможем
рассредоточиться и уклониться от встречи с силами противника. Но это  не
самое главное, - снова помрачнев, добавил он. - Мы должны выполнить  наш
план независимо от того, спасемся мы или нет.
   Офицеры мятежных кораблей, собравшиеся в его  каюте,  молча  склонили
головы в знак согласия.
   -  Узел  пространства  через  пять  секунд,   -   негромко   произнес
астронавигатор. - Четыре, три, два, один, проходим!
   Наоми болезненно сморщилась  от  не  поддающихся  описанию  ощущений,
сопутствующих проходу сквозь узел пространства. Хотя она и понимала, что
это невозможно, ей показалось, что в ее чреве по-прежнему дышит ребенок.
Слава Богу, доктор Севридж вошел в ее положение! Если  бы  ей  запретили
командовать кораблем, она превратилась бы в простого пассажира,  а  так,
несмотря на внутренние терзания, она не имела права сидеть  сложа  руки.
Поэтому она избавилась от ребенка и стерла в базах данных все упоминания
о своей беременности.
   "Ну что ж, - подумала Наоми. - Бунтовать так бунтовать!"
   -  Нас  вызывают,  капитан!  -  Голос  в  наушниках   вернул   ее   к
действительности. - Стандартный запрос о названии корабля и цели полета.
   - Оружие к бою! - сказала Наоми, облизывая пересохшие губы и наблюдая
за  сторожевыми  космическими  станциями  возле  узла  пространства.   -
Командир Тошиба сейчас прокрутит запись!  Посмотрим,  сработает  ли  эта
уловка.
   Наоми впилась глазами во вспомогательный экран  с  передававшейся  по
коммуникационным каналам записью, искусно составленной из  кусков  более
ранних сообщений Прина.
   "Совсем  неплохо!  -  как  во  сне  подумала  она.   -   Электронщики
постарались на славу. Но проглотят ли это на станциях?"
   - ...И вот после  боя,  -  вещал  убитый  коммодор  с  экрана,  -  мы
исправили повреждения и легли на курс, ведущий к  Голвею!  Говорил  Якоб
Прин, командующий Десятой эскадрой  крейсеров  пограничной  стражи.  Жду
дальнейших указаний.
   - Отлично!  Молодцы!  -  Появившийся  на  экране  командующий  базой,
краснорожий адмирал, говорил с сильным акцентом обитателей мира Фиск.  -
Когда новости дошли до нас, здесь тоже возникли кое-какие  проблемы,  но
наши резервисты не подкачали. Мы прижали бунтовщиков к ногтю,  и  они  у
нас теперь и пикнуть не  смеют!  Ложитесь  на  курс  к  Третьей  станции
космического слежения. Там вы получите новые приказы.
   - Есть, адмирал! - ответил записанный голос коммодора Прина. -  Конец
связи.
   -  Слава  тебе  господи!  -  пробормотал  кто-то,  когда  изображение
краснорожего адмирала исчезло. Наоми ничего  не  сказала.  Если  бы  Бог
действительно был милостив, этот тупой адмирал что-нибудь заподозрил бы.
Тогда эскадре пришлось  бы  обратиться  в  бегство  или  принять  бой  в
отдалении от планеты. Наоми чувствовала, что с  готовностью  погибнет  в
сражении с другими кораблями, и поняла, что втайне надеялась  именно  на
такой исход.
   Она наблюдала за экраном тактического  монитора,  по  мере  того  как
эскадра вслед за своим флагманом "Конго" входила в звездную  систему.  В
кильватере "Конго"  шли  "Ослябя"  и  "Ревендж",  за  которыми  следовал
крейсер Наоми и  два  эсминца.  Колонна  кораблей  выглядела  совершенно
безобидной,  но  на  пульте  боевого  управления  "Поммерна"  непрерывно
светились красные лампочки. Безобидными  зелеными  и  желтыми  огоньками
мигали  только  индикаторы  боевых  щитов,  потому  что  поднятые   щиты
немедленно вызвали бы подозрения.
   Медленно тянулось время, перед  кораблями  неумолимо  рос  Голвей,  и
Наоми подумала о горькой иронии ситуации - ведь "Поммерн"  несся  к  тем
самым верфям, с которых когда-то сошел, чтобы теперь их уничтожить.  Она
понимала, что на Голвее никто не подозревает, какую  смертельную  угрозу
таит в  себе  построенный  там  корабль.  Ведь  Военно-космический  флот
строили, чтобы защищать людей, а не уничтожать их.
   Наконец  рядом  с  колонной  замаячила  громада  Третьей  космической
станции слежения. Наоми сжала зубы, ожидая неизбежного.
   И  неизбежное  свершилось.  С  "Конго"  понесся  поток   кодированных
сигналов.  Корабли  эскадры  подняли  щиты.  В  амбразурах  зашевелились
гетеролазеры. Теперь двигатели и энергетические установки всех  кораблей
управлялись непосредственно с флагмана, и они как один,  словно  злобные
пигмеи  на  слона,  набросились  на  гигантскую  орбитальную   крепость,
выпустили смертоносные ракеты с внешней подвески,  выплюнули  содержимое
бортовых ракетных установок. Наоми Иезекия могла наблюдать за  тем,  как
Десятая эскадра крейсеров  Военно-космического  флота  Земной  Федерации
менее чем за полминуты превратила Третью космическую станцию слежения  в
наполовину испарившуюся груду обломков.
   На  каналах  связи  поднялся  невероятный  гомон.   До   ошеломленных
защитников Голвея наконец дошло, что происходит. В наушниках послышались
гул и визг. Это заработали поспешно настроенные системы помех, с помощью
которых пытались разрушить  информационную  сеть,  связывающую  крейсера
эскадры, но их двигатели с надрывным воем несли их полным ходом прямо  к
планете.
   К ним навстречу с ее поверхности  устремились  первые  ракеты.  Наоми
увидела  на  экране,  как  крейсера  выпустили   ракеты-перехватчики   и
безвоздушное пространство озарилось вспышками  детонирующих  боеголовок.
Она обрадовалась  быстроте  реакции  ракетчиков  эскадры,  но  не  могла
понять, почему не видит тепловых лучей.
   - Наши каналы связи глушат! - выкрикнул  офицер  связи,  и  несколько
мгновений в наушниках стоял страшный визг, с которым,  впрочем,  тут  же
справились фильтры.
   - Информационная сеть эскадры разрушена! - доложил младший лейтенант.
   - Перейти на независимый выбор целей! -  приказала  Наоми,  чувствуя,
как противоударные зажимы все плотнее и  плотнее  вжимают  в  кресло  ее
тело.
   "Ты должен стать моим супругом!" - лихорадочно подумала она, глядя на
офицера управления огнем, но постаралась задушить эту мысль в  зародыше,
разглядывая экран монитора.
   - Огонь по эсминцам прямо по курсу! Нельзя подпускать их к флагману!
   - Есть!
   Наоми стало легче бороться с надвигавшимся безумием, когда  "Поммерн"
наконец-то  независимо  открыл  огонь  ракетами  и   гетеролазерами   по
нападавшим кораблям. "Конго" наверняка тоже подавил информационную  сеть
вражеских эсминцев. Они не сумели  вовремя  перехватить  его  ракеты,  и
головной эсминец разлетелся на куски.
   Впрочем противоракетная оборона эскадры тоже  перешла  на  автономное
управление огнем, и  вражеские  ракеты  стали  поражать  корабли.  Наоми
поморщилась, когда "Поммерн" получил прямое попадание ракетой во внешний
щит. Ракеты  попадали  и  в  "Конго",  и  в  "Ослябю",  но  больше  всех
доставалось "Ревенджу". Наоми видела, как  этот  крейсер  задрожал  всем
корпусом, когда первая боеголовка проникла сквозь его изрешеченные  щиты
и, корежа броню, взорвалась рядом с соплами двигателя.
   - Первый, второй и третий щиты разрушены! - доложил офицер управления
огнем. - С кормы к "Конго" приближаются чьи-то ракеты. У  нас,  кажется,
гости! И очень солидные! Такие здоровые ракеты  несут  на  борту  только
линейные корабли!
   -  Вас  поняла!  -  хладнокровно   произнесла   Наоми,   но   за   ее
невозмутимостью скрывалась маленькая девочка, дрожащими губами  читавшая
древний псалом: "Господь просвещение мое и Спаситель мой, кого убоюся?"
   Наоми встрепенулась, пытаясь прогнать тяжелые  мысли.  Разве  не  она
сама искала поединка с вражескими кораблями?! Вот и представилась  такая
возможность.
   - Меняем курс! - приказала она. - Идем навстречу гостю. Командир  сам
разберется с эсминцами. Мы займемся дичью покрупнее!
   Взревев всеми двигателями, "Поммерн" совершил крутой поворот  на  сто
восемьдесят градусов. Несмотря на мощную  тягу,  Наоми  ощутила  сильный
толчок и колоссальную инерцию.
   - Харви! - крикнула она офицеру связи. - Сообщите командиру,  что  мы
изменили курс и цель.
   "Поммерн" устремился прямо на вражеский корабль, стрелявший огромными
ракетами.
   - Линейный крейсер в  одиннадцати  световых  секундах!  -  воскликнул
офицер управления огнем. - Компьютер определяет, что это "Крис"!
   Наоми еще в чине лейтенанта служила на  этом  корабле  и  хорошо  его
знала. Сейчас ей казалось, что с тех пор прошла целая  вечность.  "Крис"
был приписан к Арсеналу, и его команда, несомненно, состояла из моряков,
столь же фанатично  верных  Индустриальным  Мирам,  как  ее  собственный
экипаж самоубийц был предан Звездным Окраинам.
   - Вот и новая цель!  -  негромко  проговорила  Наоми.  -  Ложимся  на
противоракетный зигзаг. Если этот монстр накроет  нас  своими  ракетами,
нам конец!
   "Поммерн" открыл огонь по линейному крейсеру, расстояние до  которого
стремительно сокращалось. На экране перед Наоми возникли  новые  тяжелые
ракеты, но теперь они летели не к "Конго", а к ее кораблю.  "Крис"  явно
решил сначала расправиться с дерзко бросившим ему вызов корабликом.
   - Капитан, "Конго" открыл огонь по планете. Его ракеты идут прямо  на
верфи Тальяферро!
   Наоми отключила канал связи. Она  больше  не  хотела  думать  о  двух
городах, раскинувшихся рядом с верфями Тальяферро. Их горожанам осталось
жить несколько секунд. Она не хотела думать о том, что  отныне  отмечена
несмываемым клеймом Каина.  Одну  руку  она  прижала  через  скафандр  к
Библии, а другой закрыла забрало шлема, потому что  корабль  уже  был  в
радиусе действия лазеров "Криса". "Поммерн" бросали из стороны в сторону
грохотавшие  вокруг  него   взрывы   вражеских   ракет   и   собственных
ракет-перехватчиков.
   - "Ослябя" выпустил ракеты по Арсеналу!  Однако  все  внимание  Наоми
было приковано к офицеру управления огнем.
   - Мы в  радиусе  действия  лазеров!  -  воскликнул  тот,  когда  лучи
смертоносной энергии ударили по корпусу "Поммерна".
   - "Конго" нанес второй удар по планете! Теперь стреляет "Ревендж"!
   Наоми больше не слушала. Она следила за тем, как ее  лазеры  отвечают
на огонь "Криса".
   "Огонь "Поммерна" всегда был очень точен! - с грустью  подумала  она,
наблюдая, как плавится броня линейного крейсера.  -  Мы  стреляем  лучше
любого линкора. Эрнест всегда говорил это".
   - "Ослябя" сбит! - раздался в наушниках голос офицера связи.
   Наоми подумала о лейтенанте Джолсоне, взявшем  на  себя  командование
"Ослябей", после того как во время мятежа там перестреляли всех  старших
офицеров. Теперь он погиб у нее на глазах вместе с  первым  и  последним
кораблем,  которым  ему  довелось  командовать.  Впрочем,  скоро  и  она
составит ему компанию!
   - Господи боже мой!
   Наоми быстро подняла глаза на бледного как смерть матроса,  сидевшего
за сканерами.
   - "Ослябя" наводил ракеты бортовым компьютером. Теперь они расходятся
веером!
   Наоми скользнула взглядом по экрану монитора второго боевого сканера,
и  у  нее  мороз  пробежал  по  коже.  Матрос   не   ошибся.   Лишившись
компьютерного управления,  ракеты  "Осляби"  самостоятельно  расходились
веером, чтобы накрыть как можно более широкую  площадь  в  районе  цели.
Точечный удар превратился в кровавую баню. Пусть  это  были  всего  лишь
тактические ядерные ракеты,  но  они  должны  были  упасть  на  город  и
близлежащие населенные пункты возле Арсенала.
   - Цель поражена! -  Почти  скучающий  тон  офицера  управления  огнем
отвлек Наоми от жуткого зрелища, разворачивавшегося на  экране  монитора
второго боевого сканера. - Противник теряет кислород!
   В этот момент  лазеры  "Криса"  накрыли  "Поммерн",  корпус  которого
застонал почти человеческим  голосом  под  ударами  смертоносных  лучей.
Наоми верила, что у кораблей есть души. Она  не  сомневалась  в  этом  и
теперь, когда броня ее крейсера стала плавиться и испаряться.
   - Носовые ракетные установки уничтожены!  -  Даже  офицер  управления
огнем  утратил  свое  профессиональное  хладнокровие.  -  Первый   лазер
уничтожен!
   Наоми повернулась к нему, но так и не успела  отдать  приказ.  "Крис"
снова накрыл "Поммерн" гетеролазерами, кромсавшими броню, обшивку и тела
людей. Наоми невольно захрипела,  когда  из  продырявленного  отсека,  в
котором  она  находилась,  улетучился  воздух,   ее   скафандр   надулся
кислородом, а "Поммерн", лишившийся нескольких машинных отделений, резко
бросило в сторону. Корабль остался без  брони  и  был  безоружен,  но  и
"Крис" серьезно пострадал, а  над  Джеймсонским  архипелагом  вырос  лес
ядерных грибов. Это Тошиба расстреливал судостроительные верфи и дома, в
которых горели заживо семьи членов экипажа линейного крейсера.
   Наоми оторвала взгляд от огромного  корабля,  приближавшегося,  чтобы
добить ее, и со слезами на глазах следила за  тем,  как  упавшие  веером
ракеты "Осляби" испепелили базу Военно-космического флота.  Сколько  там
погибло людей, чьи мужья, жены, отцы и матери носили такую же форму, как
и она! И все же  их  было  немного  по  сравнению  с  мирными  жителями,
гибнувшими  сейчас  в  своих  домах  вокруг  других  кораблестроительных
заводов. Сколько же их там? Миллион? Два миллиона? Три? Что по сравнению
с этой ужасной резней гибель нескольких тысяч человек в космосе?!
   "Крис" приблизился к "Поммерну", чтобы расстрелять его в упор.  Наоми
почти равнодушно наблюдала на одном из экранов за тем, как он  навел  на
ее корабль свои уцелевшие гетеролазеры.
   И вот "Крис" дал залп по полуразрушенному мятежному крейсеру.
   В распоряжении Наоми осталось еще несколько мгновений, чтобы увидеть,
как плавится и испаряется сталь под ногами. Еще через  несколько  секунд
луч лазера добрался и до нее, но этих мгновений все  же  хватило,  чтобы
она вновь почувствовала, как душу  жжет  клеймо  Каина,  и  поняла,  что
смерть прольется на нее бальзамом.
 
8 
 
Катастрофа 
 
   - Господин спикер, - торжественно произнес Саймон Тальяферро, -  я  с
прискорбием говорю о происшедшем! Он  оглядел  Палату  Миров  и  покачал
головой. - Полагаю, нам следовало предвидеть, что  все  кончится  именно
так, когда множество депутатов из Дальних Миров покинуло Законодательное
собрание в знак протеста против наказания Шорнинга, которое было  скорее
гуманным, чем справедливым. Это настоящее варварство,  господин  спикер!
Мелкие испуганные людишки подло нанесли нам удар в спину! Мы не позволим
им безнаказанно посягать на ценности, которые олицетворяет собой  Земная
Федерация!
   Оскар  Дитер  молча   прислушивался   к   выразительному,   прекрасно
поставленному  голосу  Тальяферро,  сожалея,  что  лишен  его  актерских
способностей. Ему  оставалось  только  говорить  правду.  А  кому  нужна
правда, если ложь звучит так убедительно?!
   - Скажите  мне,  достопочтенные  депутаты,  -  продолжал  Тальяферро,
помахав донесением, из-за которого и  было  созвано  закрытое  заседание
Палаты Миров, - в  чем  заключается  смысл  этого  поступка?  Даже  если
слияние и представляет собой непреднамеренную  угрозу  представительству
Дальних Миров в Законодательном собрании - во что  я  сам  абсолютно  не
верю, - разве такими методами отстаивают свои права?!  Где  делегаты  от
Звездных Окраин?! Где их петиции?! Есть только это!
   Тальяферро пренебрежительно скомкал лист бумаги  у  себя  в  руке,  и
Дитер   поморщился,   когда   этот   театральный   жест   был   встречен
аплодисментами.
   Впрочем, они были довольно жидкими, ведь многие  кресла  депутатов  в
Палате  Миров   опустели.   Теперь   группы   парламентариев   разделяли
депутатские ложи, в которых раньше заседали делегаты Дальних Миров.
   Делегации Звездных Окраин были немногочисленны, но их было  много,  и
из-за их отсутствия в зале Законодательного собрания возник своеобразный
вакуум между более крупными, но немногочисленными делегациями Внутренних
Миров. Виноваты в этом были Саймон  Тальяферро  и  ему  подобные.  Дитер
подумал  об  этом,  посмотрев  на  широкоплечего  голвейца.  Он  уже  не
удивлялся ненависти, которую испытывал при этом.
   - Они не захотели бороться против слияния парламентскими методами,  -
продолжал Тальяферро, - и даже не потрудились узнать, было ли решение  о
слиянии ратифицировано. Они уцепились за это слово как  за  долгожданный
предлог для измены. Да, да! Давайте называть вещи своими именами! Они  -
подлые изменники! Поступок обитателей Контравийского  скопления  не  что
иное, как измена.  И  когда  адмирал  Форсайт  поставит  бунтовщиков  на
колени, мы продемонстрируем, что Федерация не желает закрывать глаза  на
такие преступления!
   "Ну вот, наконец-то! - мрачно подумал Дитер. - Тальяферро  сорок  лет
занимался грязными махинациями, чтобы получить эту  возможность  ударить
по Дальним Мирам".
   - Друзья мои, - серьезно сказал Тальяферро. - Не будем прятать голову
в песок. Кроме контравийских бунтовщиков на Звездных Окраинах шныряют  и
другие потенциальные мятежники. Если мы дрогнем или продемонстрируем  им
слабость и нерешительность, Федерация канет в прошлое  и  рассыплется  в
прах,  который  развеет  ветер.  Дилетанты   уважают   только   силу   и
доказательства того, что ее не побоятся применить.  Мы  должны  показать
силу воли, на какие бы жертвы ни пришлось пойти ради этого. Нам  следует
быть непреклонными, дабы преподать бунтовщикам пару отрезвляющих уроков.
Тем самым мы предотвратим потоки крови, которое  обязательно  прольются,
стоит  нам  обнаружить  слабость.  Посему,  дамы  и  господа,  предлагаю
подготовить специальное предписание адмиралу  флота  Форсайту  и  другим
командующим военно-космическими подразделениями,  приказав  им  объявить
военное положение и  уполномочив  их  формировать  военно-полевые  суды,
чтобы судить и карать зачинщиков мятежа. Кроме того, дамы и  господа,  я
предлагаю   довести   до   сведения   командующих    военно-космическими
подразделениями, что приговоры этих судов окончательны и обжалованию  не
подлежат!
   Дитер, не веря своим ушам и возмущенно потрясая сжатыми  кулаками,  в
мгновение ока вскочил на ноги. Он  и  раньше  не  питал  особых  иллюзий
относительно  человеколюбия  Тальяферро,  для  которого   спровоцировать
гражданскую войну, чтобы добиться своих  целей,  было  раз  плюнуть,  но
теперь речь шла об убийстве, возведенном в ранг правосудия!
   Когда до Дитера дошло, что вытекает  из  предложения  Тальяферро,  он
посинел от ярости. Будь Оскар таким же бесчестным,  он,  наверное,  даже
восхитился бы ловкостью этого  политического  хода.  Казнив  "зачинщиков
мятежа" на Бофорте, Тальяферро одним  махом  избавился  бы  от  наиболее
опасных руководителей восстания, раздразнил  бы  экстремистов  по  обеим
сторонам баррикад и запятнал бы руки депутатов Законодательного собрания
кровью. Даже если их пыл в дальнейшем и поугаснет, когда они поймут, что
оказались  марионетками  в  руках  Тальяферро,  они  ничего  не   смогут
поделать, став сообщниками  его  злодеяний.  И  им,  даже  помимо  воли,
придется участвовать и в его следующих преступлениях.
   Дитер постарался совладать  с  гневом,  побороть  ярость  и  говорить
спокойно. Но разве он мог  молчать?!  Он  должен  был  выступить  против
Тальяферро и увлечь в оппозицию хотя бы меньшинство депутатов,  чтобы  в
Палате Миров,  когда  все  успокоится,  остались  люди,  не  запятнанные
кровью.
   Когда Девид Хейли открыл  прения  по  предложению  Тальяферро,  Дитер
набрал в грудь побольше воздуха и нажал кнопку, прося слово.
   - Председательствующий предоставляет слово  достопочтенному  депутату
от Нового Цюрих