чем,
прежде  чем  заговорить,  Дитер  еще  несколько,   как   казалось   ему,
бесконечных секунд с прискорбием разглядывал  лица  депутатов.  И  самые
первые слова обожгли их, как удар плети.
   - Жалкие  глупцы!  -  начал  Дитер  таким  жестоким  тоном,  что  все
Законодательное собрание было поражено. Ведь никто еще не позволял  себе
обращаться к депутатам с таким презрением! Пристально  глядя  в  камеру,
Дитер чувствовал, как собственный  гнев  растет  вместе  с  раздражением
депутатов. - Неужели вы не понимаете,  что  произошло  на  самом  деле?!
Неужели вы настолько глупы, что не способны осмыслить истинное положение
вещей лишь потому, что оно противоречит образу спасителей  человечества,
каковыми вы себя  считаете!  Подумайте  о  том,  каким  днем  датировано
сообщение! Семнадцатая ударная группа взбунтовалась пять месяцев  назад!
Один Бог знает, что произошло с тех пор!
   Слова Дитера прозвучали как гром с ясного неба среди позабывших  свой
гнев  депутатов.  Всю  жизнь  они  существовали  в  условиях  невероятно
медленной связи со Звездными Окраинами и  научились  ловко  использовать
оперативную связь между Индустриальными Мирами, и все же, пока Дитер  не
ткнул их носом в этот очевидный факт, они даже не подумали о том,  какую
роль играет время. Но теперь, осознав  страшную  правду,  они  покрылись
холодным потом от ужаса.
   - Да, да! - язвительно воскликнул Дитер. - Курьерская  ракета  летела
оттуда очень долго. А откуда  нам  знать,  куда  были  разосланы  другие
ракеты?! Ведь до нас дошла только одна. Неужели вы думаете,  что  других
не было и эта новость еще не известна на других кораблях флота?! А  ведь
шестьдесят процентов личного состава ВКФ родом со Звездных Окраин! Целых
шестьдесят! Подумайте, что из этого вытекает!  В  спровоцированной  вами
гражданской войне  численное  преимущество  будет  отнюдь  не  на  вашей
стороне!
   Слова Дитера  вызвали  бурю  возмущения.  Более  года  он  настойчиво
предупреждал  депутатов,  умолял  их,  упрашивал,  но   к   его   словам
прислушивалось лишь ничтожное меньшинство. Остальные были уверены в том,
что Военно-космический флот ни при каких обстоятельствах им не  изменит.
Они не сомневались, что каждое их слово подкреплено  несокрушимой  мощью
вооруженных сил Земной Федерации. И вот до них внезапно дошел весь  ужас
их положения, а настойчиво  предупреждавший  их  человек,  которого  они
считали слабым и презирали, оказался кругом прав.
   Голос Дитера прорезал шум в зале:
   - Да, да! Вы клеймили Звездные Окраины, игнорировали их  обоснованные
жалобы, прозвали их варварами за то, что они честнее вас и  беднее  вас!
Посмотрите, что вы наделали!.. Впрочем, и я - прости меня, Господи! - до
известной степени приложил к этому руку, и от одной мысли  об  этом  мне
становится дурно!
   - Что же нам делать?! - завопил кто-то. - Боже мой,  что  нам  теперь
делать?!
   - Что делать? - презрительно бросил Дитер. - А  что,  по-вашему,  нам
остается делать? Только сражаться! Нам придется сражаться ради  спасения
того, что еще можно  спасти.  У  нас  нет  другого  выхода,  потому  что
альтернатива - это полное уничтожение Федерации. Да, мы  будем  воевать!
Но постарайтесь понять, что время, когда к Звездным Окраинам можно  было
относиться с пренебрежением, миновало.  Сражайтесь  с  ними,  но  больше
никогда - вы слышите! - никогда не называйте их варварами. Ведь если они
действительно варвары, нам конец!
   За этими словами Дитера вновь воцарилась гробовая тишина, неуверенная
и полная ужасных предчувствий.
   - Мы обречены, дамы и господа, потому что на их сторону  перешла  вся
семнадцатая ударная группа, а теперь в их руках  наверняка  оказались  и
другие корабли. К тому времени как наши курьерские ракеты  доберутся  до
Звездных Окраин, в руках их обитателей могут оказаться уже  все  корабли
пограничной стражи, а возможно, и  военно-космическая  база  Зефрейн!  -
Дитер ощутил панический ужас, охвативший при этих словах тех  депутатов,
которые понимали, что повлечет за собой захват мятежниками этой базы, но
безжалостно продолжал:
   - Я не хуже вас понимаю, что из этого вытекает!  Компьютеры  Зефрейна
содержат базу данных по новым видам вооружений,  разрабатываемым  там  в
научно-исследовательском центре, где создается  самое  мощное  оружие  в
Галактике! И оно окажется в распоряжении не Внутренних Миров, а Звездных
Окраин!  -  ледяным  тоном   сказал   Дитер,   окинув   присутствовавших
испепеляющим взглядом. - Если они будут поступать как варвары,  которыми
вы их называете, если они не просто скинут ваш гнет, а станут мстить  за
него, они применят свои корабли и новое оружие отнюдь не для самозащиты!
О нет, дамы и господа!  Если  обитатели  Звездных  Окраин  действительно
варвары, их корабли прилетят сюда,  чтобы  нанести  удар  по  Внутренним
Мирам, и испепелят у вас на глазах ваши драгоценные  планетки!  -  Дитер
прошипел  последние  слова  таким   зловещим   голосом,   что   депутаты
содрогнулись. - Поэтому  на  колени!  -  закончил  он.  -  На  колени  и
молитесь, чтобы обитатели Звездных Окраин не оказались варварами!
   Дитер небрежно-пренебрежительным жестом  выключил  микрофон.  В  зале
воцарилась звенящая тишина. Сам  Дитер  чувствовал  себя  подавленным  и
испуганным, но его не покидало ощущение, что у  него  за  спиной  маячит
тень Фионы, и он понимал, что  наконец-то  заплатил  ей  хотя  бы  часть
своего долга.
   Прозвучал гонг.
   Дитер  поднял  глаза  и  убедился,  что  интуиция  его  не   подвела.
Сгорбившийся Тальяферро  со  злобным  лицом  просил  слова.  Он  не  мог
оставить выступление Дитера без ответа, и тот прекрасно понимал, что его
жизнь  висит  на  волоске,  перерубить  который  может  помешать  только
добросовестность его собственной службы безопасности.
   -  Председательствующий,  -  сказал  Хейли,  -  предоставляет   слово
достопочтенному депутату от мира Голвей.
   Лицо Тальяферро, возникшее на огромном экране, поразило Дитера.  Куда
девались его самоуверенность и обаяние?! Даже в его высокомерной  манере
себя держать сквозили нотки отчаяния. Внезапно Дитер с удивлением понял,
что и сам Тальяферро не думал, что все зайдет так далеко, что  и  он  не
придал значения дате сообщения и тому,  что  из  нее  вытекает,  что  он
отмахнулся от  слов  Дитера  о  Военно-космическом  флоте  только  из-за
потрясающей   слепой   самоуверенности,   не   позволившей   ему    даже
гипотетически признать возможность поражения.
   Впрочем, Саймон Тальяферро проложил себе  путь  к  власти  не  только
интригами, но и личным мужеством. Поэтому, невзирая на страшный удар, он
собрал в кулак волю и нашел силы, чтобы ответить противнику.
   - Достопочтенные депутаты! - начал он, хотя его формальная  учтивость
и показалась несколько жалкой после презрительных слов Дитера. -  Друзья
мои! Депутат от Нового Цюриха... - При  этих  словах  Тальяферро  набрал
полную грудь воздуха. - Возможно, депутат от Нового Цюриха  в  чем-то  и
прав. Возможно, с момента... мятежа на  сторону  бунтовщиков  и  перешло
больше кораблей, чем нам известно... Но это ничего не решает! Ничего!  -
Он громко выкрикнул последние слова, и, казалось,  их  звук  придал  ему
новые силы. Дитер понял, что, как и он сам,  Тальяферро  черпал  волю  к
борьбе в своем гневе. - Мы  по-прежнему  законное  правительство  Земной
Федерации, а они - гнусные варвары!  Пусть  они  захватили  все  корабли
пограничной стражи! Пусть они  захватили  все  разбросанные  по  Дальним
Мирам боевые корабли Военно-космического флота! Пусть они захватили саму
базу Зефрейн! Это ничего не решает! Прежде чем они смогут нам навредить,
им еще надо до нас долететь! А  для  этого  им  придется  иметь  дело  с
космическими укреплениями фортификационного  командования.  Им  придется
сразиться с верными присяге кораблями ВКФ. А ведь им будет противостоять
весь наш резерв! Не забывайте, что пятьдесят процентов боевых кораблей -
половина их общей численности! - пока законсервирована!  Что  нам  стоит
снова ввести их в строй?! Даже  если  они  захватили  базу  Зефрейн,  ее
личный состав, тщательно отобранный и  проверенный  на  благонадежность,
несомненно, вовремя уничтожил все  ее  оборудование.  А  что  у  них  за
кораблестроительные верфи?!  В  их  распоряжении  всего  лишь  несколько
разбросанных по Звездным Окраинам ремонтных баз и небольших  гражданских
верфей! Все заводы ВКФ  -  в  наших  руках!  Им  негде  строить  крупные
корабли!
   Дитер чувствовал, как, слушая Тальяферро, испуганные  депутаты  вновь
собираются с духом. Неужели они не понимают,  что  это  -  просто  вопль
отчаяния?!
   - Пусть они только попробуют напасть на нас! Это лишь докажет, что  я
был прав - мы были правы, - называя их варварами! Не верьте тому, что мы
якобы сами спровоцировали Звездные Окраины на восстание! Их мятеж - плод
тщательно подготовленного и долго вынашивавшегося  заговора!  Мы  их  не
провоцировали, но теперь  преподнесем  им  хороший  урок,  сотрем  их  в
порошок и заставим заплатить за содеянное! Наши миры в  безопасности  за
космическими укреплениями, а их - беззащитны перед  флотом,  который  мы
мобилизуем. Друзья мои, покажем им, как мы умеем  драться!  Раз  они  не
понимают другого языка, соберемся  с  силами  и  выжжем  заразу  каленым
железом!
   Дитеру призвал на помощь всю свою волю, чтобы  не  показать,  как  он
расстроен. Стоило ему немного пошатнуть позиции Тальяферро, как  голвеец
снова воодушевил своих сторонников, а в отсутствие депутатов от  Дальних
Миров  даже  единому  блоку  Коренных  Миров   и   некоторых   умеренных
Индустриальных  Миров  не   удалось   бы   справиться   с   несокрушимой
политической машиной Тальяферро.
   - Говорите, война будет затяжной?! Ну и пусть! - с  жаром  воскликнул
Тальяферро. - Вспомните наши прежние долгие войны, в которых  мы  всегда
побеждали! Мы и теперь одержим победу! Нам достанет сил, чтобы  подавить
мятеж, если только мы сумеем их  мобилизовать!  Друзья  мои!  Как  глава
делегации  Голвея,   предоставляю   все   кораблестроительные   мощности
Джеймсонского  архипелага,  с  его  беспрецедентной  во  всей  Галактике
концентрацией  промышленных  гигантов,  в  полное  распоряжение   Земной
Федерации. Посмотрим, как это понравится бунтовщикам!
   Слова  Тальяферро  заглушил  торжествующий  рев   -   отчаянный   рев
охваченной паникой толпы,  внезапно  узревшей  путь  к  спасению.  Дитер
колотил по кнопке, требуя слова, но Тальяферро проигнорировал и  его,  и
усиленные  динамиками  настойчивые  призывы  к  порядку  спикера  Хейли.
Тальяферро  торжествующе  улыбался  оравшим   и   бурно   аплодировавшим
депутатам.   Он   снова   победил!   Сумел   вырвать   победу   даже   в
катастрофической ситуации, грозившей поставить крест на его политической
карьере.
   И в этот момент  пьянящего  политического  триумфа  наглухо  закрытые
двери Палаты Миров  распахнулись  и  в  проходе  появился  парламентский
пристав, а следом за ним командующий дикторским корпусом в развевающемся
красном плаще. Депутаты, мимо которых они бежали, ошеломленно замолкали,
и даже с лица Тальяферро сошел торжествующий свирепый оскал.
   Вновь прибывшие бросились вверх  по  ступенькам  туда,  где  восседал
Хейли. Позднее Дитер не знал, что благодарить - слепую  случайность  или
невероятную проницательность Дэвида Хейли - за то, что микрофон  спикера
остался включенным и все присутствовавшие в Палате Миров услышали слова,
которые прохрипел  на  ухо  Хейли  запыхавшийся  командующий  дикторским
корпусом.
   - Донесение с Голвея! Станция космического слежения уничтожена заодно
с десятком эсминцев! Это какой-то кошмар! А Джеймсонский архипелаг!..
   - Что с архипелагом? - тут же спросил Хейли.
   - Его больше нет!  Уничтожены  все  верфи,  база  Военно-космического
флота, половина города! Ядерный удар не оставил от них ничего.
   Командующий  дикторским  корпусом  внезапно  замолчал,   поняв,   что
микрофон  у  его  локтя   включен,   но   было   поздно.   Головы   всех
присутствовавших  повернулись  к  побледневшему   как   смерть   Саймону
Тальяферро, который, пошатываясь,  брел  к  выходу,  глядя  перед  собой
пустыми глазами.
 
9 
 
Расправа 
 
   За переваливавшимся с боку на бок трактором  Федора  Казина  тянулись
длинные, глубоко распаханные борозды, с нетерпением ждавшие зерен земной
пшеницы и колючей конопли.
   "Жители Внутренних Миров набьют себе брюхо сдобными булками  из  этой
пшеницы, - мрачно подумал Федор, - а из колючей конопли изготовят зелье,
чтобы эти зажравшиеся морды,  давным-давно  забывшие,  что  значит  быть
голодным, смогли развеять скуку!"
   Но сколько бы гектаров Федор  ни  засеял,  ему  все  равно  будет  не
прожить   на   заработанные   деньги.   Ведь   монополисты-"индустриалы"
обязательно заломят за транспортировку страшную цену. Вот  уже  тридцать
лет Казин растил пшеницу и коноплю, но так  и  не  мог  расплатиться  по
долгам с компаниями-перевозчиками.
   Он взглянул на пасмурное небо. Его дед  говорил,  что  равнины  Новой
Родины были бы не  хуже  прекрасных  степей  России,  если  бы  не  цвет
нависшего над ними неба. Приходилось верить ему на слово, ведь он  видел
свою далекую прародину только на видеозаписях и даже  тогда  подозревал,
что ослепительно  голубое  небо  на  пленке  подкрашено.  Как  человеку,
выросшему под свинцовым  небом,  было  поверить  в  существование  такой
голубизны! Вот и теперь Федор думал только о том, как бы  вспахать  поле
еще до грозы.
   Размышляя о непогоде,  Казин  вспомнил  о  буре,  сотрясавшей  Земную
Федерацию. Из Нового Петрограда доходили  невероятные  новости.  Неужели
эти  безумцы  вообразили,  что  вернулся  царский  режим,  а  Федерацией
управляет Распутин?!
   Да и кто они, собственно говоря, такие, чтобы называть  себя  "новыми
конституционными демократами"?! Керенские и  Троцкие?!  Федор  не  питал
особой симпатии к Индустриальным Мирам,  но  все-таки  Федерация  -  это
Федерация! Она вышла из пламени Великой  восточной  войны,  давным-давно
вспыхнувшей на прародине-Земле, рванулась к звездам  и  всегда  защищала
своих граждан, расселившихся по мирам, удаленным на  множество  световых
лет от родной  планеты.  Федерацию  создавали  такие  люди,  как  Говард
Андерсон и Иван Антонов. Ее история насчитывала уже  четыреста  лет.  По
сравнению с таким сроком ошибки последнего  века  казались  смешными.  А
ведь обитатели Новой Родины были русскими и знали, что значит сжать зубы
и терпеть! А теперь еще эти  "новые  конституционные  демократы"!  Какое
безумие! Кому он будет продавать пшеницу, если они  и  добьются  своего!
Товарообмен с другими мирами был залогом выживания  Звездных  Окраин,  а
кому в преимущественно сельскохозяйственных Дальних  Мирах  нужно  чужое
зерно?! И какие из Звездных Окраин смогут  поставлять  на  Новую  Родину
промышленные товары?!
   Поэтому Федор по-прежнему пахал и сеял, не  теряя  надежды  дождаться
того дня, когда безумцы одумаются. Их, конечно, накажут, но  в  конечном
итоге Федерация снова примет их в свое лоно. А когда это  произойдет,  у
Федора Казина будет куча зерна на продажу.
   Услышав отдаленный раскат грома, он взглянул на восток, где  высилась
стена грозовых туч.  Сегодня  Федору  явно  было  не  закончить  работу.
Пожалуй, лучше всего провести последнюю борозду и двинуться к дому,  где
Наташа уже приготовила ужин.
   Петр  Сущевский  оглядел  комнату,  где  в  молчании  сидели   "новые
конституционные  демократы".  Вот,  значит,  каково   чувствовать   себя
мятежником! Ему самому совершенно не хотелось прослыть бунтовщиком, и он
сильно   сомневался,   что   такое    желание    испытывают    остальные
присутствующие. Впрочем, как еще сторонникам прежнего правительства было
окрестить своих противников,  если  не  "бунтовщиками"!  Петр  с  самого
начала предвидел, что  все  именно  так  и  кончится,  понимая,  к  чему
приведут уже первые публичные выражения недовольства. А  привели  они  к
формированию новой Думы, заявившей  о  твердой  решимости  Новой  Родины
выйти  из  состава  Федерации.   Хотя   само   существование   Федерации
воспринималось как нечто незыблемо  святое,  но  ее  правительство  было
всего лишь правительством, безусловно предназначенным  для  того,  чтобы
улучшать, а не ухудшать условия жизни людей, которым оно управляло. Вряд
ли выборные органы власти создаются для истребления своих избирателей!
   Петр не знал лично Фиону Мак-Таггарт, но состоял с ней  в  переписке.
Даже в тех ее сообщениях, которые, преодолевая множество  световых  лет,
доходили до него в записи, сквозили ум  и  решительность  этой  женщины,
превратившие ее в одного из ведущих политиков Дальних Миров. Неужели она
вызывала такой панический страх?! Неужели ничтожные  умы  всегда  готовы
умертвить великих людей, которым не могут заткнуть рот?!  Петр  не  знал
ответов на эти вопросы, но  в  то  самое  утро,  когда  пришла  страшная
новость, понял, что Федерация обречена. Любое политическое  объединение,
прогнившее до такой степени, обречено на гибель.
   Как жаль, что сообщения идут так невыносимо  долго!  У  Новой  Родины
никогда не  было  своей  ретрансляционной  станции,  а  после  мятежа  в
Контравийском скоплении полагаться на беспилотные курьерские  ракеты  не
стоило. Многие маяки в узлах пространства наверняка были  отключены  или
уничтожены, но дело было не только в этом. Индустриальные Миры не только
монополизировали  грузоперевозки,  но  и  контролировали  большую  часть
перемещений  курьерских  ракет.  Вне  всякого  сомнения,   "индустриалы"
вносили хаос в их полеты, чтобы дезорганизовать "мятежников". Что ж,  на
их месте, он, наверное, поступил бы точно так же! Но теперь из-за  этого
все они оказались  в  пренеприятнейшем  положении!  Петр  откашлялся,  и
собравшиеся за столом повернулись к нему.
   - Товарищи, - медленно проговорил он, -  Федерация  объявила  военное
положение и наряду с другими правами и свободами временно  приостановила
действие  закона  о  неприкосновенности  личности.  А  мы,  друзья  мои,
объявлены мятежниками. - Петр пожал плечами. - Я-то не  сомневался,  что
дело обернется именно так, но для некоторых из вас это, возможно,  стало
неожиданностью... Мне кажется, нам вновь стоит задуматься о том, что  мы
совершили, заявив о себе и громогласно выразив наш  протест.  Может,  на
этом и остановимся и немедленно отправим курьерскую ракету с извинениями
и выражением покорности? Если мы этого не сделаем  и  будем  по-прежнему
идти по стопам контравийцев, бог знает какая участь нас ожидает.
   - Послушай, Петр, - приглаживая свои до  времени  поседевшие  волосы,
сказала Магда Петрова, - думаешь, только ты знал, что именно так  все  и
кончится? А нас ты считаешь дураками? Очень мило с  твоей  стороны  дать
нам возможность одуматься! - добавила она с легкой иронией. - Но  сам-то
ты что будешь делать, если мы  в  слезах  бросимся  просить  прощения  у
прабабушки-Земли?
   Сидевшие у стола негромко рассмеялись. Даже Петр невольно  улыбнулся,
но тут же покачал головой:
   - Не вижу ничего смешного, Магда. Речь идет о жизни  и  смерти.  Нас,
конечно, поддерживают горожане и студенты,  но  хлебопашцы  и  скотоводы
считают нас безумцами. Если дело дойдет  до  драки,  они  и  пальцем  не
пошевелят, чтобы нам помочь, а  без  них  нам  не  выстоять  против  сил
Федерации.
   - Бред собачий!
   Это грубое замечание мог бросить только один из  присутствовавших,  и
Петр с любопытством взглянул на Семена Яшина, единственного  в  их  Думе
скотовода, разводившего  гигантских  овец.  Разгневанный  старик  вращал
голубыми глазами и тряс усами, сделавшими бы честь моржу,  пышными,  как
мех его исполинских питомцев.
   - Да, нам было бы не устоять против Федерации! - отрезал он. - Но ты,
Петр Петрович, не хуже меня знаешь, что мы  будем  драться  не  со  всей
Федерацией,  а  с  кучкой  Внутренних  Миров!  С  жалкими  остатками  их
В