гнатам   из
Индустриальных Миров, а большая часть звездных систем  Земной  Федерации
относилась  к  Дальним  и  Пограничным  Мирам.  Вот  почему   Тальяферро
ненавидели, а он сам  был  готов  пойти  на  все,  чтобы  отсрочить  тот
стремительно приближавшийся день, когда делегаты  Дальних  Миров  станут
достаточно многочисленны и смогут призвать Индустриальные Миры к  ответу
за два столетия экономического грабежа.
   -  Дамы  и  господа,   -   сказал   Хейли,   -   председательствующий
предоставляет слово  достопочтенному  Саймону  Тальяферро,  депутату  от
Голвея  и  председателю  комитета   по   иностранным   делам.   Господин
Тальяферро...
   - Благодарю вас, господин спикер!  -  Смуглый  Тальяферро  смотрел  с
огромного экрана на депутатов  непривычно  доброжелательно.  Губы  Фионы
искривились в брезгливой усмешке.
   "Какая неуклюже скроенная маска! - подумала она. -  За  этой  улыбкой
скрывается безжалостный и беспощадный человек, но правила игры  требуют,
чтобы мы притворялись, будто верим в его благие намерения!"
   - Достопочтенные депутаты! - начал Тальяферро. - У  меня  потрясающая
новость! После многомесячных  переговоров  я  наконец  имею  возможность
объявить, что нам было сделано, пожалуй, самое эпохальное предложение  в
истории  Галактики.  Президент  Жи  и  премьер-министр   Минг   получили
направленное  на  их  имя  послание   от   Хана   Ориона,   доставленное
чрезвычайным и полномочным посланником. - Тальяферро замолчал,  понимая,
что теперь его жадно слушают и пожирают  глазами  все  депутаты.  -  Хан
предлагает не больше не меньше как слияние Земной Федерации и Орионского
Ханства!
   Произнося последние слова, Тальяферро говорил все громче и громче,  и
тем не менее они практически потонули в оглушительном шуме,  поднявшемся
при слове "слияние". Фиона тоже вскочила  на  ноги,  ударив  кулаком  по
своему компьютеру.
   - Ни за что! - воскликнула она, но ее протест потонул в хоре  голосов
депутатов.  Она  сразу   поняла,   что   это   к   лучшему,   ведь   она
председательствовала в политическом объединении делегаций Дальних  Миров
и ей полагалось вести себя сдержанно. И прежде всего, обдуманно. Тем  не
менее предложение Тальяферро было неприемлемым  для  ее  избирателей,  и
депутаты от Индустриальных Миров прекрасно это понимали.  Только  тупые,
слепые в своем либерализме  и  погрязшие  в  бюрократизме  представители
Коренных Миров  могли  наивно  полагать,  что  Дальние  Миры  безропотно
согласятся с таким предложением!
   Прищурив глаза, Фиона опустилась в кресло.  Разумеется,  депутаты  от
Индустриальных Миров все прекрасно понимали, и нескрываемая злая радость
Тальяферро имела очень простое и страшное объяснение. Какова будет  доля
огромного   населения   Орионского   Ханства   в   новом    монструозном
объединении?! Неужели все  орионцы  впервые  в  своей  истории  внезапно
получат право  голоса?!  Звездным  Окраинам  пришлось  более  сотни  лет
мучительно ждать увеличения своего населения, чтобы их делегации  смогли
сравниться по численности с делегациями Индустриальных Миров. При  таком
колоссальном притоке  избирателей  Законодательному  собранию  неизбежно
придется увеличить количество жителей,  избирающих  одного  депутата,  в
результате  чего  малонаселенные  Дальние   Миры   лишатся   большинства
депутатских мест, которых с таким трудом добились.
   "У кого и зачем родился этот план? - размышляла Фиона. -  Неужели  он
пришел  в  голову  самим  орионцам?  Или  к  ним  поступило   сепаратное
предложение от Индустриальных Миров?  А  может,  "индустриалам"  удалось
убедить ханских посланников, что такая идея  будет  с  радостью  принята
всеми членами Земной Федерации?!"
   Гипотез было множество, но правильного ответа не было. Пока не было!
   Фиона нажала на кнопку, желая взять слово.  Вся  панель  перед  Хейли
наверняка и так была расцвечена  красными  лампочками  рядом  с  именами
депутатов, и Фиона почти  с  облегчением  подумала,  что  Тальяферро  не
обратит на нее  внимания.  Но  он,  конечно,  не  пропустил  возможности
позволить ей забить гвоздь в собственный гроб. Фиона даже  обрадовалась,
что наконец может вступить  с  ним  в  схватку,  каким  бы  ни  стал  ее
окончательный исход. У нее не было выбора,  она  была  обязана  изложить
позицию Звездных Окраин по этому вопросу. В глубине души Фиона понимала,
что время дипломатии прошло и депутаты должны узнать всю правду.
   -  Господин  спикер!  -  Многократно   усиленный   динамиками   голос
Тальяферро покрыл шум в зале. - Я временно уступаю слово  достопочтенной
представительнице Бофорта.
   Когда сверкающие зеленые глаза Фионы появились  на  огромном  экране,
депутаты мгновенно умолкли.
   - Господин спикер! - начала  Фиона  громким,  звучным  голосом.  -  Я
вынуждена  сообщить  достопочтенному  депутату   от   Голвея,   что   он
заблуждается, полагая, что все граждане Федерации примут его предложение
с распростертыми объятиями. Никто  в  нашей  Федерации  не  относится  к
орионцам с большим уважением, чем Дальние Миры. Ведь  мы  сражались  как
против них, так и бок  о  бок  с  ними.  Мы  восхищаемся  их  мужеством,
упорством и боевым духом. Орионцев с полным правом можно назвать великой
нацией, ведь именно они первыми задумались о  возможности  использования
для космических перелетов узлов искривленного пространства, они  создали
первую звездную империю,  первыми  осознали  бесперспективность  слепого
милитаризма и отказались от него.  Но,  господин  спикер,  они  все-таки
орионцы, а мы все - земляне или потомки землян.  Мы  представляем  собой
общество, сплотившееся, в частности, в сражениях с орионцами  и  ставшее
сильнейшим в известной нам части Галактики. Поэтому, господин спикер,  -
продолжала Фиона, вложив в свои последние, адресованные Тальяферро слова
весь свой гнев и все негодование, - Дальние Миры никогда  не  согласятся
на это так называемое слияние.  -  С  этими  словами  она  опустилась  в
кресло, а в Палате Миров воцарился неописуемый хаос.
   Негромкая и немного грустная музыка, как  приглушенный  звук  прибоя,
звучала в  зале,  где  Фиона,  улыбающаяся  и  элегантная,  несмотря  на
смертельную усталость, готовилась принимать прибывших на  прием  гостей.
Прошедшая неделя была сплошным кошмаром, и лишь благодаря нечеловеческим
усилиям Фионы политический блок Дальних Миров не распался. На самом деле
делегаций, высказывавшихся в пользу слияния, не было.  Наоборот,  многие
депутаты упрекали Фиону в том, что  она  не  заняла  еще  более  жесткую
позицию.
   Однако за двадцать пять лет работы в Законодательном  собрании  Фиона
поняла, что Коренные  Миры  совершенно  не  понимают  Звездные  Окраины.
Индустриальные Миры гораздо  лучше  знали  своих  ставших  политическими
противниками отдаленных  сородичей,  чем  Земля  и  ее  первые  звездные
колонии. Впрочем, Фиона подозревала, что даже Индустриальные Миры не  до
конца понимают, какое возмущение вызвало их предложение.
   Коренные же Миры окончательно позабыли те  времена,  когда  они  были
границей известной Галактики. Они позабыли страх того, что любой внешний
удар, направленный в центр Федерации, должен пасть сначала на  них.  Они
точно так же позабыли - или никогда не знали,  -  как  себя  чувствуешь,
когда жизненно важная для твоего общества  торговля  находится  в  руках
рвущихся к власти беспринципных и алчных грабителей.
   Коренные Миры все это позабыли или вообще никогда не знали и  поэтому
теперь представляли собой смертельную опасность для Звездных  Окраин.  У
Фионы  была  возможность  познакомиться  с   "новым   либерализмом"   ее
коллег-депутатов, представляющих Коренные Миры. Она с горечью  подумала,
что Коренным Мирам всегда слишком хорошо  жилось;  слишком  самодовольно
они упивались благами цивилизации. Индустриальным Мирам ничего не стоило
убедить  их  в  том,  что  Звездные   Окраины   действительно   населены
неотесанными варварами, почти ничем не отличающимися от дикарей. Их даже
можно было убедить в  необходимости  определенных  действий  "на  благо"
Дальних Миров, даже если эти действия подразумевали истребление объектов
благодеяния!
   Отдавая себе в этом отчет, Фиона также понимала, насколько необходимо
убедить Коренные Миры в полноценности Звездных Окраин  или,  по  крайней
мере, в их способности к диалогу.  Фиона  выбрала  наиболее  разумную  в
данных условиях тактику. Горячие  головы,  желавшие  открыто  заклеймить
Индустриальные Миры и обрушиться со справедливыми  обвинениями  на  тех,
кто их в полной мере заслуживал, только помогли бы Тальяферро  и  Дитеру
осуществить их планы, но объяснить им это мог только их соотечественник.
Фиона  Мак-Таггарт  не  страдала  тщеславием,  но  понимала,  что  среди
представляющих Звездные Окраины депутатов она одна обладает необходимыми
для этого авторитетом и  властью,  которые  сознательно  зарабатывала  в
ожидании этого рокового дня.
   Среди  Дальних  Миров   Бофорт,   пожалуй,   больше   всех   презирал
"индустриалов".  Высокая  гравитация  стала   суровым   испытанием   для
колонистов,  но  от  желающих  подняться  на  борт  отправлявшихся  туда
космических кораблей отбою не было. Люди, не желавшие смириться с  ролью
винтиков огромной машины  Индустриальных  Миров,  понимали,  что  Бофорт
слишком бедная и отдаленная колония, чтобы  быть  объектом  махинаций  и
манипуляций. Они бежали на Бофорт от прежней жизни,  но  для  многих  он
стал  могилой.  Там  погибло  столько  людей,   что   бюро   колонизации
приостановило эмиграцию на Бофорт на целых шестьдесят лет.
   Родители Фионы и их родители рассказывали ей об этом тяжелом времени.
Генетический банк был беден, условия существования суровые, а  бюрократы
из бюро колонизации в Индустриальных Мирах палец  о  палец  не  ударили,
чтобы помочь Бофорту. На протяжении шестидесяти лет  полной  изоляции  и
формировался  тот  своеобразный  диалект,  над  которым   так   смеялись
обитатели Внутренних Миров, а в сердцах говоривших  на  нем  разгоралась
неукротимая ненависть к "индустриалам".
   Потом неожиданно  обнаружилось,  что  обитающий  в  бофортских  морях
нарвал-убийца настолько ценен для фармацевтической индустрии, что  может
произвести настоящий переворот в медицине, и Индустриальные Миры  вместе
с  Законодательным  собранием  внезапно  проявили  огромный  интерес   к
колонии, существование которой они так долго  игнорировали.  На  Бофорте
появились концерны "индустриалов", и для его  жителей  возобновился  уже
почти забытый кошмар.
   Однако холодная и негостеприимная планета стала  хорошей  школой  для
своих обитателей, и ее правительство  немедленно  приняло  ряд  решений,
регламентирующих промысел нарвалов-убийц, хотя  компании  Индустриальных
Миров и  угрожали  экономическими  санкциями.  Эти  угрозы  не  возымели
действия, потому что присутствие промысловиков-"индустриалов" на Бофорте
само по себе было хуже любых экономических санкций, и впервые более  чем
за полтора столетия плутократам пришлось плясать под экономическую дудку
одного из Дальних Миров. Это  пришлось  им  не  по  вкусу,  но  успешное
сопротивление  натиску  извне  невероятно  повысило  престиж  бофортской
делегации. Бофорт доказал, что  Индустриальные  Миры  можно  остановить.
Затем пришло время показать, что их можно поставить  на  свое  место,  и
Фиона Мак-Таггарт посвятила всю свою  жизнь  и  работу  достижению  этой
цели. И  все  же  она  чувствовала  себя  очень  одинокой  и  невероятно
уставшей. Стоило закончиться одной схватке, как начиналась другая,  и  с
каждой новой битвой Фиона чувствовала себя все более и более  утомленной
и измученной.
   Фиона Мак-Таггарт постаралась взять себя в  руки  и  прогнать  черные
мысли. Может, у нее было плохое настроение,  потому  что  день  оказался
очень тяжелым, а  может,  его  портил  предстоящий  прием,  который  был
назначен еще до сенсационного заявления  Тальяферро.  Его  было  уже  не
отменить, а вежливо улыбаться представителям Индустриальных  Миров  было
сейчас мучительно трудно.
   "Впрочем, - с легкой иронией подумала Фиона,  -  им,  наверное,  тоже
хочется меня убить!"
   Она взглянула на часы. Через десять минут  можно  будет  взять  бокал
шампанского и начать переходить от одного гостя  к  другому.  Может,  ей
станет полегче. Иметь дело  с  человеком  в  небольшой  тесной  компании
всегда проще, чем присутствовать  на  людных  форумах  с  их  атмосферой
непримиримой  вражды.  В  этот  момент  Фиона  обернулась  и   чуть   не
выругалась,  увидев  в  дверях  Оскара  Дитера  в  сопровождении  отныне
неразлучного с ним Фуше.
   Фиона почувствовала,  как  рядом  с  ней  выросла  фигура  Ладислава.
"Спасибо тебе, старина  Лад!"  Он  искусно  дурачил  жителей  Внутренних
Миров, но его земляки-бофортцы прекрасно знали, что  он  на  самом  деле
собой представляет. Иногда Фиону  даже  расстраивало  то,  что  она  так
хорошо его знает. Как было бы здорово махнуть на все  рукой  и  полюбить
такого сильного и честного мужчину! Но  они  с  Шорнингом  прошли  через
испытания, сплотившие их настолько, что связь с ним показалась бы  Фионе
почти посягательством на родного брата.
   Дитер стоял в дверях,  сверкая  темными  глазами.  Фиона  никогда  не
любила Дитера и  знала,  что  он  отвечает  ей  тем  же.  В  отличие  от
Тальяферро Дитер почти не умел скрывать  своих  чувств,  а  Фиона  часто
вызывала его раздражение во время дебатов в Палате Миров.  Он  ненавидел
ее за это, и ненависть его была особенно сильной, потому что речь шла  о
женщине. Хотя конституция и  отменила  дискриминацию  женщин,  она  была
одним из самых  святых  неписаных  законов  на  Новом  Цюрихе,  и  Фиона
подозревала, что ее персона не только  задевает  амбиции  Дитера,  но  и
оскорбляет его до глубины  переполненной  предрассудками  души.  Тем  не
менее она должна была  проявить  хотя  бы  внешнее  гостеприимство  и  с
улыбкой протянула ему руку:
   - Господин Дитер!
   - Госпожа Мак-Таггарт! - ответил Дитер ледяным голосом  и,  игнорируя
протянутую ему руку, смерил презрительным взглядом Фиону, которой ужасно
захотелось влепить ему пощечину.
   - Рада вас видеть,  -  сквозь  зубы  процедила  она.  -  Насколько  я
понимаю, в предстоящих завтра прениях вам отводится очень важная роль?
   - Совершенно верно, - ответил Дитер. - И насколько мне известно,  вам
тоже.  Вы,  разумеется,  как  всегда,  встанете  на  пути  прогресса   и
цивилизации.
   Ближайшие к ней с Дитером гости замолчали и обернулись в их  сторону.
Фиона почувствовала, что стоявший  рядом  с  ней  Ладислав  напрягся,  и
незаметно коснулась его руки.
   - Мне больше нравится считать себя защитницей эволюции Дальних Миров,
- таким же ледяным голосом сказала Фиона. - Мы тоже имеем право на  свою
точку зрения, на свои ценности и мечты.
   - Какие ценности и мечты могут быть у грязной деревенщины! - внезапно
прошипел Дитер с такой злобой,  что  Фиона  уставилась  на  него  широко
открытыми  глазами.  Он  что,  больной?  Где  это  слыхано,   чтобы   на
официальных приемах говорили такие вещи?!
   - Да, господин Дитер, - услышала она свой голос, - у  нас  тоже  есть
мечты и стремления. А  может,  Индустриальные  Миры  хотят  обложить  их
пошлиной?
   В  зале  воцарилось  гробовое   молчание.   Фиона   не   осмеливалась
обернуться, чтобы посмотреть, какое впечатление произвел на гостей  этот
обмен  колкостями,  но  отступать  было  поздно.  Конечно,  в   подобной
перебранке не было ничего хорошего,  но  проявить  нерешительность  было
смерти подобно.
   - Да в  гробу  мы  видели  ваши  мечты  и  стремления!  -  язвительно
проговорил Дитер. - Для жительницы Дальних Миров вы,  сударыня,  неплохо
говорите с трибуны, но "не думайте, что Законодательное  собрание  будет
вечно закрывать глаза на ваше варварство и вашу  ксенофобию.  Вы  и  вам
подобные слишком долго преграждали путь цивилизации!
   Дитер так  яростно  выплюнул  последнее  слово,  что  Фиона  внезапно
уловила запах у него изо рта. Да он же совершенно обкурился новоафинским
мизирем! Как же он мог
   Явиться сюда в таком виде! Впрочем, каждый сходит  с  ума  по-своему!
Теперь Фионе было важно парировать его выпад.
   - Милостивый государь! - прозвенел  в  мертвой  тишине  ее  голос.  -
Возможно, мы действительно варвары, но мы  все-таки  не  позволяем  себе
являться на официальные приемы в таком непотребном состоянии!
   Среди гостей раздался шепот одобрения, а лицо Дитера исказила гримаса
ярости.  Даже  сквозь  дурман  мизиря  до  него  дошел   весь   идиотизм
собственного положения. Впрочем, понять свой промах еще  не  значит  его
исправить, а  затуманенный  мозг  Дитера  явно  не  был  сейчас  на  это
способен.
   - Ну ты и шлюха! - внезапно прошипел он прямо в лицо Фионе. - Да  что
ты из себя изображаешь! Убирайся на свою вонючую планету и плоди  там  в
грязи паршивых щенят!
   Фиона  и  ее  гости   окаменели.   Неприязнь   в   отношениях   между
политическими лидерами была обычным делом, но  ничего  подобного  на  их
памяти еще не случалось!.. Трудно было поверить, что Дитер был до  такой
степени не способен держать  себя  в  руках,  но  его  слова  повисли  в
воздухе, как критическая масса плутония, и все, затаив дыхание,  ожидали
взрыва.
   И взрыв не заставил себя долго ждать. Своей огромной ладонью Ладислав
Шорнинг влепил Дитеру оглушительную пощечину.
   Депутат от  Нового  Цюриха  отлетел  назад,  прямо  в  объятия  Фуше.
Несколько мгновений, вытирая кровь на губах,  он  с  ужасом  смотрел  на
Ладислава, потом, изрыгая проклятия сдавленным голосом, кое-как поднялся
на ноги. Фуше сунул руку за пазуху, и у Фионы все поплыло перед глазами,
когда она услышала  слова,  произнесенные  громовым  голосом  Ладислава,
привыкшим выкрикивать команды на борту космического крейсера: "Вы будете
стать мне за это ответить!"
   Дитер замер, разинув рот, пока смысл брошенного ему вызова доходил до
одурманенного парами мизиря мозга. Он вдруг осознал,  что  находится  на
территории представительства Бофорта  и,  следовательно,  на  бофортской
территории, а на этой планете дуэли  были  самым  обычным  делом.  Дитер
уставился на возвышавшегося перед ним великана и впервые в жизни  понял,
чем вол, терпеливо склонившийся под ярмом,  отличается  от  разъяренного
быка.
   - Я... я... - Дитер судорожно подыскивал слова. -  Это  совершенно...
нелепо. Это какое-то варварство! Вы же не собираетесь?!
   - Да, кое-кому это может показаться варварством,  -  мрачно  произнес
Ладислав. - Но вы все равно будете стать со мной драться.
   - Я не буду! - в ужасе пропищал Дитер.
   - Не будете?! - Ладислав схватил депутата от Нового Цюриха за лацканы
пиджака одной рукой, и все увидели, как заиграли  мускулы,  привыкшие  к
гравитации, на треть превышающей  земную,  и  оторвал  его  от  пола.  -
Значит, я, по-вашему,  варвар,  но  вы  все  равно  не  станете  посметь
встретиться со мной  в  честном  поединке?!  Не  забывайте,  что  вы  на
территории Бофорта и тут действуют наши законы.
   - Отпустите его, Шорнинг! - Прозвучал голос Фуше, все еще  державшего
руку за пазухой. Ладислав направил ледяной взгляд своих голубых глаз  на
напряженное лицо телохранителя.
   - Что с ним сделать? - негромко спросил Фиону могучий бофортец.
   - Господин Фуше! - сказала Фиона голосом, разнесшимся по всем уголкам
зала. - Вы находитесь на территории Бофорта,  и,  как  глава  бофортской
делегации в Палате Миров, я убедительно прошу вас  ничего  не  доставать
из-за пазухи и опустить руки по швам.
   Фуше бросил на нее презрительный взгляд, но побледнел, увидев  за  ее
спиной трех мрачных ликторов Палаты Миров, которые, сверля его свирепыми
взглядами, стояли наготове с электрическими дубинками в руках.  Фуше  не
заметил, как они появились в зале, но прекрасно понимал, чьи приказы они
будут выполнять, и опустил руки  по  швам,  показав  ликторам  раскрытые
ладони.
   - Благодарю вас! - ледяным тоном произнесла