тил Кондор,  вытирая  струившийся  по  лицу
пот.
   - Отлично! Итак, командир, - прохрипел Хода, - теперь я  могу  только
управлять  полетом  корабля.  Вы  единственный  человек,  который  может
наводить оружие "Энрайта" и вести огонь. Так что скажите  мне,  командир
Кондор, вы готовы исполнить свой долг?
   - Свой долг? - Несколько мгновений Кондор колебался; лицо  его  стало
серым, но он ответил решительным голосом:
   - Так точно! Я готов исполнить свой долг!
   - Тогда слушайте меня, командир, - негромко сказал  Хода.  -  Адмирал
Форсайт погиб, адмирала Синга, судя по всему, тоже убили во время штурма
нашего флагманского мостика. Адмирал Трейнор, возможно, тоже погибла:  у
нас нет связи с "Везувием", поэтому я вынужден  считать  ее  убитой  или
взятой в плен. Есть связь с адмиралом Хейлом, но мятежники захватили  на
"Эль-Чиконе" все  машинные  отделения,  и  адмирал  не  может  управлять
кораблем. Адмирал Ашигара с "Василиска",  кажется,  перешла  на  сторону
бунтовщиков. Таким образом, Хейл старший по должности среди оставшихся в
живых офицеров, а он приказал как можно скорее положить конец схватке на
борту "Андерсона". Возможно, если нам удастся быстро  высадить  на  него
наших десантников, мы вправим мозги всей ударной группе, но  перед  нами
капитан Ли Хан на борту "Черной  Стрелы",  и  она  угрожает  расстрелять
первый же десантный катер, который направится к "Андерсону". У меня есть
два линейных корабля из эскадры адмирала Хейла и  эскадренный  десантный
транспорт,  готовый  к  высадке  на  "Андерсон",  но  они  не   решаются
отправлять катера до тех пор, пока там болтается "Черная Стрела".
   Кондор почувствовал, как трудно адмиралу это говорить, и вспомнил тот
вечер, когда капитан Ли Хан  обедала  в  качестве  его  гостя  на  борту
"Энрайта".
   - Я дам Ли Хан последний шанс  отвести  корабль  в  сторону,  -  тихо
проговорил Хода. - А если она откажется, наступит ваш черед!
   - Я все понял, - прошептал Кондор.
   - Ну вот и отлично! Переключитесь на внешнюю  связь,  командир.  Если
мне придется отдавать вам приказы, я хочу, чтобы капитал Ли их слышала.
   - Есть! - Кондор переключился на другой канал и  провел  пальцами  по
прохладному пульту, ощущая заключавшуюся в  нем  разрушительную  силу  и
прекрасно понимая муки, которые испытывал в этот момент Хода, потому что
он, Кондор, тоже знал об авторитете, которым пользовалась  на  флоте  Ли
Хан.
   Ли Хан видела  на  экране  монитора  озабоченное  и  негодующее  лицо
Саймона Хода. Она читала страх и гнев в его глазах и думала, может ли он
прочесть в ее собственных  глазах  скорбь,  которая  переполняла  ее.  С
трудом  шевеля  искривленными,  словно  от  боли,  губами,  Хода  хрипло
проговорил:
   - Капитан Ли, вы нарушили военный кодекс! По приказу  адмирала  Хейла
вы отстраняетесь от командования кораблем. Корабль должен лечь в дрейф и
ждать нашу абордажную команду. Назначенный мной офицер  примет  на  себя
командование кораблем и арестует вас. Вас ожидает трибунал. Этот  приказ
занесен в журнал и записан на ленту. Если вам что-то неясно, свяжитесь с
адмиралом Хейлом.
   - Капитан Хода, - спокойно ответила Ли Хан своему  старому  другу,  -
возьму на себя смелость не выполнить ваш приказ.
   - Вы не имеете права отказываться! - Но  даже  яростный  тон  не  мог
скрыть умоляющих ноток в голосе Хода. - Опустите щиты, капитан, и  прочь
с дороги! Или, клянусь, я разнесу ваш корабль в щепки!
   Ли Хан повернулась к находившимся рядом с ней  на  мостике  офицерам.
Они сидели, стиснув зубы, в  напряженных  позах,  но  никто  из  них  не
промолвил ни слова, и она спокойно  повернулась  лицом  к  разгневанному
капитану Хода. Как же она гордилась своей командой! И  все  же  ей  было
невыносимо больно из-за того, что мужество ее  людей  проверяется  не  в
схватке с инопланетными монстрами,  а  в  противостоянии  со  своими  же
товарищами по оружию. Ситуация была бессмысленной - трагической, нелепой
и бессмысленной. Все они стали жертвами  по-разному  понимаемого  долга,
любви к родине, верности присяге. Неужели  ее  команда  не  отдает  себе
отчета в том, что именно в них она, Ли Хан, и черпает свои силы?! Или же
команда считает ее, капитана, главным источником своих сил?
   Ли Хан почти рассеянно взглянула  на  экран,  на  котором  замелькали
условные обозначения, говорившие о том, что на  трех  противостоящих  ей
кораблях ожили лазеры, ракеты и системы наведения. Она понимала, что это
смертельно опасно для "Черной Стрелы". В один момент Ли Хан  вспомнилась
вся прожитая ею жизнь. В мозгу замелькали воспоминания  о  том,  что  ей
удалось сделать, и мысли о том, чего она не успела. Что  бы  сказал  обо
всем этом отец? А как же дети, матерью которых  она  надеялась  стать  в
один прекрасный день?!
   Ли Хан снова посмотрела в глаза Саймону. Она прекрасно его знала. Он,
безусловно, откроет огонь - она сама не оставит ему иного  выхода,  -  а
когда "Энрайт" и линкоры сделают  это,  от  "Черной  Стрелы"  ничего  не
останется. Ни один  линейный  крейсер  во  всей  Галактике  не  смог  бы
выстоять против такого шквала огня на такой короткой дистанции.
   Подбирая свою превосходную команду, Ли Хан  и  не  предполагала,  что
подписывает этим замечательным людям смертный приговор, и  все  же  Хода
шел на огромный риск. Уничтожив "Черную Стрелу", он расчистит себе  путь
к "Андерсону", но у  этой  страшной  жертвы  будет  и  обратная  сторона
медали, потому что каждый мятежник увидит, что его ожидает, и  до  конца
осознает  роковые   последствия   сопротивления.   Возможно,   мятежники
испугаются и сложат оружие, но Ли Хан сильно в этом сомневалась.
   Она спокойно взглянула в глаза Хода и прочла в них смертный  приговор
своему кораблю и его команде. Это было так несправедливо! Так жестоко! И
все же в известном смысле это была прекрасная смерть. Надеясь, что никто
не заметит ее отчаяния, Ли Хан набрала в грудь побольше воздуха.
   - Идите вы к черту! - резко прошептала она.
   Задрожав  всем  корпусом,  "Энрайт"  угрожающе  двинулся  в   сторону
непокорной  "Черной  Стрелы".  К  "Энрайту"  подошли,  мерцая  поднятыми
щитами, полностью укомплектованные командами из Внутренних Миров линкоры
"Нанда Деви" и "Пентеликон". За ними прятался транспорт "Чиф Джозеф", но
в этой схватке голиафов он казался карликом. Пальцы  Кондора  бегали  по
кнопкам пульта управления, хотя его ум и отказывался верить  в  то,  что
происходит. Его подчиненные застыли в немом ужасе, уставившись  на  коды
целей, всплывавшие перед ними на мониторах. Виндрайдер слышал  ответ  Ли
Хан  и  мучительно  ожидал  команды,  которая  неизбежно   должна   была
последовать.
   - Центральный пост! - Ударил по ушам голос Хода.
   - Слушаю! - Кондор даже удивился спокойствию своего ответа.
   - Наведите  все  вооружение.  Приготовьтесь  открыть  огонь  по  моей
команде.
   - Есть! Навожу.
   Пальцы  Кондора  вновь  забегали  по  клавишам,   вспыхнули   красные
лампочки,  и  одна  за  другой  стали  открываться  шахты  и  амбразуры.
Высунулись тупорылые тепловые излучатели, ракеты скользнули  в  пусковые
установки, освободив место в зарядных лотках  своим  сестрам-близняшкам.
Ожили смертоносные ракеты на внешней подвеске. Едкий пот разъедал  глаза
Кондора,  оказавшегося  перед  мучительной   дилеммой:   ведь   он   был
одновременно сыном Звездных Окраин и офицером Земной  Федерации.  В  чем
заключается его долг? Этот неразрешимый вопрос снедал Кондора, пока  его
пальцы автоматически тянулись к кнопкам ведения огня.
   - Капитан Ли, даю вам последний шанс! - рявкнул Хода.
   - Валяй, Саймон! - ответила Ли Хан. Ее голос наконец стал  хриплым  и
недобрым, словно она нарочно злила  своего  старого  друга.  -  Открывай
огонь, и будь ты проклят!
   -  Как  прикажете,  капитан!  -  сказал  Хода  голосом  ледяным,  как
безвоздушное пространство. - Вы сами виноваты... Центральный  пост,  вам
известен приказ... Огонь!
   Пальцы Кондора дрожали над смертоносными кнопками  ведения  огня.  Он
судорожно моргал: у него все расплывалось перед глазами. "Черная Стрела"
и  линкоры  почти  касались  друг  друга   щитами.   Линейный   крейсер,
казавшийся, несмотря на свою броню  и  мощное  вооружение,  небольшим  и
беззащитным по сравнению со своими противниками, находился  так  близко,
что занимал  собою  почти  весь  экран  наведения.  На  таком  ничтожном
расстоянии его немедленная гибель была неизбежна. Перед глазами  Кондора
замелькали лица,  а  в  ушах  раздались  звуки.  В  его  памяти  всплыли
воспоминания о далекой родине, о выпускном параде в Академии, о мужчинах
и женщинах, служивших на кораблях, которые он видел сейчас на мониторах,
о тех, кому предстояло погибнуть, когда  он  коснется  кнопок.  Все  это
пронеслось у него в голове, и его пальцы застыли в воздухе. Он не  может
это сделать! Видит Бог, он не может!
   - Черт возьми! Кондор! Огонь! - взревел Хода, ярость  которого  могла
сравниться только с его горем. - Исполняйте свой долг!
   Слово "долг" взорвалось в мозгу Кондора, как граната, и по  его  телу
пробежала судорога.
   - Есть! - тихо произнес он и впился глазами  в  коды  целей.  Даже  в
полуобморочном состоянии он  не  забыл  с  придирчивостью  профессионала
проверить проделанную работу. Потом он нажал  на  кнопки  одеревеневшими
пальцами, и "Энрайт" открыл огонь.
   Его наушники как будто взорвались бесчисленными  голосами.  Некоторые
яростно проклинали Кондора, но в основном  слышались  возгласы  радости.
"Энрайт" изрыгнул вал смертоносного огня: стрелы тепловых  лучей  и  рой
неумолимых ракет.  Безвоздушное  пространство  содрогнулось,  когда  эти
орудия разрушения достигли своей цели, которую выбрал  им  Кондор.  Щиты
вспыхнули и погасли. Обшивка разошлась по швам,  разлетелась  на  куски,
рассыпалась  в  прах  и  испарилась.  Воздух  вырвался  из  разрушенного
корпуса, а Джейсон Кондор, вцепившись в пульт управления  окровавленными
пальцами, всеми силами старался не утратить  рассудок,  наблюдая  сквозь
слезы за тем, как гибнет линейный корабль Земной Федерации "Нанда Деви",
по которому он открыл огонь.
 
7 
 
Клеймо Каина 
 
   Капитан-лейтенант Наоми Иезикия чувствовала себя в  кресле  командира
"Поммерна" не в своей тарелке: ведь офицеры ее ранга обычно не командуют
тяжелыми крейсерами, и даже тонкая Библия, спрятанная у нее на груди под
защитным комбинезоном, служила слабым утешением, когда она  задумывалась
о том, что ей предстоит.
   Наоми включила монитор, и у нее защемило в груди, когда  она  увидела
на экране ответившего  ей  молоденького  младшего  лейтенанта.  Если  бы
ничего не случилось, на его посту находился  бы  офицер  чином  не  ниже
старшего лейтенанта.
   - Что-нибудь слышно с флагманского корабля, Харви?
   - Никак нет! - Молодой негр покачал головой.  -  У  нас  ведь  приказ
соблюдать полную тишину в  эфире!  -  осторожно  напомнил  он  с  ноткой
легкого удивления в голосе.
   - Я знаю. - Наоми внимательно разглядывала лицо младшего  лейтенанта,
пытаясь уловить в нем  хотя  бы  тень  сомнения,  и  уже  хотела  что-то
добавить, но не стала, потому что, как сказал бы  раввин  Хаберман,  она
уже вступила на свою стезю.
   "Всему свое время, - мечтательно подумала Наоми.  -  Мы  свою  судьбу
творим не сами".
   Поэтому она промолчала и заставила себя улыбнуться:
   - Следите за эфиром, младший лейтенант.
   - Есть! - ответил офицер связи, и экран погас.
   Наоми откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Сейчас ей хотелось
одного - снова  оказаться  на  холодной  и  неприветливой  земле  своего
родного мира по имени Новая Земля  Обетованная.  Но  попасть  туда  было
невозможно,  а  после  происшедшего  и  особенно  после  того,  что  еще
предстояло, ее не пожелают даже видеть на родине. Она вспомнила  Авраама
и стала одними губами молиться о ниспослании нового агнца на  ее  место,
еще до того, как падет меч. Но Бог не внимал ее молитвам.
   Мысленно  она  перенеслась  в  те  две  кошмарные  недели,   которые,
казалось, начались так замечательно. Они с Эрнестом получили официальное
медицинское заключение и как раз  обсуждали,  как  уговорить  начальство
дать Наоми декретный отпуск в тот момент, когда она будет неподалеку  от
Новой Земли Обетованной, чтобы их ребенок родился на родине. Но именно в
этот момент по ретрансляционной  сети  пришло  зашифрованное  сообщение.
Одна из  ударных  групп  Военно-космического  флота  -  не  какая-нибудь
эскадра пограничной стражи, а целая ударная группа - оказалась  в  руках
поднявших мятеж экипажей. Во время  междоусобной  схватки  потери  среди
личного состава были огромны, а  немногие  сохранившие  верность  Земной
Федерации корабли были настигнуты, захвачены или уничтожены, прежде  чем
им  удалось  скрыться.  Впрочем,  они   успели   отправить   беспилотные
курьерские ракеты с сообщением об этих невероятных событиях.
   Коммодор Прин оказался наивным глупцом. У Наоми на глаза  навернулись
слезы, когда она вспомнила этого добродушного  старичка,  родившегося  в
одном из Коренных Миров. Он не мог представить себе, что его собственная
эскадра тоже может взбунтоваться, даже отправил в эфир сообщение о своем
намерении немедленно вернуться на базу,  подробно  изложив  мотивы.  Ему
следовало предвидеть последствия, а они не заставили себя  долго  ждать.
Прошло всего несколько часов, и отчаянные мужчины и женщины со  Звездных
Окраин, служившие на борту кораблей Прина, взбунтовались  против  своего
командира.
   Впрочем, мятежников поддержали не все! Отнюдь не все! Их встречи были
слишком тайными, слишком скоротечными. Восстание  было  сымпровизировано
отдельными группами, члены которых не доверяли  посторонним.  Вплоть  до
того момента, когда первый мятежник выхватил лазерный пистолет, ни  один
из членов экипажа не знал, что задумал его сосед по каюте.  В  неведении
остались все, кто не входил в  состав  узкого  кружка,  который  готовил
выступление. Сохранившие верность Земной  Федерации  матросы  и  офицеры
отчаянно отбивались. Наоми и в страшном сне не  могла  представить  себе
такой кровавой бойни. Переборки на капитанском мостике  были  искромсаны
лазерными лучами. В конечном  итоге  в  распоряжении  одержавших  победу
мятежников остались менее половины людей, теоретически  необходимых  для
управления кораблями.
   Когда стрельба прекратилась, Наоми нашла труп Эрнеста на  центральном
посту. Он закрыл своим телом пульт  управления  огнем,  все  еще  сжимая
лазер в мертвой руке, а на  палубе  у  его  ног  валялось  двое  мертвых
мятежников.
   Обливаясь слезами,  она  с  трудом  сумела  прочесть  над  его  телом
погребальную молитву. Мог ли  он  предположить,  что  они  сражались  по
разные стороны баррикад? Перешел бы он на ее сторону, если бы  знал,  за
кого она? Или же его непреклонное чувство долга и мужество, которым  она
так восхищалась, все-таки привели бы его в ряды ее противников?
   Наоми не знала этого, и ей не суждено было узнать, потому что  Эрнест
погиб, а она унаследовала командование тяжелым крейсером, и даже  раввин
Хаберман не смог бы теперь убедить ее в том,  что  Бог  когда-нибудь  ее
простит.
   "Впрочем, теперь раввину вряд ли представится возможность  поговорить
со мной", - с горечью подумала Наоми, глядя  на  навигационный  дисплей.
Очень скоро  она  сама  предстанет  перед  Господом  и  сможет  все  ему
объяснить. На экране уже замигали навигационные маяки.
   Астронавигатор повернулся к ней.
   - До узла пространства тридцать секунд, - негромко сказал он.
   - Отлично, - кивнула Наоми. - Курс прежний.
   - Есть!
   Значит, все решено! Капитан Тошиба неумолим.
   - У  нас  нет  выбора,  -  объяснил  Виктор  Тошиба  капитанам  своих
кораблей. - Мы  находимся  слишком  глубоко  в  пространстве  Внутренних
Миров. Если мы просто попытаемся сбежать, то  никогда  не  доберемся  до
Звездных Окраин, а пути назад у  нас  нет.  Мы  прекрасно  знаем  мотивы
своего  поступка,  но  это  никого  не  волнует.  Официально  мы  все  -
мятежники.
   Тошиба  изучал  полные  отчаяния  лица  своих  подчиненных,  но   его
собственные глаза были полны суровой решимости.
   - Дамы и господа, мы все  уже  покойники.  Постараемся  осознать  это
обстоятельство и извлечь из  него  максимальную  пользу.  Мы  все  равно
умрем, но давайте попробуем подороже продать свою жизнь. Сейчас мы можем
сослужить Звездным Окраинам только одну службу! - Тошиба ткнул пальцем в
беспорядочную паутину линий пространства на своем навигационном дисплее.
- Это мир Голвей! Мы сделаем огромный подарок Звездным  Окраинам,  лишив
Земную Федерацию этого мира, имеющего для нее огромное значение!
   Хотя Наоми и была старшей по званию среди присутствовавших капитанов,
она в ужасе уставилась на Тошибу.
   - Но ведь у нас, - негромко начала она, -  слишком  мало  сил,  чтобы
захватить Голвей. Вы же не предлагаете!..
   - Вот именно! - ледяным тоном перебил ее Тошиба.  -  Если  в  нас  не
распознают  мятежные  корабли,  мы  сможем  уничтожить  судостроительные
верфи. Пути назад у нас нет.  Мы  на  войне,  капитан,  на  войне  между
Звездными  Окраинами  и  Внутренними  Мирами,  и  прекрасно  знаем,  что
промышленный потенциал сыграет в ней решающую роль! Сейчас все козыри  в
руках у Индустриальных Миров. Что  же  нам  -  стоять  и  смотреть,  как
"индустриалы" истребляют наших земляков?! Ну уж нет! Мы сами нанесем  по
ним удар! Страшный удар! Мы поможем нашим землякам выиграть  драгоценное
время, пусть и заплатим за это собственными жизнями. - Тошиба  замолчал,
словно собираясь с мужеством. - Мы нанесем ядерный удар по Голвею.
   Наоми стало дурно. Она  служила  в  Военно-космическом  флоте  Земной
Федерации  и  присягнула  защищать  человечество  от   врагов,   которые
попытаются его уничтожить. И все же в ужасных словах  Тошибы  была  доля
правды! Все они и так приговорены к  смерти,  но  могут  подарить  своей
смертью хоть один шанс на победу землякам. Наоми вспомнила  свист  ветра
над куполом ее дома на Новой Земле  Обетованной  и  поняла,  что  готова
стать убийцей ради спасения обитателей своего мира.  Но  готова  ли  она
уничтожать мирных жителей других  миров?  Наоми  подняла  голову  и  уже
хотела что-то сказать, но непреклонный Тошиба говорил тоном, не терпящим
возражений:
   -  Я  понимаю,  что  потерь  среди  мирных   жителей   не   избежать.
Джеймсонский архипелаг - самое густонаселенное  место  планеты,  и  лишь
идиот может надеяться нанести по нему ядерный удар  без  больших  потерь
среди мирного населения. А обещать это может только лжец.  Но  я  помню,
ради чего мы это делаем, и вы помните это не хуже меня. Мы защищаем свой
дом,  общество,  в  котором  мы  родились,  общество,  где  человеческие
существа могут быть людьми, а не  упитанным  двуногим  домашним  скотом,
который разводят в своих целях хозяева из Индустриальных Миров!
   Порыв  Тошибы  потряс  слушателей,   и   Наоми   почувствовала,   как
улетучиваются ее  сомнения.  Потом  капитан  на  мгновение  замолчал,  с
грустью  оглядел  собравшихся  офицеров  и  снова  заговорил  вкрадчивым
голосом:
   - Я знаю, о чем вы думаете: вы размышляете о том, имеем ли  мы  право
совершить этот акт даже ради самообороны.  Не  знаю,  что  вы  для  себя
решите, но знаю, как  я  сам  отвечу  на  этот  вопрос.  Говорят,  цветы
прокладывают себе путь к солнцу даже  сквозь  бетон,  и  это,  наверное,
правда. А что будет, если в бетон закуют всю Галактику?! Что будет, если
цветы все-таки прорвутся к солнцу, но там не останется людей, чтобы  ими
любоваться?!
   Наоми уронила голову на руки, чувствуя, что Тошиба буквально  сверлит
ее взглядом, и понимая, что он с волнением  ждет  ее  решения.  Они  уже
пережили один мятеж, неужели им предстоит еще раз взбунтоваться?! Однако
они заплатили слишком дорогой ценой за  первое  восстание.  Бог  не  мог
требовать от нее, чтобы она пережила еще одну вспышку насилия вроде той,
что унесла жизнь Эрнест