ена  для  извлечения
загробных звуков, но это его и не беспокоило.  Бесконечно  отзывчивый,
поразительно разноголосый инструмент с потрясающей точностью копировал
ноты, которые Джон-Том добывал из своей памяти, и усиливал их, оглашая
высокие своды необыкновенным вибрирующим стоном - что-то среднее между
плачем инфернальной басовой скрипки двенадцатирукого маэстро и  храпом
спящего бронтозавра. Лишь одному человеку удавалось  такое  прежде,  и
Джон-Том не жалел пальцев и губ, подражая ему.
   - О, если б ты, собравшись с духом, -  проникновенно  взывал  он  к
джинну, - пришла ко мне, мы вместе любовались бы восходом  с  морского
дна...
   Тигрице слова и музыка казались бессмыслицей, однако  она  заметила
их необычность. Пещера вокруг нее озарилась обломочками и  осколочками
света - то гничии, предвестники волшебства, во всей своей  неописуемой
красе зароились вокруг Джон-Тома.
   Действует! Воодушевясь, он повысил голос. Гарун Аль-Руджинн подался
вперед, но протест (или вопрос) застыл у него  на  устах.  В  свирепых
желтых белках мелькнула неуверенность. Джон-Том не умолкал:
   - Ответь, бывало ли такое, скажи, случалось ли с тобой?
   Джинн качнулся и подался назад на несуществующих  пятках.  Огромные
горящие  глаза  слегка  заблестели,  словно  по  ним  провели  вощеной
бумагой.
   - А вот со мною - да, - прошептал Джон-Том. Аккорды отскакивали  от
стен и звенели в ушах джинна, а тот, казалось, погрузился в сладостную
прострацию.
   Джон-Том и сам  ощущал  головокружение,  вспоминая  слова  и  ноты.
Миновала недолгая вечность. Из транса его вывел Мадж.
   - Готово, приятель, - прошептал он, крепко встряхнув  Джон-Тома.  -
Пошли. Нечего тут торчать.
   Но  пальцы  Джон-Тома  все  еще  перебирали  струны,  а  лицо  было
вдохновенно-прекрасным.  Перед  ним  огромным  ржаво-красным   студнем
расплывался джинн: лапы сложены на груди, огромные когти сцеплены.
   - Прекрасно... Прекрасно... Прекрасно... - лепетал он.
   -  Парень,  пойдем!  -  Мадж   повернулся   к   тигрице,   медленно
покачивающейся под музыку.  Глаза  ее  потускнели,  из  пасти  стекала
тоненькая струйка слюны. Выдр хотел  пнуть  ее  в  зад,  но  не  сумел
поднять лапу так высоко. Пришлось шлепнуть Глупость.
   - А? В  чем  дело?  -  Девушка  недоуменно  заморгала.  -  Прекрати
драться! - Ее взгляд остановился на балдеющем джинне. - Что это с ним?
Он на себя не похож.
   - Кабы он один, - буркнул Мадж. - Помоги разбудить остальных.
   Им удалось привести в чувство Дрома, Черрока и Розарык, но Джон-Том
упорно не желал  возвращаться  в  реальность.  Он  успел  так  глубоко
вжиться в апатичный, томящийся образ героя  песни,  что  сам  стал  ее
жертвой.
   - Пхоснись! - теребила его Розарык. Джон-Том повернул голову и,  не
отрывая пальцев от струн, широко улыбнулся.
   - Проснуться?  Зачем?  Все  так  прекрасно.  -  Он  смотрел  сквозь
тигрицу. - Я тебе еще не рассказывал, как ты прекрасна?
   Это ошеломило Розарык, но лишь на мгновение.
   - После хасскажешь, сахахный.  -  Она  перекинула  чаропевца  через
левое плечо и двинулась к выходу, сторожко поглядывая на  окаменевшего
джинна.
   - Одну секундочку. - Дром задержался, чтобы  выхватить  из  пальцев
Снут контейнер с лекарством.
   - Эй, сынок, а как насчет платы?
   -  Уже  заплачено,  мадам.  -  Жеребец  указал   рогом   на   Гарун
Аль-Руджинна. - Стребуйте с него.
   С этими словами Дром  рысью  кинулся  вон  из  магазина  следом  за
друзьями.
   Уперев лапы в бедра, Снут проводила его мрачным взглядом.
   - Ох уж мне эти туристы! Всякий раз убеждаюсь, что  хлопот  с  ними
больше, чем прибыли. - Она выскочила на крыльцо и успела заметить, как
посетители  исчезают  в  зарослях.  Затем  вернулась,   нашла   нужную
табличку, повесила на дверь и закрылась изнутри. Надпись  на  табличке
читалась довольно легко:

"УШЛА ОБЕДАТЬ.
                     БУДУ ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ ЛЕТ"

   Джон-Том трясся на могучем плече Розарык.  Рядом  вприпрыжку  бежал
Мадж,  Глупость  скакала  на  недовольном,  но  мягкосердечном  Дроме.
Постепенно Джон-Том выплывал из  ментальной  пучины,  куда  погрузился
заодно с Гарун Аль-Руджинном. Пальцы уже еле водили по струнам,  голос
опустился до шепота. Глаза моргали.
   - Очухивается, - заключил Мадж.
   - Да и пора уже, - сказала Глупость. - Что он с собой сделал?
   - Заколдовал, - пробормотал Дром. - Никогда такого не видел.  Какое
могущественное чужеземное волшебство!
   Мадж фыркнул и сказал с ухмылкой:
   - Верно, чувак. От  этого  волшебства  чудище  вырубилось  начисто,
только и сам шеф малость перебрал.
   Джон-Том схватился за темя.
   - О-о-о!
   - Что, кореш, похмелюга?
   - Нет. Нет, ничего. - Он  резко  оглянулся  на  курящуюся  гору.  -
Аль-Руджинн? Он на самом деле был?
   - Был, да сплыл. Как всегда, ты оказался на высоте.
   - Это все песня,  -  заторможенно  прошептал  Джон-Том.  -  Хорошая
песня. Особая. Лучшая у Джими. Я сразу понял: ни от чего другого джинн
так не приторчит, как от нее. Розарык, можешь меня опустить.
   Тигрица бережно поставила его наземь.
   - Айда, приятель. Пока твои  чары  не  выветрились,  надо  убраться
отсюда подальше.
   - Думаю, все будет в  порядке.  -  Джон-Том  посмотрел  назад,  где
сквозь зелень виднелась гора. - Эта песенка не из тех, что  удерживают
на месте.  Она  счастливая  расслабляющая.  Мне  этот  Аль-Руджинн  не
показался счастливым  и  расслабленным.  Похоже,  теперь  он  маленько
размяк.
   Шествуя  по  извилистой  тропке,  они  обнаружили  город-призрак  с
медлительными туманными  обитателями.  Недобро  ухмыляясь  чужеземцам,
привидения уплывали из реальности и появлялись вновь.
   - Он здесь, но кое-кто его не видит,  -  сказал  Дром,  и  Джон-Том
наконец понял. Настоящий  Кранкуларн  был  не  вещественней  дыма,  не
осязаемей сна.
   Оставляя город позади, странники едва одолели  искушение  пуститься
со всех ног. Впереди лежали знакомые  леса,  а  далеко  за  океаном  -
Линчбени. Справа то и дело доносился треск  "Хонды",  но  на  сей  раз
кролик, будь  он  настоящим  или  призрачным,  не  удостоил  их  своим
появлением. Джон-Том разок оглянулся, желая убедиться, что он на самом
деле побывал в Кранкуларне, однако вместо старого, ветхого города, как
ему показалось, там стоял огромный бурлящий котел, полный  пляшущих  и
хохочущих демонов. Он задрожал и больше не оборачивался.
   К вечеру путники выбились из сил и уже не думали о том, гонится  ли
за ними по горячему следу  Аль-Руджинн  с  дюжиной  своих  мстительных
родичей. Мадж и Розарык взялись разводить костер, а остальные попадали
где стояли.
   - По-моему, мы уже в безопасности. -  Джон-Том  пригладил  ладонями
длинные волосы и резко сел. - Лекарство! У кого...
   - Спокуха, чувак. - Мадж извлек из кармана цилиндрик. - Вот оно,  в
целости и сохранности.
   Юноша поднес контейнер к глазам. И ради этой  фитюльки  -  от  силы
дюйм в длину и полдюйма в  диаметре  -  он  вынес  столько  тяжелейших
испытаний?! Цилиндрик был изготовлен из  белого  пластика,  печать  на
колпачке выглядела необычно.
   - Интересно, что это за отрава? - Он принялся отвинчивать колпачок.
   - Погоди-ка, шеф! - поспешил вмешаться Мадж.  -  Стоит  ли?!  -  Он
кивком указал на контейнер. - Знаю, ты у нас чаропевец и все такое, но
вдруг эта скляночка неспроста запечатана, а?
   - Любая емкость с медицинским препаратом должна быть запечатана,  -
ответил   Джон-Том.   -   Будь   эта   хреновина   опасна,   Клотагорб
строго-настрого запретил бы ее открывать.
   Еще один поворот - и колпачок отделился, сделав  продолжение  спора
бессмысленным.
   Юноша посмотрел на содержимое, затем приблизил контейнер к  носу  и
понюхал.
   - Ну? - Дрома разбирало любопытство. - Что это, по-твоему?
   Единорог  не  дождался  ответа.  Нахмурясь,   Джон-Том   перевернул
цилиндрик и высыпал на ладонь несколько таблеток. Озадаченно посмотрел
на них и, прежде чем кто-то успел воспрепятствовать, лизнул. И посидел
в задумчивости несколько мгновений, причмокивая.
   Внезапно с его  лицом  произошла  жуткая,  драматическая  перемена.
Глаза выпучились, а рот скривился в гримасе ненависти.  Он  вскочил  и
дрожащей рукой до белизны в суставах стиснул пластик.
   - Взбесился! - оступаясь, Глупость попятилась к деревьям. - В  него
вселился демон!
   - Нет! - прорычал сквозь зубы Джон-Том. - Нет.
   Гримаса ненависти уступила  место  опустошенности.  Он  замахнулся,
чтобы швырнуть контейнер и драгоценные таблетки в лесную  чащу,  но  в
последний миг передумал. Раскрыв  ладонь  и  вновь  опустив  глаза  на
лекарство, юноша зловеще улыбнулся.
   - Нет. Мы их донесем. Донесем и предъявим Клотагорбу. Пусть  видит,
ради чего мы пересекли полмира и раз десять  побывали  на  волоске  от
смерти. - Он перевел взгляд на испуганных спутников. - Это  лекарство.
Оно его вылечит. Обязательно. А после, когда он избавится от  слабости
и болей, я удавлю его голыми руками!
   - Джон-Том, что-то я тебя не пойму. Если  это  то  самое  снадобье,
почему ты хасстхоился?
   - Почему расстроился? Я тебе скажу, почему расстроился. - Он потряс
перед тигрицей  контейнером.  -  Это  ацетилсалициловая  кислота,  вот
почему я расстроился! - Внезапно  гнев  его  испарился,  и  он  тяжело
присел на поваленное дерево. - Как же я сразу не догадался? Как?
   Попытка Маджа выговорить запредельное словцо  закончилась  позорной
неудачей.
   - Чувак, ты это к тому, что чертова отрава тебе знакома?
   - Знакома? - Джон-Том поднял на выдра усталый взгляд.  -  Мадж,  ты
помнишь, как я появился в этом мире?
   - Еще бы, кореш. Тот денек непросто вычеркнуть из памяти. Я чуть не
раскидал твои потроха по всей цветочной лужайке.
   - Помнишь, во что я был одет?
   Выдр скривился, вспоминая.
   - В тесную такую рубашонку и дурацкие штаны.
   - Джинсы, Мадж, джинсы. Когда черепаха ненароком перенесла  меня  в
этот мир, при мне  были  кое-какие  вещицы.  Часы...  правда,  они  не
работали - батарейки сели.
   - В смысле - чары выдохлись?
   - Об этом давай потом, ладно? Часы, зажигалка, несколько  ключей  в
металлической коробочке, и еще коробочка... Примерно вот такая.  -  Он
очертил в воздухе прямоугольник. - В ней были полезные мелочи, я носил
их с собой на всякий пожарный. Таблетки "пепто-бисмол" от расстройства
желудка, штучки две  лейкопластыря,  несколько  синих  таблеток  -  их
предназначение в столь разнородной компании лучше не обсуждать. И  еще
- белые. Мадж, ты помнишь белые таблетки?
   Выдр отрицательно покачал головой.
   - Кореш, неужто я стал бы рыться в твоем личном барахле? - На самом
деле ему просто помешали открыть обе коробочки.
   - Те таблетки, Мадж,  ничем  не  отличаются  от  этих.  -  Джон-Том
неподвижно смотрел на пузырек. - Ацетилсалициловая  кислота.  Аспирин.
Старый заурядный повседневный аспирин.
   - Мне думается, в  этих  кхаях  он  не  такой  уж  повседневный,  -
заметила Розарык.
   - Слышь, приятель, -  успокаивающе  произнес  Мадж,  -  ну,  откуда
старикашке было знать, что ты таскаешь эту гадость в  заднем  кармане?
Это досадное недоразумение, только и всего. Он честный.
   - Ты так считаешь? Клотагорб знает все!
   - Тогда на кой ляд ему посылать нас на край света, если  у  него  в
доме уже есть лекарство?
   - Чтобы проверить меня. Испытать мою верность.  Он  меня  прочит  в
наследники - на тот случай, если не сумеет отправить домой, - и  хочет
убедиться, что я не уроню его репутации. Вот  и  выдумывает  для  меня
экзамены.
   - Ты намекаешь, - осторожно проговорил Мадж, - что с самого  начала
этот чертовски опасный поход не имел смысла? Что мы могли бы прекрасно
обойтись без великих подвигов, спокойненько выпивая, как приличествует
цивилизованным существам, под сенью Колоколесья?
   Джон-Том печально кивнул.
   - Боюсь, ты абсолютно прав.
   Реакция Маджа застала Джон-Тома врасплох - он-то ожидал по  меньшей
мере вспышки ярости. Вместо этого выдр схватился за живот, согнулся  и
повалился на землю, где принялся неистово кататься под раскаты  дикого
хохота. Чуть позже кроны деревьев содрогнулись от  заливистого  ржания
Дрома. Поддалась истерии и Розарык, хотя она, конечно, вела себя  куда
пристойнее.
   - Чего вы ржете, идиоты? Неужели забыли, как в  этом  походе  мы  с
полдюжины раз едва не угробились?
   Почему-то эта реплика подействовала  на  спутников  Джон-Тома,  как
щекотка.
   Только один из его друзей не смеялся. Шею юноши обвили мягкие руки,
и две еще более мягкие округлости опустились к нему на колени.
   - Я понимаю, Джон-Том. Мне тебя очень  жалко.  Обещаю  никогда  над
тобой не смеяться.
   Он попытался высвободиться, но не  тут-то  было  -  девушка  успела
угнездиться на его коленях и сцепить пальцы в замок.
   - Глупость! - Он поерзал. - Я же предупреждал: между нами ничего не
будет. Во-первых, у меня  уже  есть  дама,  а  во-вторых,  ты  слишком
молода.
   Она вложила в улыбку все свое обаяние.
   - Но она на том краю света, а я с каждым днем все старше. Если дашь
хоть полшансика, я все сделаю, чтобы тебе понравиться.
   Единорог лежал на спине и слабо сучил ногами, а из глаз Маджа текли
слезы. Джон-Том снова и  снова  пытался  согнать  девушку,  но  терпел
фиаско;  поскольку  его  руки  всякий  раз   натыкались   на   опасные
выпуклости.
   Выдр, с чьих усов свисали слезинки, а под глазами блестели  влажные
полосы, посмотрел на приятеля.
   - Ну, че, чаропевец? Как ты теперь из этого выколдуешься?
   Мадж ощутил легкий толчок в спину - оказывается,  к  нему  вплотную
подполз единорог.
   - Знаешь, выдр, хоть ты и невеличка, у тебя уйма других достоинств.
Я не прочь проводить тебя до дома. Это даст  нам  возможность  получше
узнать друг друга. Говорят, было бы желание, а возможность найдется. -
Дром положил голову на ляжки Маджа.
   У того  от  ужаса  расширились  зрачки,  и  пришел  черед  хохотать
Джон-Тому.


   (*1) Имеется в виду ансамбль "Иглс". "Eagles" в переводе на русский
- "Орлы".

   (*2) Национальный парк в Танзании.

   (*3) Округ Коламбия. (Прим. перев.)