ле горла.
   Цанкреста шагнул вперед, заботясь  о  том,  чтобы  орудие  расправы
заслоняло его от Маджа.
   - Это еще  что  такое?  Я  плачу  не  за  светскую  беседу  с  этим
человеком! Я плачу за убийство!
   Черрок повернулся к волшебнику. Его глаза недобро сощурились.
   - Уж  потерпите  минутку,  господин  Цанкреста.  Вы  мое  чаропение
купили, а не душу.
   - Мне тут только экзистенциализма не  хватало,  мужлан  чирикающий!
Делай что тебе велено!
   Пересмешник даже бровью не повел.
   - А я и делаю. - Он кивнул  в  сторону  Джон-Тома.  -  Этот  парень
чертовски силен. Может, даже получше меня.
   - Не знаю, кто из нас лучше,  да  и  знать  не  желаю,  -  зачастил
Джон-Том, - но поешь ты, словно буря, а играешь, как дьявол. Дорого бы
я дал, чтобы научиться твоей последней песенке. - Он сыграл аккорд.  -
Может, пяти пальцев и маловато, но ужасно тянет попробовать.
   - Ну, не знаю... У дуара только два набора струн, а у моего сайрида
- три. Впрочем, ежели ты и  пропустишь  ноту-другую...  -  Пересмешник
поднялся и шагнул к юноше. - Давай поглядим.
   - Прекратить братание с  врагом!  -  рявкнул  Цанкреста,  удерживая
пересмешника за плечо. Черрок стряхнул его лапу.
   - Может, он вовсе не враг.
   - Конечно, не враг!  -  Воодушевясь,  Джон-Том  двинулся  навстречу
птице. - Работа есть работа, но зачем двум  профессионалам  бить  друг
другу носы? - Подойдя к Черроку, он по-товарищески обнял его за плечи;
для этого  пришлось  нагнуться.  -   Певец,   это   не   твоя   война.
Музыкантам-волшебникам  нашего  калибра  междоусобица   ни   к   чему.
Наоборот, нужно сотрудничество. Ты только  вообрази,  каких  чудес  мы
натворим, если объединимся! Даешь не поединок, а джем-сейшн!
   - А что, мне это нравится. - Черрок зашарил глазами по  проходу.  -
Где тут ягоды?
   - Да я не про обычный джем. Я имею в  виду  совместную  игру.  Дуэт
поющих колдунов.
   В жилет пересмешника вцепилась когтистая пятерня.
   - Не допущу! - заорал хорек, подпрыгивая на коротких  лапах.  -  Не
позволю! Я тебе заплатил, и хорошо заплатил! У  нас  договор!  Слишком
многое поставлено на кон...
   - Ага, в том числе и моя репутация,  -  холодно  перебил  Черрок  и
перевел взгляд на Джон-Тома. - Но  ведь  это  несложно  уладить  между
друзьями, верно? Ну, а деньги... - Он снова повернулся к волшебнику. -
Деньги ты можешь забрать. Кажется, мне неохота...
   - Берегись, приятель! - Выдр кинулся грудью на Цанкресту. Еще миг -
и кинжал хорька, подло спрятанный под крылом ни о чем не подозревающей
птицы,  поразил  бы  Джон-Тома.  Двое  хищников,  сплетясь  в  клубок,
покатились по полу.
   -  Дехжи  его,  сахахный!  -  Розарык  спешила  Маджу  на  подмогу,
демонстрируя  готовность  сковырнуть  голову  колдуна   с   такой   же
легкостью, как пробку с бутылки.
   Но хорек уже с трудом поднимался на задние лапы,  оставив  на  полу
окровавленного Маджа.  Продемонстрировав  невероятное  проворство,  он
избежал молниеносного  прыжка  Розарык  и  вскарабкался  на  ближайший
стеллаж.   Посыпались   коробки   и   ящики;    раздраженно    отбивая
импровизированные  снаряды,  тигрица  выискивала  свою  добычу.  Затем
полезла следом за ней - медленно, но неотвратимо.
   А  Джон-Том  склонился  над  Маджем,   обеими   лапами   зажимающим
кинжальную рану.
   - Вот и все, шеф, - еле слышно произнес выдр, глядя на друга сквозь
полусмеженные веки. - Кранты, помираю. А ведь я знал: когда-нибудь это
случится. Да тока не ожидал, что так рано, да еще в  какой-то  поганой
лавчонке на полпути к краю света. Я в том смысле, что  собирался  дать
дуба в своей постели. - Прозрачные коричневые глаза были полны тоски и
скорби. - А ведь славно мы с тобой погуляли, а, кореш? Случалось нам и
похохотать до упаду, и поиграть со смертью. Да, парень, будет  тебе  о
чем спеть... - Веки сомкнулись, затем слабо приоткрылись. - Жалко, что
все так кончилось. Ежели у тебя осталась еще одна песенка, посвяти  ее
старине Маджу. И пусть это будет песенка  про  золото,  чаропевец.  Не
суждено мне помереть в своей койке,  так  может,  я  найду  покой  под
грудой золота, а? Закопай меня под этим  мусором,  и  я  свалю  отсюда
счастливым...
   Джон-Том опустился на колени рядом с неподвижным выдром,  приподнял
одной рукой его голову и спокойно заявил:
   - Мадж, кинжал вошел от силы на полдюйма, и кровь  почти  не  идет.
Если хочешь вытрясти из меня золотишко, изобрети что-нибудь получше.
   - Золотишко? - жалобно спросил выдр. - Да  что  ты,  кореш!  Неужто
решил, будто я в такое время способен ловчить, выманивая у  волшебника
золото? За кого ты меня держишь?
   Джон-Том не ответил.
   Мадж развел лапами, и его глаза округлились от изумления.
   - Ну, надо же! Да ты  тока  посмотри!  Заживает,  приятель!  А  все
благодаря твоей магии. Спасибо, шеф, спасибо! Никогда этого не забуду.
   - В этом я не сомневаюсь, - брезгливо сказал Джон-Том. Он встал,  и
затылок Маджа стукнулся о пол.
   - Ай! Ах ты, чертов хитрожопый, долговязый, безголосый всезнайка  и
сукин...
   Не дослушав до конца, Джон-Том повернулся  и  посмотрел  в  глубину
прохода. Но в колдовском дыму и в пыли, опустившейся  со  свода,  было
совершенно  не  видать  Цанкресты   и   кровожадной   тигрицы.   Битва
переместилась в другой проход, на  другой  ряд  стеллажей.  Исчезла  и
Снут, и это было  понятно:  владелица  магазина  предпочла  дожидаться
исхода битвы в безопасном укрытии. Точно так же, наверное, поступил бы
и Джон-Том, случись ему поменяться местами с кенгуру.
   - Вставай, Мадж, - нетерпеливо велел он. - Надо помочь Розарык.
   Все еще зажимая лапой легкую рану, выдр поднялся.
   - Да брось ты, чувак, зачем этой горной гряде наша помощь. Конечно,
я пособлю ее искать, но даю башку на отсечение,  что  она  раньше  нас
доберется до этого хмыря Цанкресты. -  Мадж  поморщился,  рассматривая
рану. - Вот паскудник! Такую жилетку испортил!
   - Погоди! - Джон-Том вгляделся в дым. - Кажется, она идет.
   Но вернулась не тигрица. Существо рысило на четырех  ногах,  и  его
золотистая шкура поблескивала даже в полумраке.  На  спине  единорога,
обхватив его шею, ехала девушка - красная, как вареный омар.
   Весь в поту и мыле, Дром остановился возле Джон-Тома и Маджа.
   - Жарко, - сказал он, хоть это было ясно и так. - Чуть не испекся.
   Глупость сползла на руки юноше. Она была без сознания.
   - Шагала, как лунатик, прямиком к жерлу. Едва успел перехватить.
   - Джон-Том...
   Он держал ее осторожно - этого  требовал  обширнейший  ожог  первой
степени.
   - Я... не понимала, что происходит, что я делаю. Яльвар... Он такое
со мной сотворил... Я больше не могла думать сама... - Ее голова упала
на грудь Джон-Тома. - В то утро, когда он меня разбудил и  велел  идти
за ним, я хотела закричать, предупредить вас, но ничего не  вышло.  Он
меня увел, но то была уже не я, нет! Как  будто  я  попала  в  плен  к
собственному телу и не могла выбраться. - Девушка захныкала, по  щекам
побежали слезы. Затем она изумленно подняла глаза: - Плачу? А  ведь  я
думала, что разучилась плакать.
   - Ты была под гипнозом. - Недоумение в ее глазах не  рассеялось,  и
тогда Джон-Том пояснил: - Это разновидность волшебства. Ты не  владела
собой.
   Он прижал ее к себе и, услышав стон, поспешил успокоить:
   - Мы найдем что-нибудь от ожога. Наверное, Снут поможет. У меня еще
осталось три золотых - те, что Мадж не растранжирил в Снаркене.  Купим
лекарство и для тебя.
   - Ничего, - прошептала  Глупость,  -  уже  все  в  порядке.  -  Она
повернулась к Дрому. - Но если бы не он, все было бы по-другому. Я  не
знала, о чем и думать,  когда  увидела,  как  он  несется  ко  мне  по
коридору. А потом он объяснил, кто он такой. Что он ваш друг и что  вы
все тоже  внутри  горы,  сражаетесь  с  Яльваром-Цанкрестой.   -   Она
подбежала к единорогу и благодарно обняла его за шею.
   Чуточку потерпев, Дром попятился и высвободился.
   - Мадам, я рад, что оказался вам полезен,  но  просил  бы  избавить
меня от бурных эмоций.
   - Но я думала... - Глупость явно обиделась, и Джон-Том поспешил  ее
успокоить:
   - Дром вовсе не злой, Глупость. Просто он такой, какой есть. Я тебе
потом объясню. - Он взглянул на  единорога.  -  Ты  здорово  рисковал,
Дром.
   - Я старался. - Единорог оглядел коридор. - А где же большая самка?
И злюка-хорек? Вы одолели его в мое отсутствие?
   - Нет. - Джон-Том  с  улыбкой  посмотрел  на  пересмешника.  -  Это
Черрок. Сообразив, что самому ему  меня  не  переколдовать,  Цанкреста
позвал на подмогу  другого  чаропевца.  Мы  с  Черроком  устроили  тут
настоящий музыкальный ураган, прежде чем поняли,  что  гармония  лучше
диссонанса. А Цанкрестой занялась Розарык.
   - Что ж, остается только пожалеть хорька.
   - Твоя правда, кореш, - сказал Мадж. - Розарык - бабенка лютая. Эх,
будь она разочка в четыре поменьше...
   - Мадж,  когда  же  ты  научишься  мыслить  масштабно?  -  Джон-Том
посерьезнел. - Цанкреста не только сметлив, но и шустер. Может удрать.
   - Чувак, да куда он денется? - возразил Мадж; - Ставлю на кон  свой
причиндал, из этой норы только  один  выход.  Я  бы  сказал  так:  чем
суетиться,  давайте  лучше  разыщем  ее  хозяйку,  долговязую   крысу.
Лекарство было у  нее  в  лапе,  когда  заварилась  каша,  и  я  готов
побожиться, что оно по-прежнему там.
   Времени  на  обратный  марш-бросок  ушло  немало,   и   Джон-Томово
предположение насчет быстроногости хорька полностью оправдалось. Когда
они сворачивали в последний коридор, Цанкреста был уже там.
   - Не заметила, как он улизнул в боковой пхоход, - гневно  прорычала
тигрица, присоединившись к ним чуть позже. - Но тепехь-то не уйдет!
   Тяжело дыша, Цанкреста стоял перед выходом. От его наряда  остались
жалкие лохмотья, и вообще хорек уже очень мало походил на  волшебника.
Он оглянулся и увидел быстро приближающихся мучителей. Впрочем,  никто
не мешал ему выбежать из магазина и устроить им  снаружи  какую-нибудь
пакость. Никто, кроме старой самки кенгуру.
   - Прочь с дороги, ведьма!  Мое  время  драгоценно,  и  я  не  желаю
тратить его на споры.
   - А я здесь не для того, чтобы спорить с тобой, - спокойно ответила
Снут, покачивая трубкой. Ее правая лапа была вытянута ладонью  вперед.
- Ты должен заплатить.
   - Заплатить? За что? - нетерпеливо прорычал  Цанкреста.  Его  враги
припустили во весь дух, впереди неслась Разъяренная тигрица. Да, он не
мог тратить время впустую.
   - За ущерб, причиненный товарам и инвентарю.
   - Я пытался спастись от обезумевшей кошки, которая гонится за  мной
даже сейчас. Я не виноват ни в каком ущербе!
   - Ты виноват во всем, - мрачно отрезала Снут.  -  Ты  спровоцировал
конфликт. Ты сорвал сделку. Все  это  я  готова  простить,  но  прямые
убытки ты возместишь. Здесь  не  филантропическая  организация.  Здесь
бизнес. - Она пощелкала пальцами. - Я жду.
   - Дура! Я же сказал: не желаю тратить время на споры! Согласен, эта
лавчонка смотрится впечатляюще. Но я - Цанкреста из Гнилых  Горшков  -
видал и  поинтереснее.  Даю  тебе  последнюю  возможность  убраться  с
дороги!
   Снут не шевельнулась. Лапа волшебника нырнула в уцелевший карман  и
бросила в хозяйку магазина чем-то маленьким и круглым, а лапы  кенгуру
дернулись к животу. Раздался  хлопок  -  взорвавшись,  шарик  заполнил
дверной проем едким красным дымом. Джон-Том предостерегающе крикнул  -
и опоздал.
   - Вот так-то, ведьма! Теперь я перешагну через твой труп.
   Но в дверях происходило нечто совершенно непредвиденное Цанкрестой.
Из сумки кенгуру, в которой, как показалось недавно Джон-Тому,  кто-то
шевелился, вдруг полезло что-то невероятно быстро растущее. В  тот  же
миг стало ясно: никакой это не детеныш.  На  глазах  у  остановившихся
преследователей хорька оно достигло роста Джон-Тома.
   Цанкреста медленно попятился от привидения. Оно вымахало  на  сорок
футов, до самого потолка, но и этим  не  удовлетворилось.  Вскоре  ему
пришлось сгорбиться под каменным сводом.
   Призрак  имел  форму  красного  кенгуру,  но  его  морда  ничем  не
напоминала  добрых  вегетарианцев  вроде  Снут.   С   умопомрачительно
огромных   заостренных   ушей   свисали   толстые   золотые    кольца.
Продолговатая пасть изобиловала серповидными зубами, крошечные  черные
зрачки в обрамлении серо-желтых белков смотрели вниз. В клубах  серого
дыма, лениво сочащегося из сумки Снут,  пряталась  достойная  бегемота
талия. Горильи руки доставали до пола, вывернутые  в  суставах  пальцы
упирались в камень.
   На  лбу  призрака  ярко  алела  лента  со  светящимися   символами,
безусловно  принадлежащими  иному,  древнему  миру.  Неощутимый  ветер
трепал на скалоподобной груди тонкий шелк фуфайки.
   И еще был голос. Не мягкий и скромный, как у владелицы магазина,  а
пугающий глубиной и широтой звучания. Слова привидения обращали гору в
трепет:
   -  ОСТАНОВИСЬ,  ГНУСНЫЙ  БЕС,  ВО  МРАКЕ   КОПОШАЩИЙСЯ,   БЕЗДАРНЫЙ
НЕУДАЧНИК. Я - ГАРУН АЛЬ-РУДЖИНН, ВЛАСТЕЛИН ВСЕХ ДУХОВ ВРЕМЕН МИНУВШИХ
И ВРЕМЕН  ГРЯДУЩИХ,  ВСЕХ  ПРИЗРАКОВ  МИРА,  КОИМ  ПРАВЯТ  МАРСУПИАЛЫ,
ВЛАДЫКА ВСЕХ ПРОЧИХ, КРОМЕ ЖАЛКИХ СУЕТЛИВЫХ ТВАРЕЙ, ОБРЕЧЕННЫХ ТАИТЬСЯ
В ТРЕЩИНАХ СКАЛ И СЛУЖИТЬ ПИЩЕЮ ЧЕРВЯМ. ОСТАНОВИСЬ И  УСТРАШИСЬ!  -  К
Цанкресте потянулась рука длиною  с  мачту,  годную  для  плавания  по
Глиттергейсту.
   Волшебник отпрянул и прижался спиной к стеллажу в напрасной попытке
найти укрытие. Его морда исказилась гримасой отчаяния. Упав на колени,
он взмолился:
   - Пощади меня, пощади! Я не знал!
   - НЕВЕДЕНИЕ - ДОВОД НАДМЕННЫХ! - загрохотал призрак. -  ОТВЕРГАЮЩИЙ
ЗНАНИЕ РЕДКО ПРОСИТ НРАВОУЧЕНИЙ. ПОПИРАЮЩИЙ ОБЫЧАИ ЖАЛОСТИ НЕ ДОСТОИН.
НЕ ОТДАЮЩИЙ ДОЛГОВ ЗАСЛУЖИВАЕТ НАКАЗАНИЯ.
   - Прости! -  завопил,  обезумев  от  страха,  Цанкреста.  -  Я  был
ослеплен гневом!
   - ТЫ БЫЛ ОСЛЕПЛЕН СВОИМ ЭГО, А ЭТО ГОРАЗДО ХУЖЕ.
   - Пойми, ужасно быть вторым! Я не мог  этого  вынести.  Я  поддался
неодолимому  желанию  вернуть  себе  доброе  имя,  славу   величайшего
практика мистических искусств.  Да,  порой  я  поступал  нехорошо,  но
исключительно из любви к профессии! - Он простерся ниц, раскинув лапы.
- Отдаюсь на твою милость!
   - ЧЕРВЬ, ТЫ ЛЮБИШЬ ТОЛЬКО СЕБЯ. МИЛОСТЬ? ДА РАДИ НЕСКОЛЬКИХ  МОНЕТ,
РАДИ  ДЕМОНСТРАЦИИ  СВОЕГО  ПРЕВОСХОДСТВА  ТЫ  ГОТОВ  БЫЛ  УБИТЬ   МОЮ
СМЕРТНУЮ. МИЛОСТЬ? ТАК И БЫТЬ, Я СНИЗОЙДУ ДО МИЛОСТИ.
   Хорек  приподнял  голову,  в  его  затравленном  взгляде  появилась
надежда.
   - ВОТ ТЕБЕ МОЯ МИЛОСТЬ: ВМЕСТО МЕДЛЕННОЙ СМЕРТИ - БЫСТРАЯ!
   Цанкреста заверещал и метнулся влево, но  не  успел  увернуться  от
огромной лапы. Пальцы сжались один-единственный раз, и визг больше  не
повторился. Лишь  хруст  костей  кратким  эхом  разнесся  под  сводами
пещеры.
   Джон-Том и его спутники стояли, утратив дар речи.
   Кулачище разжался и выронил кровавый  сгусток,  только  что  бывший
Яльваром-Цанкрестой, колдуном Гнилых Горшков.
   - ТЕПЕРЬ ВЫ, - произнес призрак чуть менее оглушительно. - ВОТ  ТАК
И БЫВАЕТ: СОБИРАЕШЬСЯ УЛАДИТЬ В ВЕЧНОСТИ  ПУСТЯКОВОЕ  ДЕЛЬЦЕ  И  ВДРУГ
ЗАМЕЧАЕШЬ, ЧТО ОНА  БИТКОМ  НАБИТА  ДОЛЖНИКАМИ.  ЧТО  Ж.  -  Массивный
зубастый череп повернулся к Джон-Тому: - ПРИДЕТСЯ СЛЕГКА ЗАДЕРЖАТЬСЯ.
   - Эй, погоди-ка! - Джон-Том попятился. - Мы готовы рассчитаться. Мы
вовсе не воровать сюда пришли.
   Он оглянулся на Снут, но та беспомощно развела лапами. Видимо,  она
не умела обуздывать приглашенных джиннов.
   - ТЫ МОЖЕШЬ РАСПЛАТИТЬСЯ ЗА ТОВАР, БЛЕДНЫЙ ЧЕРВЬ,  НО  ЧЕМ  ТЫ  МНЕ
ЗАПЛАТИШЬ ЗА  ВЫЗОВ?  ДЕНЬГИ  ТВОИ  МНЕ  НИ  К  ЧЕМУ.  МОЖЕТ,  СУМЕЕШЬ
РАЗЖАЛОБИТЬ МЕНЯ ПЕСЕНКОЙ? -  Лавка  "То,  не  знаю  что"  заполнилась
вулканическим хохотом.
   Джон-Том почувствовал, как его подталкивают в спину.
   - Валяй, кореш, не тушуйся, - бодро прошептал Мадж.  -  Попытка  не
пытка. В случае чего я буду рядом.
   - Что бы я без тебя делал!
   Однако выдр был прав: необходимо как-нибудь умилостивить  джинна  и
выбраться из подземелья. Но Джон-Том полностью выдохся,  состязаясь  с
Черроком и Цанкрестой, и неважно  соображал.  К  тому  же  он  изрядно
разозлился. Может быть, злость - не самая надежная помощница  в  таких
ситуациях, но это его уже не беспокоило.
   - Слушай, ты, Гарпун Аль-Хурджин!
   Джинн засверкал глазами.
   - МНЕ НЕ НРАВЯТСЯ СМЕРТНЫЕ, КОВЕРКАЮЩИЕ МОЕ ИМЯ!
   - Ладно, учту, - пообещал Джон-Том, - но уж и ты  не  обессудь.  За
последние две недели мы чертовски вымотались. Пришлось добираться сюда
за лекарством для больного друга. Если  бы  не  вмешался  этот  старый
прохвост, - указал он на кровавую  лепешку,  -  мы  бы  уже  выбрались
отсюда и пошли своей дорогой. Короче, мы  не  имеем  к  нему  никакого
отношения.
   - ВЕРНО,  ВЫ  БЫ  УЖЕ  ШЛИ  СВОЕЙ  ДОРОГОЙ,  НО  ОТВЕТЬ,  МАЛЕНЬКИЙ
СМЕРТНЫЙ, КАКАЯ ДОРОГА ВОИСТИНУ ТВОЯ?
   - Снут, лекарство все еще у вас?
   Кивнув, кенгуриха разжала пальцы и показала  драгоценную  пробирку.
Тотчас  опустилась  ладонь  величиной  с  автобус,  заслоняя  Снут  от
Джон-Тома.
   - ЛЕКАРСТВО ТЫ СМОЖЕШЬ ЗАБРАТЬ. ЕСЛИ СУМЕЕШЬ  ПОНРАВИТЬСЯ.  ТЫ  УЖЕ
ВИДЕЛ, ЧТО БЫВАЕТ СО СМЕРТНЫМИ, КОТОРЫЕ МНЕ НЕ НРАВЯТСЯ.
   Теперь Джон-Том понимал, отчего Кранкуларн, торгующий всевозможными
чудесами, тем не менее пользуется весьма неважнецкой славой.
   -  ДОЛГО  РАЗМЫШЛЯЕШЬ,  СМЕРТНЫЙ.  НЕ  НАДЕЙСЯ  ПОЙМАТЬ   МЕНЯ   НА
КАКОЙ-НИБУДЬ ДУРАЦКИЙ ТРЮК, Я НЕ СОГЛАШУСЬ  УМЕНЬШИТЬСЯ  И  ЗАЛЕЗТЬ  В
БУТЫЛКУ.  -  Над  ними  простерлась  широченная  длань,   и   Глупость
съежилась. - ЧТОБЫ  ПОКАЗАТЬ  СВОЕ  МОГУЩЕСТВО,  МНЕ  ВОВСЕ  НИК  ЧЕМУ
СОКРАЩАТЬСЯ В РАЗМЕРАХ. ДОСТАТОЧНО ОПУСТИТЬ ПАЛЕЦ ТЕБЕ НА ГОЛОВУ.
   - Покупатель всегда прав, - огрызнулся Джон-Том.
   - ЧТО ЕЩЕ ЗА ЧУШЬ СМЕРТНАЯ?
   - Старое доброе купеческое правило.
   - СМЕРТНЫЙ С ДЕЛОВОЙ ХВАТКОЙ. - Похоже,  джинн  заинтересовался.  -
ЛАДНО, ТАК И БЫТЬ. МОЖЕШЬ РАСПЛАТИТЬСЯ НАТУРОЙ. ЕСЛИ СУМЕЕШЬ,  ТЕБЕ  И
ТВОИМ ДРУЗЬЯМ, ВОЗМОЖНО, УДАСТСЯ УЙТИ ОТСЮДА С ЦЕЛЫМИ  КОСТЯМИ.  ТЫ  -
ЧАРОПЕВЕЦ. Я СЛУШАЛ МНОГИХ  ЧАРОПЕВЦЕВ,  И  НИ  ОДИН  ИЗ  НИХ  МНЕ  НЕ
ПОНРАВИЛСЯ. КАЖЕТСЯ, ТВОИХ ЗЕМЛЯКОВ СРЕДИ НИХ  НЕ  БЫЛО.  УСЛАДИ  МЕНЯ
ЧАРОПЕСНЬЮ  ТВОЕГО  МИРА,   ПОСМЕШИ,   ЗАИНТРИГУЙ.   СПОЙ   ЧТО-НИБУДЬ
НЕОБЫЧНОЕ. ТОГДА И ТОЛЬКО ТОГДА ТЫ  ПОЛУЧИШЬ  ЛЕКАРСТВО  И  УЙДЕШЬ!  -
Джинн сложил на груди лапы с толстенными, как вековые дубы, мускулами.
- ПОСТАРАЙСЯ НЕ ОШИБИТЬСЯ В ВЫБОРЕ ПЕСНИ. Я УЖАСНО ВСПЫЛЬЧИВ И ВТОРОГО
ШАНСА ТЕБЕ НЕ ДАМ.
   Джон-Том  потел,  лихорадочно  соображая,  чем  же   можно   купить
расположение этого волшебного отродья, имеющего  доступ  к  сокровищам
тысяч миров. Какая мелодия, какие стихи не покажутся джинну пресными и
скучными?
   Слева, пристально глядя на юношу,  стояла  Розарык.  Мадж  невнятно
бормотал  -  похоже,  молился.  За  спиной  у   Джон-Тома   беспокойно
переминалась с ноги на ногу Глупость. Дром бил копытом о пол и  мечтал
оказаться снаружи, где по крайней мере был шанс улепетнуть.
   Шею Джон-Тома пощекотали перья.
   - Коллега, ты справишься. - Черрок ободряюще улыбнулся.
   Мистика. Песня должна быть  насыщена  мистикой,  но  не  настолько,
чтобы джинн заподозрил подвох. Что тут  может  подойти?  Худо,  что  в
прошлом, кроме  юриспруденции,  Джон-Том  отдавал  себя  исключительно
хард-року, разучивал только шлягеры, платиновые хиты.
   Значит,  есть  всего  одна  возможность,  всего  один  путь.  Нужны
туманные намеки вместо прямых  обвинений,  нужен  загадочный,  местами
непостижимый текст. Песня, которая заставит джинна задуматься.
   Он  позволил  пальцам  пробежаться  по  струнам  дуары.   В   горле
пересохло, но хрипота уже исчезла.
   - Поосторожнее, приятель, - предостерег Мадж.
   К своему удивлению, Джон-Том сумел улыбнуться выдру.
   - Мадж, не потей.
   - Что ты можешь дать из того, шеф, чего  у  него  еще  нет  -  Мадж
взмахом лапы указал на бесконечные ряды стеллажей с товарами неведомых
измерений. - Какое сокровище?
   - Другое настроение, - тихо ответил Джон-Том и запел.
   Само собой, он понимал, что дуара не предназнач