з
накидки и подобрал посох. Дуара, висевшая у него за спиной,  перенесла
падение отлично.
   - Чертовски хороший  подхват,  милашка.  -  Мадж  хвалебно  шлепнул
тигрицу по заду и брызнул в сторону, не дожидаясь, пока огромная  лапа
вышибет из него дух.
   В открытом окне появилось несколько образин,  воздух  над  мостовой
сотрясался от яростного рева и непередаваемо  жутких  угроз.  Джон-Том
пропускал их мимо ушей.
   - Не ушибся? - участливо осведомилась Розарык.
   - Целехонек. - Он поправил накидку и вытер лицо. - Если б  ты  меня
не поймала, долго пришлось бы Клотагорбу дожидаться своего лекарства.
   - Я вижу, ты вытащил девчонку.
   Глупость решительно шагнула к ней.
   - Я не девчонка! Я такая же большая, как и ты.
   Подняв  брови,  Розарык  окинула   взглядом   этого   человеческого
недомерка.
   - Дохогая, таких больших, как я, здесь нет.
   - Все зависит от того, чему  отдается  предпочтение:  качеству  или
количеству.
   - Эй, телки, вы это че? - Мадж встал между дамами. - Я, конечно, не
намекаю, что вам полезно выпустить друг дружке потроха, но, прежде чем
начать драчку, вы уж дайте мне минут десять для рывка на старте. -  Он
вытянул лапу вправо. - Хотя, по-моему, сейчас не самое  удачное  время
для личных разборок.
   Возле парадного появилась по меньшей мере дюжина взрослых в черном.
Джон-Тому не удалось  определить,  с  ними  ли  Чокас,  да  это  и  не
интересовало его настолько, чтобы задерживаться.
   Они двинулись в  противоположном  направлении,  и  вскоре  Джон-Том
увидел, что погони можно не опасаться. Гестаповцы в  черных  мундирах,
носящие невинное прозвище Друзья Улицы, и не думали  их  преследовать.
Они рассыпались  по  улицам  и  переулкам  в  поисках   своих   беглых
подопечных.
   Джон-Тому очень хотелось вмешаться, но, сколь трудно это  ни  было,
он убедил себя, что для детей сделано все возможное. Большинство, если
не все,  благополучно  скроются  в  густонаселенном  городе  и,   надо
полагать,   не   упустят   первой   же   возможности   избавиться   от
подозрительных черных рубашек с кружевами.
   То же самое предстояло одной из его спутниц.
   - Глупость, надо снять рубашку.
   Она послушно принялась стягивать ее через голову.
   - Нет, нет, не сейчас, - поспешил он остановить девушку.
   Они бежали по улице, круто спускавшейся к морю.  Накрапывал  дождь.
Джон-Тома это радовало - дождь заставит детей попрятаться.
   - А почему не сейчас? - Глупость посмотрела на него с любопытством,
сразу уступившим место застенчивой улыбке. - В плену  у  Корробока  на
мне не было ничего, кроме железного обруча, но тогда моя  нагота  тебя
не смущала.
   - Она меня не смущает, - солгал он. - Просто дождь  идет,  и  я  не
хочу, чтобы ты схватила воспаление легких.
   Жители  Снаркена,  вышедшие  на  вечерний  променад,  с   интересом
оглядывались на бегущих.
   - А мне нипочем, если ты увидишь меня голой, - невинно заявила она.
- Ведь я тебе чуточку нравлюсь, правда, Джон-Том?
   - Конечно, ты симпатичная.
   - Нет. Я не об этом. Скажи, я тебе нравлюсь?
   - Слушай, Глупость, не будь дурочкой. Ты еще ребенок.
   - Кореш, фигурка у нее не детская.
   - Мадж, не суйся! - вспылил Джон-Том.
   - Ну, извини, шеф. Не мое собачье дело, да? - Он попытался спрятать
ухмылку и,  мельтеша  короткими  толстыми  лапами,  живо  переместился
поближе к Розарык.
   - Я просто забочусь о твоем благополучии,  -  попробовал  объяснить
Глупости Джон-Том. - И не  в  моей  натуре  заводить  любимчиков.  Ты,
наверное, заметила, что из приюта мы выпустили всех, а не тебя одну.
   - Да, но пришли вы не ради всех, а ради меня одной.
   - Конечно, Глупость. Ты же наша подруга. Хорошая подруга.
   - И только? - Мокрая ткань, плотно  облепив  девичью  фигурку,  все
сильнее  отвлекала  Джон-Тома  от  дороги.  -  Всего-навсего   хорошая
подруга?
   Краем  уха  слушая  этот  инфантильный  диалог,  Розарык  не  могла
подавить раздражение.  Люди  -  идиоты.  Сама  она  на  бегу  успевала
осмотреть каждую аллею, которую  они  пересекали.  Друзья  Улицы,  как
только соберут попавшихся беглецов, конечно, заявят в полицию о налете
на приют. Мало ей этой заботы - приходится выслушивать банальности  из
уст юной человеческой самки, бесстыдно флиртующей с Джон-Томом.
   Но отчего? - задумалась она над причиной своего смущения. Почему ей
так докучает безобидная человеческая болтовня? Ведь чаропевец, хоть он
и очень мил, не принадлежит ни к одному из родственных ей семейств. Ни
о чем, кроме дружбы и взаимного  уважения,  тут  и  думать  не  стоит.
Человек - тощее безволосое  существо,  ростом  едва  достающее  ей  до
пояса. Надежда связать с ним судьбу нелепа!
   Тигрица убеждала себя, что ее интерес к нему естествен. Джон-Том  -
друг и спутник. Как он сказал девчонке?.. "Не в моей  натуре  заводить
любимчиков". Да, тут его понять  можно:  мало  приятного,  когда  тебе
навязывается какая-то  сопливая  проныра.  А  уж  Глупость  своего  не
упустит, дай ей хоть полшансика. В чем, в чем, а в этом сомневаться не
приходится.
   Розарык сокрушенно качала головой, видя, как  парень  теряется  под
градом  шпилек  и   прозрачных   намеков,   и   дивясь   примитивности
человеческого обряда ухаживания. О Джон-Томе она была лучшего мнения.
   Наконец у нее лопнуло терпение.
   - Думаю, можно больше не спешить.
   Джон-Том и Мадж согласились. Все перешли на  быстрый  шаг.  Розарык
приблизилась к девушке.
   - И еще я думаю, нам совсем не вхедно было бы немного помолчать. Ни
к чему пхивлекать к себе внимание. И вот еще что. Если и впхедь я буду
вынуждена слушать жеманные посулы этой кхивляки, меня может выхвать.
   Глупость вонзила в тигрицу свирепый взгляд.
   - Ты чем-то недовольна?
   - Ничем особенным, самочка. Пхосто я считаю язык бесценным дахом, и
мне всегда действует на нехвы, когда им болтают попусту.
   Глупость повернулась к Джон-Тому, ее синие глаза и  светлые  локоны
полыхнули отблесками витрин и уличных фонарей. Засверкали  и  дождевые
брызги на коже.
   - Джон-Том, ты тоже считаешь, что я несу чушь?
   - Ну, разве что самую малость.
   Она состроила  великолепно  отшлифованную  гримасу  горькой  обиды.
Розарык вздохнула и отвернулась, тоскливо  подумав:  чем  же  все  это
кончится?  Чаропевец  показал  себя  человеком   недюжинного   ума   и
проницательности, и теперь  тошно  было  смотреть,  как  им  вульгарно
манипулируют. Она скрипнула зубами и прибавила шагу.
   - Я тебе не нравлюсь? - шепнула Глупость Джон-Тому.
   - Что ты! Конечно, нравишься.
   - Я знала! - Она повернулась и так неожиданно обхватила его руками,
что он чуть не упал. - Я знала, что ты в меня втюрился.
   - Глупость, я тебя  прошу.  -  Джон-Том  неохотно  высвободился,  а
Розарык с трудом  преодолела  соблазн  помочь  ему  и  заодно  сломать
паршивке обе руки. - Глупость, у меня уже есть женщина.
   Ее глаза тотчас потухли.
   - Ты ни разу об этом не говорил. - Теперь она смотрела прямо  перед
собой.
   - Потому что не было  необходимости.  Ее  зовут  Талея.  Она  живет
далеко отсюда, за Глиттергейстом, возле Линчбени-града.
   Эти слова не  миновали  ушей  выдра,  и  он  остановился  подождать
товарищей и вставить невинным тоном:
   - Конечно, нельзя сказать, что она "его" женщина.  Они  всего  лишь
друзья.
   Это разоблачение мигом вернуло Глупости оптимизм.
   - О! В самом деле?
   - К тому же ты слишком молода для того, о чем думаешь, -  продолжал
Джон-Том, взглядом обещая выдру медленную и мучительную смерть.
   - Для чего молода?
   - Просто слишком молода. - Странно, только что на  языке  вертелись
подходящие  слова.  Удивительно,  как  ловко  они  смылись   в   самую
неподходящую минуту.
   - Спорим, я сумею убедить тебя в обратном? -  кокетливо  предложила
девушка.
   - Вот наша улица. - Он  поспешил  прибавить  шагу.  -  Еще  две-три
минуты - и мы в гостинице.
   Из ниши в стене  дома  навстречу  им  выскочила  мохнатая  фигурка.
Розарык потянулась за  мечами,  Мадж  ухватился  за  лук,  а  Глупость
спряталась за спину Джон-Тома. Разглядев фигурку, все успокоились.
   - Яльвар! - Джон-Том не смог  скрыть  удивления.  -  Что  ты  здесь
делаешь?
   Старец прижал к губам палец и поманил их за собой. На цыпочках  они
двинулись следом, свернули в длинный  узкий  переулок,  в  нестерпимое
зловоние  гниющих  отбросов.  Яльвар  показал   вперед,   за   широкий
перекресток.
   Обе тяжело нагруженные кибитки по-прежнему  стояли  у  гостиничного
крыльца, привязанные к перилам. Но возле них ошивались по меньшей мере
две дюжины скунсов и виверр  в  мундирах  снаркенской  полиции.  Подле
переднего фургона в задушевной беседе с командиром полицейского отряда
коротали время несколько типов в добротных цивильных костюмах.
   Яльвар отступил в тень.
   - Я заметил, как они подошли, - прошептал  он.  -  Многие  остались
возле наших повозок, другие поднялись по  лестнице.  Я  притворился  в
баре пьяным и подслушал, о чем они говорили между собой и  с  хозяином
гостиницы. - Взгляд хорька перебрался с  Джон-Тома  на  Маджа.  -  Они
говорили про тебя.
   - Про меня? - сдавленно пискнул Мадж. - Э, чувак, да я-то  тут  при
чем?
   - При том, - пояснил Яльвар тоном обвинителя,  -  что  ты,  похоже,
успел тут кое с кем сыграть в кости.
   - Ну, и что плохого в этой доброй старой игре? О, черт!  По-твоему,
лучше б кто-нибудь из них застал меня в койке с его проклятой дочкой?
   Перед глазами Джон-Тома  вдруг  замелькали  картинки:  великолепные
фургоны,  красивые  тягловые  животные,  новая  упряжь  и  целая  гора
съестного.
   - Мадж... - с угрозой произнес он.
   Выдр отступил, прекрасно сознавая, что переулок слишком  тесен  для
маневра.
   - Постой, приятель, не кипятись. Нам  требовались  припасы,  верно?
Ведь это достойная причина,  скажешь,  нет?  Ты  ж  подумай,  дома,  в
Линчбени, нас ждет не дождется больной бедолага волшебник и  еще  уйма
отличных парней, которым старикашка позарез нужен живым и здоровым.
   - Мадж, как тебе это удалось? Как ты сумел за один раз надуть такую
уйму народу?
   - Ну, мы, выдры, знамениты своим проворством, а чем я хуже других?
   - Похоже, на этот хаз ты их всех пехеплюнул. - Розарык  внимательно
разглядывала  гостиницу.  -  Судя  по  этой  толпе  мусохов,   ты   не
огханичился несколькими пхаздношатающимися матхосами.
   - Много  ли  чести  облапошивать  бедных  тружеников,  ведь  верно,
милашка? Да и что мы выручили с продажи лодки? Еще неизвестно, хватило
ли бы денег на припасы  и  снаряжение  для  нормальной  экспедиции,  а
благородная игра кое с кем из самых благополучных горожан дала нам все
необходимое.
   - Да только от твоей предприимчивости пользы теперь с гулькин  нос,
- пробормотал Джон-Том.
   Яльвар порылся в груде ломаных ящиков.
   - Держите, - сказал он, протягивая им заплечные мешки.  -  Выбросил
из окна, пока нас искали внизу. А больше ничего не успел.
   - Яльвар, ты чудо. - Джон-Том счистил грязь  со  своей  котомки.  -
Спасибо.
   - Пустяки, господин.  -  Джон-Том  давно  уже  перестал  поправлять
хорька. Пусть говорит "господин", ежели ему нравится. - Я жалею лишь о
том, что не сумел  предупредить  вас  пораньше,  -  добавил  Яльвар  с
виноватой улыбкой. - Уж эти мои старческие лапы!
   - Это бы не помогло. Мы были слишком заняты - спасали Глупость.
   - Что дальше? - спросила Розарык, забирая свою увесистую котомку.
   Джон-Том раскинул мозгами.
   - Тут торчать - никакого резона. У фараонов целых два повода  упечь
нас в кутузку. Во-первых, за дельце с Друзьями Улицы, а во-вторых,  за
проделки нашего приятеля. Второе страшит меня больше, ибо  мне  совсем
не нравится, как полицейский начальник любезничает с жертвами Маджа. Я
не горю желанием совершить экскурсию в снаркенскую тюрьму.
   - Кореш, дай мне  шанс  оправдаться,  -  заныл  выдр,  указывая  на
Глупость. - Кабы ты не увлекся беготней за своей кралей, мы  бы  давно
свалили из  этой  выгребной  ямы.  -  Мадж  неприязненно  поглядел  на
девушку. - Конечно, я не снимаю с себя вины, но прошу учесть искреннее
раскаяние. - И добавил с надеждой: - Мы еще можем ее продать.
   - Нет. - Джон-Том обнял девушку за плечи. - Пока мы не  найдем  для
нее надежное прибежище, она останется с нами.
   - Я могла бы кое-что предложить, - сказала Глупость.
   Он сразу убрал руку и отрывисто произнес:
   - Ладно. Нет смысла ждать, пока до нас доберутся полицейские.
   Он двинулся обратной дорогой. Мадж пошел за ним, пинками отшвыривая
с пути отбросы.
   - Меня это устраивает, чувак. Хотя, сдается, до чертова Кранкуларна
пешкодралом придется чапать. Можно прямо щас  и  отправляться.  Только
давайте не будем пилить всю дорогу бедного старого Маджа за то, что не
обеспечил вам увеселительной поездки.
   - Идет. А меня не будем пилить вот за это. - Джон-Том с такой силой
приложил  сапог  к  Маджеву  копчику,  что  тигрице  пришлось  напрячь
мускулы, вытаскивая выдра из груды трухлявых бочек.
   Снаркен они покидали пешком  -  усталые,  подавленные,  злые.  Мадж
жаловался на каждом шагу, однако согласился  искупить  свою  ошибку  -
"пустяковую, разумеется", и идти головным дозором. Сыграла свою роль и
осторожность  -  выдру  хотелось  держаться  подальше  от  Джон-Томова
сапога.
   Вскоре Маджу удалось снять с себя часть вины, воротясь из очередной
недолгой отлучки с охапкой дамского платья,  а  точнее,  сомнительного
рванья, при виде которого Джон-Том с трудом одолел брезгливость.
   - Забрал  у  пьяной  сервалихи,  -  объяснил  выдр,  пока  ликующая
Глупость меняла ночную  рубашку  на  местами  тесное,  зато  чрезмерно
изукрашенное оборками платье. -  Той  шлюхе  оно  ни  к  чему,  а  нам
пригодится.
   Они медленно, но упорно пересекали предместья. Когда над горизонтом
поднялось солнце и осветило  уже  далекую  бухту,  они  находились  на
склоне самого высокого холма к западу от города. В крошечной гостинице
путешественники позавтракали,  расплатившись  кое-какими  вещицами  из
заплечного мешка Джон-Тома, которому хотелось приберечь три золотых на
черный день. Полуденное светило увидело их вдали от города - они брели
под сенью ухоженных фруктовых деревьев.
   Мадж погладил брюхо.
   - Совсем недурно для иностранной кухни, приятель.
   - Пожалуй, но больше роскошествовать не придется. Будем экономить.
   - Можно приторговывать девичьей лаской.
   - А что, это мысль, - задумчиво произнес Джон-Том.
   - Что ты сказал? - опешил Мадж. - Неужто согласен?
   - Конечно, если она не  против.  Эй,  Розарык,  -  позвал  Джой-Том
идущую впереди тигрицу. - Тут  у  Маджа  идея,  как  с  твоей  помощью
разжиться наличными.
   - Нет-нет, парень! - запаниковал выдр. -  Я  имел  в  виду  девицу!
Девицу!
   Джон-Том пожал плечами.
   - Большая девица, маленькая девица - какая разница?
   Он поднял голову, чтобы снова окликнуть Розарык,  и  мохнатая  лапа
шлепнула его по губам. Для этого выдру пришлось встать на цыпочки.
   - Лады, босс. Я тя понял. Больше не буду сорить идеями.
   - Да уж, постарайся, а то я ознакомлю с одной из них Розарык.
   - А я буду все отрицать.
   - Еще бы! Вот только кому она поверит - тебе или мне?
   - Кореш, это слишком подлый трюк.
   - А кто научил  меня  изобретать  подлые  трюки?  Настоящий  мастер
своего дела.
   Маджу ничуть не польстил этот сомнительный комплимент.
   Они медленно, но верно продвигались на запад. С каждым  днем  облик
местности все ощутимее менялся на сельский. Дома встречались все реже.
Субтропическая флора уступала место хвойным рощам, напоминавшим  Маджу
его любимое  Колоколесье.  Пальмы  и  тонкокорые  прибрежные   деревья
остались позади.
   У одиноких встречных странники пытались  выяснить  направление;  но
любые расспросы наталкивались на недоверие, пустословие или  незнание.
Все утверждали, что Кранкуларн "где-то на западе",  но  никто  не  мог
ответить определенно. По словам туземцев, в Кранкуларне искать нечего,
кроме приключений на свою задницу, а на кой ляд  селянам  приключения,
ежели им за глаза и за уши хватает сборщиков подати из Снаркена,  этих
упырей кровожадных?
   Короче говоря, никем не  виданный  Кранкуларн  пользовался  тем  не
менее громкой славой, и слава эта отнюдь не воодушевляла потенциальных
гостей города.
   Спустя двое суток после  того,  как  дорога  превратилась  в  узкую
тропку, они сидели на обочине, отдыхая и наслаждаясь ярким  солнышком.
Вдоль тропинки журчала прозрачная речка, искрясь на пути к  неблизкому
уже Глиттергейсту. Паучий октет деловито ткал  между  двумя  деревьями
шестифутовую артельную  паутину.  Любую  добычу  эти  существа  всегда
делили поровну.
   Джон-Том разглядывал сосновую шишку, упавшую ему под ноги. Она была
красивая - длинная, чешуйки блестят, как бронза. Мадж, скинув  сапоги,
бродил по Ручью и сокрушался, что тот слишком мелок -  не  поплаваешь.
Яльвар искал в лесу ягоды и съедобные коренья Для пополнения более чем
скудных запасов. Розарык дремала под вечнозеленым деревом, согнувшимся
почти  параллельно  земле,  а  Глупость,  как  обычно,  держалась   на
предельно близкой дистанции от Джон-Тома.
   - Не горюй, - сказала она, - доберемся.
   Джон-Том крошил шишку, бросая чешуйки в ручей  и  глядя,  как  они,
точь-в-точь малюсенькие коричневые  лодочки,  исчезают  за  осклизлыми
камнями.
   - Как мы туда доберемся, если никто не может показать дорогу? Запад
- это слишком расплывчато. Я думал главное - до  Снаркена  доплыть,  а
дальше будет просто. Я думал, кто-нибудь из крестьян обязательно знает
путь до Кранкуларна. По словам Клотагорба, магазин "То, не  знаю  что"
достаточно знаменит.
   - Достаточно - для того, чтоб его обходили стороной,  -  прошептала
Глупость.
   - Кто-то из туземцев соврал.  Наверняка.  Чтобы  ни  один  не  знал
дорогу - да неужели такое возможно? Но почему они скрытничают?
   - Может быть,  -  задумчиво  произнесла  Глупость,  -  они  за  нас
волнуются и желают нам добра. А может, и вправду не знают пути.
   - Простительно не знать пути, мальчик, если город гуляет.
   - Что? - Джон-Том уставился на старого бурундука,  стоявшего  подле
кустов троньзалая. Одну руку он держал за спиной, другой  опирался  на
резной набалдашник трости. На носу покоилось  пенсне,  древняя  мягкая
шляпа прикрывала лоб до самых глаз. Серая рубашка была расстегнута  до
пояса, а ниже держались на помочах коричневые штаны из грубого хлопка.
В пасти недоставало многих зубов.
   - Что значит -  гуляет?  -  Заинтересованная  Розарык  поднялась  и
подошла к остальным. При виде нее у бурундука  расширились  зрачки,  и
Джон-Том поспешил его успокоить:
   - Это Розарык, наша подруга.
   - Хорошо, - прозаически  отреагировал  бурундук.  Маджу  ужасно  не
хотелось выбираться из прохладной воды, поэтому  он  ограничился  тем,
что обернулся и стал слушать.
   Старец прислонился к дереву и помахал тростью.
   - Гуляет - значит, перемещается, сынок. И никогда не  задерживается
подолгу на одном месте.
   - Ерунда, - фыркнула Глупость. - Это всего лишь  город.  Такой  же,
как все.
   - Конечно, девонька, это  город,  но  совсем  не  такой,  как  все.
Кранкуларн - уникум. - Его пенсне из-под полей шляпы пустило  лучик  в
глаза Джон-Тому. - Скажи, длинный человек, зачем вы туда идете?
   - Хотим кое-что найти. В магазине.
   Бурундук кивнул.
   - А, в лавке "То, не знаю что".
   - Так вы о ней слышали?! - встрепенулся Джон-Том. - Нам нужна  одна
вещь...  Лекарство.  Говорят,  его  можно  приобрести  только  в  этом
магазине.
   Бурундук  проворчал  (его  голос  весьма  напоминал  скрип  ржавого
железа):
   - Так вот за чем вы идете...
   - Да, и проделали огромный путь. Через весь Глиттергейст. Помогите,
пожалуйста. Нам нужно направление. Точное направление.
   Снова ворчание-скрежет:
   - М-да, изрядный путь для того, чтобы выставить себя на посмешище.
   - Это не блажь. Мой друг и учитель, великий волшебник, очень болен,
ему совершенно необходимо  лекарство.  Расскажите,  как  до