ки его обитателей.  -
Каз легко ступал по грязной мостовой, стараясь не  запачкать  огромные
ботинки. - Так  получается  из-за  того,  что  жители  чересчур  много
времени  уделяют  заработкам.  Чистота  обитает  рядом  с   финансовой
независимостью, а не с тяжелым трудом.
   Через  канаву  был  переброшен  узкий  каменный  мостик,  на  самой
середине его Флор от зловония едва не лишилась сознания.  Джон-Тому  и
Казу пришлось помочь ей перебраться на другую сторону.  Оказавшись  на
берегу, она остановилась и судорожно втягивала в себя уже более чистый
воздух.
   - Mierde(*27), что за вонь!
   - Когда мы окажемся в городе, она ослабеет. - В  голосе  Клотагорба
особых извинений не слышалось. - Там мы  будем  подальше  от  основных
сточных канав.
   Пог нырнул к ним поближе и протрещал предупреждение:
   - Мастер, из ворот  выходят  солдаты.  Наверное,  крылатый  патруль
проявил к нам на самом деле больше интереса.
   Клотагорб отмахнулся от мыша, словно от огромной мухи.
   - Великолепно,  Пог,  не  стоит  заранее  беспокоиться.  Я  с  ними
управлюсь.
   Навстречу путешественникам двигался целый отряд,  неплохо,  хоть  и
пестро, вооруженный. Джон-Том прикинул, что солдат было  двадцать  или
тридцать.
   Достав из-за плеча  дубинку,  он  задумчиво  облокотился  о  боевой
посох. Руки остальных потянулись  к  рукояткам  мечей.  Мадж  деловито
разглядывал лук.
   Отряд вел до зубов вооруженный  бобер,  крепкая  такая  личность  с
зловещим  огоньком  в  глазах.  Заметив  отряд,  матросы  и   грузчики
немедленно попрятались. Путешественников они  заметили  не  сразу,  но
немедленно бросились от них, словно от чумы.
   Стучали сапоги и сандалии, топали босые ноги - владельцы их  искали
укромное местечко. От главного отряда с подчеркнутой непринужденностью
отделился десяток солдат. Они торопливо промаршировали  налево,  чтобы
отрезать новоприбывшим путь к отступлению.
   - Не слишком-то многообещающая картина.  -  Наблюдая  за  маневром,
Джон-Том покрепче взялся за дубинку.
   - Поспокойнее, друг. - Невозмутимый Каз шагнул вперед. - Я  с  этим
управлюсь.
   - Они не осмелятся напасть на нас, - выпалил разъяренный Клотагорб.
- Я член Совета Чародеев и в этом качестве являюсь личностью священной
и неприкосновенной.
   - Это, добрый сэр, должен знать не я, а они. - Каз указал в сторону
приближающегося воинства.
   Стены города казались уже  грозными,  а  не  прекрасными.  Каменные
башни бросали на путешественников коварные тени. С кораблей  и  прочих
укрытий доносились голоса моряков и купцов.
   Наконец  отряд   развернулся,   полумесяцем   охватив   пришельцев.
Предводитель  шагнул  вперед,  сдвинул  на   затылок   шлем   мохнатой
мускулистой лапой и с любопытством уставился на них.  В  дополнение  к
кольчуге, шлему, стальным пластинкам, защищающим самые уязвимые места,
широкий хвост его был прикрыт толстым  железным  диском,  из  которого
торчали острые шипы - в ближнем бою это оружие  наверняка  производило
сокрушительный эффект.
   - Ну и сто мы имеем? - присюсюкнул он. - Двух гигантов,  задиристую
с виду самку, - Талея сплюнула,  -  зулика-выдра,  усастого  индюка  и
позилого дзентльмена, происходяссего из рептилий.
   - Достопочтенный сэр. - Каз поклонился. - Мы прибыли из низовий  по
делу, исключительно важному не только для Поластринду, но и для  всего
мира.
   - Осень интересно. А кого вы представляете?
   - В основном себя самих и великого волшебника Клотагорба. -  Кролик
махнул в сторону теряющего терпение чародея. - Он  располагает  важной
для существования города информацией, с которой намеревается как можно
скорее ознакомить Городской Совет.
   Бобер тем временем небрежно помахивал шипастой булавой, уродливой и
самого злодейского вида, нимало не заботясь  о  том,  куда  может  она
угодить.
   - Все это превосходно. Только вы не  зители  этого  графства  и  не
здесние горозане. Во всяком слусае, я могу так полагать,  пока  вы  не
предъявите мне удостоверение лисьности.
   - Удостоверение личности?
   -  Каздый,  зивуссий  в  графстве  и  городе   Поластринду,   имеет
удостоверение лисьности.
   - Поскольку, как мы уже говорили, мы не принадлежим к числу местных
жителей, у нас их нет, - проговорил возмущенный Джон-Том.
   - Но вы мозете полусить их, - сообщил бобер. - У нас  бывает  много
гостей. И у всех есть удостоверения лисьности с круглой песятью. Стобы
попасть в  город,  нузно  обратиться  за  удостоверением  лисьности  и
полусить его. - Он улыбнулся, блеснув огромными  зубами.  -  Я  охотно
обеспесю вас ими.
   Джон-Том чуть расслабился.
   - Нам семь - и все с песятью.
   - Сутить изволите, рослый селовек. Раз вы наделены  таким  сювством
юмора,  все  это  обойдется  васему  отряду  всего  лись...  -   бобер
погрузился в безмолвные вычисления, - в семь сотен серебряных монет.
   - Семь сотен!.. - Клотагорб взорвался. -  Вот  это  грабеж!  Наглый
грабеж! Я оскорблен! Я,  великий  и  мудрый  Клотагорб,  не  испытывал
подобной ярости сотню лет!
   - Я полагаю, -  заявил  сохраняющий  спокойствие  Каз,  -  что  наш
предводитель не испытывает желания вносить подобную плату.  Извести  о
нашем прибытии городское начальство, и я не сомневаюсь, что когда  они
узнают о причинах...
   - Они не станут нисего слусать, - перебил его бобер, - пока  вы  не
заплатите. И если вы не заплатите, никто не станет интересоваться тем,
сьто было нузно этим покойникам.  -  Он  вновь  ухмыльнулся.  Какая-то
темно-бурая жидкость оставила пятна на огромных зубах его. - На  деле,
конесьно, за удостоверение лисьности взимается восемьдесят  серебряных
монет с носа, только мне с моими солдатами тозе надо  зарабатывать  на
зизнь... Солдату платят скудно.
   В рядах позади него послышался сердитый ропот.
   - Сомневаюсь,  -  заметил  бобер.  Десять  отошедших  ранее  солдат
придвинулись поближе к путешественникам, перекрывая  им  дорогу.  -  Я
соверсенно не хосю, стобы вы просто пересли к другим воротам.
   Флор шепотом спросила Маджа:
   - Неужели все ваши города столь же гостеприимны?
   Мадж пожал плечами.
   -  Где  богатство,  любашка,  там  и  порок.  А  че,  они  тут,   в
Поластринду, богатенькие. - И он нервно поглядел в сторону солдат.
   Некоторые из них уже держались за рукоятки мечей  и  дубинок,  явно
предвкушая близкую разминку. На вид  все  цвели  здоровьем,  сытостью,
хотя и не отличались особенной чистотой.
   - Эй, ваше чародейство, а не лучше ли заплатить?  Этим  головорезам
что кровушку пустить, что воды попить. Еще чуток подождем - и выбирать
уже будет не из чего.
   - Я не стану платить. - Клотагорб высокомерно поправил  очки.  -  К
тому же я не могу вспомнить это дурацкое заклинание насчет серебра.
   - Ах,  не  будете  платить?  -  Бобер  направился  к  Клотагорбу  и
остановился прямо напротив него. - Ты, знасит, великий  волсебник,  а?
Посмотрим, какой из тебя сяродей! - И, крутанув  булавой,  он  хлопнул
Клотагорба по клюву.
   С удивленным воплем волшебник уселся на землю.
   - Ах ты, наглый щенок! - Он поискал очки, свалившиеся  с  носа,  но
уцелевшие. - Я тебе покажу волшебника. Я тебя выпотрошу, я!..
   - На изготовку! - скомандовал бобер.
   В один миг многочисленные дубинки  и  копья  обратились  в  сторону
путешественников. Офицер кисло проговорил:
   - Довольно с меня васих  глупостей.  Я  не  знаю,  кто  вы,  откуда
явились и какую игру затеяли со мной, но бродяг  здесь  не  привесяют.
Сейсяс вас доставят в камеру. Побудете там, пока не найдутся денезки.
   Справа каменная стена, сзади и впереди - сталь. Однако к воде  путь
Джон-Тому не преграждал никто. Сложив руки у рта рупором, он  отчаянно
завопил:
   - Фаламеезар!
   - Сто, там есе кто-то есть? - Усики бобра дернулись, и он обратился
к стоячей воде. - А где этот? В лодке? Это обойдется для вас  с  сотню
монет. Я устал от этого вздора.  Платите  немедленно  или...  -  И  он
многозначительно взмахнул булавой.
   Последние слова  заглушил  неторопливый  треск.  Ветхий  причал  не
выдержал напора. Снизу, разбрасывая доски, поднялась  огромная  черная
голова. Гигантские когти впились в  битый  камень.  Раскаленные  глаза
обожгли толпу.
   Бобер  с  открытым  ртом  смотрел  на   влажные   блестящие   зубы,
сомкнувшиеся прямо над ним.
   - Д-д-д-д!.. - Так и не одолев всего слова, он  умудрился  обогнать
половину своего отряда на пути к воротам. Торговцы с  купцами  бросали
дела у пристани, вдруг обнаружив стремление к куда более сухим местам.
На городских стенах поднялась  паника:  торопливо  собравшиеся  воины,
сталкиваясь друг с другом, занимали оборонительные позиции.
   Оставшийся  в  одиночестве  отряд  путешественников   приветственно
поднял оружие.
   - Как раз вовремя, товарищ, - проговорил Джон-Том.  -  Я  надеялся,
что ты неподалеку, но все-таки не  ожидал,  что  ты  будешь  настолько
близко.
   Фаламеезар  поглядел  на  перепуганные   физиономии   пялящиеся   с
крепостной стены.
   - Что здесь случилось? - Пожалуй, он изъявлял пока еще любопытство,
а не гнев. - Я услыхал твой зов  и  явился,  как  обещал.  Я  ведь  не
сомневался в том, что они могут встретить вас лишь  как  товарищей  по
оружию в грядущей великой битве.
   -  Да,  но  ты  забываешь,  что  я  говорил   тебе   о   вездесущих
контрреволюционерах, - мрачно проговорил Джон-Том.
   - Так вот оно что! - Фаламеезар яростно зашипел, и три  теснившихся
друг к другу сарайчика вспыхнули ярким пламенем.
   - Потише. Если мы хотим попасть в город, нужно, чтобы он не сгорел.
   Могучий хвост хлестнул по воде, и языки пламени  погасил  настоящий
потоп, полезный для склада не более чем огонь.
   - Попридержи свой гнев, Фаламеезар, -  посоветовал  Джон-Том.  -  Я
уверен,  что  мы  все  выясним,  как  только  свяжемся  с   городскими
комиссарами.
   - Надеюсь, что ты окажешься прав, - с возмущением отозвался дракон.
- Это же надо придумать такое - чтобы  контрреволюционеры  средь  бела
дня преграждали дорогу честным странникам.
   - Трудно отличить истинного революционера от его тайного врага.
   - Должно быть, ты прав, - согласился дракон.
   - Но худшее, кажется, еще впереди, - сообщил  ему  Джон-Том,  когда
все неторопливо  направились  к  уже  наглухо  заложенным   деревянным
воротам.
   - Что же еще может нас ждать, товарищ?
   Джон-Том шепнул:
   - Ревизионисты.
   Покачав головой, Фаламеезар с усталостью в голосе пробормотал:
   - Неужели и вправду в мире не осталось порядочных людей?
   - Лучше постарайся не  гневаться.  Жаль  будет,  если  ты  случайно
испепелишь честного пролетария.
   - Я буду осторожен, - заверил  его  дракон.  -  Но  все  нутро  мое
трепещет  от  ярости.  Однако  можно   перевоспитать   даже   грязного
ревизиониста.
   - Да, нам придется в первую очередь подумать о  правильном  подборе
пропагандистов, - согласился Джон-Том.
   Город Поластринду  вдруг  сделался  каким-то  призрачным.  По  мере
приближения дракона со стен исчезли любопытствующие физиономии. Только
кое-где торчали  копья,  да  временами  затаившихся  горожан  выдавало
случайное шевеление.
   Джон-Том буквально ощущал  на  своей  спине  взгляды  попрятавшихся
матросов и грузчиков, однако нападения с тыла можно было не опасаться.
Можно было не опасаться ничего - ведь рядом находился Фаламеезар.
   Он поглядел на Каза. Кролик улыбнулся  и  кивнул  ему.  Раз  дракон
покоряется Джон-Тому - говорить  ему.  А  потому  юноша  смело  шагнул
вперед и решительно застучал в ворота.
   - Эй, начальник стражи, выходи! - Поскольку в ответ не раздалось ни
слова, ни движения, он добавил: - Выходи, иначе от  твоих  ворот  лишь
пепел останется.
   За   воротами   послышались   голоса,   массивные   створки    чуть
приотворились - как раз чтобы пропустить знакомую фигуру,  -  а  затем
поспешно захлопнулись.
   - Так-то лучше. - Джон-Том поглядел на бобра, подрастерявшего  свою
воинственность.  -  Мы  не  договорили  кое-чего   об   удостоверениях
личности?
   - Готовят, узе готовят, - ответил  офицер,  не  спускавший  глаз  с
черной физиономии дракона.
   - Отлично. Я помню,  речь  шла  о  совершенно  вздорном  количестве
серебряных монет.
   - Нет-нет-нет. Это просто смесно. Систое непонимание.
   Тут на лице бобра появилась благодарная гримаса  -  ворота  за  его
спиной приотворились.  Он  нырнул  внутрь  и  возвратился  с  горсткой
небольших  металлических  прямоугольников.  На  каждом  были  высечены
какие-то слова и знаки.
   - Вот они. -  Бобер  протянул  лапу  вперед.  -  Только  вам  нузно
выгравировать здесь свои собственные имена. -  Он  указал  на  широкий
пробел на одной из пластинок. - Конесьно, когда вы найдете  для  этого
время - добавил он подобострастным тоном.
   - Но  здесь  только  семь  удостоверений.  -  На  физиономии  бобра
появилось смятение. - Вспомни, ты же успел сообразить, что нас восемь.
   - Не понимаю, - взволнованно пробормотал офицер,  -  неузели  зе  и
он... - бобер позволил себе легкий кивок в  сторону  дракона,  -  тозе
идет в город?
   - Что за буржуазные речи? Не слышал еще ничего подобного. -  Дракон
склонил голову пониже, так что запах кремня и серы заглушил вездесущую
вонь. Он мог бы проглотить достойного защитника города единым глотком,
что не укрылось от внимания мужественного воина.
   -  Нет-нет,  это...  недоразумение,  не  более.  Я  истинно   просу
просения, сэр дракон. Я не сообразил, сто вы тозе слен этого отряда...
Есе до узина... Извините, позалуйста! - И спиной  вперед  он  исчез  в
воротах куда быстрее, чем, по мнению Джон-Тома, способны  были  бежать
короткие ножки.
   Вновь он появился через несколько минут с только  что  отчеканенной
пластинкой.
   - Вот последняя.
   - Я приберегу ее. - И Джон-Том опустил удостоверение в карман. -  А
теперь не будете ли вы любезны отворить ворота?
   - Эй, открывайте! - завопил офицер. Путешественники  направились  в
город. Фаламеезару пришлось наклонить голову  -  он  едва  протиснулся
внутрь.
   Оказались они на опустевшей площади - лишь сотни встревоженных глаз
глядели на них через щели в ставнях.
   Во все стороны разбегались здания внушительного размера.  Как  и  в
Линчбени, дома как  бы  состояли  из  нескольких  сросшихся  строений,
однако здесь они явно были повыше. Город был похож на  серый  песчаный
замок. Попадались сооружения в шесть и семь  этажей.  Нестройные  ряды
домов, окна разного размера и формы, кое-где виднелись балконы.
   Насколько  можно  было  видеть,  улицы  оказались  пошире,  чем   в
провинциальном  Линчбени,  однако  нависающие  портики  и  выступающие
оконные  коробки  старательно  исправляли  это   впечатление.   Улица,
уводившая с этой площади, шла от причалов и, вполне естественно,  была
самой широкой в городе. Вне сомнения,  в  городе  хватало  проулков  и
тупиков. Движение здесь было  значительным,  о  чем  свидетельствовали
изношенные камни мостовой, гномьими платками торчащие из  земли  возле
огромных куч всякого мусора. Несколько дюжин лавок окаймляли площадь.
   Джон-Том мог  предположить,  что  совсем  недавно  улицы  эти  были
запружены деловитыми разносчиками, матросами и  торговцами.  В  лавках
кое-где еще прятались продавцы - либо слишком трусливые, либо  слишком
жадные, чтобы бежать. Одни  перепуганные  физиономии  были  мохнатыми,
другие же - по-человечески гладкими.
   -  Посмотри-ка,  поджали  хвосты.  -  Мадж   корчил   наглые   рожи
попрятавшимся  наблюдателям,  ощущая  полную  свою  неуязвимость,  ибо
позади него  шествовал  огромный  Фаламеезар.  -  Добро  пожаловать  в
чудесный Поластринду. Фу! Народишко воняет, от улиц разит.  Скорее  бы
покончить с делом и обратно в чистый лес - так-то  лучше  для  бедного
выдра. - Сложив руки рупором, он завопил с презрением: - Слышите меня,
дрожащие трусы? Этот город полон жуликов! Кто-нибудь  хочет  возразить
мне?
   Желающих не нашлось. С удовлетворением Мадж повернулся к Джон-Тому.
   - Ну, что дальше, чувак?
   - Надо встретиться с местными  чародеями  и  Городским  Советом,  -
твердо проговорил Клотагорб. - И во время нашей  беседы  ты  доставишь
мне удовольствие, воздержавшись от этих детских выходок.
   - Но они заслужили это, шеф.
   -  Совет...   -   многозначительно   прогрохотал   заинтересованный
Фаламеезар.
   - Совет комиссаров, - поспешно  пояснил  Джон-Том.  -  Все  дело  в
семантике.
   - Конечно, - отозвался озадаченный дракон.
   Оглядевшись, Джон-Том заметил бобра, застывшего в проеме ворот.
   - Эй, ты, поди-ка сюда!
   Офицер старательно колебался - насколько возможно долго.
   - Ты, ты.
   Тот неуверенно приблизился. Здесь,  посреди  площади  понимая,  что
из-за ставен и многочисленных окон все глядят на него,  он  словно  бы
обрел часть прежней гордости и достоинства. Если ему  суждена  смерть,
можно было понять,  что  бобер  решил  встретить  ее  самым  достойным
образом. Джон-Том одобрил подобную - пусть и несвоевременную - отвагу.
   - Осень хоросо, - спокойно проговорил  бобер,  -  добились  своего,
восли в город.
   - Нам пришлось  добиваться  этого  потому,  что  ты  попытался  нас
облапошить, -  вынужден  был  напомнить  Джон-Том,  -  будем  считать,
сквитались. Без обид.
   Бобер бросил осторожный  взгляд  на  невозмутимого  дракона,  потом
испытующе поглядел на Джон-Тома.
   - Вы действительно не затаили на меня зла, сэр? И  не  зелаете  мне
отомстить?
   - Нет. В конце концов, - проговорил Джон-Том, рассчитывая обрести в
нем союзника, - ты выполнял свой долг.
   - Да-да, в самом деле. - Офицер еще не решался поверить в  то,  что
ему ничего не грозит и Джон-Том, не лукавя, предлагает ему дружбу.
   - Мы не таим зла ни на тебя, ни на жителей Поластринду. Мы  пришли,
чтобы помочь вам.
   - Как  поступил  бы  на  нашем  месте  всякий  сознательный  житель
Теплоземелья, - с важностью добавил Клотагорб.
   Офицер что-то буркнул. Он явно предпочитал общаться  с  Джон-Томом,
хотя при этом приходилось мучительно задирать шею.
   - Какую зе слузбу я могу сослузить тебе, друг мой?
   - Ты должен устроить нам  встречу  с  Городским  Советом,  военными
властями и представителями волшебников вашего края.
   Глаза бобра округлились. Длинные резцы стукнули о нижние зубы.
   - Нисего себе просьбоська, друг! Ты хоть понимаес, о сем просис?
   - Извини, если тебе трудно это сделать, но ничего  другого  нам  не
нужно. Мы бы не приплыли сюда, если бы дело не было таким важным.
   - Вполне верю. Но и ты пойми, сто  я  просто  серзант.  И  не  имею
права...
   За  спиной  бобра  послышались  крики.  Кое-кто   из   его   солдат
повыскакивал из-за двери, за  которой  спасалось  войско.  Теперь  они
указывали вдоль улицы.
   По ней неторопливо приближалось крытое кресло;  его,  пыхтя,  несли
шестеро мышей. Завидев Фаламеезара, они сперва остановились, но  сразу
двинулись вперед, побуждаемые криками изнутри и ударами кнута в  руках
кучера-землеройки. Кучер был наряжен в шелк  и  кружева  -  вплоть  до
капюшона.
   Кресло остановилось неподалеку. Кучер, существо  ростом  фута  три,
открыл дверцу  и  поклонился.  Утомленные  носильщики  осели  в  своей
упряжи, пытаясь перевести дыхание. Они явно бежали всю дорогу.
   Появившаяся  изнутри  личность  была  облачена  в  панцирь,  скорее
имевший декоративное, нежели практическое значение. Обильная  позолота
свидетельствовала о высоком положении и высокомерии владельца.  Оценив
ситуацию, он шагнул вперед.
   Приложив  руку  к  груди,  бобер  отсалютовал  новоприбывшему.  Тот
отвечал небрежным движением руки.
   - Я - майор Отрум, комендант городской стражи,  -  елейным  голосом
представился енот. Фаламеезара он старательно  игнорировал,  обращаясь
ко всем остальным.
   Внимание Джон-Тома  привлек  дракон,  и  молодой  человек  отступил
поближе к черному боку, пока енот со скукой в голосе произносил  нечто
вроде официального приветствия.
   - Эти бедные труженики, - гневный дракон кивнул в сторону  носилок,
- являют для меня символ эксплуатации рабочего клас