пошире для просушки.
   - Ну зачем так, дружище? - обиделся выдр, приладив шляпу на  голове
и расправив перо. - Пришлось ведь. Ты не согласился бы по своей воле.
   Пог промолчал. Выдр пожал  плечами,  предоставив  ученику  чародея,
потерявшему  дар  не  речи,  а  скорее  бурчания,  гневаться  в   свое
удовольствие.
   Джон-Том  застегивал  брюки  и,   пока   все   одевались,   оглядел
необыкновенное место, где они оказались.
   Вдалеке словно бы грохотал  товарный  состав.  Шум  гудел  в  ушах,
вибрировал в  теле.  Сперва  молодому  человеку  показалось,  что  они
находятся в тускло освещенном тоннеле. В  некотором  роде  так  оно  и
было.
   Корабль стоял на якоре. С обеих сторон поднимались высокие  влажные
берега, заросшие мхом и грибами. Нормальными их трудно  было  назвать,
поскольку папоротники и лианы тянули корни в обе стороны - и к нижней,
и к верхней рекам.
   Над  головой  серебрилось  небо  -  нижняя  сторона  верхней  реки.
Джон-Том прикинул расстояние: реки разделяло не более  десяти  метров.
Мачта лодки до верхнего потока не доставала.
   Как могли течь две реки, не  сливаясь  и  не  встречаясь,  сохраняя
разделявшее их пространство?.. Непонятно было,  как  совместить  такую
возможность с физическими законами. Магическими, поправил он себя.
   - Легкая часть пути закончена. - И Хапли принялся поднимать якорь с
помощью небольшой лебедки.
   - Легкая? - Джон-Том не совсем расслышал лодочника. В ушах его  все
еще плескалась вода.
   - Да. Досюда течение  Слумаз-айор-ле-Уинтли  известно.  Правда,  по
нижней части ее путешествовали немногие, но тем не менее тоже плавали.
- Лодочник показал лапой в сторону носа лодки. Впереди река... точнее,
реки... исчезали во мраке. - А вот там, куда мы направляемся, никто не
бывал.
   Джон-Том шагнул вперед и помог лодочнику крутить лебедку.
   - Благодарю, - отозвался Хапли, когда работа была закончена.
   В лицо Джон-Тому дул сильный ветер. Он вырывался из тьмы и  леденил
лицо, подсушивая волосы. Юноша поежился. Ветер дул  из  горы.  Значит,
она скрывала внушительные пустоты.
   Здесь на воде не было влажного мусора,  мешающего  движению  лодки.
Течение легко унесло бы скопившиеся наверху бревна и сучья. На  второй
реке свод пещеры не преграждал им путь.
   Подняв и закрепив второй якорь, они вновь поплыли вниз по  течению.
Хапли полез в водонепроницаемый  сундучок  на  палубе.  Там  оказались
масляные лампы и факелы. Их повесили на крючья, воткнули  в  гнезда  и
зажгли.
   Ветер сдувал огонь  назад,  но  не  гасил  его.  Внутри  конических
колбочек фонарей мирно подрагивали язычки пламени.
   - Почему же ты нас  не  предупредил?  -  встряхивая  густой  черной
гривой, обратилась к лодочнику Флор.
   Хапли махнул в сторону усевшегося возле поручней Клотагорба.
   - Это он сказал, чтоб вам ничего не говорили.
   Джон-Том и Флор вопросительно поглядели на мага.
   - Вот так, молодежь. - Чародей указал в сторону текучей серебристой
кровли. - Оттуда падать высоко.  Я  не  был  уверен,  что  точно  знаю
расстояние, а также в вашей реакции на подобное  странное  погружение.
Потому и решил не вдаваться в подробности - не хотел пугать вас.
   - Мы бы не испугались, - твердо заявила Флор.
   -  Возможно,  -  согласился  чародей,  -  но  рисковать   не   было
необходимости. Как видите, мы все здесь, целы,  здоровы  и  продолжаем
путь.
   Со стороны фигуры, темневшей на расчалке, донеслось грязное словцо.
   На правом борту послышался громкий многократный плеск.
   Прямо на глазах путешественников из воды выпрыгнули несколько рыбин
размером с крупного окуня. Плавники и  хвосты  их  были  необыкновенно
сильными и широкими.
   Два прыгуна упали назад, а третий пронзил текучее  небо,  зацепился
плавниками за воду  и,  изогнувшись,  исчез  в  верхней  реке.  Прошло
несколько минут, и пошел  дождь  из  пескариков.  Целая  стая  мальков
вырвалась из верхней реки, чтобы исчезнуть в нижней. Там их  поджидали
два неудачника. Вскоре к ним спустился и их сильный приятель.
   Джон-Том с  легким  головокружением  наблюдал  за  перекидывающейся
сверху вниз и обратно погоней. Мозг его ощущал куда большее  смятение,
чем глаза. Визуальная информация не соответствовала  ничему  из  того,
что он знал прежде.
   -  Хотя  происхождение  названия  теперь  понятно,  -  сказал   он,
обращаясь к лодочнику, - представить себе не могу, как такое возможно.
   Хапли приступил к повествованию о Слумаз-айор-ле-Уинтли, о  великой
ведьме Вац, о пролитом котле заклинаний... и о том эффекте, который он
произвел на реку.
   Когда лодочник закончил, Флор недоверчиво покачала головой.
   - Grande, fantastico(*13). Шизоидный поток.
   - Флор,  как  по-твоему,  что  все-таки  вращает  Землю?  -  весело
полюбопытствовал Джон-Том.
   - Гравитация и прочие законы.
   - А я полагал - любовь.
   - Дело в том, - вступил в разговор Клотагорб, - что  гравитационные
характеристики любви прекрасно известны. А  вы,  похоже,  считаете  ее
притягательную  природу  исключительно  психологической.  Позволь  мне
тогда объяснить, мой мальчик,  что  существуют  известные  формулы,  с
помощью   которых...   -   И    он    завел    разговор    ученый    -
полугалиматью-полунауку, из  которой,  собственно,  и  состоит  магия.
Джон-Том и Флор пытались следить за его  мыслью,  но  в  основном  без
успеха.
   Опираясь на поручни, Талея застыла на носу, взгляд ее был  прикован
к черноте, лежавшей впереди  и  вокруг.  Прохладный  ветер  трепал  ее
волосы и заставлял гадать, что скрывается под покровом ночи.
   Много дней плыли они по течению в  темноте:  вода  была  наверху  и
внизу. Труба с жидкими стенками  увлекала  их  к  неизвестной  судьбе.
Джон-Том находил сходство между корабликом и молекулой  в  кровеносном
сосуде. После всех речей про "зубы" Зарита  и  путешествий  в  "брюхе"
горы, аналогия эта вселяла в него беспокойство.
   Время от времени они бросали якорь посреди  реки,  чтобы  пополнить
припасы  рыбой,  населявшей  здешние  воды.   Тогда   Хапли   и   Мадж
отправлялись на разведку в верхнюю реку. Они влезали на мачту  -  Мадж
помогал не столь ловкому в этом деле лодочнику. Затем  в  дно  верхней
реки с помощью стрелы  запускали  небольшой  поплавок.  Его  надували,
чтобы лучше держался, а веревку привязывали  к  мачте.  Хапли  и  выдр
взбирались наверх и исчезали в жидком потолке.
   Они брали с собой маленькие масляные фонари, снабженные рукоятками,
иначе оба искусных пловца могли затеряться на глубоководье.
   На двенадцатый день, когда путешествие сделалось опасно монотонным,
Хапли спустился по канату в необычном возбуждении.
   - По-моему, проехали, - радостно объявил он.
   - Проехали? Что? Конечно, не горы. -  Клотагорб  нахмурился.  -  Не
может быть. При такой высоте хребет не  может  быть  настолько  узким.
Ведь и легенды...
   - Нет-нет, сэр. Не горы. Просто воздушное пространство над  верхней
рекой увеличилось. В пещере плыть  интереснее  -  не  то  что  в  этом
тоннеле, где ничего не меняется.  Теперь  можно  перейти  наверх,  там
все-таки есть какой-то свет.
   - А какой? - поинтересовалась Флор.
   - Увидишь.
   Все занялись  приготовлениями.  На  сей  раз  разгружать  лодку  не
пришлось. Вещи поднимали к верхнему  потоку,  а  там  они  моментально
выскакивали на поверхность. Мадж поджидал их и оттаскивал  поплавки  к
берегу.
   Когда переправили все припасы, сухопутные жители полезли по веревке
и погрузились в верхнюю реку. Переход оказался  проще,  чем  в  первый
раз: выбираться на поверхность - это не нырять невесть куда.
   Джон-Том  непринужденно  выскочил  наверх  и,   плавая,   обозревал
огромную полость, в которой текла река.
   Флегматик-лодочник недооценил ее размеры.  Пещера  была  невероятно
огромной.
   Слева  Джон-Том  увидел  каменный  козырек,   которым   закончилась
скальная крыша, столько дней прикрывавшая верхний поток. Здесь течение
несло  кое-какой  мусор,  редкие  куски  древесины  были  чуть  ли  не
отполированы постоянным соприкосновением с камнем.
   Куда более удивительными  были  стены  пещеры,  усеянные  мириадами
крошечных огоньков. Молодой человек неторопливо подплыл  к  ближайшему
берегу. Выбравшись, он подхватил полотенце  и  направился  исследовать
ближайшие светящиеся камни.
   В основном огоньки были золотыми, впрочем, заметны были причудливые
мазки и пятна красного, синего, зеленого и  желтого  цвета.  Светились
лишайники и грибы. Мелкие казались пятнами, у тех же,  что  покрупнее,
флюоресцировали ветви и шляпки. Каждый из них испускал немного  света;
произрастая здесь в изобилии, они освещали пещеру  подобно  заходящему
солнцу.
   Джон-Том  нагнулся,  чтобы   рассмотреть   скопление   ярко-голубых
поганок, когда за спиной послышался шумный  всплеск.  Молодой  человек
оглянулся, ожидая появления из глубины невероятного чудища. Однако это
была их лодка.
   В первые дни путешествия он гадал о назначении высушенных желудков,
уложенных вдоль борта. Теперь все  прояснилось:  в  надутом  виде  они
создавали подъемную силу,  достаточную,  чтобы  извлечь  суденышко  на
поверхность верхней реки.
   Теперь лодка покачивалась, пока Хапли торопливо выпускал воздух  из
надутых желудков, чтобы кораблик  не  вознесся  к  потолку  пещеры.  С
палубы текла вода, Мадж торопливо откачивал воду из трюма.
   Вытершись и одевшись, пассажиры вновь поплыли на восток. Здесь было
куда веселее, и Джон-Том надеялся, что пещера не  сомкнется  над  ними
вновь, заставляя опуститься на унылую поверхность нижней реки.
   Беспокоиться было не  о  чем.  Пещера,  напротив,  становилась  все
просторней. Она казалась бесконечной, флюоресцирующие просторы впереди
были неохватными.
   Светящиеся заросли  делали  реку  достойной  живописца,  сверкающие
краски сливались в  невероятных,  просто  анархических  сочетаниях.  С
далекого потолка зубами опускались  гигантские  сталактиты.  Некоторые
были намного больше, чем их лодка. Суденышко проходило  мимо  огромных
натеков, настоящих  рек  пятнистого  кальцита.  На  стенах  изгибались
геликтиты(*14), завиваясь кристаллическими  усами.  Повсюду  светились
грибы.
   В  обе  стороны  от  главной  пещеры  отходили  тоннели.   Джон-Том
испытывал огромное  желание  взять  фонарь  и  побродить  там.  Однако
Клотагорб напомнил, что любые исследования задержат их.
   Размеры и великолепие пещеры не прогнали  из  его  головы  мысли  о
сложном строении Слумаз-айор-ле-Уинтли. Трудно все-таки плыть по реке,
когда под ней воздух, а не скала или песок.
   - А откуда ты знаешь, что у нее вообще есть дно? - однажды спросила
у лодочника Флор. - Что, если она тройная... или четверная?
   Хапли восседал на корме в обнимку с рулевым веслом.
   - Потому что я, милая леди, не  раз  бывал  на  этом  самом  дне  и
поднимался оттуда. В любом случае, где бы ты ни встал на  реке,  якоря
цепляются за второе дно.
   Теплое  свечение  зарослей  временами  меркло  и  пропадало.  Тогда
приходилось полагаться на фонари и ждать следующего светящегося пятна.
   Пога,  у  которого  наконец   закончился   продолжительный   период
ворчливости, все это не тревожило. Темнота была для него естественной,
и он наслаждался ею. Путешественники слышали, как он наверху порхает и
рыщет  между  наростами.  Иногда  мыш  покидал  лодку  надолго   -   к
неудовольствию Клотагорба, - однако  через  некоторое  время  звуковой
локатор безошибочно приводил его назад.
   - Прекрасно,  -  бормотал  Джон-Том,  глядя  на  проплывающие  мимо
красоты. - Несравненно.
   Талея стояла возле него и разглядывала темные отверстия  в  стенах;
иногда их зияющие жерла подступали прямо к воде.
   - Интересное у тебя представление о красоте, Джон-Том. А мне это не
нравится ни в коей мере.
   - Чдо вы, люди, понимаете в пещерах? - фыркнул появившийся над ними
Пог. - Все вы, кроме чаропевца, не смыслите в эдом ничего.
   - Что делать, если я свет предпочитаю тьме и просторы -  стенам?  -
возразила она.
   - Аминь, - от всего сердца поддержала ее Флор.
   Первоначальное восхищение обеих девиц при виде светящихся  растений
уступило  место  суеверному  ужасу,  который  люди  испытывают   перед
подземными глубинами и  ходами  в  них.  Поскольку  Джон-Том  искренне
интересовался пещерами, подобные страхи  были  ему  достаточно  чужды.
Красотой эти  образования,  веками  создаваемые  терпеливой  водой  из
известняка, не уступали любым наземным чудесам.
   Впрочем, встревожены были не только Флор и Талея.
   - По мне, так внутри реки  было  б  поспокойнее,  -  однажды  утром
высказался Мадж. - Там хоть знаешь, где ты есть. - Он показал мохнатой
лапой на темный большой боковой ход. - Мне эта дыра вовсе не по вкусу.
Я еще молод для собственных похорон.
   - Суеверия, - пробормотал Клотагорб, - губят цивилизацию.
   Лодочник оставался таким же невозмутимым,  как  и  в  своих  родных
водах.
   - А как все это  называется?  -  спросил  Джон-Том,  разглядывавший
лазоревые грибы на берегу.
   - Как называется?.. Имя разве что в легендах найдешь.
   Хапли отвернулся. Мелькнул невероятно длинный язык,  втянув  в  рот
прозрачную крылатую букашку. Лодочник-лягушка причмокнул губами.
   - На вкус ничего, пусть никакого цвета и нет. - Он кивнул в сторону
свода. - В сказках и историях речного люда это  место  зовется  Горлом
Земным.
   - А куда оно ведет? - поинтересовалась Флор. Хапли пожал плечами.
   - Кто знает. Твой наставник в твердом панцире полагает,  что  через
все горы. Возможно, он прав. Надеюсь, что мы живыми выберемся  отсюда,
а не угодим, скажем, в чрево земли.
   - Не очень приятно слушать. - Талея крутила  рукоять  ножа,  словно
рассчитывая с его помощью утихомирить разбушевавшуюся тьму.
   Или то, что могло в ней таиться...


Глава 7

   Они уже начали надеяться, что без приключений сумеют  пройти  через
Зубы - по крайней мере, до конца реки. Долгие дни спокойного плавания,
плавно несущее лодку течение убаюкали  страхи,  скопившиеся  за  время
путешествия по Мечтравной степи.
   Шум первым заслышал Пог, слух  которого  был  острее,  чем  у  всех
остальных.
   - Фальшивят, - объяснил он, - но в собственном понимании  поют.  Их
там много - не один.
   - Не сомневаюсь. - Длинные уши  Каза  были  повернуты  к  северному
берегу и дергались синхронно с бдительным носом.
   Прошло несколько минут, прежде  чем  люди  смогли  понять,  к  чему
именно  внимательно  прислушиваются  их  спутники.  Ритм  пульсировал,
вздымаясь и опадая, легкий и эфирный, как женский хор.  Без  сомнения,
это была музыка, но слова невозможно было разобрать.
   Иногда пение  нарушали  оживленные  модуляции,  напоминающие  смех.
Джон-Том  знал  толк  в  странных  мелодиях,  однако  этот  хохот,   с
музыкальной точки зрения, ничего не стоил.
   Настороженную тишину  нарушил  голос  Хапли,  в  котором  слышалось
непривычное для него беспокойство.
   - Лодка не слушается руля.
   И в  самом  деле,  суденышко  неуклонно  приближалось  к  северному
берегу. Там вдоль скал тянулся галечный пляж, непригодный для высадки.
Под гладкой шкурой лодочника бугрились мышцы,  он  старался  выправить
курс, но лодку неудержимо влекло к берегу.
   Скоро суденышко стукнулось о скалы, темными головами высовывающиеся
из воды.
   Флор, стоявшая у противоположного борта, отшатнулась от поручней  и
закричала. Джон-Том ринулся к ней. Поглядев за борт, растерялся и он.
   В воде кишели дюжины силуэтов. Положив руки на борт, они толкали  и
толкали лодку, уже цепляющуюся за каменистое дно.
   - Тихо, - предупредила Талея.
   Она стояла на носу, нож и меч в ее  руках  поблескивали  в  тусклом
свете и указывали на сушу.
   К лодке двигались  какие-то  создания,  ничем  не  отличающиеся  от
засевших в воде. Все были футов пяти ростом и невероятно худы.  Чем-то
они напоминали людей, колоннами марширующих на параде.
   Две  ноги,  две  руки.  Одежды  не  было,  но   на   гладкой   коже
отсутствовали все признаки пола.
   Плоть их  была  истинно  белой...  Бледной,  молочной  едва  ли  не
прозрачной. В тестообразных головах сидели крошечные угольные  глазки.
Отсутствовали  зрачки,  уши,  ноздри  -  лишь  поперечная   щель   рта
пересекала плоть под парой гляделок. Пальцы были короткими, ноги же на
первый взгляд не имели суставов и казались резиновыми.
   В  такт  музыке   создания   прошествовали   к   лодке;   медленно,
гипнотически размахивая руками, они методично распевали свою стенающую
песнь.
   Джон-Том повернулся к Клотагорбу. Волшебник выглядел озадаченным.
   -  Не   знаю,   мой   мальчик.   Легенды   умалчивают   о   племени
певцов-альбиносов, обитающем в горах. - Он окликнул певцов. -  Как  вы
зоветесь и что вам от нас нужно?
   - Что мы можем  сделать  для  вас?  -  спросила  Флор,  пробормотав
по-испански нечто неразборчивое.
   Певцы не отвечали. С изяществом ручья колонна  текла  с  берегового
откоса. Передние уже начали хвататься за поручни.  Двое  уцепились  за
правую руку Талеи.
   - А ну назад! - приказала  она,  вырываясь,  но  ее  не  выпустили.
Существа продолжали тянуть девушку за собой.
   На палубе показалось еще несколько бледнокожих, они все  с  той  же
терпеливой решимостью принялись тащить за собой Джон-Тома и Маджа.
   - Эй вы, жабы холодные, руки прочь!
   Выдр вырвался на свободу.
   Джон-Том и Талея последовали его примеру. Но незваные бледные гости
приближались, тянули руки к путешественникам.
   Пещеру  заполнил  другой  звук.  Он  тек   над   водой,   направляя
колеблющиеся  причитания  бесстрастного  хора.  Густой   низкий   стон
контрастировал с мелодией, которую выводили  белые  певцы.  Дело  было
неладно. В интонациях нового голоса Джон-Тому послышались все обертоны
злодейства и коварства,  какие  можно  уловить  слухом.  Звук  исходил
откуда-то из черных глубин, из-за марширующей колонны певцов.
   - Довольно, - решительно заявил  Хапли.  Схватив  запасное  рулевое
весло, он замахнулся на певцов, оказавшихся  на  палубе.  Два  из  них
повалились, не оказав ни малейшего  сопротивления.  Головы  резиновыми
мячиками поскакали по палубе. Черные глазки не дернулись, не было даже
стона - впрочем, петь эти двое  перестали.  Одна  из  голов  пролетела
через поручни и с плеском плюхнулась в воду, мгновенно потонув.
   Потрясенный Хапли, застыв, некоторое  время  глядел  на  лишившиеся
голов тела. Крови не было.
   - Черт побери! Они же неживые.
   - Живые, - заверил Клотагорб,  неуклюже  сопротивляющийся  попыткам
трех бледнокожих уволочь его тяжелое тело  с  лодки.  -  Но  это  иная
жизнь, не такая, как наша.
   - Мертвыми они будут похожи на нас.
   Меч Талеи заметался косой. Три певца рухнули, распавшись  на  шесть
аккуратных половинок. Шматками  белой  глины  лежали  они  на  палубе,
недвижные и холодные.
   Джон-Том поспешил на помощь Клотагорбу.
   - Сэр, что, вы думаете, нам...
   - Отбивайся, мальчик мой,  отбивайся!  Этих  не  переубедить,  а  я
полагаю, что, если нас утащат с лодки, вновь нам ее не  увидеть.  -  И
маг-черепаха  удалился  в   панцирь,   озадачив   этим   потенциальных
похитителей.
   Крики  обороняющихся  и  песнь  жутких   в   своей   невозмутимости
нападающих  покрывали  стенания  зловещего  баса.   Звук   определенно
приближался, и Джон-Том удвоил усилия, намереваясь очистить палубу  от
певцов.
   Взяв посох за конец,  он  размахивал  им  во  все  стороны,  сшибая
головы, руки и ноги. Создания ломались, как обожженная  глина,  но  на
смену  дюжинам  искалеченных   лезли   ряды   их   безмозглых   копий,
возглашающих потусторонний гимн.
   - Отступаем от  берега!  -  Талея  старалась  удержать  белые  тела
подальше от носа.
   Пока Мадж прикрывал Хапли, лодочник навалился на руль.  И  хотя  он
налегал изо всей силы, течение не в силах было отнести их от берега.
   Джон-Том перегнулся  через  борт.  Длинными  руками  и  посохом  он
принялся отпихивать тела от борта. Сзади к нему тянулись жадные  белые
длани, но Флор, помахивая кист