яне.  Оба  имеем  право  на
управление  Храмами. И, надеюсь, не будем им  пользоваться. В конце концов я
знаю  гораздо  больше  основных  законов, логику поведения  Храмов.  И  могу
обернуть ситуацию против вас. Но очень не хочу этого.
     Он боялся. Боялся  меня -- отсталого недоучки с  его  точки зрения. Так
трусил  бы пентагоновский  стратег,  узнав,  что красная  кнопка  российских
ядерных сил  оказалась  в  руках крепостного  помещика девятнадцатого  века,
неведомым образом занесенного в век двадцатый...
     -- И что вы предлагаете, Маэстро?
     --  Возвращайтесь  на Тар, к  принцессе.  У  вас  все  будет нормально,
Сергей. Уверяю вас... А вот Даниила надо немедленно вернуть на Землю. Дело в
том, что он  личность в земной истории  заметная...  в некоторых аспектах. В
общем,  исчезнуть  он  никуда не может. Мы  вернем его  на Землю  к  моменту
исчезновения, так что никто не узнает про его приключения. Но надо поспешить
-- мальчик растет.  Через несколько месяцев облик придется корректировать...
омолаживать перед возвращением. А это нежелательно.
     -- В чем же проблема? -- зло спросил я. -- Проглядели похищение пацана,
полагаясь  на свой  принцип "неизменности времени"! Не обращали внимания  на
исчезновения  других  людей!  А  теперь  боитесь  вернуть  мальчишку  домой?
Возвращайте! И я вернусь на Тар... после того, как найду Рейдер.
     Упоминание о Рейдере  Маэстро  пропустил  мимо ушей. Поморщился,  налил
себе  какого-то вина,  картинно  согрел  бокал  ладонями... Времени  у  него
действительно было много. Бесконечно.
     -- Понимаете, Сергей... Мальчик -- землянин. Сеятель, если пользоваться
терминологией местных жителей и Храмов. Удерживай его кто-нибудь насильно...
Я отдал бы приказ о возврате не раздумывая. Но сейчас он сам хочет  остаться
в галактике. С вами и вашим пестрым экипажем  возникает конфликт, понимаете,
Сергей?  Не  для  нас с вами,  мы  взрослые, серьезные люди и  понимаем, что
подросток  не  может  принимать  самостоятельных решений. Но  у  Храмов  нет
понятия ребенка. У них есть лишь две градации -- земляне и неземляне. Если я
решу конфликт силовым путем, подавляя волю мальчика и обосновывая для Храмов
необходимость  его  возврата  на  Землю,  это  окажет  неприятный эффект  на
логические  схемы Храмов.  Зачем нам нестабильность в работе  самых  сложных
кибернетических систем галактики? Вдруг они решат, что тоже вправе диктовать
свою волю людям... землянам.
     -- А что я могу сделать?
     --  Уговорить  мальчика,  это  было  бы идеально.  Если  он  сам  решит
отправиться на Землю, Храмы воспримут его решение спокойно.
     -- А если уговоры не помогут?
     --  Ну...  тогда  мы  можем отдать приказ о возврате  Даниила на  Землю
вдвоем. Это Храмы тоже поймут. Принцип коллективного решения...
     -- Ясно.
     Мы замолчали. Маэстро почти робко сказал:
     -- Вы тоже склонялись к возврату мальчика...
     -- Конечно...
     -- Ну а  вы  сами  теперь, после  раскрытия  вами  тайны Храмов, можете
широко пользоваться их помощью. Не афишируя, однако... Живите, наслаждайтесь
тысячами непохожих  миров, создавайте  славу  Тару. Создавайте галактическую
империю... Черт возьми, это верно! Сергей, вы сможете сплотить все обитаемые
миры,  еще больше  укрепить  их  единство.  И  появление Земли-сверхпланеты,
правительницы и основательницы, они примут куда  спокойнее! Сергей, да у вас
же великое будущее! Мы еще раз... много раз  встретимся в таких кабинетах за
дружеской беседой. И вы узнаете постепенно все цели колонизации из прошлого.
Поймете, почему ваши потомки пошли на столь сложный путь. Сергей, вы наш  по
крови, по духу, по силе! История -- забавная штука, она выбрала сложный путь
для появления вождя у будущих бойцов...
     -- Бойцов с чем? -- резко спросил я.
     Маэстро осекся.
     --  Что за причина  остановила звездную экспансию  землян? Кто был этой
причиной? Отвечайте!
     Лицо Маэстро посуровело. Он тихо, но грозно произнес:
     -- Для начинающих не бывает ответов. Только приказы. Ясно?
     -- Нет!
     Не знаю, что  заставило меня пойти наперекор  словам Маэстро. Наперекор
своему  собственному  народу  -- Сеятелям,  землянам -- будущего и прошлого.
Ведь все их предложения были логичны, справедливы и добры...
     Может быть,  то, что моя Земля,  мое  настоящее, оставалось  сейчас под
угрозой сектантов?
     -- Маэстро,  важнее всего  для  меня  сейчас  остановить Белый  Рейдер.
Мальчишка после этого вернется домой, а я... подумаю о своем будущем.
     -- Дался вам этот Рейдер!  -- Маэстро вскинул голову и сурово  спросил:
-- Данные  о местонахождении боевого корабля особого класса, известного  как
Белый Рейдер и принадлежащего секте Потомков Сеятелей!
     --  В настоящий момент Рейдер выходит из  гиперпрыжка  в районе планеты
Плутон, -- бодро ответил механический голос. -- Уточнить координаты?
     Мы с Маэстро молча  взглянули друг на друга. И доброты во взглядах  уже
не было.
     -- Вы  подстроили это! --  осуждающе сказал  Маэстро.  -- Ваши планы по
сведению личных счетов получили обоснование! Довольно!
     -- Идиот! Я сам не знаю координат Земли.
     Вскочив  из-за стола, я ударом  руки сбил на  пол  десятки  бутылочек и
вазочек, хрустальных побрякушек и перезревших  фруктов. Лужицы  разлитых вин
мгновенно впитались в ковер, но в воздухе остался легкий сладковатый аромат.
     --  Вы  же  землянин, Маэстро!  Я  издеваюсь над вами,  веду  себя, как
хулиган. Но вы  же  землянин! Наша  планета в опасности. Ваша теория времени
недоработана,  вы просто боитесь признать это! Сектанты могут уничтожить наш
мир!
     Он  колебался  лишь секунду.  Точнее,  делал  вид,  что  колеблется  --
призраки принимают решения быстро.
     -- Мы не  будем вмешиваться.  Сектанты не  сбросят бомбу на  Землю.  Не
волнуйтесь.
     Я мог его понять.  Если бы машину  времени  изобрели в двадцатом веке и
какой-нибудь  бедняга, участник войны против Наполеона, принялся расписывать
ужасы падения  Москвы и грядущего  порабощения  мира, ему сказали бы  то  же
самое: "Не волнуйтесь. Мир никто не завоюет..."
     Они  не  будут вмешиваться даже в прошлое своей  собственной планеты --
мои потомки и враги, запустившие колоссальную военную машину, но не желающие
объяснять причину этого...
     -- Пока что -- мое  слово против вашего,  -- тихо сказал я. -- Слышите,
Маэстро?  Вы -- фантом, но  Храм воспринимает  вас  как реального  человека,
Сеятеля. Так?
     -- Так,  --  голос  ударил  отовсюду.  Стены, пол,  потолок,  столик  с
остатками напитков резонировали, как огромные мембраны. Нам отвечал Храм.
     -- Я землянин из двадцатого века, -- понимая всю излишность своих слов,
представился  я.  --  Вы,  Храмы,  пытались меня  убить.  Преграждали дорогу
мелкими неприятностями...
     --  Храм  не  способен на  прямое убийство Сеятеля,  -- с  достоинством
отозвался бесполый голос.
     --  А косвенное? Бросить землянина возле готовой взорваться  шлюпки  --
это в рамках законов?
     -- Таким был реальный ход событий, не вмешайся мы в психику клэнийца...
     -- Ладно, оставим старое... Сейчас,  когда я в Храме,  когда я  понимаю
вас и ваши цели -- я так же авторитетен, как Маэстро?
     --  Да.  -- Голос  последовал  с  некоторой  запинкой. -- В определении
Сеятеля нет указания на даты рождения...
     --  И  в  этом  моя ошибка,  -- хмуро сказал Маэстро. -- Но  слишком уж
невероятно было предположить... А, к черту!
     -- Я  требую  выделить  мне корабль,  способный  осуществить мгновенный
гиперпереход к Земле.
     -- Запретный курс, -- отреагировал Храм. Маэстро улыбнулся.
     -- Земля в опасности. Она превыше всего! -- крикнул я наугад.
     --  Постулат  номер  один, --  спокойно  подтвердил  Храм.  --  Корабль
расконсервируется.
     -- Отмена приказа, -- твердо произнес Маэстро. -- Опасности нет.
     -- Логическая нестыковка, --  с какой-то едва  заметной иронией  сказал
Храм.  --  Твое  слово,  Стас,  против  слова  Сергея.  Аргументируйте  свои
заявления.
     -- Корабль  сектантов предполагает сбросить  на  Землю кварковую бомбу.
Остановить кварковый распад невозможно.
     -- Аргумент принят, отвечает первому закону. Корабль расконсервирован.
     -- Сектанты в  любом случае не  доберутся до  Земли,  --  упрямо заявил
Маэстро. -- Включи блоки  исторической памяти, есть ли в них свидетельства о
появлении сектантского корабля в конце двадцатого века?
     --  Аргумент  принят.  Перехват  сектантов  опасен  и  нецелесообразен.
Корабль консервируется.
     -- Сергея  с планеты Земля закапсулировать в хронокапсуле.  --  Маэстро
явно  готовился  развить  успех.  --  Его  спутников  выкинь  на поверхность
планеты.
     -- Всех не  могу. -- Теперь уже насмешка ощущалась явно. -- Воздействие
на землянина  Даниила недопустимо. Капсуляция принца Сергея также не  нужна.
Он не проявляет агрессивности.
     --  Храм! -- Я стиснул зубы, напрягся, готовясь к последней схватке. --
Насколько  разработана  теория  времени?  Возможно  ли,   что   существующая
реальность погибнет  и будет  заменена  другой  --  без  планеты  Земля  и с
Храмами, возникшими неизвестно откуда?
     -- Некоторые теории допускают такое, -- осторожно сообщил Храм.
     --  Ты должен защищать Землю, -- тихо,  но убедительно  произнес я.  --
Даже  если один  шанс из миллиарда допускает ее гибель, ты обязан  встать на
мою сторону.
     -- Да, -- не совсем уверенно ответил Храм.
     --  Земля  двадцатого  века  должна  быть  в  неведении о галактической
цивилизации! -- яростно сказал Маэстро по имени Стас. -- Не  подчиняйся ему!
Просчитай реальность правоты тех теорий, которые допускают гибель Земли.
     -- Четыре с половиной процента, -- сообщил Храм.
     -- Это достаточно много, -- упрямо сказал я.
     --  Согласен. --  Храм явно  переходил  на  мою  сторону. --  Стас,  вы
признаете правоту своего предка землянина?
     --  Нет,  -- твердо сказал  Маэстро. --  Опасность  того,  что  земляне
заметят  космический  корабль  в  небе своей планеты,  слишком  велика.  Оба
варианта выходят за рамки законов.
     Он явно  что-то замыслил.  Странно, почему судьба вновь приводит меня в
Храм для решающей схватки? Только теперь наверняка бой будет не на мечах.
     -- Я могу вызвать эмоциональные матрицы других Храмов для нашего спора?
-- поинтересовался вдруг Стас.
     --  Нет,  --  принял решение Храм. --  Человек  с Земли по имени Сергей
действует в рамках  своей  логики  во  имя той же  цели,  что  и  ты.  Вызов
эмоциональных  матриц равносилен  подавлению  личности  Сергея  коллективным
мышлением, в то время, как его неправота не доказана.
     Секунду длилась тишина. Затем голос Храма объявил:
     --  Вам  предлагается  ментальный  поединок.  Проигравший помещается  в
темпоральную  капсулу и находится  там  до  распоряжения его победителя.  Вы
согласны с условиями?
     Я кивнул. Возражать не было никакого смысла  -- если я предложу бой  на
плоскостных мечах --  фантом найдет  массу  аргументов против... А возможно,
что он прекрасно владеет любым видом оружия...
     -- Я  готов  к  ментальному поединку,  -- сухо сказал Маэстро-Стас.  Он
поправил  одежду,  снял и  положил на столик  свои очки. Он  готовился  так,
словно нам предстояла  заурядная драка... Я ощутил тревогу и провел рукой по
оружию: бластер, дисковый пистолет, плоскостной меч.
     --  Оружие  в  этом поединке  не  поможет, -- радушно сообщил  Стас. --
Только то, что сумеешь создать сам... Начали!
     И  снова нас  окружил  влажный холодный  туман.  Мы неслись в то место,
которое Храм выбрал для ментального поединка.

        18. Разум и чувства
     Жирная болотная грязь доходила мне до щиколоток. Было довольно холодно,
дул легкий ветерок, но прохлады он  не приносил. В небе раскаленным угольком
тлело маленькое умирающее солнце.
     Где-то вдали чернела полоска далекого леса.
     Это  и   есть  "ментальный"  поединок?   Выбросить   нас  с  Маэстро  в
безжизненное  место и наблюдать, кто первым прикончит противника? А что это,
собственно,  за  планета?  Гиперперехода  я  не  ощутил.  В мире,  где  даже
хранитель Храма не имеет  физического тела и  место для поединка должно быть
необычным... Иллюзорным...
     Я осмотрел свой костюм,  оружие.  У  меня  забрали все -- и плоскостной
меч,  и  бластер  с  плоскостным  пистолетом.   Даже  маленький  парализатор
однократного действия, тонкая металлическая палочка, которую  я  всегда ношу
во  внутреннем  кармане.  Исчезла  и такая необходимая вещь,  как  вибронож.
Батареи  боевого костюма оказались  полностью  разряженными. Режим защиты не
работал -- с этим я  еще мог смириться. Но не функционирующая аптечка -- это
уже слишком...
     Я прекратил бесполезный поиск несуществующего снаряжения и  осмотрелся.
Ничего необычного не оказалось... Голая, ровная степь -- почти такая же, как
в  Казахстане.  Далекий  лес тоже  выглядел вполне  заурядно.  Темная  точка
парящей над лесом птицы вносила какой-то живой мотив в безлюдный край.
     Точка приближалась. Вначале я  понял, что  очень большая птица.  Затем,
что  это флаер или боевой катер: птица  отсвечивала то  буро-голубоватым, то
серебристо-блестящим.
     Потом я понял, кто летит ко мне.
     Тело дракона достигало  метров десяти--пятнадцати  в длину. Под  брюхом
чудовища, белесым  и  с виду незащищенным,  были сложены  две  или  три пары
коротких  широких  лап. Крылья,  обтянутые  бугристой серой кожей,  казались
слишком маленькими  для такой  махины.  И  как  он  ухитряется  держаться  в
воздухе?
     Дракон  дернулся,  изо  всех  сил  топорща  крылышки. И  начал  падать,
судорожно колотя крыльями по воздуху.
     Так  вот   в   чем  суть  ментального  поединка!  Бой  логики,  разума,
хладнокровия!
     Крылья  дракона торопливо  росли -- но  это  помогло ему лишь замедлить
падение, перейти  в планирование. Я злорадно усмехнулся. И почувствовал, как
тело охватывает приятная легкость.  На  иллюзорной  планете уменьшилась сила
тяжести...
     Дракон  вновь  летел  уверенно,  сильными  взмахами  крыльев   поднимая
небольшой  ветерок.  На  покрытой   костяными   пластинами  морде  отчетливо
выделялись два больших фасеточных глаза. Под ними, усеянная длинными острыми
зубами, раскрывалась широкая пасть...
     Я негромко присвистнул, подзывая своего коня. Вскочил в  седло. Тяжелые
доспехи,  которыми успело обрасти тело, уже  казались привычными.  А меч, не
плоскостной, а обычный,  из  напоминающего бронзу  сплава,  словно прирос  к
руке.
     Дракон громко рассмеялся человеческим голосом, голосом Маэстро.
     --  Стандартный  дебют  ментальных  поединков, не  так  ли, Сергей?  Но
бронзовый меч слишком тяжел, ты не сможешь держать его так свободно...
     Меч в руках налился тяжестью.
     -- Он не  бронзовый, --  торопливо выкрикнул я.  -- Это сплав титана  и
бериллия.
     Меч вновь стал легким.
     Дракон  выставил толстые когтистые лапы,  опираясь на  землю.  Взмахнул
исполинскими крыльями -- ураган едва не снес меня с места. И дохнул огнем из
раскрытой пасти.
     Спрыгнув  с  коня, я  увернулся от струи ревущего темного пламени. И  с
радостью осознал ошибку  противника: пламя возникло в драконе не за границей
острых клыков, а в пасти, в нежно-розовой мягкой глубине драконьего тела...
     Рев, который издает дракон,  обжегшись собственной  огнеметной  смесью,
можно сравнить только с  гулом взлетающей ракеты. Я зажал уши, сильно жалея,
что не  могу одновременно заткнуть и нос.  Сожженная заживо  лошадь источала
невыносимое зловоние...
     Правую ногу  я при падении слегка подвернул и теперь  торопливо ковылял
подальше от  чудовища.  Но  ему,  видимо,  тоже  было  несладко:  раскачивая
огромной  головой,  дракон  выкашливал сгустки  кроваво-черной слизи.  Потом
прошипел -- голос был едва узнаваем:
     -- В этих условиях мы почти равны... Сменим рамки?
     Наверное, я  зря  согласился. Чудовище уже умирало -- моя  мысль о том,
что дракон обожжет себя изнутри, оказалась  вполне логичной. Маэстро об этом
не подумал... Но я кивнул, соглашаясь на смену ментального поединка.

        xx
     На этот  раз местность выглядела совсем по-другому. Заросшая низким, по
пояс,  кустарником  равнина.  И  две  бетонные  дорожки-тропинки,  тянущиеся
параллельно  друг  другу.  В темно-синем небе не было ни облачка, и огромное
белое солнце обрушивало на нас нестерпимый зной.
     Я стоял у начала одной  дорожки. Маэстро  -- у другой. Между  нами было
три метра колючего кустарника.
     -- Я мог предложить  поединок на космических  крейсерах, или  подводную
охоту, или трехмерный  вариант реверси, -- с некоторым снисхождением пояснил
Маэстро. -- Но ты поступил благородно и я выбрал поединок, дающий тебе шанс.
Бег. Дистанция -- десять километров. Тот из нас, кто первым придет к финишу,
будет победителем ментального боя.
     -- Какой еще  ментальный  бой! --  разозлился я. -- Это проверка мышц и
тренированности! Кстати,  соревнование в беге  с  фантомом  --  это игра  на
поражение.
     -- Не  пугайся.  --  Маэстро  развел  руками.  -- Я  имею  сейчас те же
физические   характеристики,  что   и   в  настоящем   теле.   А  ментальные
способности... Они понадобятся. Побежали?
     Я кивнул.  Выхода  не было.  Дурацкий бег в иллюзорном,  несуществующем
мире решал сейчас мою судьбу и судьбу Земли.
     Сухо треснул  выстрел.  Самый обычный выстрел  стартового  пистолета. И
Маэстро  рванулся вперед. Нелепый в строгом  темном  костюме  и лакированных
ботинках, но удивительно быстрый на старте...
     Я побежал  следом, на ходу  обрабатывая свою внешность. Вначале ноги --
легкие, упругие кроссовки. Долой тяжелые  ботинки боевого костюма!  Затем --
темно-вишневый  костюм фирмы "Пума"...  Стоп,  я перегреюсь...  Костюм  стал
белым.
     Мы  бежали  почти  рядом  друг  с другом,  и  я  никак  не  мог понять,
действительно ли равны наши силы, или Маэстро издевается надо мной.
     --  Сергей, прекратим  поединок! Он  расстраивает  логическую структуру
Храмов. Они могут прийти к  выводу, что  их создатели не являются эталонами,
--  Маэстро  выпалил  фразу,  не  переводя дыхания,  --  что  служить  им не
обязательно!
     Я молчал. Я берег дыхание, ведь я не был иллюзорным фантомом, способным
произносить лекции на марафонских дистанциях...
     Маэстро  тяжело  задышал  и  начал  отставать.  Я опять поймал  его  на
логической ошибке. Он должен  был действовать в рамках реальных человеческих
сил, иначе  следовало  наказание. Ментальный  поединок. Мир  вокруг  нас  --
подобен туману. И наше сознание способно его изменять...
     Дорожка  под моими ногами  стала более шероховатой --  ровно настолько,
чтобы обеспечить наилучшее сцепление с подошвой кроссовок... Ветер стал дуть
в спину, постепенно усиливаясь. Свинцовые пластины облаков прикрыли меня  от
палящего зноя...
     Догоняющий  меня  Маэстро расхохотался. В свинцовых облаках  зазмеились
белые разряды молний, на  дорогу  упали  косые струи ливня. Забавно  --  его
дорожка  оставалась  абсолютно  сухой.  Ладно.  Уши  заложило  от  громового
раската. В тропинку, по которой бежал Маэстро, ударила ослепительная молния.
Маэстро   прыгнул   в   кусты,   уворачиваясь   от   падения   в   маленький
стеклянисто-зеленый кратер, курящийся  тяжелым дымком. Раздался крик боли --
кустарник был очень колючим. Через мгновение молнии принялись лупить по моей
дорожке.  Но  --  слишком  поздно.  Вдоль  нее  бесконечным  строем  выросли
сорокаметровой высоты  сосны. Молнии лупили в их верхушки, те  вспыхивали, и
вдоль дороги полыхали смолистым желтым огнем зеленые деревянные свечи.
     Маэстро опять догнал меня. Хрипло, надрывая голос, выкрикнул:
     -- Может  быть, прекратим погодные эксперименты? Играем по-честному? А,
Сергей? Приводим все к норме?
     Я молча кивнул, предоставляя  Маэстро  возможность  самому  приводить в
порядок  фантомный  мир.  Тучи  рассеялись