нас есть  охранная грамота, --  неожиданно  успокоил его Ланс. --
Данька для Храмов почему-то абсолютно неприкасаем. Даже  больше, чем  принц.
Они так и норовят вернуть его на Землю.
     Охранная грамота?
     Я посмотрел на Даньку.
     Полтора  метра  роста  и неполных  сорок килограммов  веса.  Любопытный
взгляд из-под мягких, давно не стриженных волос.
     Неужели мы  действительно используем мальчишку  в качестве "заложника"?
Пусть даже и неосознанно...
     --  Рад  приветствовать  новых  гостей  Храма!  --  Голос  подбежавшего
служителя  был  вполне искренним. -- Я горд,  что  именно мне  выпала  честь
рассказать вам о...
     Я не слушал его отрепетированную речь. Я смотрел на Даньку. И размышлял
о том, что в  следующей охоте за  Рейдером он участвовать не  будет. Хотя бы
потому, что в очередной раз и техника Сеятелей может дать сбой. А еще по той
причине, что нельзя воевать, прячась за спину мальчишки.
     Мы  неторопливо  вошли в  музей. Немного необычный  --  здесь  не  было
фотографий или видеоэкранов. Одни картины и скульптуры, изображающие Храм то
вполне реалистично, то в духе самого завзятого абстракционизма...
     ...Но  куда же отправить  пацана?  На  Землю?  Пока  Рейдер  носится  в
пространстве,   я  не  поверю  успокоительным   речам  Храмов.   На  Тар?  К
принцессе...  Мне  стало не  по себе.  Подарочек.  Вперемежку  с  суховатыми
поздравлениями  и  официальными документами по  торжественным датам. Дорогая
жена, пока ты не  выбрала подходящий момент  для развода -- поприглядывай за
моим юным другом. Он тоже с  планеты  Земля.  Той самой, которую твои мама с
папой хотят уничтожить...
     И все же в этом что-то было. В этой просьбе принцесса не откажет...
     Так же, как и в любой другой, честно говоря...
     -- А это один из лучших циклов Дориа Сеи, нашего выдающегося живописца,
-- с восторгом объяснял служитель. -- Храм отображен на двенадцати полотнах,
с максимальной точностью  передающих зеркально-черный  узор  поверхности. Ни
один другой художник...
     Картины действительно были великолепными. Огромные -- два на два  метра
каждое  полотно,  написанные  удивительно  яркими,  живыми  красками.  Чисто
символический, прозрачно-голубой фон неба --  и на нем блестяще-черные  шары
Храмов. Точнее, Храма -- одного, но с разных сторон.
     Пускай  Храмы  и  не давали  себя  сфотографировать,  но  такие картины
немногим уступали фотографиям...
     -- Зачем нам эта экскурсия? -- снова спросил Ланс.
     Я пожал плечами.  Прощальный  подарок  Даньке. Короткая  разрядка перед
бюрократической суетой схедмонского космопорта. Минутная блажь принца.
     Данька прошелся по залу. Похлопал ладонью по макету Храма --  метровому
шару радужно-пестрой расцветки. Бросил мимоходом:
     -- Глобус размазанный...
     У меня закололо в груди. Бред, сумасшествие...
     -- Ланс, вели гиду  тихо посидеть в  сторонке. -- Я сам не узнал своего
голоса.  Так  не  говорил  даже  вернувшийся  из  частей  спецназа  Серж  --
претендент на власть в районе. Так не обращался  с Шоррэем Менхэмом наглый и
самоуверенный   Лорд  с  планеты  Земля.  Я  никогда  не   умел  приказывать
по-настоящему!
     -- Редрак, Эрнадо, охраняйте входы. Данька, за мной...
     Я  подбежал к  терминалу  компьютера  -- стандартной детали обстановки,
такой же уместной в музейных комнатах,  как и в каюте "Терры". Откинул белую
панель периферийных устройств на рифленом боку процессорного  блока.  Достал
прозрачную пластину оптического датчика. Провел  рукой по сенсору включения.
Экран  осветился  --  слава  Сеятелям,  компьютер был  готов  работать с кем
угодно, в его программу не входил контроль пользователя.
     -- Режим  работы  --  оптический  и  звуковой!  -- Я  почти  кричал,  я
захлебывался  словами,  задыхался от неожиданной догадки. -- Ввод информации
для  главной  программы  --  с  выносного  оптического  детектора.  Источник
информации  --  двенадцать  картин  художника Дориа Сеи,  показ каждой будет
предваряться  звуковой  командой "Снять изображение". Процесс работы: синтез
из двенадцати изображений шарообразного объекта  его голографической модели.
Особые  указания:  необходимо  добиться  максимально  возможной  точности  в
распределении  черных  и  зеркальных  участков  на  поверхности шара.  Вывод
информации в голографическом режиме под звуковым контролем. Задание ясно?
     -- Задание принято, --  мягким женским  голосом отозвался компьютер. Ни
тени эмоций по поводу нестандартности задачи -- слишком  простая  модель. Но
это и к лучшему.
     Я направил оптический датчик на первую из картин. Сказал:
     -- Снять изображение...
     -- Ребята, что вы задумали? -- подал голос  служитель, усаженный Лансом
в одно из мягких кресел для посетителей. -- Похищение?
     --  Нет, --  мягко  ответил я, переходя  к следующей картине. --  Снять
изображение...
     --  Ну  тогда  перестаньте  держать  меня под  прицелом!  Хулиганство с
компьютером -- это мелочь, а вот нападение на...
     -- Данька, если он продолжит разговоры, усыпи  его часика на два-три...
Снять изображение!
     Наступила тишина. Я обошел весь длинный ряд картин. Зачем-то вернулся к
компьютеру. Приказал:
     -- Начать синтез изображения.
     -- Работа ведется,  --  ласково сообщила машина. --  Просьба  подождать
двенадцать секунд... одиннадцать... десять...
     --  Принц, надеюсь, ты  понимаешь,  что  творишь,  --  негромко  сказал
Эрнадо. -- Храм -- это святыня. С ним не шутят... и с его музеем тоже.
     -- Три... два... один...  синтез произведен. Приближение к оригиналу --
девяносто   два   процента.  Для  более  качественного  синтеза   необходимо
фотографическое или иное документальное изображение.
     -- Выдать картинку, -- невольно дрогнувшим голосом велел я.
     Над  компьютерным  терминалом  повисла  черно-зеркальная  копия  Храма.
Полуметровый шарик из тьмы и  блеска. Словно повинуясь наитию, а может быть,
просто  восприняв фон  картин,  компьютер  окружил  изображение  голубоватой
дымкой. Глобус размытый...
     -- Масштаб стандартный. Необходима ли коррекция?
     -- Нет. Необходимо... вращение.
     На этот раз машина меня не поняла.
     -- Прошу уточнения.
     --   Храм...  То  есть  шар  должен   вращаться  вокруг  условной  оси,
проведенной  в  вертикальном  направлении... за  ось можно  принять  опорную
колонну, изображенную на картинах.
     -- Скорость вращения?
     Я пожал плечами. Откуда мне знать? Глупости творятся  по наитию... а не
по четкому расчету.
     -- Один оборот в секунду. И ускорение на один оборот каждые две секунды
вплоть до команды "Стоп".
     Шарик   начал  вращаться.  Зеркально-черные  пятна  замельтешили  перед
глазами. Эрнадо с  Лансом  смотрели за  происходящим  издали, Редрак подошел
ближе. Плененный  экскурсовод  вытянул  шею, наблюдая  за  происходящим. Шар
крутился все быстрее.  Черные кляксы  и  зеркальные полосы стали сливаться в
странный, неожиданно плавный и размашистый узор.
     -- Глобус, -- тихо и растерянно сказал Данька.
     Для него  во  всей  Вселенной  существовал лишь один глобус -- планеты,
которая называлась Землей.
     Немного  нечеткая,  смазанная,  черно-белая, словно  с  экрана дрянного
старого телевизора, перед  нами вращалась Земля. Черные контуры материков  и
точки  островов,  зеркально-белые  глади  морей.  Обесцвеченная  копия  моей
планеты, парящая в нежно-голубом тумане. Движение шара словно замедлялось --
и  карта обретала точность. Потом "глобус" дрогнул и начал раскручиваться  в
обратную сторону. Эффект  стробоскопа. Свойство несовершенного человеческого
зрения. Все это, смешанное вместе.
     Нелепый черно-зеркальный узор, таящий в себе облик Земли.
     -- Стоп, -- приказал я.
     -- Скорость вращения -- двадцать пять оборотов в секунду, -- без всякой
просьбы сообщил компьютер.
     -- Оставить двадцать четыре.
     -- Выполнено.
     Глобус вновь обрел четкость.
     Я обернулся --  за моей спиной стояли Ланс и Эрнадо, Редрак  и  Данька,
позабытый всеми смотритель музея...
     --  Разрешите  представить  вам  истинный  облик Храма  Сеятелей,  -- с
веселой злостью сказал я. -- А одновременно -- глобус планеты Земля.
     -- Зачем... зачем Сеятелям копировать проклятый мир... планету, которой
нет? -- деревянным голосом спросил смотритель.  -- Именно  на нашей планете,
на Схедмоне... Позор...
     -- Успокойся, дружок, -- снова  ловя себя на непривычном пренебрежении,
сказал  я. --  На всех планетах Храмы хранят один  и тот  же  образ. Сеятели
копировали свой родной мир. Землю.
     Ланс издал всхлипывающий звук. Помотал головой, спросил с неожиданной и
пугающей робостью:
     --  Принц... Сеятели жили  раньше на вашей  планете?  Потому  и закрыли
ее... от всякого сброда?
     Меня  передернуло,  как  от  удара  током. Откуда  он, этот страх,  это
самоуничижение перед Сеятелями?
     -- Я думаю, что истина куда сложнее, -- задумчиво сказал Эрнадо.
     Кивнув,  я мысленно  поблагодарил его за маску спокойствия.  И  сказал,
повышая голос, хотя и знал -- нужды в этом нет:
     -- Истину вам сейчас объяснят.
     -- Кто? -- глупо спросил Ланс.
     -- Ты. Или Эрнадо... или Редрак, или наш любезный гид. Тот, кого  Храмы
используют в качестве ширмы.
     Эрнадо передернулся, а  Ланс отступил на  шаг.  Они  оба знали,  каково
чувствовать себя марионеткой.
     -- Я жду ответа! --  Я обвел взглядом  окружающих.  -- Вы не оставляете
меня без контроля, вы знаете, что я жив. Так отвечайте же!
     --  По-моему,  они  спрятались, -- предположил Данька. -- Или им  стало
стыдно.
     Все  невольно  улыбнулись. Ланс и Эрнадо расслабились. Редрак осторожно
потрепал Даньку по голове. Сказал:
     -- Молодец... Хорошая версия. Добрая...
     ...Поразительно,  но лишенный психокода  Редрак стал куда  дружелюбнее.
Словно  из-под смытой слащавой  акварели проступил рисунок пером -- простой,
строгий, но гармоничный...
     --   Они   не   устыдятся.   --  Я   поморщился,   вспоминая  холодный,
безэмоциональный диалог Храмов. --  Они этого не умеют. Просто...  случай не
предусмотрен программой.
     -- И что ты предложишь, Сергей? --  Эрнадо явно демонстрировал мне свою
поддержку.
     -- Прогулку к  Храму.  Похоже, вреда  нам не  причинят... Второй  закон
урезан наполовину, но без первого Сеятели не могли обойтись.
     -- О чем ты, Серж?
     -- О трех мудрых законах, Эрнадо... Мне  кажется, что  строители Храмов
их неплохо знали. Но вначале...
     Я  неторопливо  оглядел  друзей.  Кивнул  служителю  музея,  совершенно
деморализованному...
     --  У  вас  есть  снотворное?  Или  обойдетесь  алкоголем?  В  качестве
альтернативы -- парализатор.
     Мне показалось, что служитель даже обрадовался.
     -- Парализатор не поможет, музей  имеет генераторы поля, -- с некоторой
гордостью ответил он. -- Но... я согласен на алкоголь. Бутылка в шкафчике, в
соседней комнате...
     Редрак  принес  почти полную литровую  бутыль с  подозрительно  зеленой
жидкостью   и   яркой  этикеткой.   На  ходу  откупорил   пробку,   глотнул,
удовлетворенно улыбнулся:
     -- Ореховая настойка... градусов сорок, не меньше... Выпьешь половину?
     Меня  передернуло.  Но  служитель   безропотно  присосался  к  бутылке.
Отдышавшись, приложился вновь.
     -- Надежный и гуманный пиратский метод, -- почти весело  сказал Редрак.
Данька заерзал и достал из кармана маленькую плитку в поблескивающей фольге.
Местный эквивалент шоколада. Протянул служителю:
     -- Возьмите...
     Служитель,  давясь,  жевал  шоколад.  Глаза  у  него   почти  мгновенно
помутнели.
     -- Продолжим...
     Я взглянул на Ланса. Он явно не оправился после воздействия Сеятелей...
     -- У тебя будет особое задание. Очень важное.
     Парень пристально  посмотрел на меня, явно соображая,  сколько правды в
словах...
     --  Храмы  и  те,  кто  за  ними  стоит,  не  должны  считать,  что  мы
прикрываемся  Данькой.  Ланс,  ты  возьмешь  мальчишку  и  доставишь  его  в
космопорт...
     -- Предатель! -- растерянно и беспомощно выкрикнул Данька.
     -- Там ты  вызовешь  планету  Тар.  Моя  просьба  к  принцессе -- пусть
мальчик некоторое время побудет под ее опекой... и твоим личным наблюдением.
     -- Последнее обязательно? -- хмуро спросил Ланс.
     -- Нет, -- поколебавшись, ответил я. -- Не обязательно,  но если мы  не
вернемся, а сектанты будут уничтожены, принцесса должна вернуть мальчика  на
Землю. С охраной и мотивированной легендой длительного отсутствия. Ясно?
     --  Предатель...  -- вяло повторил Данька. И вдруг внезапно отвердевшим
голосом спросил:
     -- А ты не собираешься вернуться на Землю?
     -- Нет... -- начал я. И остановился, пораженный странным тоном вопроса.
     Данька покачал головой. И сказал полурастерянно-полуудивленно:
     -- Знаешь, Сергей, а теперь я должен тебя убить.

        16. Маэстро
     Я  увидел,  как  рука  Эрнадо  скользнула  к  бластеру  на  поясе  -- и
остановилась.  Нейтрализующее  поле...  А Данька держал  в руке вибронож  --
оружие, пробивающее человека навылет даже при слабом броске. От него надежно
спасал включенный боевой костюм. Но, увы, мой не был включен.
     Ланс сделал плавное движение к Даньке. Он стоял у него за спиной, и для
прыжка  не хватало  нескольких  метров.  Умение  убивать  голыми  руками  --
обязательный курс офицерского училища на Таре.
     --  Всем стоять,  -- тихо произнес я. -- Ни одного движения. Даньку  не
трогать.
     Мальчишка слегка раскачивался, не отрывая от меня чужого, полусонного и
одновременно цепкого взгляда.
     -- Он под психокодом, -- пробормотал Редрак. -- Это уже не мальчишка, а
машина смерти. Я предупреждал...
     -- Даниил, с тобой все в порядке? -- тихо спросил я.
     Мальчишка мигнул. Взгляд стал чуть осмысленнее.
     --  Ты  понимаешь,  что  происходит?  --  продолжал я. -- Тебе был  дан
гипнотический  приказ   убить  меня  в  случае   опасности  для   секты.  Ты
подчиняешься? Тогда может погибнуть Земля.
     --  Я  вспоминаю...  --  внятным  голосом ответил Данька. --  Как  меня
похитили... и давали приказ... убить тебя, когда возникнет опасность, а меня
попытаются удалить...
     -- И ты  подчиняешься, -- с ненаигранным любопытством спросил я. Прыжок
с падением и  ударом по руке... Перелом  предплечья гарантирован.  Ничего, у
детей кости срастаются быстро.
     -- Нет!  --  В  голосе Даньки послышалось  явное удивление.  --  Что я,
придурок слабовольный? Сергей, а у сектантов за главную -- императрица Тара!
Она не может приказать тебя убить, представляешь!
     Он опустил вибронож.
     --  Принц,  осторожно! -- Редрак вытащил  из ножен плоскостной  меч. --
Психокод непреодолим! Он играет!
     Я молча пошел вперед. Шаг, еще один. Взял руку  Даньки  с зажатым в ней
оружием. Приставил клинок  виброножа к груди. Мальчишка с испугом смотрел на
меня.
     -- Ты будешь  отправлен на  Тар,  а  затем --  на  Землю, -- отчетливо,
выделяя каждое слово, произнес я. -- Сектанты будут уничтожены. Я гарантирую
это.
     На глазах у Даньки блеснули слезы.
     -- Предатель, -- жалобно повторил мальчишка. -- Мы проигрывали  вместе,
а побеждать будешь один.
     Он  опустил руку  с ножом. Отвернулся. Отчетливо прозвучал шумный выдох
Редрака. И его растерянный голос:
     -- Но психокод невозможно снять... Тем более преодолеть.
     Я обнял Даньку за плечи. Он напрягся, но вырываться не стал. И спросил:
     --  Редрак,   Эрнадо,   вы  в   этом  специалисты...   Психокодирование
разработано на основе методики Сеятелей? И их ментальных усилителей?
     -- Да, -- уверенно произнес Эрнадо. -- Первые опыты...
     -- Неважно... Запомните: оружие  Сеятелей всегда выбирает себе врагов и
друзей.
     -- Точнее, оно  не работает  против хозяев...  -- заплетающимся  языком
пробормотал забытый всеми служитель музея. Блаженно улыбаясь, он  привстал с
мягкого  кресла, развел руками  и  рухнул обратно.  На  этот раз, похоже, до
утра...
     Я  окинул  друзей быстрым взглядом. Страх, страх, страх... Безотчетный,
растерянный ужас в глазах. Древний грек, столкнувшись с богом войны  Аресом,
выглядел бы почти так же.
     -- Я отменяю приказ, -- с нарастающей яростью выкрикнул я. -- Мы идем к
Храму все вместе. Данька, мы вместе до конца. Ясно?
     -- Есть, капитан,  -- с восторгом сказал мальчишка. Пожалуй, лишь он не
понял произошедшего.

        xx
     Он был таким  же,  как на  Таре,  Клэне или  любой  другой  кислородной
планете. Схедмонский Храм Сеятелей,  километровый шар из зеркальных и черных
пластин, неуязвимый,  древний, как сама планета. Святыня, внушающая ужас еще
первобытным  племенам,  Дворец  Бога  по  средневековым верованиям, наследие
цивилизации  --  основательницы  современной,  едва  ли  не  единственной  в
галактике  религии.  У  его стен  молились  и проклинали  врагов, зеркальные
квадраты  обшивки отражали льющуюся  кровь человеческих  жертвоприношений  и
цветы   в   руках  новобрачных.   По  Храму  кидали   камни  и  стреляли  из
крупнокалиберных пушек, на него возлагали разноцветные  гирлянды и смазывали
благовониями.
     И  тысячи лет Храм  хранил тайну  своего узора --  тайну,  "лежащую  на
поверхности" в буквальном смысле  слова. Глобус, огромная модель и крошечная
копия Земли.
     Планеты, которой нет.
     Мы подошли  к основанию Храма --  тонкому, вылитому из  металла в форме
человеческой руки столбу.  Раскрытая ладонь, которой он  заканчивался, легко
поддерживала километровый шар.
     Никто  не  проронил  ни  слова.  Молча  шел  впереди  Эрнадо;  опасливо
поглядывал под ноги, словно  вспоминая паутинные мины вокруг Тарского Храма,
Ланс;  прихрамывал сильнее обычного Редрак, едва поспевающий за нами.  Мы  с
Данькой шли в середине. И с каждым шагом Данька все сильнее жался ко мне.
     -- Я думаю, что это лучше сделать тебе, -- сказал я мальчишке, когда мы
оказались  возле  опорной  колонны.  Громадный шар  давил  на нас  невидимым
прессом,  абсолютно  неподвижный, он,  казалось, раскачивался  над головами,
готовый упасть в любое мгновение.
     -- Что? -- робко спросил Данька.
     -- Приложи ладонь к столбу и попроси...  то есть  прикажи,  поднять нас
вовнутрь. В зал информатория.
     -- Он послушается?
     -- Да.
     Данька  вздохнул  и  провел  ладошкой  по  металлической колонне.  Тихо
сказал:
     -- Поднимите нас наверх, в информационный зал. Пожалуйста.
     Секунду ничего не происходило. Я вдруг осознал с пугающей ясностью, что
все мои надежды и предположения  -- полный вздор. Храм не послушается Даньку
и  вряд ли выполнит  мои требования. Мало ли по каким причинам  Храмы боятся
причинить нам вред. Да  и "глобус",  сложившийся  из вращающегося Храма, еще
ничего не доказывает... Сектанты прорвутся к Земле, и кварковая бомба упадет
на  крышу моего  родного дома. И будет облако серой пыли на месте третьей от
Солнца планеты...
     Нас  бросило  вверх   мягким,  но  сильным  рывком.  Мы  прошли  сквозь
непроницаемые  стены  Храма, словно сквозь туман. И  вновь знакомое  влажное
дыхание  прорезаемых  насквозь   стен.  Облако   желтого  света,   заботливо
укутывающее нас.
     Храм подчинился приказу Даньки. Мальчишки с планеты, которой нет.
     ...Мы  стояли  в  зале, огромном  даже по меркам  Храма.  Продолговатое
помещение  с черными стенами,  светящиеся полоски на  стенах.  Каждая линия,
мерцающая  неярким оранжевым светом,  несла в  себе информацию  об одной  из
населенных  людьми планет. Где-то здесь были и  координаты Земли -- планеты,
добраться  до которой могли лишь туннели прямой гиперпространственной связи.
Проклятой  планеты,   к  которой   не  могли  летать  звездолеты,   планеты,
выброшенной  из русла галактической цивилизации. Раньше  меня заинтересовали
бы  эти  цифры, длинные столбцы расчетов,  несущие в  себе лишь  абстрактные
"пятимерные" координаты,  не  дающие представления  ни о направлении,  ни  о