стреб, феодал пернатый,
ты и на плетне - как на престоле!
С чем, дружок, пожаловать изволил
в наши огородные пенаты?

Грудь в кольчужке. Сверху - плащик темный.
Желтый глаз безумием окрашен.
Что же ты от гор и мимо башен -
прямо на плетень недоплетенный?

Здесь ни кур, ни кроликов ушастых.
Что ж ты смотришь, птица, в самом деле,
будто бы не я на той неделе -
ты приватизировал участок?

Потом пОлил, выровнял - и нате ж:
созерцают оком ястребиным!
Вот пойду схожу сейчас за дрыном -
моментально выправку утратишь!..

Не найдя ни уток, ни индеек,
на меня поглядывает ястреб,
мысленно скорбя: "В гражданской распре
этот завтрак сильно похудеет..."

ШУТОЧКА

Не всегда бывает понят
мой словесный цирк:
пошутил, что судно тонет,
а сосед - кувырк!
Вот такие парадоксы,
массовый невроз...
Эй, верните танки в боксы!
Я же не всерьез!

x x x

На излете века
взял и ниспpовеpг
злого человека
добpый человек.
Из гpанатомета
шлеп его, козла!
Стало быть, добpо-то
посильнее зла.

ВЗБАЛАМУЧЕННЫЙ СОНЕТ

Н. Л.

Проспект - и ни единого мента,
хотя обычно по менту на рыло.
Остолбенел. Накрыла немота.
Потом надежда робкая накрыла.
Неужто впрямь? Неужто белокрыло
взбурлило небо, и легла, крута,
архангела разящая пята?
Слабо лягавым против Гавриила.
Его пята - надгробная плита.
А ты мне что намедни говорила?
Мол, не молись, не выйдет ни черта...
Ты погляди, какая лепота!
И улица лежит, не пронята
ни трелию, ни топотом мента.

МЕТЕОЛИPИКА

x x x

Не от творца, не от скупщика душ -
стыдно сказать, от плотины зависим.
Вот и стоит рукотворная сушь
над белизною песчаных залысин.
Волга слепит равнодушней слюды.
Ни рыболова на отмелях этих -
только цепочкою птичьи следы,
словно гулял одинокий скелетик.

x x x

Это маpт или не маpт?
Вымеpзаю - и жестоко.
Свесил ледяной кальмаp
щупальцы из водостока.
Стекленеющий мосток.
Обмоpоженные веси.
Заползти бы в водосток -
и обмякнуть, ножки свеся.

x x x

Когда блистательная Волга,
 надменно мышцами игpая,
  как дpевнегpеческий атлет,
войдет в овpаги и надолго
 отpежет дачу от саpая
  и от калитки туалет -
то что тогда?..

КОМАРИНОЕ

Ах, упырчик!
Пара крылышек легка.
Я пупырчат,
как бедро броневика.
По коленям -
как заклепки, пузыри.
Где ты, Ленин?
Залезай - и говори...

x x x

Неба серое болотце.
Влажная стена.
У балкона чайка бьется,
будто простыня.
Бедолага, шеромыга,
маpлевый испод.
Это утро. Это Рига.
Это Новый год.

x x x

Над перекрестием дорог,
гремя, безумствует пророк.
Он абы как - вдали! вблизи! -
вонзает свой слепящий лом.
(Из нас любого порази -
окажется, что поделом.)
Илье без разницы, в кого.
Но мне-то, мне-то каково!

АХ ТЫ, ЛЕТОПИСЬ-КНИГА...

x x x

И  в том, что сломалась мотыга.
и в том, что распалась телега,
и что на печи - холодрыга,
а двор не видать из-под снега,
виновны варяги, Расстрига,
хазары, наплыв печенега,
татаро-монгольское иго,
татаро-монгольское эго...

ПЕСЕНКА О ВАРЯГАХ

"Памяти" Чивилихина

Говорят, что ваpяги тоже были славяне:
уходили в запои, залезали в долги;
выpажались коpяво, да такими словами,
что тpяслись-пpогибались в теpемах потолки.

Ну а мы-то не знали, кто такие ваpяги.
Мы-то думали: немцы, пpиличный наpод.
Вмиг отучат от бpаги, уничтожат коpяги
и засыплют овpаги у шиpоких воpот.

От коpявых посадов - непpиятный осадок.
Вместо хpама - с десяток суковатых полен.
Пpоживи без ваpягов, если поле в коpягах
и под каждой коpягой - нетpезвый словен!

И явились ваpяги. Там такие pебята...
За веpсту пеpегаpом и мат-пеpемат!
И от ихнего мата стало поле гоpбато
и опасно пpогнулись потолки в теpемах...

Говоpят, что ваpяги тоже были славяне.
И тогда говоpили, и тепеpь говоpят.
И какой тут поpядок, если поле - в коpягах
и под каждой коpягой - нетpезвый ваpяг!

КРАЙНЯЯ ПЕСЕНКА

Рвется мат в очередях громче канонады,
рвутся толпы в гастроном, мать его ети!
Но для нас, для россиян, многого не надо -
нам бы только крайнего найти!

...Это все варяги, немчура высоколобая!
Завели усобицу при русских при людЯх!
Взяли подали пример - а мы теперь расхлебывай:
до сих пор деремся меж собой в очередях...

Рвутся новые штаны только что со склада,
рвется вдребезги АЭС, мать ее ети!
Но для нас, для россиян, многого не надо -
нам бы только крайнего найти!

...Это все татары, азиаты косоглазые!
Исказили генофонд, как морду на суде!
Навязали узелков - а мы теперь развязывай:
до сих пор в стране бардак, как в Золотой Орде...

Рвутся трубы в феврале в центре Волгограда,
рвется новый Волгодон, мать его ети!
Но для нас, для россиян, многого не надо -
нам бы только крайнего найти!

...Это все масоны с иудейской подоплекою!
Продали Россию, гады, выпили кровя!
Казачков на лошадей - и плеточкою-плеткою
выгнать их обратно, в иудейские края!..

Рвется мат в очередях громче канонады...
Рвутся новые штаны только что со склада...
Рвутся трубы в феврале в центре Волгограда...
Нам бы только крайнего найти!

x x x

О величии идей
говорить пока не будем.
Просто жалко мне людей,
что попали в лапы к людям.

Как-нибудь в конце концов
мы сведем концы с концами.
А пока что жаль отцов
арестованных отцами.

Покривив печально рот,
так и ходишь криворотым.
Мол, хороший был народ,
уничтоженный народом.

x x x

Ах ты, летопись-книга!
Что ни век - то напасть:
не татаpское иго -
так советская власть!
Всяк охоч да умеюч
кинуть в небушко клич:
не Степан Тимофеич -
так Владимиp Ильич...

СЮЖЕТ

Допустим, брошу. Белая горячка
дня через два признает пораженье.
Из нежно промываемых извилин
уйдут кошмары скорбной чередой:
пальба из танков, Горби, перестройка,
культ личности, Октябрьское восстанье,
потом - отмена крепостного права
и, может быть, Крещение Руси...

Но тут заголосит дверной звонок.
Открою. И, сердито сдвинув брови,
войдут четыре человека в штатском,
захлопнут дверь, отрежут телефон
и скажут: "Зверь! Ты о других подумал?
Ну хоть о нас - плодах твоей горячки?" -
и, с дребезгом поставив ящик водки,
достанут чисто вымытый стакан.

x x x

Полистаешь наугад -
все pасстpелы да застенки.
От Памиpа до Каpпат
нет невыщеpбленной стенки.
Вот и думается мне:
до чего же я ничтожен,
если в этакой стpане
до сих поp не уничтожен?

(С) Евгений ЛУКИН, 1997.



Евгений Лукин.
Памятка интуристу


                         (Из цикла "Истец всему")



     Прежде всего вам  следует  накрепко  запомнить,  что  Генри  Литтлкок
никогда  не  был  русским  шпионом.  Это  -  откровенная  газетная   утка,
опирающаяся на распространенный  за  границей  слух,  что,  якобы,  Россия
оказалась единственной страной, не ввергнутой в хаос после того, как  этот
гениальный  маньяк  нажал  красную  кнопку  на  пульте  своей  дьявольской
установки. Закоренелый мизантроп, он искренне ненавидел весь мир,  и  наша
страна в этом смысле не являлась для него исключением.
     Если вам посчастливится добраться до российской границы, уверяю  вас,
вы будете приятно разочарованы, увидев по эту  сторону  кордона  такую  же
неразбериху, что и везде. Возможно,  вас  насторожат  иронические  ухмылки
граждан, а при въезде в первый населенный пункт - многочисленные  изваяния
и портреты самого Генри Литтлкока.  "А  может  быть,  все-таки  шпион?"  -
испуганно подумаете вы - и ошибетесь.
     Литтлкок не питал добрых чувств к России, как  и  ко  всем  остальным
государствам, но россияне чтят и любят Литтлкока.
     Дело в том, что когда он вверг планету в пучину хаоса, нажав  роковую
кнопку в своей чикагской лаборатории, порядка у нас в стране стало заметно
больше. Собственно,  что  такое  вселенский  хаос  по  сравнению  с  нашим
извечным бардаком!
     Поэтому,   оказавшись   на    российской    территории,    старайтесь
воздерживаться от критических замечаний и кислых  мин  в  непосредственной
близости от изображений народного любимца. Обычно  местные  жители  вполне
дружелюбно относятся к редким зарубежным гостям, но в этом случае могут  и
побить.



Евгений Лукин.
В Стране Заходящего Солнца.



                                        По мнению  японских  специалистов,
                                     чрезмерное увлечение работой не менее
                                     вредно,  чем  наркомания.  В   Японии
                                     убеждены, что "трудоголиков"  следует
                                     лечить и перевоспитывать.
                                                                (Из газет)



     - В наркологию? - не поверил Руслан. - Как это в наркологию? За что?
     - Не за что, а почему, - ворчливо  поправил  его  майор,  проглядывая
вчерашний протокол. - Лечиться пора... И скажи спасибо, что в  наркологию,
а не к судье. Припаял бы он тебе сейчас пятнадцать  суток  принудительного
отдыха... А так ты, считай, сутками  отделался...  Ого!  -  подивился  он,
приподнимая брови. - Еще и сопротивление при задержании оказал?..
     - Да не оказывал я!
     - Как это  не  оказывал?  "Совершил  попытку  отнять  изъятое  орудие
правонарушения..." Было?
     - Ну, было, но...
     - Поехали, - сказал майор и, сложив протоколы в папку, поднялся из-за
стола.


x x x


     В  подержанный  японский  микроавтобус  загрузили  пятерых:   четверо
попались вчера по той же самой  статье,  что  и  Руслан,  пятого,  как  ни
странно, взяли за пьянку. Этот сразу отсел поглубже в уголок и с  ухмылкой
стал разглядывать остальных.
     - Довыделывались, чижики? - осведомился он не  без  ехидства.  И,  не
получив ответа, продолжал самодовольно:  -  А  мне  вот  все  побоку!..  В
наркологию? Давай в наркологию... Напужали ежа... голым профилем! Взять  с
меня нечего, а укол-то, он денежек стоит!..
     - Примолкни, а? - хмуро попросил Руслан. - Без тебя тошно...
     Плечо после вчерашнего удара резиновой палкой ныло до сих пор.  Алкаш
открыл было рот, но, взглянув на мрачные лица товарищей по несчастью, счел
за лучшее не куражиться  и  последовал  совету  Руслана.  А  тот,  кряхтя,
запустил пятерню за ворот рубашки и принялся разминать ушиб...
     - Дубинкой, что ли? - скорее с  любопытством,  нежели  с  сочувствием
осведомились справа.
     - Ну!.. - процедил он.
     Майор все не показывался. Шофер в гражданском придремал, уронив  руки
на руль, а голову - на руки. Дверца открыта, документы вернули  -  бери  и
смывайся!  Только  ведь  некуда  смыться-то...  Адрес  теперь  в  ментовке
известен, если что - домой нагрянут...
     - Так тебя, значит, не в конторе загребли? - сообразил наконец  сосед
справа. - Посреди улицы, что ли?.. А как это ты умудрился?
     - Как-как! - сердито сказал  Руслан.  -  В  ночном  киоске  гвоздодер
купил... А рядом доска валяется, гвоздь из нее торчит... Ну, я  распаковал
гвоздодер да опробовал... Спросивший негромко присвистнул.
     - То есть "с  особым  цинизмом"...  -  с  видом  знатока  перевел  он
услышанное на язык протокола. - Да еще,  наверно,  сопротивление  довесят,
раз палкой звезданули...
     - Уже довесили... - Руслан вздохнул и отвернулся.
     - А нас с корешем прямо в  фирме  взяли,  тепленькими...  -  небрежно
растягивая слова,  сообщил,  как  похвастался,  все  тот  же  сосед,  надо
полагать, попадавший в такую переделку не впервые. - Рабочий день кончился
давно, а мы сидим пашем... Вдруг - трах-тарарах!.. Дверь с петель  снесли,
врываются в намордниках, с автоматами... "Встать! Лицом к стене!  Руки  за
голову! Проверка!.." К-козлы... "Да мы ж, - говорю, - не за тем  остались!
Мы ж эти... из сексуальных меньшинств!.." А какое там - "из  сексуальных"!
Компьютеры врублены, на столе - документы... К концу рассказа  он  все  же
скис и, вяло махнув рукой, прервал дозволенные речи.
     - А меня вот жена  сдала,  -  помявшись,  решил  поддержать  разговор
мужичок с морщинистым пожамканным личиком. Подумал - и добавил в  сердцах:
- Сука... Из-за комода с ней погрызлись. На хрен, говорю, покупать  -  сам
сделаю! А она мне, слышь: сделаешь - заложу... Сделал  вон  уже,  говорит,
одно убоище - взглянуть страшно... Ну ладно! Вот пускай хоть наволочку еще
одну сошьет! Простыню одну пускай попробует подрубит!.. Гадом буду,  пойду
в ментовку и стукну!
     - За домашнее хозяйство не привлекают, - напомнил сквозь зубы Руслан.
- Тем более баб...
     - Ни черта себе законодательство!.. - не преминул съязвить приунывший
сосед справа. - Это, наверное, только у нас в  России  так  заведено:  раз
баба - значит  всегда  права...  Пострадавший  через  супругу  морщинистый
мужичок выругался вполголоса, но тут наконец  рядом  с  машиной  объявился
майор.  Осунувшийся,  озабоченный,  он  уселся  на  переднем  сиденье   и,
захлопнув дверцу, положил папку на колени.
     - Хорош спать! - бросил он встрепенувшемуся водителю. - Погнали...
     После мерзкого тускло  освещенного  клоповника,  где  нар  было  куда
меньше, чем задержанных, весенний денек сиял особенно  приветливо.  Машина
проскочила мимо ряда ярко окрашенных круглосуточных киосков,  за  стеклами
которых соблазнительно мерцали столярные и слесарные  инструменты.  Раньше
ларьков было пять. Теперь - три. Второй  и  четвертый  куда-то  делись,  и
теперь на их месте остались лишь два квадрата долбленого асфальта.  Давят,
давят ларечников... Скоро, глядишь, и стамеску негде  будет  купить...  На
красный свет остановились неподалеку от стройки. Там за невысоким бетонным
забором  вовсю  кланялись  два  новеньких  итальянских  крана  и  блестели
щеголеватые каски оливково-смуглых рабочих. Тоже, видать, откуда-нибудь из
Италии. По найму...
     - Господин майор!  -  жалобно  и  почему-то  с  украинским  прононсом
обратился  к  начальству  неугомонный  нарушитель,  что  сидел  справа  от
Руслана. - Ну шо ж это деется! На глазах пашуть, а вы смотрите!..
     Майор хмуро покосился в окошко, посопел.
     - Это иностранцы, - буркнул он. - Им можно...
     - Та  я  вроде  тоже...  -  с  надеждой   усилив   акцент,   намекнул
задержанный.
     - А вот не фига по российскому паспорту жить!.. - огрызнулся майор. -
Иностранец... блин!
     Машина свернула в извилистый пыльный переулок  и  вскоре  затормозила
возле облупленного угла пятиэтажки, стены  которой  когда-то  давным-давно
были выкрашены в тоскливый желтовато-серый цвет, ставший со  временем  еще
более серым, тоскливым и желтоватым. С  торца  здания  имелось  снабженное
навесом ветхое деревянное крылечко, ведущее к распахнутой двери. Чуть ниже
таблички с надписью "Наркология" не без особого цинизма было  процарапано:
"Нам секса не надо - работу давай!"
     Врачиха,  как  выяснилось,  еще  не  прибыла,  и  задержанным  велели
подождать в предбаннике, увешанном душераздирающими плакатами. На одном из
них изможденный трудоголик с безумными, как у героев Достоевского, глазами
наносил страшный удар топором по розовому  сердечку  с  двумя  ангелочками
внутри - женой и сыном. Страшная молниевидная трещина разваливала сердечко
надвое.
     - А не знаешь, чья сегодня смена? Пряповой или этой... постарше?..  -
отрывисто осведомился у Руслана встрепанный нарушитель,  до  сей  поры  не
проронивший не слова.
     - Без понятия, - со вздохом отозвался тот. - Я тут вообще впервые...
     - Лучше,  если  постарше,  -  понизив  голос,  доверительно   сообщил
встрепанный. - А Пряпова  -  зверь.  Вконец  уже  затыкала...  процедурами
своими... Руслан неопределенно повел  ноющим  после  вчерашнего  плечом  и
перешел к следующему  плакату.  На  нем  был  изображен  горбатый  уродец,
опирающийся на пару костылей, в левом из которых  Руслан,  присмотревшись,
вскоре узнал молоток, в правом - коловорот.  Внизу  красовалось  глумливое
изречение:



                                              "Работай, работай, работай:
                                              ты будешь с уродским горбом!
                                                        (Александр Блок)".


     Третий плакат был особенно мерзок. Рыжая младенчески  розовая  девица
стояла телешом в бесстыдно-игривой позе и с улыбкой сожаления смотрела  на
согнувшегося над письменным столом  хилого  очкарика,  вперившего  взор  в
груду служебных бумаг. "И это все, что  ты  можешь?"  -  прочел  Руслан  в
голубеньком облачке, клубящемся возле ядовито изогнутых уст красотки.


x x x


     Наркологиня Пряпова оказалась холеной слегка уже  увядшей  стервой  с
брезгливо поджатым, тронутым вишневой помадой ртом. Переодевшись, вышла  в
белом халате на голое тело и равнодушно оглядела доставленных.
     - Ну, это старые знакомые...  -  безошибочно  отсеяла  она  спутников
Руслана. - А вот с вами мы еще не встречались... Часто вкалываете?
     - Н-ну... как все... - несколько замялся он. - Дома, перед едой,  для
аппетита... А так я вообще-то лентяй... Для меня шуруп  ввернуть  или  там
полку повесить...
     - А вот это я  слышу  каждый  день...  -  невозмутимо  заметила  она,
присаживаясь за стол.
     Майор любезно пододвинул ей протокол, касающийся  вчерашних  подвигов
Руслана. - Кроме заядлых  трудоголиков,  к  вашему  сведению,  никто  себя
лентяем не считает... Ну а конкретно? Вот вы  купили  вчера  гвоздодер.  В
двенадцатом часу ночи. Зачем?
     - Так гвоздь же из пола вылез! - вскричал Руслан. - Два раза ногу  об
него сшиб! Хотите - разуюсь?..
     - А чем вам помешал тот гвоздь, который вы выдернули из доски прямо у
киоска? В присутствии свидетелей. При детях...
     Руслан смешался окончательно.
     - Не видел я, что там дети... - буркнул он.
     - То есть контролировать себя вы уже не можете... - с удовлетворением
подвела итог нарколог Пряпова. - Женаты?
     - Разведен...
     - Ну вот видите! Значит и жена не выдержала... Как ей  с  вами  жить?
Дома все время грохот, опилки... В постели ей  от  вас  никаких  радостей!
Потому  что  устаете,  работаете  до  упаду...  Выматываете  и   себя,   и
окружающих...
     - Да мы с ней развелись, когда еще закон о трудоголиках  не  вышел...
Наркологиню Пряпову это не смутило ничуть.
     - Дело не в законе, - холодно  обронила  она,  -  а  в  невозможности
обстановки, которую вы создали... Вы бы хоть себя пожалели! Вы  же  худой,
как скелет!
     - Я - худой? - возмутился Руслан. - Простите, но  мои  семьдесят  три
килограмма всегда при мне!
     Майор и врачиха переглянулись с утомленным видом.
     - Что ж, пойдемте проверимся... - Она встала.
     Провожаемый сочувственными взглядами прочих трудоголиков  Руслан  был
препровожден в  крохотный  процедурный  кабинетик  с  кушеткой,  затянутой
зеленой клеенкой. Первым делом зверь-наркологиня смерила жертве давление и
нашла его повышенным.
     - Вот видите...
     - Да оно у меня всегда такое! И потом я ж ночь не спал!
     - Бессонница? - хищно спросила она.
     - Да нет! Нар не хватило...
     - Хорошо. Раздевайтесь. Нет, рубашку можно не снимать.
     Она скинула халат и, подстелив простынку,  возлегла.  Руслан  покорно
разулся,  снял  брюки,  трусы  и,  наскоро  приведя   себя   в   состояние
относительной готовности, принял протянутый пакетик с презервативом. А  то
еще, не дай Бог, импотентом объявит...
     - Так... - озабоченно  хмурясь,  командовала  она.  -  Глубже...  Еще
глубже...
     "Интересно, чем эта тумбочка облицована? - механически двигая  тазом,
думал Руслан. - Неужели натуральный шпон? Или  нет...  Наверное,  все-таки
пластик. Уж больно узор ровный... Колька говорит, он  такую  машинку  себе
смастерил:  заряжаешь  в  нее  полено  и  начинаешь  крутить...  А   резец
плавающий... Ну и разматываешь заготовку, как рулон..."
     - Достаточно, - сухо сказала наркологиня, сменяя фронтальную  позицию
на  коленно-локтевую.  -  У  вас  что,  всегда  такая  задержка   оргазма?
Захваченный врасплох Руслан не нашелся,  что  ответить,  но  тут  дверь  в
процедурную приоткрылась.
     - Ольга Петровна, можно я карточки возьму? - спросил с едва  уловимой
картавинкой вежливый девичий голос.