а, а Джарри вглядывался в цепочки следов  на  голубом.  Они  неслись
сквозь  рождающееся  утро, через огненно-фиолетовый мир, и ветер обтекал их,
как река, и звуки вокруг  были  подобны  тем,  что  издают  ломающийся  лед,
звенящее  олово,  лопнувший  стальной  трос. Камни в синем инее застыли, как
замерзшая музыка, и длинная тень саней, темная, как чернила, неслась впереди
них. По крыше вдруг забарабанил град,  словно  неожиданная  атака  танцующих
демонов,  и так же внезапно прекратился. Мертвая Земля то опускалась полого,
то снова дыбилась.
     Джарри положил руку Санзе на плечо.
     - Впереди!
     Она кивнула и притормозила.
     Они окружили его у выступа скалы. Они использовали  дубинки  и  длинные
пики,  похоже,  что с обработанными в огне наконечниками. Они бросали камни.
Бросали куски льда.
     Потом они отступили, и он убивал их, когда к нему приближались.
     Кототипы называли его медведем из-за того, что он был большой, косматый
и мог вставать на задние лапы...
     Этот был трех с половиной метров в  длину,  весь  заросший  голубоватой
шерстью,  за  исключением  длинной морды, которая по виду напоминала рабочую
часть плоскогубцев.
     Пять созданьиц валялось вокруг него на  снегу.  Каждый  раз,  когда  он
замахивался и опускал лапу, падало еще одно.
     Джарри достал пистолет из кобуры и проверил заряд.
     - Поезжай  помедленнее,  -  сказал он ей. - Я попробую выстрелить ему в
голову.
     Первый выстрел ударил мимо, выщербив  валун  за  спиной  зверя.  Второй
просвистел в шерсти на шее. Джарри выпрыгнул из саней, когда они поравнялись
со  зверем,  сдвинул регулятор энергии на максимум и не целясь выпустил весь
заряд ему в грудь.
     Медведь замер, покачнулся, упал, в его груди зияла сквозная рана.
     Джарри обернулся и посмотрел на созданьиц. Те уставились на него.
     - Привет, - сказал он. - Меня зовут Джарри. Нарекаю вас рыжетипами...
     Удар сзади свалил его с ног.
     Он покатился по снегу, перед глазами заплясали огни, левая рука и плечо
горели от боли.
     Второй медведь явился из каменного леса.
     Правой рукой Джарри вытащил свой длинный охотничий нож  и  поднялся  на
ноги. Когда зверь кинулся на него, он, двигаясь с кошачьей быстротой, ударил
вверх  и  вперед  и  всадил  нож ему в горло по самую рукоять. По телу зверя
пробежала судорога, но он легко смахнул его с себя,  и  Джарри  вновь  упал,
потеряв нож.
     Рыжетипы снова бросали камни, кололи зверя заостренными пиками.
     Потом  был глухой звук удара в плоть, скрежет, зверь взлетел в воздух и
сверху рухнул ему на голову.
     ...Он приходил в себя.
     Раненый, он лежал на спине, и весь мир вокруг него пульсировал,  словно
готовый взорваться.
     Сколько прошло времени, он не знал.
     То ли его, то ли медведя оттащили в сторону.
     Созданьица припали к земле, наблюдая.
     Одни наблюдали за медведем.
     Другие - за ним.
     Третьи за разбитыми санями...
     Разбитые сани...
     С трудом он поднялся на ноги.
     Рыжетипы отступили.
     Он добрался до саней и заглянул внутрь.
     Он  сразу  понял,  что  она  мертва,  как только заметил неестественный
поворот головы. И все же он проделал все необходимое для того, чтобы в  этом
удостовериться, и лишь тогда позволил себе поверить.
     Она  решилась  на смертельный удар, направив сани на зверя и сломав ему
спину. Она сломала сани. И себя.
     Он наклонился над обломками, составил свою первую молитву, и вытащил ее
тело.
     Рыжетипы наблюдали. Он поднял ее на руки и понес через  Мертвую  Землю,
возвращаясь  к  установке.  Рыжетипы  продолжали  наблюдать  за  ним - кроме
одного,  с  необычно  высокими  надбровными   дугами,   который   пристально
разглядывал нож, торчащий из дымящегося мохнатого звериного горла.

     Разбудив руководство "Декабря", Джарри спросил:
     - Что нам нужно сделать?
     - Она  первая  из  нашей  расы  умерла  в  этом мире, - сказал Ян Тэрл,
вице-президент.
     - Никакой  традиции  пока  не  существует,  -  сказала   Зельда   Кейн,
секретарь. - Нам нужно ее установить?
     - Я не знаю, - ответил Джарри. - Не знаю, что будет правильнее...
     - Погребение  и  кремация  -  это  два основных способа. Что вас больше
устраивает?
     - Но я... Нет, не в земле. Отдайте ее мне.  Дайте  большой  флаер...  Я
сожгу ее тело.
     - А потом надо построить часовню.
     - Нет. Я сделаю это так, как сочту нужным. И лучше всего, если я один.
     - Как  хотите.  Берите  все,  что  считаете  нужным. И делайте все, что
необходимо.
     - Было бы лучше послать кого-то другого на установку в Мертвой Земле. Я
хотел бы уснуть после того, как закончу с этим делом, - до следующего цикла.
     - Все будет в порядке, Джарри. Примите наши соболезнования.
     - Да, и наши...
     Джарри кивнул, махнул рукой, повернулся, вышел.
     Вот так, тяжелыми штрихами, намечает свой рисунок жизнь.

     На юго-восточной границе  Мертвой  Земли  высилась  голубая  гора.  Три
тысячи  метров, чуть больше. Если лететь к ней с северо-запада, она казалась
застывшей волной  непредставимо  огромного  моря.  На  ее  вершине  отдыхали
пурпурные  облака.  Ни одно живое существо не ступало на ее склоны. У нее не
было имени, и она приняла то, что оставил ей Джарри.
     Он посадил флаер.
     Он донес ее тело так высоко, как можно донести тело.
     Он уложил ее, одел ее в лучшие одежды, закрыл широким шарфом  сломанную
шею, набросил темную вуаль на безжизненное лицо.
     Он  начинал  молитву,  когда  с  неба  ударил град. Словно камни, куски
синего льда падали на него, на нее.
     - Проклятье на вас! - закричал он и помчался вниз к флаеру.
     Подняв машину, он стал кружить в воздухе.
     Ее одежды хлопали на ветру.  Падающий  занавес  из  синих  бусин  града
порвал  все  связи между ними, кроме последней ласки: огонь переплавит лед в
лед, прах переплавит в бессмертие - огонь из пушки.
     Он нажал на гашетку, и сияющий ярче солнц огненный туннель  открылся  в
теле  безымянной  горы. Она исчезла в нем, и он расширял этот туннель до тех
пор, пока не сравнял всю верхушку горы.
     Затем он поднялся вверх, в  облака,  атакуя  грозу,  пока  у  пушек  не
кончился весь заряд.
     Тогда  он  сделал  в  воздухе  круг  над оплавленной столовой горой, на
юго-восточной границе Мертвой Земли.
     Круг над первым погребальным костром этого мира.
     Потом он улетел, чтобы проспать до поры беззвучным сном льда  и  камня,
чтобы  получить  в  свое  владение  новый  Элионол.  В  таком  сне не бывает
сновидений.

     Пятнадцать  столетий.  Почти  половина  Ожидания.  Двадцать  строк,  не
больше... Представьте...
     ...Девятнадцать   полноводных  рек  впадают  в  черные  моря,  покрытые
фиолетовой рябью.
     ...Мелколесье цвета йода исчезло. Всю  сушу  заняли  мощные  деревья  с
толстой корой - оранжевые, желтые, черные, очень высокие.
     ...  Величественные  горные  цепи  там,  где раньше были только холмы -
бурые, желтые, белые, светло-лиловые.
     ...Цветы, чьи корни пробивают почву на двадцать  метров  вглубь  от  их
горчичных лепестков, распускающихся посреди голубого инея и камней.
     ...Слепые   кротовидные   зарылись  глубже;  ночные  пожиратели  падали
обзавелись мощными  челюстями  и  впечатляющими  рядами  резцов;  гигантские
гусеницы  стали  меньше,  но  выглядят крупнее из-за усилившегося волосяного
покрова.
     ...Изгибы долин  еще  напоминают  контуры  женского  тела,  округлые  и
плавные, или музыкальный инструмент.
     ...Выветренных камней стало больше, но они всегда покрыты инеем.
     ...Звуки по утрам как всегда резкие, ломкие, металлические.
     Они были уверены, что находятся на полпути в рай.
     Представьте это.
     Вахтенный  журнал  Мертвой  Земли  поведал  ему  обо всем, что он хотел
узнать. Но на всякий случай он перечитал все отчеты из архива.
     Приготовив себе коктейль, он смотрел в окно на третьем этаже.
     - ...Умрут, - пробормотал он, допил  содержимое  бокала,  снарядился  и
ушел с поста.
     Прошло три дня, прежде чем Джарри обнаружил их стоянку.
     Он  посадил  флаер  в  отдалении  и пошел пешком. Здесь, на крайнем юге
Мертвой Земли, воздух всегда теплее, и ему было трудно им дышать.
     Они носили звериные шкуры - эти шкуры для удобства и лучшей  защиты  от
холода  были  разрезаны  на полосы и закреплялись на их теле. Он насчитал на
стоянке шестнадцать навесов и три костра. Он заколебался при  виде  костров,
но все же подошел ближе.
     Когда  они  увидели его, негромкий шум стих, раздался короткий вскрик и
наступила тишина.
     Он вошел в лагерь.
     Создания неподвижно стояли вокруг него. Была слышна возня  под  большим
навесом в конце прохода.
     Он пошел по лагерю.
     К  вершине  составленного  из  жердей  треножника  был  подвешен  кусок
вяленого мяса. Перед каждым жилищем стояло несколько длинных копий. Он  взял
и изучил одно из них. К концу копья было прикреплено острие из расщепленного
камня в форме листа.
     Неподалеку стоял чурбан с рисунком, в котором угадывался силуэт кота...
     Он услышал звук шагов и обернулся.
     К  нему  медленно  подходил  один  из  рыжетипов.  Он  выглядел  старше
остальных. Плечи опущены; когда он открывал рот, было заметно,  что  у  него
нет  многих  зубов;  волосы  седые  и  редкие.  Он держал что-то в руках, но
внимание Джарри привлекли сами руки.
     На каждой руке был отстоящий большой палец.
     Джарри быстро огляделся, изучая руки остальных рыжетипов. У  всех  были
отстоящие большие пальцы. Он всмотрелся в их близкие лица.
     Теперь у них были вертикальные лбы.
     Он вновь посмотрел на старого рыжетипа.
     Тот положил что-то к его ногам и отошел в сторону.
     Джарри посмотрел вниз.
     На широком листе лежали ломоть вяленого мяса и кусок фрукта.
     Он  взял  мясо,  закрыл  глаза,  откусил немного, прожевал и проглотил.
Остальное завернул в лист и положил в боковой карман своего ранца.
     Он поднял руку, и рыжетипы отступили.
     Опустив руку, он раскатал одеяло, которое носил с  собой,  и  расстелил
его  на  земле.  Усевшись,  указал  рукой  на  рыжетипа,  затем  на место на
противоположном конце одеяла.
     Поколебавшись немного, существо подошло и присело.
     - Мы начинаем учиться говорить друг с другом, - медленно  произнес  он.
Положил руку себе на грудь и сказал: - Джарри.

     Джарри стоял перед разбуженным руководством "Декабря".
     - Они разумны, - сказал он им. - Все материалы в моем отчете.
     - Ну и что? - спросил Ян Тэрл.
     - Не  думаю,  что  они  смогут  адаптироваться. Они продвинулись вперед
очень далеко, очень быстро. Но я не думаю, что они смогут продвинуться много
дальше. Не уверен, что им по силам весь этот путь.
     - Вы биолог, эколог, химик?
     - Нет.
     - Тогда на чем основано ваше заключение?
     - Я наблюдал их в непосредственной близости шесть недель.
     - Значит, это ваше субъективное мнение...?
     - Вы знаете, что в таких делах нет экспертов. Ничего  подобного  раньше
не происходило.
     - Допустим,  что  они  разумны, - допустим даже, что ваши соображения о
степени их адаптируемости верны, - что, по-вашему, мы должны сделать?
     - Резко замедлить преобразования. Дать им больше шансов.  Если  они  не
смогут  справиться с остатком пути, то остановиться на достигнутом. Этот мир
уже пригоден для жизни. МЫ можем адаптироваться к нему.
     - Резко замедлить? Насколько?
     - Возможно, добавить еще семь или восемь тысячелетий.
     - Это исключено!
     - Полностью!
     - Слишком долго!
     - Почему?
     - Потому что раз в  двести  пятьдесят  лет  каждый  несет  трехмесячную
вахту.  Это  год  личного  времени  за  каждое тысячелетие. Вы просите у нас
слишком большую часть жизни.
     - Но ведь возможно, что на карту поставлена судьба целой расы!
     - Вы не можете утверждать это со всей определенностью.
     - Нет, не могу. Но разве вы не согласны, что ради этого стоит рискнуть?
     - Вы хотите вынести свои предложения на голосование руководства?
     - Нет, - уже ясно, что я  проиграю.  Я  хочу  вынести  их  на  всеобщее
голосование.
     - Это невозможно. Все спят.
     - Разбудите их.
     - Это не так просто.
     - А вам не кажется, что судьба целой расы стоит таких усилий? Тем более
что именно мы развили их разум. Это мы заставили их эволюционировать, наслав
на них проклятье разума.
     - Достаточно!  Они  и  так  уже  были  у самого порога. Они могли стать
разумными и БЕЗ нашего участия.
     - Но вы не можете утверждать это со всей определенностью! Вы не  можете
этого  знать! Да в общем и неважно, как это произошло. Они здесь живут, и мы
здесь живем, и они нас считают богами - возможно, потому, что мы не принесли
им ничего, кроме несчастий. И мы все же несем какую-то ответственность перед
разумной расой. Хотя бы настолько, чтобы воздержаться от их уничтожения.
     - Возможно, мы могли бы предпринять углубленное исследование...
     - За это время они могут вымереть. Я  официально  настаиваю,  пользуясь
своими  правами  казначея,  на  том,  чтобы  разбудить  всех  членов клуба и
поставить вопрос на голосование.
     - Я не вижу никого, кто бы к вам присоединился.
     - Зельда? - спросил он.
     Она отвела глаза.
     - Тэрбелл? Клонд? Бондичи?
     В глубокой и широкой пещере его окружила тишина.
     - Хорошо.  Я  вижу,  что  проиграл.   Мы   сами   станем   собственными
змеями-совратителями, когда попадем в наш Эдем. В таком случае я возвращаюсь
в Мертвую Землю, моя вахта еще не закончилась.
     - В  этом  нет  необходимости.  В  самом  деле,  может  быть, вам лучше
поспать, пока все не завершится?
     - Нет. Если бы я устранился, я тоже ощущал бы себя  виноватым.  Я  хочу
отстоять вахту, сделать то, что должен.
     - Пусть будет так, - сказал Тэрл.

     Две недели спустя, когда с девятнадцатой установки попытались связаться
по радио со станцией в Мертвой Земле, ответа не поступило.
     Выждав, они отправили флаер.
     Станция  в Мертвой Земле превратилась в бесформенную груду оплавленного
металла.
     Обнаружить Джарри Дарка нигде не удалось.
     К вечеру того же дня была потеряна связь с восьмой установкой.
     Флаер отправили немедленно.
     Восьмой установки больше не существовало. Покинувший  станцию  персонал
был  обнаружен  в  нескольких  милях от нее. Они рассказали, как Джарри Дарк
угрозами  выманил  их  со  станции.   Затем   он   сравнял   ее   с   землей
пушками-излучателями, установленными на его флаере.
     Пока они рассказывали, замолчала шестая установка.
     Был  отдан приказ: ПОДДЕРЖИВАТЬ НЕПРЕРЫВНУЮ КРУГЛОСУТОЧНУЮ РАДИОСВЯЗЬ С
ДВУМЯ СОСЕДНИМИ СТАНЦИЯМИ.
     Был отдан  еще  один  приказ:  КРУГЛОСУТОЧНО  ИМЕТЬ  ПРИ  СЕБЕ  ОРУЖИЕ.
АРЕСТОВЫВАТЬ ЛЮБОГО ПОСЕТИТЕЛЯ.

     Джарри  ждал.  На  дне ущелья, посадив флаер под выступом скалы, Джарри
ждал. На приборном щитке стояла открытая бутылка. За  ней  лежала  маленькая
коробочка из белого металла.
     Джарри  сделал последний большой глоток из бутылки, ожидая радиограмму,
которая, как он знал, обязательно должна была прийти.
     Дождавшись, он откинулся на сиденье и задремал.
     Когда он проснулся, день был уже на закате.
     Радиопередача все повторялась...
     "...Джарри. Мы разбудим всех и  проведем  референдум.  Возвращайтесь  в
главную пещеру. Говорит Ян Тэрл. Пожалуйста, не разрушайте другие установки.
Эти  акции  излишни. Мы принимаем ваше предложение о проведении голосования.
Пожалуйста, немедленно свяжитесь с нами. Джарри, мы ждем вашего ответа..."
     Он выбросил пустую бутылку в окно и поднял  свой  флаер  в  воздух,  из
пурпурной тени в небеса.

     Когда он опустился на посадочную площадку рядом с главной пещерой, его,
конечно,  уже  ждали.  Дюжина  стволов  нацелилась  на  него, когда он вышел
наружу.
     - Сдай оружие, Джарри, - раздался голос Яна Тэрла.
     - Я без оружия, - ответил Джарри. - Во флаере тоже пусто, - добавил он;
и действительно, турели были без пушек.
     Ян Тэрл приблизился, взглянул на него снизу вверх.
     - Тогда можешь спускаться.
     - Спасибо, но мне здесь больше нравится.
     - Ты арестован!
     - Что вы собираетесь со мной сделать?
     - Снова отправить тебя спать до конца Ожидания. Спускайся сейчас же!
     - Нет.  И  не  пытайтесь  стрелять  в  меня  -  или  использовать  газ,
электрошок,  или  что  там еще у вас есть. Если попробуете, через секунду мы
все будем мертвы.
     - Что ты имеешь в виду? - спросил Тэрл, жестом осаживая стрелков.
     - Мой флаер, - сказал Джарри, - это бомба, а взрыватель у меня в правой
руке. - Он показал коробочку из белого металла. - Пока  я  нажимаю  рычаг  с
этой  стороны коробочки, мы живы. Если нажатие ослабнет, хотя бы на секунду,
произойдет взрыв, который наверняка разрушит всю пещеру.
     - Думаю, ты блефуешь.
     - Вы знаете, как можно проверить это наверняка.
     - Ты тоже погибнешь, Джарри.
     - Сейчас меня это не волнует. Не пытайтесь  разнести  мне  руку,  чтобы
повредить  взрыватель,  -  предупредил он, - потому что это не поможет. Даже
если вы добьетесь успеха, это обойдется вам минимум еще в две установки.
     - Каким образом?
     - А как, по-вашему, я поступил с пушками? Я показал  рыжетипам,  как  с
ними  обращаться.  Сейчас  эти  пушки  в руках у рыжетипов и нацелены на две
установки. Если я лично не навещу моих артиллеристов до наступления темноты,
они откроют огонь. Разрушив эти объекты, они  перейдут  и  примутся  за  два
следующих.
     - Вы доверили этим животным лазерные излучатели?
     - Совершенно  верно.  Ну так что, вы начнете, наконец, будить остальных
для голосования?
     Тэрл пригнулся, словно хотел прыгнуть на него, но, видимо, передумал, и
взял себя в руки.
     - Почему ты сделал это, Джарри? - спросил он. - Что они для тебя,  если
ты приносишь им в жертву собственный народ?
     - Пока  ты  не пережил того, что пережил я, - ответил ему Джарри, - мои
объяснения останутся для тебя пустым  звуком.  Ведь  они  основаны  на  моих
собственных чувствах и опыте, которых у тебя нет, - а у меня есть моя печаль
и мое одиночество. Попытайся понять хотя бы это: я их бог. Мое подобие можно
найти  на  каждой  их  стоянке.  Я  - Убийца Медведей из Пустыни Смерти. Они
пересказывали предание обо мне два с половиной века, и это преобразило меня.
Я всемогущий, мудрый и добрый - в той степени,  в  какой  они  способны  это
понять.  А  раз  так,  я обязан о них позаботиться. Если я не помогу им, кто
будет прославлять мое имя среди этих снегов, и рассказывать у костра историю
моей жизни, и вырезать для меня лучшие части мохнатых гусениц? Никто,  Тэрл.
И  только  ради  этого  мне  сейчас  стоит жить. Будите остальных. У вас нет
выбора.
     - Отлично, - сказал Тэрл. - А если они тебя не поддержат?
     - Тогда я уйду в отставку, и ты сможешь стать богом, - ответил Джарри.

     Теперь каждый день, когда солнце скатывалось с  пурпурного  небосклона,
Джарри  наблюдал  за  его  закатом, потому что он больше не спал сном льда и
камня, в котором не бывает сновидений. Он решил прожить остаток своих дней в
крохотном мгновении Ожидания, никогда не увидев Новый Элионол своего народа.
Каждое утро на новой станции  в  Мертвой  Земле  он  просыпался  от  звуков,
подобных  тем, что издают ломающийся лед, звенящее олово, лопнувший стальной
трос, а затем они приходили к нему со  своими  приношениями,  с  песнями,  и
оставляли свои знаки на снегу. Они восславляли его, и он улыбался им. Иногда
покашливал.
     Рожденный  от  мужчины  и женщины в соответствии со спецификацией Y7 на
криопланетных кототипов,  Джарри  Дарк  нигде  во  вселенной  не  мог  найти
подходящего  места  для  жизни. Это было его благословение, или проклятие, -
зависит от того, как на это посмотреть. Смотрите и решайте сами, его история
была такова. Вот так жизнь расплачивается с теми, кто готов  посвятить