...
     Он назвал имя.
     - Что?
     Он повторил, но мой желудок уже среагировал.
     - Шесть бутылок, - сказал он.
     - О'кей. Что ты знаешь?
     Он посмотрел на холодильник. Я поднялся и подошел к нему. Я  доставал
и  упаковывал  каждую  из  них  отдельно.  Затем  положил  все  в  большую
коричневую сумку. Я принес ее и поставил на пол рядом с  его  креслом.  Он
даже не посмотрел вниз. Он только качал головой.
     - Если я собираюсь растерять свои связи, это достойный путь и он  мне
нравится, - констатировал он.
     Я кивнул.
     - Теперь рассказывай.
     - Господин пришел в город пару  недель  назад.  Он  осматривался.  Он
искал тебя. И сегодня именно та ночь. Вы будете сражаться.
     - Где он?
     - Прямо сейчас? Не знаю. Хотя  он  на  подходе.  Он  созвал  всех  на
встречу. Пригласил ко Всем Святым за рекой.  Сказал  нам,  что  собирается
убрать тебя и сделать это без вреда для нас, так как он  желает  завладеть
этой территорией. Сказал, чтобы каждый был занят и занимал тебя.
     Он взглянул на  маленькое  окошко,  расположенное  высоко  на  задней
стене.
     - Лучше я пойду, - сказал он.
     Я поднялся и выпустил его. Он ушел в туман, шатаясь, как алкоголик.
     Сегодняшняя ночь  может  стать  и  его  ночью.  Гемоголик.  Небольшой
процент из них кончает именно  так.  Одной  шеи  становится  недостаточно.
Через некоторое время они уже не могут летать прямо и начинают просыпаться
в чужих гробах. Затем в одно прекрасное утро они не в состоянии  вернуться
на место. У меня было видение:  Лео  в  неуклюжей  позе  развалившийся  на
скамейке  в  парке,  коричневая  сумка  прижата  к  его  груди  костлявыми
пальцами, первые солнечные лучи скользят по нему.
     Я закрыл дверь и вернулся в магазин. Снаружи было холодно.
     - ...рога быка для malocchio, - услышал я. -  Правильно.  Заходите  к
нам. До свидания.
     Я подошел к передней двери, закрыл ее и выключил свет. Затем  повесил
табличку "ЗАКРЫТО" на окно.
     - Что случилось? - спросил Вик.
     - Помнишь, я тебе рассказывал о прежних днях?
     - О тех, когда вы победили вашего противника?
     - Да. И более ранних.
     - Когда он победил вас?
     - Да. Знаешь ли, в один из этих дней один из нас  должен  победить  -
полностью.
     - Как же вы встретитесь?
     - Сейчас он на свободе и в пути, и я думаю, очень  силен.  Ты  можешь
оставить меня, если пожелаешь.
     - Вы что, смеетесь? Вы обучили меня. Я встречусь с ним.
     Я покачал головой.
     - Ты еще не готов. Но если что-нибудь произойдет со  мной...  если  я
потеряю... тогда дело твое, если пожелаешь взять его.
     - Я говорил много лет тому назад, когда я пришел работать к вам...
     - Я знаю. Но ты еще не закончил своего ученичества и  это  происходит
раньше, чем я думал. Я даю тебе шанс уклониться.
     - Спасибо, но я не хочу.
     - О'кей, я тебя  предупредил.  Выключи  кофеварку  и  погаси  свет  в
подсобке, пока я закрою кассу.
     Комната, казалось, немного посветлела после того, как он  вышел.  Это
был эффект рассеянного лунного света, который падал  через  стену  тумана,
подступившего прямо к окнам. Еще минуту назад его там не было.
     Я подсчитал чеки и положил деньги в сумку.
     Как только Вик вернулся, послышались тяжелые удары в дверь.
     Мы оба посмотрели в этом направлении.
     Это была очень юная девушка, ее длинные белокурые волосы  развевались
по ветру. На ней был легкий плащ и она постоянно оглядывалась назад  через
плечо, пока стучала по филенке и оконному стеклу.
     - Очень нужно! Я вижу, что вы внутри! Пожалуйста!
     Мы оба двинулись к двери. Я отпер ее и открыл.
     - Что случилось? - спросил я.
     Она уставилась на меня и не сделала  попытки  войти.  Затем  перевела
взгляд на Вика и слегка улыбнулась. Ее  глаза  были  зелеными,  а  зубы  в
полном порядке.
     - Вы владелец, - обратилась она ко мне.
     - Да, я.
     - А это?..
     - Мой ассистент - Вик.
     - Мы не знали, что у вас есть ассистент.
     - О, - сказал я. - А вы?..
     - Его ассистент, - ответила она.
     - Давайте мне послание.
     - Я могу сделать большее, - ответила она. Я здесь, чтобы провести вас
к нему.
     Сейчас она почти смеялась, и ее глаза  были  тверже,  чем  я  подумал
сначала. Но я должен попытаться.
     - Вы не должны служить ему, - сказал я.
     Внезапно она всхлипнула.
     - Вы не понимаете. У меня нет выбора. Вы не знаете, отчего он спасает
меня. Я принадлежу ему.
     - И он получит все назад, и более того, Вы можете покинуть его.
     - Как?
     Я протянул руку и она посмотрела на нее.
     - Возьмите мою руку, - сказал я. Она продолжала смотреть.
     Затем, почти робко, она протянула свои. Медленно она  дотронулась  до
моих...
     Затем она засмеялась и отдернула свои.
     - Вы почти подчинили меня себе. Гипноз, не так ли?
     - Нет, - сказал я.
     - Но больше не делайте так.
     Она повернулась и взмахнула левой рукой. Туман  расступился,  образуя
мерцающий туннель.
     - Он ожидает Вас на другом конце.
     - Он может подождать еще немного, - сказал я. - Вик, оставайся здесь.
     Я повернулся и прошел обратно в магазин. Остановился перед  футляром,
который висел высоко на стене. Мгновение я смотрел на него. Я мог  видеть,
как он сиял в темноте. Затем я  достал  маленький  металлический  молоток,
который висел на цепочке сзади и стукнул. Стекло зазвенело. Я стукнул  еще
два раза и осколки посыпались на пол. Я выпустил молоток. Он несколько раз
стукнулся о стену.
     Затем я осторожно залез внутрь и обхватил рукоятку. Страшно  знакомое
ощущение охватило меня. Как давно это было?..
     Я  вытащил  его  из  футляра  и  держал  перед  собой.  Древняя  сила
вернулась, снова наполнив  меня.  Я  надеялся,  что  последний  раз  будет
действительно последним, но подобные вещи имеют обыкновение возвращаться.
     Когда я вернулся, глаза девушки расширились и она сделала шаг назад.
     - Все в порядке, мисс. Ведите.
     - Ее зовут Сабрина, - сообщил мне Вик.
     - О? Что еще ты узнал?
     - Нас проведут к кладбищу Всех Святых, через реку.
     Она улыбнулась ему, затем повернулась к туннелю. Она вошла в  туннель
и я последовал за ней.
     Ощущение было как на движущихся транспортерах, которые есть в больших
аэропортах. Я мог бы сказать, что каждый шаг, который я  делал,  переносил
меня дальше, чем обыкновенный шаг. Сабрина,  не  оборачиваясь,  решительно
шла  вперед.  Позади  я  один  раз  услышал  кашель  Вика,  он   прозвучал
приглушенно среди мерцающих, похожих на пластмассу, стен.
     В конце туннеля была темнота, и в ней - ожидающая фигура,  еще  более
темная.
     В том месте, где мы появились, не было тумана, только  чистый  лунный
свет, достаточно сильный, чтобы погребальные камни и монументы отбрасывали
тени. Одна из них легла между нами, длинной линией отделяя темноту.
     Он изменился не так сильно, как я думал. Он был еще выше, стройнее  и
выглядел лучше. Он жестом показал Сабрине направо. Я так же отослал Вика в
сторону. Когда он ухмыльнулся, его зубы блеснули. Он достал свой клинок  -
такой черный, что был почти невидим внутри слабо светящегося  ореола  -  и
небрежно отсалютовал мне. Я ответил тем же.
     - Я не был уверен, что ты придешь, - сказал он.
     Я пожал плечами.
     - Одно место так же хорошо, как другое.
     - Я делаю тебе то же самое предложение, что и раньше, - сказал  он  -
для того, чтобы избежать неприятностей. Отдельное королевство.  Оно  могло
бы быть лучшим, чем ты мог надеяться.
     - Никогда, - ответил я.
     Он вздохнул.
     - Ты упрямец.
     - А ты не меняешься.
     - Если это достоинство, прости. Но это так.
     - Где ты нашел Сабрину?
     - В канаве. У нее есть способности. Она быстро учится. Я вижу, у тебя
тоже появился подмастерье. Ты знаешь, что это значит?
     - Да, мы становимся старше, слишком старыми для такой чепухи.
     - Ты хотел бы выйти в отставку, брат.
     - Так же, как и ты.
     Он засмеялся.
     - И мы могли бы, шатаясь,  рука  об  руку  войти  в  эту  специальную
Валгаллу, зарезервированную для таких, как мы.
     - Я мог бы думать о худшем жребии.
     - Боже, я рад  это  слышать.  Я  думаю,  что  это  означает,  что  ты
ослабеваешь.
     - Я думаю, мы это выясним очень скоро.
     Серия небольших движений привлекла мой взгляд. Существа,  похожие  на
собак, летучих мышей, змей  прибывали,  усаживались  и  занимали  места  в
громадной окружающей нас массе, как зрители, пришедшие на стадион.
     - И твои зрители тоже, - ответил он. - Кто знает, но может быть, даже
здесь у тебя есть несколько почитателей?
     Я улыбнулся в ответ.
     - Уже поздно, - сказал он мягко.
     - Далеко за полночь.
     - Они действительно оценят  это?  -  затем  спросил  он  и  его  лицо
внезапно посерьезнело.
     - Да, - ответил я.
     Он засмеялся.
     - Конечно, ты должен был сказать это.
     - Конечно.
     - Давай-ка начинать.
     Он   поднял   свой   клинок   из   мрака   высоко   над   головой   и
сверхъестественная тишина заполнила пространство.
     - Астарот, Вельзевул, Асмодей, Велиал,  Левиафан...  -  начал  он.  Я
поднял свое оружие.
     - Ньютон, Декарт, Фарадей, Максвелл, Ферми... - сказал я.
     - Люцифер,  -  произнес  он  нараспев,  -  Геката,  Бегемот,  Сатана,
Ариастон...
     - Да Винчи, Микеланджело, Роден, Майоль, Мор... - продолжил я.
     Казалось, мир поплыл вокруг нас и это место  внезапно  оказалось  вне
времени и пространства.
     - Мефистофель! - вскричал он. - Легион! Лилит! Ианнода! Иблис!
     - Гомер, Вергилий, Данте, Шекспир, Сервантес, - продолжал я.
     Он нанес удар и я  парировал  его  и  нанес  свой  удар,  который  он
парировал в свою очередь. Он  начал  говорить  нараспев  и  увеличил  темп
атаки. Я сделал то же самое.
     После нескольких минут боя я увидел, что наши силы практически равны.
Это означало,  что  поединок  будет  тянуться  и  тянуться.  Я  попробовал
несколько приемов, о которых даже забыл, что знаю их. Но он помнил. Он,  в
свою очередь, сделал то же, но я тоже вспомнил их.
     Мы начали двигаться еще быстрее.
     Удары, казалось, сыпались со всех сторон, но мой клинок был  повсюду,
где бы они не падали. Он делал то  же  самое.  Это  превратилось  в  танец
внутри  клетки  движущегося  металла,  окруженной  рядами  горящих   глаз,
наблюдающих за исходом поединка.
     Вик и Сабрина стояли рядом, казалось, забыв  друг  о  друге  в  своем
напряженном внимании к поединку.
     Мне не хотелось говорить, что это было весело, однако это было так. В
конце-концов, столкнуться с воплощением того, с чем боролся все это  годы.
Полностью победить невозможно, но решающий удар, если  это  честный  удар,
мог бы быть сделан.
     Я удвоил свои усилия и потеснил его на  несколько  шагов.  Однако  он
быстро оправился и занял прежнюю позицию. Из-за памятников донесся вздох.
     - Ты все еще можешь удивлять меня, - пробормотал он сквозь  стиснутые
зубы, нанося удар. - Когда же этому придет конец?
     - Как узнать легенду? - ответил я, отступая и снова нанося удар. Наши
клинки давали нам силы, нужные нам, и мы продолжали сражение.
     Случайно он оказался близко, слишком близко. Но в любое время  я  был
готов уклониться в последний момент и контратаковать. Дважды я думал,  что
поразил его, и каждый раз он чудом уклонялся и нападал с удвоенной силой.
     Он ругался, смеялся и я, вероятно, делал то же самое.  Луна  сияла  и
роса стала заметней на траве. Создания иногда перемещались, но их глаза не
отрывались от нас. Вик и Сабрина что-то шепотом говорили, не глядя друг на
друга.
     Я нанес удар в голову, но он парировал его и, в свою  очередь,  нанес
мне удар в грудь. Я остановил его и попытался поразить  его  в  грудь,  он
отбил удар...
     Внезапно  подул  ветер  и  и  пот  на  моем  лбу  стал  холодным.   Я
поскользнулся на влажной земле, а он упустил  возможность  воспользоваться
моей оплошностью. Неужели он начал уставать?
     Я еще усилил нажим, а он, казалось, отвечал чуточку  медленнее.  Было
ли это мое преимущество или трюк с его стороны, чтобы обмануть меня?
     Я попал ему в руку. Легкое касание. Царапина. Ничего серьезного, но я
почувствовал, что моя уверенность растет. Я сделал новую попытку,  выложив
все, на что я способен, во взрыве вдохновения.
     Яркая линия появилась у него на груди.
     Он снова выругался и дико  замахнулся.  Когда  я  парировал  удар,  я
понял, что небо на востоке начало светлеть. Это  означало,  что  я  должен
спешить. Есть правила, ограничивающие даже нас.
     Я применил свой наиболее сложный прием, но он смог остановить его.  Я
пытался сделать это снова и снова. Каждый раз он казался все  слабее  и  в
последний раз я увидел  гримасу  боли  на  его  лице.  Наши  зрители  тоже
приустали и я чувствовал,  что  истекают  последние  песчинки  в  песочных
часах.
     Я нанес удар, и на этот раз я попал. Я почувствовал, что  мой  клинок
заскрежетал по кости, так как он попал в левую руку.
     Он застонал и упал на колени, в то время как  я  отпрянул  назад  для
последнего смертельного удара.
     Вдалеке прокричал петух и я услышал его смех.
     - Кончено, братец! Кончено! Но недостаточно хорошо, -  сказал  он.  -
Сабрина! Ко мне! Немедленно!
     Она сделала шаг к нему, повернулась  к  Вику,  затем  снова  в  моему
поверженному врагу. Она поспешила к нему и обняла,  как  только  он  начал
исчезать.
     - Aufwiedersehen! - донеслось до меня, и они оба исчезли.
     Наши  зрители  отбывали  с  большой  поспешностью,  хлопая  крыльями,
уносясь скачками по земле, скользя в норы, так как  солнце  появилось  над
горизонтом.
     Я оперся на клинок. Через некоторое время Вик подошел ко мне.
     - Увидим ли мы их когда-нибудь снова? - спросил он.
     - Конечно.
     Я двинулся туда, где вдалеке виднелись ворота.
     - И что теперь? - спросил он.
     - Я пойду домой и просплю весь день.  Может  быть,  устрою  небольшие
каникулы. Дела теперь будут идти не так бойко.
     Мы пересекли освященную землю и ступили на улицу.





                              Роджер ЖЕЛЯЗНЫ

                             ВЕЧНАЯ МЕРЗЛОТА




     Высоко  на  западном  склоне  горы  Килиманджаро  лежит  высохший   и
замерзший труп леопарда. Всегда нужен  автор  для  того,  чтобы  объяснить
происходящее: едва ли окоченевшие леопарды могут что-нибудь объяснить.


     МУЖЧИНА. Кажется, что музыка возникает и звучит по своей  собственной
воле. По крайней мере, повороты ручки приемника  никак  не  влияют  на  ее
присутствие или отсутствие. Полузнакомый, чужой мотив,  чем-то  тревожный.
Звонит телефон, и он берет трубку. Никто не отвечает. Снова звонок.
     Четыре раза за то время, пока он приводил себя в порядок, одевался  и
повторял свои доводы, ему звонили, но никто не отвечал. Когда он обратился
на станцию, ему ответили, что не было никаких звонков. Однако,  видимо,  с
этим чертовым роботом-служащим что-то  не  в  порядке  -  как  и  со  всем
остальным в этом месте.
     Ветер, уже достаточно сильный, еще более усилился, бросая  на  здание
частицы льда со звуком, похожим на царапанье  миллионов  тонких  коготков.
Жалобный визг стальных жалюзи, скользнувших на место, испугал его. Но  что
было хуже всего, при беглом взгляде на ближайшее окно ему показалось,  что
он видит лицо.
     Конечно, это невозможно. Это ведь четвертый этаж. Игра света в быстро
движущихся хлопьях снега: Нервы.
     Да. Он нервничает с тех пор, как они прибыли сюда  этим  утром.  Даже
раньше...
     Он вывалил вещи Дороти на  тумбочку  и  обнаружил  маленький  пакетик
среди  своей  собственной   одежды.   Он   развернул   маленький   красный
прямоугольник размером приблизительно с его ноготь, затем он закатал рукав
и прилепил пластырь к внутренней стороне левого локтевого сгиба.
     Транквилизатор влился непосредственно в кровь.  Он  сделал  несколько
глубоких вздохов, затем отлепил пластырь и выбросил его в  мусороприемник.
Затем спустил рукав и потянулся за пиджаком.
     Музыка заполнила все, как будто соревнуясь с порывами ветра и  стуком
ледяных градин. В другом углу комнаты ожил видеоэкран.
     Лицо. То же самое лицо. Только на одно мгновение. Он уверен в этом. А
потом бессмысленные волнистые линии. Снег. Он посмеивается.
     "Ну ладно, ведите себя так, нервы" - думает он. "У вас есть  причина.
Но транквилизатор найдет на вас управу.  Веселитесь  пока.  Вы  уже  почти
отключены."
     На видеоэкране возникает порнофильм. Улыбаясь, женщина громоздится на
мужчину...
     Картина переключается на безгласного комментатора, рассказывающего  о
чем-то.
     Он выживет. Он из породы выживающих. Он, Поль Плайг, и  раньше  делал
опасные вещи и всегда удачно. Это только из-за того, что Дороти  суетиться
из-за пустяков, он выбился из колеи. Ничего, пройдет.
     Она ждет его  в  баре.  Ничего,  пусть  подождет.  Немного  спиртного
поможет убедить ее - пока она не  остервенеет.  Такое  иногда  происходит.
Другими словами, он должен отговорить ее от этого дела.
     Тишина. Ветер утих. Царапанье прекратилось. Музыка ушла.
     Жужжание. Оконный экран дает обзор пустого города.
     Тишина - под  полностью  покрывшими  небосвод  облаками.  Горы  льда,
окружающие местность. Никакого движения. Даже видео выключилось.
     Он отшатнулся от внезапной вспышки дальнего устройства в левой  части
города. Лазерный луч ударил  в  слабую  точку  ледяной  горы  и  часть  ее
отвалилась.
     Чуть позднее он услышал глухой гул ломающегося льда. Ледяные  осколки
взметнулись как бурун возле подножия горы. Он восхитился силой,  точностью
определения момента, внешним эффектом.
     Эндрю Альдон... всегда на посту, борющийся со  стихией,  загнанный  в
тупик, бессмертный страж Плайпойнта. Альдон, по крайней мере,  никогда  не
ошибается.
     Опять  пришла  тишина.  Пока  он  наблюдал  за   тем,   как   оседает
взметнувшийся снег, транквилизатор начал действовать. Было бы хорошо снова
не заботиться о деньгах. В последние два года было много  потерь.  Видеть,
как все твои сбережения исчезают в Большом  Кризисе  -  именно  тогда  его
нервы впервые дали о себе знать. Он стал более изнеженным, чем век назад -
юный костлявый солдат удачи, без  нервов  и  гордящийся  этим.  Сейчас  он
должен сделать нечто похожее, хотя сейчас это будет легче - за исключением
Дороти.
     Он подумал о ней. На столетие моложе, чем он, живущая своей  юностью,
временами безрассудная, любящая все удовольствия жизни.
     В ней было что-то легко ранимое, временами когда она впадала в  такую
сильную зависимость от него, что он чувствовал необычайное влечение к ней.
Иногда она раздражала его до безумия. Вероятно, это было  более  близко  к
любви, чем он  хотел  бы  сейчас,  случайное  противоречивое  чувство.  И,
конечно, она знает. Это вызывает определенную меру необходимой вежливости.
Пока он сможет собрать себя снова. Но все это не может быть причиной того,
что он должен удержать ее от сопровождения его в этой поездке.  Это  стоит
вне любви или денег. Это выживание.
     Лазер вспыхнул снова, теперь справа. Он ожидает грохота.


     СТАТУЯ. Это не  слишком  удобная  поза.  Она  лежит,  замороженная  в
ледяной  пещере  и  выглядит  как  одна   из   роденовских   фигур,   чуть
поддерживаемая с левой стороны, правый локоть закинут над ее головой, рука
повисла рядом с ее лицом, плечи упираются в стену,  левая  нога  полностью
спрятана.
     Она одета в  серую  парку,  соскользнувший  капюшон  освободил  пряди
темно-русых волос. На ней синие брюки, черный ботинок на той ноге, которую
можно видеть.
     Она покрыта льдом и в многократно  преломленном  свете  пещеры  можно
видеть, что в ее внешности нет  ничего  неприятного,  но  и  ничего  особо
привлекательного. Она выглядит как двадцатилетняя.
     На стенах и потолке пещеры множество трещин.  Сверху  как