росто. Он несколько раз обращался
с вопросом к торговцам, но каждый раз ему указывали на разные места. Наконец
подведя   итог  полученным  ответам,  он  приблизительно  сориентировался  и
отправился совсем на другой конец города.
     Проходя мимо  дворцовой  площади,  Квентин  замедлил шаг и  залюбовался
величием дворца короля  Стефана. Как  и большинство  зданий в городе, дворец
был построен из белого камня, и теперь, на закате, в его мраморной облицовке
язычками пламени горели розовые прожилки.
     Легкие  остроконечные  башенки,  переливающиеся  на  солнце  блестящими
гранями стекол, во множестве стремительно уносились к  небу. Большой круглый
купол, выложенный голубой мозаикой и украшенный золотыми фигурками сказочных
зверей, словно шапкой Мономаха, накрывал центральную часть дворца.
     На другой стороне площади находилась  башня  городской  ратуши. Часы на
ней каждую четверть часа вызванивали веселую мелодию, а каждый час встречали
сочными внятными ударами. Чуть  в  отдалении  находился главный храм города.
Вытянутой четырехгранной  пирамидой  вздымался он  в небо, бороздя  вершиной
тучные  поля  облаков.  Квентин  обошел  это  величественное  сооружение  из
красного кирпича. Высокая лестница с широкими ступенями вела к вратам храма.
Подковообразный  вход в храм был украшен золотом,  а над  ним, сияя  лучами,
висело золотое  солнце  в  форме  недремлющего  ока. Это  сооружение  чем-то
напомнило Квентину башню Миракла. "Так строили в Древности", - подумал он.
     Около  храма  и  дворца  было много нарядно  одетых  людей  из  высшего
общества.  Одни  прогуливались,  другие  сидели  у  фонтана  перед  дворцом,
украшенного причудливыми фигурками морских чудовищ. Всюду только и слышались
разговоры  о  предстоящем  рыцарском турнире.  Квентин прошел еще квартал  и
увидел  примыкающую слева к  дворцу арену для состязаний.  Это  был  большой
амфитеатр  с  рельефными  каменными колоннами,  поддерживающими  навесы  над
зрительными рядами. Большие ворота ристалища распахивались  только раз в год
для проведения очередного турнира. Стены амфитеатра были испещрены афишами с
объявлениями и многочисленными надписями неутомимых болельщиков.
     Как  только  Квентин  свернул  на тесную  улочку,  криво  отходящую  от
дворцовой  площади, картина городской  жизни  перед  ним резко переменилась.
Снова,  как и у  лавки Огюста,  он  видел  брошенные  тележки,  кучи мусора,
развешанное через узкую улицу белье, темные  арки проходов и  дворы-колодцы,
крадущие и без того скудное на этих улочках освещение.  Прохожих здесь почти
не встречалось,  и  вскоре он заметил, что  его подкованные  каблуки одиноко
стучат  по  булыжной  мостовой.  Становилось  темнее,  и  ничего  не  стоило
заблудиться в этих кривых и узких улочках.
     Он  все  больше  углублялся в окраинную часть города.  Ему  было нечего
бояться  -- верный меч Гедара висел на поясе, но  какое-то странное чувство,
что  за  ним  пристально  наблюдают,  не  покидало  его.  Он  несколько  раз
неожиданно   останавливался   и   резко   поворачивался,   но   так   ничего
подозрительного и не заметил, разве что какой-то зеркальный отблеск пару раз
метнулся по темным стенам у него за спиной.
     Лавка Лоры находилась  на  самом  краю города. Непосредственно за  этим
домом рос небольшой сад,  а уже за ним начинались массивные стены  городских
укреплений.  По  тому,  что  в лавке горел свет, Квентин  понял,  что внутри
кто-то есть, хотя двери уже были заперты. Прежде  чем постучать, Квентин еще
раз  обернулся,  -  не следят  ли  за  ним.  И  опять  ему  почудилось,  что
промелькнул  световой блик.  "Ладно, - подумал он. --  Разберемся и с этим".
Стучать  в  дверь  пришлось  довольно долго,  прежде  чем  внутри  раздались
шаркающие шаги, и неприветливый голос со старческим дребезжанием спросил:
     - Чего надо?
     - Я хотел бы видеть Лору.
     - Мы закрыты, приходи завтра.
     - Это по очень важному делу.
     - Ничего не знаю, она будет завтра с утра, тогда и приходи.
     - Передайте ей, что у меня для нее послание от Миракла.
     За  дверью раздалось невнятное  бурчание, затем послышались удаляющиеся
шаркающие шаги.  Квентин  не  знал,  как  это  расценивать, -- уйти ему  или
остаться.  Какое-то  время  он провел  в нерешительности,  прежде чем  снова
услышал шаги за дверью. На этот раз это была поступь легких каблучков.
     Засов  со   стуком   отодвинулся,   и  на   Квентина  уставилась   пара
встревоженных  голубых  глаз.  Темные  вьющиеся  волосы,  хорошо  оттеняющие
матовую белизну лба, выбились из-под второпях надетой шляпки. Глаза  все еще
настороженно   ощупывали  незнакомца,   а  на  ярких  губах   уже  появилась
нерешительная,  но  приятная  полуулыбка.  Тонкие  черты  лица, может,  чуть
вздернутый, но аккуратный носик. В общем, перед Квентином стояла хорошенькая
девушка.
     - Проходите, - сказала она и улыбнулась смелее. -- Я - Лора.
     Квентин переступил  порог, и ему вновь почудилось, что  кто-то  смотрит
ему в спину.
     - Меня зовут Квентин, -  он никак не ожидал, что Лора окажется красивой
девушкой, поэтому чувствовал себя немного смущенным.
     - Да, интересно... Откуда вы прибыли?
     Квентин решил,  что будет  говорить  всю  правду,  чего  бы  это ему ни
стоило. Ведь если  пытаешься  завоевать доверие  людей,  ты тоже  должен  им
довериться.
     - Я из Монтании.
     -  Из Монтании? - глаза  Лоры  широко  раскрылись. -- Слышишь,  дед,  -
обратилась она к старику, который, стараясь оставаться незамеченным, стоял у
двери во внутреннее помещение магазина. -- Этот молодой человек из Монтании,
- Квентин подумал, что с таким выражением, очевидно, представляют говорящего
крокодила.
     - Но ведь, как мы слышали, Монтании больше не существует?
     - Да, это  так... - голос Квентина чуть заметно дрогнул. -- Я,  по всей
видимости, последний, кому удалось спастись.
     -  Что  ж  мы  стоим,  -  словно  почувствовав  возникшую  в  разговоре
неловкость, засуетилась Лора.  --  Проходите сюда,  - она кивнула  на вход в
подсобку. -- Сейчас  мы с дедом  поставим чай. Ну, что ж  ты  стоишь, дед, -
окликнула она растерявшегося старика.
     Квентин  с  трудом  пробрался  через   нагромождение  плетеных  корзин,
железных ведер, лопат, грабель, вил и  прочего  садового  инструмента, - вся
лавка, включая и настенные полки, была завалена хозяйственным инвентарем.
     Небольшое  комнатка  за  прилавком  была  более  уютной.  Здесь   стоял
небольшой круглый столик на  резных ножках и четыре стула из  гнутого дерева
вокруг него.  Окон  не было, но над  столом  висела большая масляная  лампа.
Вдоль стен и здесь громоздились ряды корзин, заполненных разными полезными в
хозяйстве мелочами.
     Старик, одетый  в длинную белую с красными клетками рубаху, поставил на
огонь чайник, а на стол корзинку с хрустящим посыпанным сахаром печеньем. За
все это время он не сказал ни слова, только украдкой внимательно разглядывал
Квентина. Сколько ни пытался определить  Квентин возраст старика, это ему не
удалось. Видимо, он уже перешагнул ту неразличимую на глаз  границу, которая
разделяет восемьдесят  и сто лет. Волос  его на голове почти  не осталось, а
вот  борода  клинышком  все  еще   блестела  благородной  сединой.  Какое-то
мимолетное  сходство  с Лорой выдавало  их  родство, и только теперь в свете
лампы Квентин  заметил, что  у  них у обоих голубые глаза,  только у старика
выстуженные годами,  бледно-голубые, как  мартовское  небо, а у Лоры  яркие,
сияющие голубыми лучами растворенного в море солнца. Такие глаза были  у его
матери.
     - Дед  воспитал  меня,  когда я  осталась  без  родителей.  Он  человек
заслуженный,  и  храбрый,  и  старый  настолько,  -  Лора  игриво подмигнула
старику, - что помнит войны Великих Королей.
     -  Лорочка...  -  только и сумел сказать  дед.  Он  откашлялся и  решил
представиться: - Меня зовут Нестор. Я  помню Миракла еще в молодые годы. Как
он там поживает? Мы собирались к нему на прошлой неделе, да все, знаете, как
получается...
     - Миракл умер.
     - Умер? -- воскликнули дед и Лора. -- Как умер?
     - Погиб в бою.
     - В бою? -- переспросил старик.
     - Да. Я гостил у него. Войска Конаха напали на нас. Они разрушили башню
до основания, а я еле ушел от погони.
     - Боже мой! -- воскликнула Лора. -- Войска Конаха у границ Терраны!
     -  Но  это  даже не самое  главное.  Самое  главное,  -  Квентин  обвел
присутствующих испытующим взглядом, как бы  убеждая себя в  их лояльности, -
то, что у Конаха появились новые солдаты. Это ужасные монстры, они в сто раз
страшнее и опаснее, чем гоблины и прочие до сих пор известные чудовища.
     - Бедный Миракл,  такая  беда...  -- старик поник  головой,  так тяжело
принял эти нерадостные  вести.  - Враги  у порога, а наш  король  как всегда
ничего не знает.
     Квентин достал  из  дорожного мешка  книгу  Миракла  и положил на стол.
Нестор поднял голову и взглянул на книгу. Слеза,  скатившись у него по щеке,
замерла  на  серебристых волосках бороды. Лора тоже как-то  растерялась, так
все быстро, без подготовки, выложил Квентин.
     -  Вот,  он  велел передать  вам  книгу,  в  знак того,  что мне  можно
доверять. Правда, когда меня арестовали, я боялся, что ее отберут, но, слава
Высшей  Силе,  все  обошлось.  Миракл  просил помочь  мне и говорил  о Круге
Посвященных и Древнем оружии. Конаха надо остановить, и Миракл заверил меня,
что только вы можете помочь мне в этом.
     - Круг Посвященных... - произнесла Лора  в  задумчивости, как бы пробуя
каждое  слово на вкус. -- Когда-то  дед был  связан с ними. Но сейчас... Кто
пропал,  кто   потерял...  Может,   лучше  предупредить  короля  Стефана   о
надвигающейся опасности?
     - Нет, Лора, - твердым голосом произнес Нестор, выпрямившись за столом.
--  Король  никогда  не  станет ввязываться  в  драку  с  Конахом, он скорее
предпочтет капитулировать,  и тогда  мы  разделим участь  Монтании и  других
королевств.  Квентин  прав, нам необходимо  вновь  собрать Круг Посвященных,
хотя сделать это будет непросто.
     Многие отошли от дел. Предпочли забиться в норы, как мыши. Королевство,
когда-то  великое,  приходит  в упадок. Король  делает вид,  что  ничего  не
происходит, видимо, надеется прожить свой век в  тишине и покое, а там будь,
что будет.
     - Потому, как меня  встретили на границе, я уже многое понял, - добавил
Квентин. --  А что это за обряд испытания  Небесным Огнем, который надо мной
учинили?
     - Это, в общем-то, и есть демонстрация мощи Древнего оружия, о  котором
ты говорил. Только никто из судей и жрецов не понимает этого, они и  вправду
считают, что действует Небесная  Сила,  защищающая нас от гоблинов, троллей,
уродов и прочей нечисти. Но им прекрасно известно, что  Небесный  Огонь  сам
распознает гоблинов, автоматически. А  весь  этот обряд, думаю, они выдумали
лишь  для того,  чтобы укрепить свою власть и показать, что они  тоже что-то
значат.
     - Вы говорили о Круге Посвященных. Кто эти люди?
     - Только  Круг Посвященных, собравшись  вместе, может  открыть доступ к
Силе, - произнес старик, придавая значение  каждому  слову. - Сила Небесного
Огня была открыта Посвященным в самом конце войны между Великими Королями. И
благодаря воле провидения, служила нам надежной защитой от вторжения Конаха.
Круг  Посвященных  сумел использовать эту силу и  остановить армии Конаха на
подступах к Терране, сохранив таким образом, последнее свободное королевство
людей. Конах надолго  запомнил урок, который ему преподнесли, и все эти годы
мы чувствовали себя в безопасности.
     Что же касается хаотичных набегов гоблинов, то тут это оружие действует
автоматически, останавливая  их  на границах Терраны.  Против людей  же  его
использовать может только Круг Посвященных, если соберется вместе. Ведь, как
ты знаешь, армия Конаха в большинстве своем состоит из людей.
     Квентин внимательно слушал Нестора - много неизвестного открылось ему.
     - Что же теперь делать, дед? -- спросила Лора.
     - Я встречусь и переговорю с  нужными людьми. Может  быть, что-нибудь и
удастся, ведь  не все еще потеряли совесть. Тем  более что  всем  нам теперь
угрожает большая опасность.
     - Ты думаешь, мы сможем собрать Круг Посвященных?
     - Не знаю, но мы должны сделать все, что в наших силах.
     - Миракл  погиб, одно кольцо потеряно, и  неизвестно, где искать вход в
лабиринт... -- с сомнением покачала головой Лора.
     Старик помолчал, как бы взвешивая все аргументы  за и против, и наконец
произнес:
     - Ты знаешь, девочка,  я почему-то верю  этому парню. И хочу рассказать
ему все. Неизвестно, как сложаться обстоятельства в дальнейшем, я  ведь  уже
далеко не молод. Поэтому слушай внимательно.
     Под  дворцом  короля  и под  ареной  для  турниров находится  секретный
лабиринт. Он ведет к подземному залу, откуда производится управление Древним
оружием. Круг Посвященных  должен  собраться там. Только  когда  все шестеро
соберутся вместе и  вложат свои волшебные камни в пьедестал  Небесного Огня,
откроются Звездные Врата. Многие  годы, со времен  окончания войны королей и
нападения Конаха, никто не бывал в этих переходах. Говорят, что  Посвященные
наложили заклинание, запрещающее доступ в лабиринт. Как бы там ни было, а за
последние   сто  лет  пропали  шесть  человек  королевских  слуг  и  охраны,
сунувшиеся в этот лабиринт. Этого было достаточно, и прадед нынешнего короля
велел  замуровать  проход из  дворца в лабиринт и  строго-настрого  запретил
всяческие  упоминания  о  нем.  С  тех  пор  сменилось  несколько  поколений
Посвященных, хранящих волшебные камни, но  так никто из них  и не побывал  в
секретном лабиринте.
     Старик умолк и отхлебнул остывшего чая.
     - Значит, теперь Посвященные не смогут использовать Небесный Огонь?  --
встревоженно спросил Квентин.
     - Приходи завтра  чуть пораньше, - приветливо улыбнулась Лора. -- И  мы
сможем более предметно поговорить о наших делах.
     Уже   стояла   звездная   ночь,    когда   Квентин,   поблагодарив   за
гостеприимство, попрощался с хозяевами и вышел  на улицу. В городе было тихо
и  пустынно.  Кое-где из-за закрытых ставней  пробивались  полоски  неяркого
света. Здесь на  юге луна светила ярко, и самые обыденные предметы, рельефно
выхваченные из  ночного мрака ее волшебным светом, превращались в порождения
причудливой фантазии.
     Квентин  шел  по  узким   запутанным  улочкам,  чутко  прислушиваясь  к
настороженной тишине вокруг.  Иногда он попадал в кромешную тьму закрытых со
всех сторон улочек-галерей, и здесь ему  приходилось то и дело наталкиваться
на разбросанные повсюду ящики, бочки, возки и корзины, а то и просто на кучи
мусора. Фонарей на этой окраине  не  было  и в помине. Никто  из прохожих не
встретился ему в этот час. И только каблуки  его башмаков бодро чеканили шаг
по мостовой.
     Но  все-таки  он  с  облегчением  перевел  дух, когда  вышел  на хорошо
освещенную дворцовую площадь.  Королевский  дворец был подсвечен фонарями  и
выделялся из темноты белой сахарной  громадой.  Подсвечен  был и  фонтан,  в
котором радужными огоньками переливались струйки  воды.  Над  входом  в храм
ярко сияло  золотое  всевидящее  око. Лестница,  ведущая  в храм, освещалась
рядом  установленных на треножники факелов.  Двери храма  были приоткрыты, и
из-за них лился наружу рубиновый свет.
     Караул стражников со  вскинутыми на  плечи алебардами прошагал  мимо, с
подозрением покосившись на Квентина, -- кто это тут разгуливает в ночи.  Над
резными колоннами арены раскинулся шатер звездного неба. Воздух был свежим и
доносил прохладу уже остывшего моря.
     "Завтра днем обязательно схожу к морю, - подумал Квентин. -- Времени до
встречи с Лорой и ее дедом более чем достаточно".
     Он свернул к  гостинице  и  тут только  увидел,  что  от  темной  стены
соседнего  дома  отделились  две  фигуры.  Перехватив   взгляд   Квентина  и
обнаружив,  что их  заметили,  они обняли  друг друга за  плечи, загорланили
какую-то песню и, изображая пьяных, пошатываясь, побрели вниз  по  улице. Но
что-то в  их лицах не понравилось  Квентину, чем-то они неуловимо отличались
от  местных жителей.  Да  и  песня у них  была  какой-то  странной, слова ее
звучали с неместным выговором.
     "Ладно, будет тебе", - успокоил себя Квентин и вошел в гостиницу. Здесь
на первом  этаже находился трактир,  и  даже  сейчас,  ночью,  некоторые  из
столиков были заняты завсегдатаями.
     Рыцари,  крестьяне, купцы,  ремесленники, моряки,  -  все  эти искатели
приключений  прибыли  с разных концов королевства,  чтобы принять участие  в
открытом турнире  или же просто поглазеть на него. Многие  из них  целый год
копили  деньги  на этот праздник  жизни  и теперь коротали  время за игрой в
кости и выпивкой.
     - Эй,  парень! - окликнула его веселая компания,  среди  которой были и
девушки. -- Присаживайся к нам, угощаем!
     Квентин  вежливо  поблагодарил их и  поднялся на второй  этаж  к себе в
комнату. Ему нужно  было хорошо  отдохнуть и набраться  сил перед завтрашним
днем.
     Он  уснул  почти  сразу  же,  как только  его голова коснулась  жесткой
гостиничной  подушки.  Сны  пришли только  под  утро  и  были,  как  всегда,
странными.  Далекий  неясный голос,  звучащий с  назидательными интонациями,
пытался  что-то  объяснить ему. "Грибы, - даже  во  сне  подумал Квентин. --
Когда же наконец вы сможете достучаться до меня..."
     Проснулся  он  рано. Солнышко ласково манило на  улицу, щекоча  в  носу
игривым лучиком. Квентин  встал  с постели  бодрый и  сильный.  "На море!  -
твердо решил он. -- Все дела потом, а сейчас - на море!" Разбудив дремавшего
за  стойкой  буфетчика,  он  перекусил хлебом и горячим чаем, а затем весело
сбежал с высокого каменного крыльца на улицу.
     Рыбачьи шхуны уже  белели парусами в голубой дали.  Рыбаки с  рассветом
выходили  на промысел,  чтобы уже  к полудню доставить на базар свежий улов.
Квентин  потрогал  море  рукой, оно было  теплым и  ласковым.  Пройдя  вдоль
крепостных  стен,  стоящих на высоких нависающих над  морем скалах, он нашел
укромное местечко, где можно было спокойно искупаться, не привлекая ненужных
взоров.
     Он  плыл,  поворачиваясь  в  воде  и  с   наслаждением  подставляя  под
набегающие волны  то один  бок,  то  другой. Не  было ничего лучше,  чем это
утреннее купание. Через полчаса, устав плавать, он вылез на берег, уселся на
нагретый камень и с  удовольствием  подставил свое  тело солнцу. В  северной
Монтании климат был суров, и эти привычные для южан удовольствия были там не
доступны. Было просто здорово, и снова хотелось жить, бороться и любить.


Глава 24. Круг Посвященных

     Фарт загрузился с самого утра, и  жизнь выглядела вполне сносно. Столик
на открытой веранде в "Трех поросятах" стал настоящим  капитанским мостиком.
И он, капитан Фарт, крепко  держась  за штурвал, бесстрашно одолевал морскую
стихию.  В руках  чувствовалась  привычная твердость,  а  глаза  обрели  уже
позабытую зоркость,  пристально всматриваясь  в  даль морского горизонта: не
покажется  ли  где земля или опасные  рифы.  Жизнь  после унылой  трезвости,
которой он всегда маялся на берегу, вновь обрела смысл.
     "Нет,  рано это они списали за  борт такого  морского волка, как  я,  -
думал Фарт. -  Очень рано. Они еще придут,  еще попросят, бухнутся в ноги, и
тогда придет мой черед покуражиться над ними, - он пригрозил кулаком кому-то
невидимому. -- Лучше Фарта никто не может водить суда, никто, так как  я, не
разбирается в навигации и не знает северных морей".
     Его  списали,  а  точнее  однажды  просто  выбросили  пьяного  за  борт
несколько лет тому назад.  И все  это время его  преследовала острая  тоска,
когда он видел корабли, отправляющиеся из гавани.  И эту  свою тоску он  уже
три года старательно топил в хмельном океане вина. Но каждый раз, просыпаясь
с  похмелья, он ощущал  ее