Огромная птица,  если  так  можно назвать  это  гигантское  существо  с
перепончатыми  крыльями,  вытянутым телом  с  неровным  гребнем сочленений и
пастью, усеянной острыми зубами, кружила над болотами с выворачивающими душу
криками.  Люди  были  парализованы  страхом и не могли  сдвинуться  с места.
Некоторые  потеряли сознание.  Пронзительные  крики,  которые  издавало  это
чудовище,  сводили  с ума. Огромные крылья рассекали воздух,  поднимая ветер
такой  силы, что небольшие деревья,  не  выдержав его  напора,  сломались  и
попадали на землю. Сознание многих помрачилось в эти минуты. Люди от страха,
как  подкошенная трава,  падали  на  землю,  -  никто  даже  не  помышлял  о
сопротивлении. Чужая сила  и  страх полностью  парализовали людей. Птица еще
некоторое  время  кружила  в  воздухе,   оплакивая  гибель   птенца.   Земля
содрогнулась, когда она опустилась  на поляну,  смяв и  повалив ряд стройных
корабельных сосен. Дыхание ее было смертельным. Зеленые пары, что вырывались
из ее  глотки уничтожали все  живое. Она застыла над распластанными  людьми,
злобно вращая черными глазами. Шесть  лап ее были  толсты и когтисты. Сделав
несколько  шагов, она насмерть затоптала  пять человек. Все замерли,  ожидая
неминуемой  расправы. Тогда  один опытный и отважный охотник, которого звали
Ред, поднялся  с  земли,  выпрямился в  полный рост и  сказал: "Прости  нас,
птица, мы совершили непоправимое, ибо не ведали, что творили. Теперь в твоей
власти отомстить нам за гибель твоего  детеныша. Накажи нас, виновных в  его
гибели, по справедливости, но пощади жен и детей наших, ибо не повинны они в
этом грехе".
     Адское  отродье  долго косилось  на него черным глазом. Ред стоял перед
ним,  затаив  дыхание, чтобы  не вдыхать ядовитые пары, которые исторгала ее
глотка.  Ему казалось, что так он простоял  несколько часов. И  когда он уже
больше  был не  в силах сдерживать дыхание и решил  сразу покончить со всем,
птица  отступила  на шаг.  Этого  было  достаточно, чтобы Ред с  облегчением
перевел дыхание. Все ждали смерти. Но  адское существо не спешило  приводить
приговор  в  исполнение.  Казалось,  оно что-то  обдумывало.  Черный  взгляд
блуждал  по  лицам  людей,  как  бы  вопрошая их, как же они могли сотворить
такое.
     Наконец  она подняла  массивную лапу и  острым когтем провела  борозду,
отмечая круг. Затем указала на десять человек,  что должны войти в круг. Она
строго всмотрелась в лица людей: поняли  ли  ее.  Люди в ужасе  отшатнулись.
Тогда  птица  угрожающе  сверкнула глазами и  грозно взметнула  крылья. Люди
поняли,  что  если  не  выполнить  ее  требование,  смерть  постигнет  всех.
Обреченные, кто сам, а кого подтолкнули, зашли за смертельную черту. Злобная
тварь  взмахнула крылом, давая знак остальным отойти от черты. Все  в  ужасе
отпрянули и застыли, не смея отвести вгляды от ужасного зрелища.
     Первого она убила мощным ударом лапы,  заживо сдирая с него  кожу. Двух
других переломила мощным ударом хвоста. Четвертому и пятому откусила головы.
Шестого  втоптала в землю. Седьмого, изогнувши хвост, как скорпион, пронзила
смертоносным  жалом. Восьмого и девятого окатила  своим дыханием так,  что у
них  полопались  глаза,  а  кожа  стала  расползаться  и сваливаться  с  них
лохмотьями.
     Десятым был  Ред. Он  уже  приготовился  к  смерти и  стоял,  полностью
освободившись  от  всех земных  мыслей, ожидая  неизбежного. Чудовище  долго
смотрело  на него  черным взглядом. Те  трое, что спаслись, не считая  Реда,
рассказывали потом: когда эта тварь смотрела на Реда, его словно бы  окутало
облачком странного черного тумана. Туман быстрыми змейками закружился вокруг
головы Реда,  проникая ему  в  нос,  рот, уши  и глаза.  Затем  птица слегка
взмахнула крылом и отбросила Реда на несколько шагов.
     Тройка  оставшихся  в  живых  охотников  со  страхом ожидала неминуемой
расправы. Тварь поманила их к  себе лапой. Они приблизились, каждую  секунду
ожидая  смерти. Она снова провела лапой по  земле и  нарисовала другой круг,
возле  него еще один круг  поменьше и провела черточку.  Затем  показала  на
яйцо, потом на  человека. И еще раз провела черточку. После этого пристально
посмотрела в  глаза уцелевшим  охотникам:  поняли  ли  они  ее.  Они  стояли
скованные страхом и ничего понять не могли. Тогда к ним приблизился  Ред. Он
с трудом оправился от перенесенного удара и шел, покачиваясь:
     - Кажется, я понял, чего она хочет. Каждый месяц мы  должны отдавать ей
одного человека из нашего племени.
     Птица словно бы поняла,  что сказал Ред.  Она склонила в кивке голову и
тут же, сильно взмахнув крыльями  и повалив  людей порывом ветра,  взмыла  в
воздух.
     Вождь  помолчал,  отдыхая. Все молчали. Квентину  показалось, что  Тана
была напугана больше других, будто никогда раньше не слышала эту историю.
     -  Наше племя ведет свою родословную от Реда, - продолжил вождь. - Трое
других охотников так и остались бездетными после того случая. У Реда же хоть
и были дети, после этого родилось еще трое. Но они были какими-то странными,
непохожими  на  людей.  В  племени  из-за  них  стали  возникать  конфликты,
старейшины  требовали  уничтожить уродов,  но Ред  не соглашался. Вскоре  он
покинул племя и перебрался в наши  края. От детей Реда, половина из  которых
были нормальными людьми,  а другие  уродами, и ведет начало наш  род. С  той
поры  так  и повелось в  нашей  деревне: люди и гоблины. Но с  каждым  годом
гоблинов  становиться все  больше,  а  людей  меньше...  -  в  словах  вождя
послышалась печаль.
     - А птица? -- спросил Квентин. -- Она появилась снова?
     - Теперь уже не упомнить, когда люди стали поклоняться птице. Но каждый
месяц  мы  строго исполняем обещанное и по жребию выбираем человека. Из тех,
кто вытянул  жребий, выбираем самого красивого и здорового, будь  то мужчина
или женщина.  Мы  относим  его  на  вершину  круглого холма,  где  оставляем
привязанным посреди  каменного круга,  воздвигнутого еще в  Древности. Потом
совершаем ритуал  вызова  Птицы.  Всю  ночь мы  ждем птицу, и никто не смеет
заходить  внутрь  каменного  круга.  Если  птица  не  появляется,  утром  мы
завершаем ритуал. Священная традиция требует этого.  Жертва еще  жива, когда
вся  стая приобщается  к  ее плоти и крови. В этом искупление,  ибо  вина за
смерть птенца лежит на всех нас, и все должны быть приобщены к искуплению.
     Никто  со времен Реда не видел  Ру, но иногда жертвы пропадают с холма.
Воины, охраняющие холм, с ужасом рассказывают, что в ночи раздается хлопанье
громадных  крыльев и ужасные  пронзительные крики. А когда утром приходят за
жертвой, то находят лишь обрывки веревок и одежды, в которую она была одета.
     Квентин перевел глаза  на женщин и заметил, что Дира украдкой смахивает
текущие   по  щекам  слезы,  а  Тана,  съежившись  от  страха,  вжимается  в
бревенчатую стену домика.
     - Каждый может послужить обедом птице Ру, - сказал вождь, тупо уставясь
невидящим  взглядом на Квентина. - Но стая довольна, если  удается захватить
пленников. Тогда  они будут  искупать зло, причиненное птице Ру.  Теперь  ты
понял, наверное, почему так с тобой обошлись.
     Квентин был настолько потрясен услышанным, что ничего не мог сказать. О
чем можно было говорить с дикарями, приносящими в жертву людей, и людоедами,
возомнившими  себе,  что  они искупают грехи отцов, поедая своих  сородичей.
"Все  они  тут  гоблины,  - подумал Квентин, -  даже  те,  кто  еще сохранил
человеческий облик".
     Вождь поднялся, чтобы уйти.
     - Что ж,  теперь тебе известна  история и вера  нашего народа, - сказал
он. - Месяц на исходе, и Ру ждет свою жертву. Я вижу,  что  ты  не  очень-то
стремишься поговорить  со мной,  а  мне не очень-то хочется выслушивать твои
дерзости.   Поэтому   позволь  пожелать  тебе  скорейшего   выздоровления  и
готовности к великой искупительной  жертве,  которую, я знаю,  ты уже  готов
принести во имя священной птицы Ру.
     Уже у дверей вождь обернулся и добавил:
     - А чтобы у  тебя не  возник соблазн покинуть нас, на тебя будет надета
цепь, и воины будут охранять тебя круглосуточно.
     Вождь открыл  дверь  и  сделал  воинам знак. Они  вошли,  неся  с собой
длинную цепь.  Со знанием дела, Квентину сковали  руки и  ноги, соединив  их
вместе. Меч Гедара вождь отдал  одному  из  воинов,  которому было  поручено
сторожить Квентина, а Эрлиер небрежно кинул Дире:
     - Разузнай, что это за игрушка и расскажи мне потом.
     Один воин остался снаружи домика, а  другому  было приказано  сторожить
пленника  внутри. Он должен  был держать  у себя  конец цепи  и сопровождать
пленника, куда бы тот ни пошел.
     Дира  сидела,  заворожено  глядя   на  магический   кристалл.  Кристалл
оставался  мертвым в  ее руках,  тем не  менее,  она крепко  сжимала  его  в
ладонях, словно стараясь отогреть, как замерзшего птенчика.
     - Какая необыкновенная сила сокрыта в нем, - тихо промолвила она. - Это
очень  редкостная и ценная  вещь. Я чувствую  эту силу,  но  не могу  ничего
поделать, чтобы освободить ее.
     - Ты умеешь управляться с ней, Квентин? -- обратилась она к принцу.
     - И да, и нет. Она срабатывает сама, когда захочет. Сколько бы раз я ни
открывал медальон, кристалл оживает только тогда, когда сам того захочет.
     - Древняя  магия заключена в камне. Магия, секретов  которой мы никогда
не узнаем. Возьми его Квентин, простым людям не дано владеть этой вещью, как
бы им того ни хотелось. - Она повесила Эрлиер на шею Квентину, который сидел
опутанный цепями.
     День постепенно  угасал, поглощаемый мраком ночи. В стае ложились спать
с  наступление темноты, поэтому  ужинали  еще засветло. Квентину опять  дали
испить  целебного  напитка,  называемого  птичьим молоком. Испеченные  Таной
пышные лепешки и медовый напиток, настоянный на травах, дополнили ужин.
     - В последнее время в нашем  племени нет  мира. Люди и гоблины не могут
ужиться друг с  другом. Пока Ёрку  удается  удерживать власть, балансируя на
противоречиях, но  напряжение нарастает,  - Тана покосилась на воина, как он
отнесется  к  ее словам,  но воин  сидел  с непроницаемым  лицом, поклевывая
носом.
     --  Все  может  решиться со  дня  на день.  Люди  не  довольны  старыми
порядками,  но большая часть  племени  уже не  может  прожить  без  вкушения
человеческой  крови. Мы с мамой иногда думаем, что  никакой птицы Ру и вовсе
не было, - она проговорила это чуть слышно, одними губами.


Глава 14. Бунт

     Ночью  небеса  разверзлись  и затопили  землю  потоками  воды.  Квентин
проснулся рано  и  встретил серый  брызжущей  водой  рассвет  нового дня. Он
поднялся  осторожно,  стараясь  не  греметь цепью,  сильно дернул за  нее  и
выволок своего сторожа, как  пса, на  улицу. Второй  страж  спал на крыльце,
спрятавшись  от  проливного  дождя  под  соломенным  навесом  крыши. Квентин
справил нужду, не  обращая внимания на охранника.  Возвращаясь  в дом,  он с
удовлетворением заметил, что поврежденная нога уже почти  не чувствует боли.
Это его порадовало: он не собирался засиживаться в  гостях у негостеприимной
стаи.  Болотистая почва деревушки  окончательно раскисла под  дождем, и  все
утопало в смачно чавкающей грязи.  В каком-то сне  он уже видел эту картину.
Он еще раз обвел взглядом убогие жилища людей стаи, омываемые потоками воды,
и  вернулся  в дом.  Тана  приветливо улыбнулась  ему, продемонстрировав ряд
ядренных, как  жемчужные зерна, зубов.  Она  возилась  с  очагом,  собираясь
заняться приготовлением пищи.
     Квентин подошел к ней и спросил,  не требуется ли его помощь. Она вновь
сверкнула  ослепительной улыбкой и  наградила его одним из  тех  восхищенных
взглядов, на которые  способны только женщины. Усадив его рядом с собой, она
сказала,  что  лучшая  помощь,  на  которую  он   способен,  это  рассказать
что-нибудь  интересное из  его  приключений.  Девчушка хлопотала над огнем и
горшками, время от времени бросая на Квентина кокетливые  взгляды. Он узнал,
что у  них с  Дирой  есть конь, которого зовут Гнедко, и если бы Квентин был
свободен и здоров,  то  они бы обязательно  покатались  на  нем.  Квентин  с
грустью  вспомнил  конные  прогулки  в  родной  Монтании,  которые  навсегда
остались в прошлом.
     Горилла-охранник с тупым видом  наблюдал за  их разговором, не понимая,
отчего это молодые  люди  все  время смеются  и улыбаются. А им  было просто
хорошо вместе.  После  завтрака  они, накрывшись  плащами,  вышли посмотреть
Гнедко.  Высокий  сильный  конь  спокойно стоял в конюшне, пожевывая  охапку
свежего сена.
     -  Завтра я должна обязательно прогулять его,  - Тана погладила коня по
шелковистой  коже.  Квентин  с  удовольствием  погладил  Гнедко  по   морде,
вспоминая забытый  запах этих животных.  Его рука коснулась  руки Таны,  она
подняла глаза и впервые серьезно посмотрела на  Квентина.  В  ее темно-карих
глазах застыла такая  глубина, что у  Квентина на мгновение перехватило дух.
Так бывает,  если  заглянуть  в  темный провал  колодца и  представить  себе
падение в  его  бездонную  глубину. Он слегка сжал  ее ладошку с аккуратными
розовыми  ноготками, и она  поспешно  отвела взгляд. В дом  они возвращались
немного пристыженные и молчаливые. Здоровенный  детина--охранник тащился  на
цепи сзади.
     Квентину  было невероятно хорошо в обществе этой  симпатичной девчушки.
Тана рассказала, как ей удалось напугать его,  сделав страшные глаза  ночной
птицы. Фокус оказался довольно прост, и Квентин без труда  перенял  нехитрую
магию. Он же в свою  очередь  показал ей кое-что из того,  чему  научился от
отца  и Торина. Пару  простых  фокусов:  типа фонтанчиков искр  и заклинания
ветра,  от которого в  один  вмиг  задуло огонь  в  печи. Тана  восхищенными
глазками смотрела на него - перед ней был настоящий волшебник.
     - Моя  мама настоящая колдунья, - с  детской гордостью заявила она.  --
Мама может лечить людей и управляется с четырьмя стихиями.
     Квентин  хотел было возразить,  что заклинание четырех стихий -  высшая
ступень  магии  и даже Джордан, не  говоря уже о Торине, и  не владел  этими
силами, но ему не хотелось разочаровывать эту славную девушку.
     За  прошедшую неделю  Квентин  забылся  настолько,  что почти  перестал
ощущать опасность. Никто не тревожил его за это время: ни вождь, ни гоблины.
Нежелательные гости не появлялись в домике Диры. И все  произошедшее  с ним,
ужасные  обряды  этих дикарей  начинали казаться лишь  плодом  расстроенного
воображения. Все было тихо и мирно, пока в один из вечеров Дира не вернулась
домой  сильно встревоженной. Она  старалась не подавать вида,  улыбалась, но
Квентин сразу же почувствовал  перемену  в ее настроении. Он попытался  было
разузнать, в чем дело, но Дира только отмахнулась: "Не переживай,  все будет
хорошо".
     Ночью опять лил сильный дождь, ослабев  лишь к рассвету. Утро  выдалось
сухое, но хмурое от застилающих небо густых туч.  Квентин долго всматривался
в серенький свет, просачивающийся сквозь маленькие оконца. Лежа на  топчане,
он  пошевелил  пальцами  больной  ноги.  Пальцы  послушно  откликнулись.  Он
осмотрел  поврежденную ногу: опухоль спала, и нога не болела. Значит, вскоре
он сможет покинуть  это недружественное место. Он  покосился  на  охранника,
мирно спящего на лавке. Конец цепи,  которой  был  скован Квентин,  охранник
намотал на запястье и закрепил его там замком. "Тем хуже для тебя  приятель,
- подумал Квентин. -- Рискуешь остаться  без  руки". Охранник,  почувствовав
устремленный  на  него  взгляд,  открыл   сонные  глаза  и  мутным  взглядом
вытаращился на Квентина.
     -  Отдыхай, приятель, -  тихо  сказал Квентин, и  охранник снова клюнул
носом, ныряя в свои дурацкие сновидения.
     Тана  поднялась  раньше  матери  и  с заговорщицким  видом,  косясь  на
охранника,  подошла к  Квентину.  В  руке  она сжимала  небольшую серебряную
шкатулку.
     -  Это  для твоих друзей, веселых зайчишек-прыгунишек,  - сказала  она,
протягивая Квентину  шкатулку. - Они  такие  забавные, но им негде жить. Это
домик для них.  Мама дала мне  этот ларец, когда я ей  все рассказала. И еще
она  велела  сказать,  что  эта  вещь  старинная, очень  ценная  и  обладает
магической силой.
     Квентин взял  шкатулку и открыл крышку. Внутренние стенки шкатулки были
сделаны из зеркального стекла.
     - Спасибо большое, Тана. Только какой мне прок от нее, если я  в плену,
да еще под страхом смерти.
     Тана сделала большие глаза и приложила указательный палец ко рту: "Ради
Бога, тихо!"
     - Ни  о чем не беспокойся,  скоро  будешь на свободе. Мама говорит, что
тебе уготована великая миссия, и что ты человек необычный. Она поможет тебе,
-  прошептала девушка, бросила настороженный  взгляд на  сонного охранника и
вышла из домика.
     Квентин  сидел во  дворе и смотрел, как Тана прогуливает  Гнедко.  Конь
важно  ходил  по кругу, уминая  грязь копытами.  Несмотря на  установившееся
затишье в  жизни деревенской общины, на душе у Квентина было не спокойно. Он
чувствовал,  что скоро произойдут какие-то важные события, и  он должен быть
готов к ним. Ночью он по  нужде выходил  из дома  и видел, что  приближается
время полнолуния.
     Пока   же   все  было   спокойно,  деревенька   жила   мирной   жизнью.
Немногочисленные  жители,  выбравшись  после  проливного  дождя  на   улицу,
торопились  завершить хозяйственные дела, отложенные из-за  дождя.  Домашний
скот  брел  по  раскисшим от  дождя улицам,  направляясь  на  пастбища. Тучи
немного  разошлись,  и с неба пробивалось солнце, поднимая  невидимые облака
водяного пара от многочисленных луж, покрывающих землю.
     Тана водила коня по кругу и улыбалась ему. Стражник сидел, тупо глядя в
одну точку. В  общем, картина была более  чем мирной, но что-то подсказывало
Квентину,  что  в  глубине этой  тишины  подспудно  вызревают  зерна будущей
опасности. И это касалось не только  одного  его  и было связано не только с
его  жертвоприношением,  но и с  чем-то,  представляющим несравненно большую
опасность для множества других людей.
     - Как  жалко, Квентин,  что мы не можем вместе  покататься на Гнедке, -
Тана с кокетливым  сожаление поглядела на Квентина. Принц виновато улыбнулся
ей, дескать, что ж тут поделаешь, и девушка расцвела хитренькой улыбкой.
     Тана нравилась ему: хотелось подойти и обнять ее. Почувствовать теплоту
ее тела, вкус  губ и  нежность покрытых пушком щечек. И он, наверное, сделал
бы это  прямо  сейчас, если  бы не этот долдон охранник. От этих мыслей  ему
стало жарко,  и он почувствовал, как пунцовый румянец заливает его щеки. Еще
ни  к одной  девушке он не испытывал подобных чувств. Тана, словно бы угадав
его  мысли,  весело  расхохоталась и  одарила принца лукавым взглядом  своих
озорных и непоседливых глаз.
     В  этот день Дира ушла после обеда и вернулась только  к вечеру, сильно
встревоженная.  Она  внимательно посмотрела  на  Квентина,  как бы собираясь
сообщить  ему нечто  важное,  но  передумала  и ушла  в свою  комнату. Через
некоторое время она вернулась  и  стала осматривать  его поврежденную  ногу.
Нога  выглядела  здоровой,  опухоль спала,  и  Квентин  не  ощущал  боли  от
прикосновений  Диры.  Лицо   Диры  стало   еще  более  озабоченным.  Квентин
догадался,  что  от нее потребовали  не  тянуть с лечением  и  объявить, что
пленник здоров и готов к обряду. Что это означало для Квентина, объяснять не
требовалось.  Но  прежде  чем  принять  окончательное решение,  Дира  хотела
завершить какие-то важные дела.
     - Что ж, молодой человек, дела  явно идут на поправку, - объявила Дира,
внимательно глядя в глаза Квентину.
     Болван-охранник  насторожился  и  встрепенулся  при   ее  словах.  Дира
выдержала паузу:
     -- Еще два-три дня и повязки можно будет снимать, а там  посмотрим... А
пока, юноша, вы будете применять вот эту мазь. - Она протянула ему небольшой
пузырек с зеленоватой жидкостью.