те с лучом света пришла в чужой мир, чтобы наполнить его
добром и светом, и встретить там своего избранника - так было
предначертано Богом. И свет выполнил Его предначертание - разрушил тяжелые
бетонные своды и ушел в другие миры и пространства. И кто знает, быть
может, где-то за тридевять миров и тридесять галактик сейчас кто-то
радуется его доброму и теплому прикосновению. Радуется и не знает, что
свет этот рожден далеко-далеко, совсем в другом мире, и принесла его
девушка-ангел, похожая на маленькую девочку-ребенка. Она истратила свой
свет на помощь далеким мирам, но ей не хватило его здесь... И теперь лучик
света становится все тоньше и тоньше, он медленно гаснет, исчезает,
уступая слепому натиску холодной тьмы... И клетчатый повелитель радостно
потирает ладони...
   Девушка уходила. А рядом с ней шел клетчатый и что-то шептал ей на
ушко. А его рука лежала на ее талии...
   А тот, кто мог стать избранником девушки, печально смотрел на нее и на
своего более удачного соперника, профилем похожего на Айвазовского, не в
силах броситься к ней и спасти своего ангелочка от черной власти
клетчатого повелителя...
   Девушка ушла за дверь. И дверь затворилась. И погас свет. Но перед тем
как умереть, он высветил на холодном полу что-то черное, сухое и
безжизненное. То, что осталось от огненно-красных роз...
   Цветы выпали из обессиленных рук девушки, когда она скрылась за дверью.
А остальное довершила тьма. Тьма и холод, что сковали пространство, когда
по безжизненному коридору, обгоняя понуро бредущего куда-то паренька,
пронесся чей-то торжествующий смех, подчиняя вс„ пространство своей
нечеловеческой и жестокой силе...
   Но никто ничего не заметил в этой маленькой точке населенного людьми
огромного мира. Вокруг продолжалась обычная жизнь: где-то совсем рядом
ссорились, где-то веселились, где-то объяснялись друг другу в любви, гдето
весело, с размахом, тратили деньги...
 
   .. И кто-то тихо плакал на другом конце Вселенной...
 
 
   1990-1992, апрель 1997.
   © Алекс Бор, 1999

--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 09.07.2002 17:41




АЛЕКС БОР
 
 
                          ЭТО ЭЛЕМЕНТАРНО, ВАТСОН
                        или ШЕРЛОК ХОЛМС В 22 ВЕКЕ 

                           Ироническая фантазия.

 
   1.
 
 
   Великий галактический сыщик Шерлок Холмс задумчиво стоял у окна и
неспешно раскуривал свою знаменитую трубку. Трубка почему-то не хотела
раскуриваться, и Холмс терял свое чисто английское самообладание и грубо
чертыхался. Вполглаза наблюдая за Холмсом, я диктовал портативному
компьютеру какую-то прошлогоднюю историю о своем знаменитом друге,
внештатном сотруднике Галактической патрульной службе.
   - Смотри, Ватсон, - сказал Холмс, - к нам летит какой-то гость.
   Я нехотя поднялся из-за стола и подошел к окну.
   Вечерело. С сотого этажа нашей маленькой квартирки на Нью-Бейкерстрит
хорошо просматривался весь Новый Лондон, гигантские небоскребы которого
закрывали невидимый горизонт. Со стороны центра города в нашу сторону
летел какой-то красный флаер. Холмс, как это бывает всегда, оказался прав:
вскоре флаер приземлился на нашей крыше, и спустя две минуты к нам в дверь
позвонили. Я впустил человека, облаченного в коричневую форму разведчика
Дальнего Космоса. Но синяя эмблема на правом плече - два переплетенных
огнедышащих дракона с планеты Санта-Пария - свидетельствовали о том, что
перед нами астробиолог. Это понял даже я безо всякого дедуктивного метода.
   - Профессор Ротнев, астробиолог, - представился посетитель, подтвердив
мою догадку.
   - Очень приятно, - ответил Холмс. - Я читал ваши работы и слушал ваши
знаменитые на всю Галактику лекции о мирах системы Гиблого Болота, когда
был студентом, но никогда не думал, что вам может понадобиться моя помощь.
Чем могу служить? Да вы садитесь, - предложил Холмс профессору, видя, что
тот переминается с ноги на ногу.
   - Благодарю, - сказал профессор, погружаясь в старинное, в стиле
девятнадцатого века, а оттого и очень уютное кресло. - Мне требуется ваша
помощь...
   - Ну, разумеется, - проницательно заметил Холмс, пытаясь раскурить
потухшую трубку.
   - Я только что прилетел с Эрроры... - сказал профессор, - там случилось
невероятное...
   - Продолжайте, - кивнул Холмс, не прекращая попыток раскурить
трубку.... Целую неделю я выслеживал бриста для зоогалакта Гаваны.
   Брист... Вы должны были слышать об этом дьявольском животном. Не стану
говорить, скольких трудов нам стоило выловить его. Вы же знаете, бристы
практически неуловимы...
   Холмс кивнул, продолжая рассеянно раскуривать трубку.
   - Но нам удалось сделать невозможное... Брист попался, и сегодня мы
должны были отправить его на Землю. Но когда прилетел спецкосмолет с
Земли, бриста в клетке не оказалось. Более того, не было и самой клетки. А
ведь в этом секторе Галактики, кроме нашей экспедиции, никого больше не
было. Вам не кажется это странным, Холмс?
   - Кажется, - кивнул Холмс, в очередной раз пытаясь раскурить трубку. -
И не понимаю, кому понадобилось воровать клетку вместе с дьявольским
животным.
   - Поэтому я и прилетел к вам. Только вы можете раскрыть столь
запутанное дело.
   - Не надо меня уговаривать, это моя работа. - Бодро ответил Холмс,
раскурив трубку. - Когда ближайший рейс на Энно?
   - На Эррору, - поправил Холмса профессор, - вы ошиблись.
   - Возможно, - рассеянно ответил Холмс, у которого погасла только что
раскуренная трубка, и великий сыщик был занят прежним занятием, а именно -
пытался ее раскурить. - Знаете, когда каждый день открывают новые планеты,
не мудрено запутаться даже такому сведущему человеку, как я. Так когда
рейс на Эррору?
   - К вашим услугам мой личный космолет, - сказал профессор, - он
находится за орбитой Плутона.
   - Это даже лучше, - задумчиво проговорил Холмс. По его просветленному
лицу было видно, что он на время забыл о погасшей трубке и мысленно начал
расследовать происшествие. - Ждите меня у флаера, мне нужно перекинуться
парой слов с дружищем Ватсоном.
   Когда профессор ушел, Холмс спросил у меня:
 
   & nbsp - Я надеюсь, Ватсон, ваш армейский бластер в порядке? Он вам
сегодня понадобится, смею вас заверить, мой друг...
   - Неужели дело столь серьезно?
   - Увы, мой друг...
   Взяв оружие, мы поднялись на пневмолифте на крышу, где нам уже ждал
профессор.
   Через минуту флаер поднялся в воздух. Еще пять минут потребовалось,
чтобы долететь до Старого Лондона, где в древнем замке Тауэр располагался
Центр телепортации, откуда мы мгновенно перенеслись на Трансплутон, где в
Космопорте нас уже ждал личный космолет профессора Ротнева.
   - Располагайтесь в каюте, - сказал профессор, - будьте как дома.
   Через три часа мы будем на месте.
   .. Прошли три часа вынужденного безделья. Холмс сидел, держа во рту
давно погасшую трубку, погруженный в только ему одному известные мысли. Я
от нечего делать в десятый раз чистил именной бластер, подаренный мне
императором феодального княжества Ймаре на планете Кен за услуги, которые
я конфиденциально оказал Его Величеству Толстобрюху Первому во время моей
воинской службы в разведке...
   - Ватсон, - нарушил молчание Холмс, - прошло уже три часа, а мы
по-прежнему куда-то летим. По-моему, это весьма странно. А по-вашему,
Ватсон?
   Не дожидаясь моего ответа, Холмс подошел к двери каюты и толкнул ее.
Дверь, как и следовало ожидать, не поддалась....
   - Дорогой Ватсон, - весело сказал Холмс, - нас заперли!!
   - Зачем это нужно профессору? - удивился я.
   - Смотря какому профессору, - ответил Холмс, раскуривая погасшую
трубку. - Видишь ли, дорогой друг, профессор Ротнев на самом деле никакой
не профессор Ротнев, а самый настоящий... Впрочем, об этом чуть позже,
когда мы выберемся отсюда. А то меня гложет смутное ощущение, что нас
скоро встретят огромным букетом цветов на ближайшей пиратской базе. Так
что бери, Ватсон, бластер, и режь дверь. Надеюсь, разбирая и собирая его,
вы ничего не напутали? И не забыли перезарядить батареи?
   Профессор Ротнев - или кто там он еще - ничего не подозревая, вел
космолет к одному только ему известной цели. То есть, по всей видимости,
на базу знаменитого Кровавого Роджера, самого опасного и неуловимого
пирата в галактике. Зная о том, кто такой Роджер, я не был уверен, что нас
встретят букетами цветов...
   Холмс бодрым шагом вошел в рубку и громко сказал:
   - Алло, Мариарти, куда мы летим?
   Так значит, это был сам Мариарти, вечный недруг Холмса!
   Мариарти побледнел, в его руке сверкнул бластер.
   - Без шуток, профессор, - предупредил Холмс, - не трудитесь, Ватсон все
равно успеет выстрелить раньше...
   - Ваша взяла, - прорычал Мариарти, - но мы еще поквитаемся...
   - Разумеется, - улыбнулся Холмс, держа в зубах раскуренную трубку.
   И когда он успел ее раскурить? - Но не сейчас. Ватсон. Вытащите из
кармана профессора минибластер. По-моему, он мешает профессору. А теперь,
- ласково продолжил Холмс, дымя трубкой, вызовете, пожалуйста, инспектора
Патрульной службы Галактического Содружества Лейстрейда и сообщите ему
полные координаты пиратской базы. Я думаю, давно пора кончать с засильем
пиратов в нашей Галактике. Только умоляю вас, не надо связываться с
Роджером, он вас уже не спасет.
 
 
   2.
 
 
   - Скажите, Холмс, как вы обо всем догадались? - спросил я своего
старого друга, когда мы вернулись на Землю, в нашу уютную квартиру на
Нью-Бейкер- стрит.
   - Это элементарно, Ватсон, - ответил Холмс, раскуривая трубку. - Я
сразу заподозрил неладное... К тому же он дважды или трижды выдал себя.
   Во-первых, он ловил бристов на Эрроре, хотя каждый уважающий себя
космозоолог знает, что бристы живут на Энно. Впрочем, вначале я решил, что
профессор просто оговорился, - вы же знаете, Ватсон, какие эти профессора
рассеянные. И поправил Ротнева, сказал, что нужно лететь на Энно. Но
профессор настаивал, что нужно лететь на Эррору. Мотайте на ус, Ватсон,
как важно знать географию... Во-вторых, я сказал профессору, что слушал
лекции Ротнева, когда был студентом. Но дело в том, что это была простая
проверка, я никогда не знал Ротнева, как и он меня. Мариарти не знал этих
подробностей, и выдал себя. Хотя замаскировался он отлично... в результате
еще нескольких умозаключений я понял, что передо мной никто иной, как
Мариарти, якобы погибший три года назад на планете Перн, в Большом
Каньоне. Правда, до меня доходили слухи, что он все-таки жив и работает на
Роджера, но у меня не было доказательств. Но тут он сам явился ко мне, и
мне стало ясно, что он хочет заманить меня и вас, дорогой Ватсон, в логово
Роджера, где и убить. Но Мариарти, как всегда, просчитался, теперь его и
Роджера ждет суд, а я, живой и невредимый, раскуриваю трубку и рассказываю
очередную историю для вашей коллекции...
 
 
   © Алекс Бор, 1988, 1999 

--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 09.07.2002 18:08




АЛЕКС БОР
 
                               ЧУЖОЙ
 
                        Ироническая фантазия.
 
 
 
 
   Оно материализовалось из воздуха прямо у деревянной кафедры.
   Аудитория переглянулась с видимым облегчением: видимо, здесь ждали
кого-то другого. Тогда, чтобы привлечь внимание к своей персоне, существо
взъерошило серую шерсть и три раза щелкнуло облезлым хвостом. Но и эти
действия не возымели ожидаемого эффекта. Лишь на "камчатке" кто-то громко
зевнул и снова уткнулся в увесистый томик "Монстров Вселенной". Передние
ряды также не обратили на существо никакого внимания. Рыжее существо
слегка растерялось и неуверенно засверкало красными глазами, потрясая
грязной когтистой лапой, щелкая треугольными копытами и при этом жутко
завывая.
   - Ну, это уже совсем неприлично! - сказал своей соседке первый парень
на факультете. Соседка мечтательно подняла очи горе, то есть к потолку и
томно вздохнула. На существо она не обращала внимания, все ее мысли были
поглощены соседом слева, который не только несколько лет не отвечал ей
взаимностью, но и вдобавок ко всему был не первый год женат, и не
сегодня-завтра в очередной раз должен был стать молодым отцом.
   А странное существо не прекращало попыток привлечь к себе внимание
аудитории. Оно волчком кружилось на одном месте, притоптывая и
прихлопывая, кувыркаясь через волосатую голову, вытягивая наружу облезлый
хвост и ветвистые рога и снова убирая их куда-то внутрь.
   - Ничего не понимаю, - глубокомысленно заметила широко известная в
узких кругах гениальная поэтесса. - По-моему, что-то знакомое, только где
я видела нечто подобное...
   - Точно! - подтвердила ее подруга, которая стихов не писала, потому что
не умела, однако славилась вле- кущими голубыми глазами и зовущей улыбкой
кинозвезды Голливуда.
   - И где я это видела? - продолжала недо- умевать поэтесса.
   Но загадочное существо не- долго занимало ум талантливой поэтессы.
   Спустя мгновенье она с головы до ног оказалась накрыта неизвестно
откуда налетевшей горячей волной поэтического вдохновения и стремительно
строчила гениальные строки в своей заветной тетради. ( Существо знало, что
ученые двадцать пятого земного века непременно найдут их при раскопках
гигантской мусорной кучи, оставшей- ся на месте этого среднерусского
города.)
   Голубоглазая соседка поэтессы, не желая прерывать ее вдохновение,
присоединилась к группе из десяти человек, которая обсуждала животрепещу
щую проблему появления в районе озера Селигер гуманоидов с летающих
тарелок, о чем недав- но писала местная пресса. Некий субъект в свитере,
на котором была нацеплена куча значков, вертелся вокруг них и доказывал,
что никаких летающих тарелок нет, что все это происки за- падных разведок
и мирового сионизма. С субъектом согласилась вялая особа с опухшим то ли
от бессонных ночей, то ли от чего другого лицом. Она недавно вернулась из
прибалтийского ре- гиона, где местные националисты наблюдали аналогичные
явления, но предполагали, что ле- тающие тарелки - очередная провокация
Москвы.
   И тут существо загрустило. Оно явно почувствовало себя не в своей
тарелке, однако надежда умирает последней, и оно решило попробовать
привлечь к себе внимание в последний раз. Широко раскинув руки, оно шумно
выпустило изо рта скопившийся в желудке воздух - ощутимо запахло
сероводородом - и завертелось волчком. Затем замерло в не совсем приличной
позе, злобно дыхнуло огнем, спалив несколько устаревших морально и
физически нагляд- ных пособий по истории КПСС времен начала конца
перестройки, и с надеждой на взаимность посмотрело на притихшую аудиторию.
   - Хулиган! - бросил кто-то. - И кто таких пускает без намордников?
   - Интеллигентный человек, вроде в возрасте уже, вся шерсть свалялась, а
он вон что вытворяет! - глубокомысленно заметил бледный и стройный юноша с
умным выражением серьезного лица будущего лауреата Нобелевской пре- мии.
   - Правильно делает, - возразил субъект в свитере со значками. - Так их,
гадов...
   А какая-то с виду обаятельная и, видима, сердобольная девушка подошла к
существу, заглянула ему в глаза и погладила по шершавой голове.
   Существо по-собачьи завиляло пушистым хвостом и отверну- лось,
смутившись.
   Как всегда неожиданно, в аудиторию вошел преподаватель. Шаркающей
близорукой походкой он привычно взгромоздил- ся на кафедру и, уткнувшись в
пожелтевшие за годы, если не за века, конспекты, начал что-то
невразумительно бурчать себе под нос.
   Существо тут же наклонило голову, вырастив длинное среднее ухо и
принялось напряженно вслушиваться в неясную речь. Но чем больше оно
вслушивалось, тем выше у него поднималась рыжая шерсть на загривке и
нервознее дергался внезапно облысевший хвост.
   Лектор на мгновенье оторвался от шпаргалок, снял очки и, близоруко
прищурившись, промямлил:
   - А вы что стоите, молодой человек? Садитесь, лекция уже началась.
   Существо пожало покрытыми седой шерстью плечами, нагло дыхнуло на
профессора сероводородом, почему-то смешанным с запахом перегара, и,
опустив голову, двинулось вдоль рядов, недоумевая, почему на него
по-прежнему не обращают должного внимания. Привыкли, что ли? Однако он
здесь первый, другие ему подоб- ные еще здесь ни разу не появлялись.
   Существо доковыляло до "камчатки" и село рядом с самой кокетливой
девушкой курса. Та смутилась и отодвинулась, бордово покраснев. Существо
попыталось объяснить ей, что оно здесь недавно, что его не так поняли, что
у него и в мыслях не было никаких намеков... Но соседка настороженно
косилась на него и, прикрывая розовой ладошкой красное, как пламя, лицо,
не решалась поддержать разговор.
   И тогда существо оставило попытки объясниться и решило прислушаться в
слова лектора. Но это ничего, кроме желудочно- го огорчения, ему не
принесло, так как лектор нес несусветную чушь, и существо, с горя выдохнув
весь скопившийся в желудке сероводород, поднялось с места и на цыпочках
вышло в коридор из аудитории.
   В коридоре оно дематериализовалось в свой параллельный мир и доложило
начальству, что исследуемая цивилизация совершенно непригодна для
контакта, так как находится на очень низком уровне развития.
   А в университетской аудитории мирно продолжалась лекция. На носу была
сессия...
 
   © Алекс Бор, 1990, 1997.
 

--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 09.07.2002 18:06




АЛЕКС БОР
 
 
                                УТРО
 
                                Этюд 
 
 
   Нежно-золотистый лучик мягкого утреннего солнца неслышно прокрался в
комнату через узкую щель в неплотно сдвинутых занавесках, придирчиво
оглядел свое косматое отражение в круглом зеркале, висевшем напротив окна
в старинной желтой раме, и, видимо, удовлетворенный скорым осмотром,
стремительно метнулся навстречу самому себе. Беззвучно ударившись о
прозрачное зеркальное стекло, он раскололся, разлетелся на части, распался
на мириады стрел-лучиков, и они озорными солнечными зайчиками - мягкими,
бархатистыми, шелковистыми - бросились врассыпную, как непоседливая стайка
шустрых мальчишек после окончания длинных уроков... И в этот неуловимо
короткий миг небольшое пространство комнаты наполнило то светлое и чистое,
почти прозрачное дыхание первородной утренней свежести, которое можно
почувствовать, только проснувшись вместе с восходом солнца, чтобы увидеть
утреннее пробуждение жизни, когда вот такие маленькие озорные лучики
ласкового утреннего солнца пронзаю уже размытые, потерявшие ночую густоту
и телесную плотность, рваные клочья бесцветной предрассветной полутьмы, и
она трусливо прячется в тесные неуютные щели...
   Один солнечный зайчик, более шустрый и непоседливый, чем его товарищи,
стремительно промчался по высокому потолку, изрезанному густой сетью
черных старческих морщин, и, усевшись на игравшем разноцветьем радуги под
отраженными от зеркала солнечными бликами светло-зеленом плафоне, бросил
вниз искрящийся озорной взгляд.
   Маленькая, но уютная комната уже дышала ласковым и нежным дыханием
наступающего утра. По гладко отполированному письменному столу,
беспорядочно заваленному раскрытыми книгами и тетрадями, носились
наперегонки, играя в невидимые салки, десятки золотистых солнечных
зайчиков. Вылинявшие на солнце голубоватые обои искрились неистовым
разноцветьем радужных бликов.
   А на другом конце комнаты, куда пока еще не доставали
розовато-шелковистые лучи проснувшегося солнца, на высокой кровати, угрюмо
покоящейся на высоких резных ножках, спала девушка. Спала крепко и
безмятежно, по-детски свернувшись калачиков, крепко прижавшись щекой к
теплой подушке. Растрепанные густые волосы черными кудрявыми волнами
стекали по разрумяненному смугловатому лицу, сомкнутые в дреме
иссиня-черные ресницы слегка вздрагивали, пухловатые губы чуть
приоткрылись и застыли в сладкой улыбке. Сбившееся одеяло слегка открывал