отели
вмешиваться в экономику, и доллар устоял. Кстати, местные доллары немного
отличаются от тех, что ходят в твоем мире. Так что не советую сбывать их в
твоем мире, попадешься.
   Игорь молчал, не зная что ответить.
   Зато за ним послушно шел прекрасный единорог.
   Единорог, которого он подарит любимой девушке...
 
 
   4.
 
 
   Пока они возвращались к площади, все, кто попадался им навстречу -
люди, гномы и еще какие-то существа, очень похожие на людей, но которые,
скорее всего, людьми не являлись, останавливались, восхищенно глазея на
красавца-единорога. Детям хотелось погладить зверя по шелковой гриве, и
Игорь не противился их желаниям.
   - Мне, наверное, уже пора? - спросил Игорь у эльфа, когда они подошли к
воротам парка.
   - Пора. Через полчаса в твоем мире наступит Новый год...
   - Но я когда-нибудь смогу вернуться сюда?
   - Вернешься, - кивнул эльф. - Вот мой телефон, звони, - он протянул
Игорю визитную карточку. - Это мобильный, ты меня сможешь по нему застать,
если я буду в Староволжске. А так как в вашем городе я бываю часто, то
найти меня не составит труда.
   - Спасибо, - проговорил Игорь, чувствуя себя крайне смущенным.
   - Не за что, - дружелюбно улыбнулся эльф. Сейчас он уже не казался
Игорю таким высокомерным, каким был всего лишь час назад. - И Марину с
собой возьми, она все-таки наполовину эльфийка, ей будет интересно увидеть
родину предков...
   - А как мне вернуться назад? - Игорь обернулся к эльфу.
   И услышал слабый голос, доносившийся словно издалека:
   - Ты уже вернулся...
   И слабый морозный ветерок коснулся его лица. Словно Марина провела по
щеке своей нежной ладошкой...
   Игорь оглянулся - эльфа рядом с ним не было. А сам Игорь сидел на
дощатой парковой скамейке.
   "Ничего не понимаю!" - Игорь встал, двинулся было вперед, но тут же
застыл, словно наткнулся на стеклянную преграду.
   Только что был день, сияло солнце! А сейчас на небе снова задумчиво
горят яркие огоньки звезд, дует слабый ветерок, пролетают редкие
снежинки...
   Неужели я заснул? - с тревогой подумал Игорь. Переутомился и заснул...
Так и замерзнуть недолго...
   Кто-то осторожно подошел к Игорю сзади и тихо, словно боясь
потревожить, дыхнул в затылок. Игорь оглянулся.
   Нет, никакой это был не сон...
   Потому что за спиной стоял белоснежный Единорог и смотрел на Игоря
умными, почти человеческими глазами.
   Значит, это не сон...
   Игорь посмотрел на часы. Маленькая стрелка остановилась у цифры
двенадцать, а большая приближалась к цифре "девять". До наступления Нового
года оставалось пятнадцать минут.
   Не успеть...
   Единорог осторожно тронул острым рогом плечо Игоря. Затем присел перед
Игорем на колени передних ног, призывно кивнул рогом себе на спину.
   Игорь понял, что от него хочет Единорог.
   - Но я никогда не ездил на единорогах, - пробормотал он в
замешательстве.
   - Да и на лошадях, признаться, тоже...
   Единорог снова кивнул себе на спину, и Игорь решился - до наступления
Нового года оставалось всего десять минут...
   Марина жила окраине Староволжска, в современном микрорайоне,
застроенном одинаковыми, как братья-близнецы, блочными домами. На
троллейбусе туда нужно было ехать почти полчаса. Но единорог домчал Игоря
почти мгновенно.
   Он даже не успел ничего почувствовать. Лишь на мгновение ветер стал
крепче и злее, а острые снежинки обжигали лицо, впиваясь в кожу острыми
гранями.
   Единорог остановился перед стандартной девятиэтажкой. Игорь поднял
глаза, посмотрел на окна пятого этажа - и увидел изумленные глаза Марины,
ее широко открытый от удивления рот...
   Сердце учащенно забилось: она ждала его! Ждала до последней минуты...
   Но до Нового года осталось всего лишь две минуты... Игорь понял, что не
успеет подняться к девушке. А Единорог... не потащишь же его с собой на
пятый этаж...
   Но...
   Порывисто колыхнулась кисейная занавеска в ярко освещенном окне пятого
этаже, и легкий девичий силуэт исчез.
   Сейчас она спустится вниз, - понял Игорь, ликуя. Туда, где учащенно
билось радостное сердце, накатила приятная волна ласковой нежности, и
Игорь потонул в этой волне с головой, осознавая, что ему больше ничего не
нужно, кроме... Кроме Марины, ее добрых ласковых глаз, теплых губ...
   Он слез со спины Единорога и взял его под уздцы. И они медленно пошли к
подъезду, дверь которого была закрыта на кодовый замок.
   Единорог неслышно шел за Игорем, мягко ставя копыта на скользкий лед
тротуара, очищенного дворниками от снега. Дыхание единорога было теплым,
приятным. Ободряющим...
   Тишину предновогодней ночи разорвал тугой удар - это хлопнула входная
дверь. Из подъезда стремительно выбежала девушка. Она была в джинсах и
легкой красной кофточке, наскоро наброшенной на футболку-безрукавку. Игорь
отпустил вожжи и кинулся к Марине - глупая, ты же простудишься...
   - Я ждала тебя, - шептала Марина, прильнув к плечу Игоря. - Я думала,
ты не придешь...
   Игорь схватил девушку в охапку, закружил, чтобы согреть ее.
   - Ой, отпусти, - завизжала она, и Игорь поставил ее на ноги. Но не
отпустил, продолжал держать за талию.
   - Я пришел... С подарком, который ты просила...
   - Ой, а я и не заметила, - Марина посмотрела за спину Игорю. Большие
черные глаза девушки сияли радостью, зрачки стали похожи на лучистые
звездочки.- Извини, - виновато прошептала она. И Игорь понял, что она
приняла бы его и без единорога...
   - Спасибо, - шепнула она с улыбкой.
   Единорог грациозно подошел к Марине, положил рогатую голову ей на плечо.
   Девушка выскользнула из объятий Игоря, прильнула к золотистой гриве
единорога.
   Шелковистая грива была теплой и мягкой.
   - Ты замерзнешь, - беспокойно проговорил Игорь.
   - Не замерзну, - улыбнулась девушка. - Ты хороший, - ласково сказала
она, и Игорь не понял, к кому относились ее слова - к нему или к единорогу.
   Наверное, к ним обоим...
   Впрочем, сейчас это не имело никакого значения...
   - Какой славный, - Марина отпустила шею единорога, повернулась к Игорю.
Ее лучистые глаза сияли так, что, казалось, могли растопить мрак
новогодней ночи. - Спасибо тебе, Игорюша... Я всегда знала, что ты меня
любишь...
   И Игорь близко-близко увидел ее сияющие глаза. И почувствовал нежное
прикосновение маленьких нежных пальчиков к своей щеке. И осторожно, словно
это было хрупкое сокровище, которое могло разбиться от неловкого
прикосновения, взял холодные ладони Марины и поцеловал ее замерзшие
пальчики. Марина медленно откинула голову назад, ее губы разошлись в
призывной улыбке, и Игорь почувствовал теплое дыхание девушки.
   И понял, чего она хочет от него...
   Его губы нашли ее губы, и даже настойчивый бой курантов не смог
прервать их первого - по-настоящему первого - поцелуя.
   А единорог стоял чуть в стороне, словно смущаясь. Он радовался счастью
двух любящих людей, но не хотел им мешать.
 
   ... Многие, кто вышел в ту ночь на улицу, потом рассказывали, что
видели, как около часу ночи, несся по заснеженным улицам Староволжска
красивый, как античный бог, белый конь с развевающейся по ветру золотистой
гривой, а во лбу коня сиял серебром острый рог. На спине быстрого коня
можно было разглядеть два смутных силуэта всадников, которые крепко
прижимались друг к другу - наверное, чтобы не свалиться на бешеной
скорости...
   Но этим рассказам никто не верил. Не верили и те, кто видел
стремительный бег золотогривого коня собственными глазами.
   Потому что чего только не привидится в новогоднюю ночь, особенно если
не рассчитать дозу шампанского.
   Ведь все знают, что единорогов не бывает...
 
 
   30 декабря 2001 - 3 января 2002 г.
 
   © Алекс Бор, 2002.

--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 09.07.2002 17:24




АЛЕКС БОР
 
                    День, когда в Городе идет дождь 

                         Романтическая фантазия 

   1
 
   Сегодня утром в Городе пош„л дождь...
   Так бывает всегда, когда кончается июнь...
   Угрюмые тучи черными стервятниками хищно набрасываются на Город,
разомлевший под тягостным зноем раскал„нного солнца, сдавливают свинцовыми
тисками неудержимо рвущееся в просторную высь голубое небо и, почти
касаясь клочковатыми щупальцами плоских крыш многоэтажных домов, уныло
осыпают сиренево-сизые предрассветные улицы колючими иглами по-осеннему
зябких дождевых капель.
   Колючий дождь сердито лупит редких прохожих, закутанных в серые
резиновые плащи. Унылые краски хмурого дождливого утра оживляет только
разноцветная пестрота ощетинившихся навстречу дождю разноцветных зонтов.
Но прохожих на улицах Города мало, из-под сухих крыш выползают только те,
кому нужно куда-то срочно идти.
   Ещ„ не проснувшись, я знаю, что в Городе пошел дождь. Он не может не
прийти в Город в этот июньский день, так бывает всегда... Сквозь чуткий
сон я слышу глухой шум дождевых капель, бьющихся об оконные стекла.
   Чувствую, как по оконному стеклу извилисто бегут, оставляя мокрую
дорожку, мутновато-призрачные слезинки дождя.
   Я открываю глаза, и смотрю сквозь тусклую пелену дождя на серое
бесцветное небо, оно сливается с пепельно-серыми крышами панельных
домов-близнецов, и я чувствую, как сжимаются, уменьшаясь в размерах
просторные улицы и проспекты, как размываются, растворяясь в мышино-серой
пелене дождя, травянисто-деревянные переулки Старого Города... Я вижу, как
слетают, прибитые дожд„м, сочно-зел„ные листья с поникшего кл„на.
   И невольно вспоминаю такой же размытый студ„ными струями дождя тусклом
июньском дне, когда в бл„клой пустоте соседнего - через улицу - двора я
стоял рядом с Делиной, маленькой девочкой с Очень Дал„кого Острова, и
разговаривал с ней. В последней раз...
   И хотя с той далекой поры минуло немало дождливых лет, воспоминания об
этом хмуром дождливом дне всегда приходит ко мне, когда я, проснувшись
ненастным утром, печально взираю на мутновато-желтые дорожки на
дымчато-серых оконных стеклах; когда, выглянув в окно, вижу, как бойко
пляшут в лужах гулкие пузыри, когда ощущаю над головой каменную тяжесть
налитых угрюмым свинцом косматых туч. И с невольно подступающей тихой
грустью я снова возвращаюсь в тот уже очень далекий от меня день, и мне
кажется, что это было совсем недавно. Быть может, даже вчера...
 
   2
 
   В тот год последняя неделя июня выдалась необычайно знойной.
Раскал„нный шар солнце немилосердно сжигал Город, лениво проплывая по
прозрачно-чистому небу, на котором, даже если очень захотеть, невозможно
было отыскать ни единого облачного пятнышка. Воздух, горячий и густой, как
неразбавленный кисель, обжигал дыхание. Асфальт плыл под ногами, и его
тропический жар чувствовался сквозь резиновые подошвы босоножек. Душное
марево зноя висело в стеклянной духоте пыльных улиц.
   Спастись от невыносимой жары можно было только у воды. Многие горожане
так и поступали. На песчаном пляже всегда дул прохладный, освежающий
ветерок, который смягчал духоту почти тропической жары. По-южному
загорелые пацаны плескались в Реке, которая медленно, с гордым
достоинством, уже несколько миллионов лет несла свои хрустально-прозрачные
воды к дал„кому южному морю, разделяя Город на две почти равные части.
   На поросших одуванчиками и желтыми метелками борщевика высоких склонах
левого берега лежал Старый Город, деревянное царство узких и извилистых
улочек и переулков, до которых ещ„ не успели добраться надменные
пятиэтажки. Над Старым Городом возвышались, блестя на солнце, ободранные
купола церквей и башни колоколен.
   А правый, низинный берег, протыкал голубизну неба панельными этажами
новых микрорайонов, шеренги которых навивали тоску. Лишь изредка в унылую
одноцветность похожих друг на друга, как близнецы, новых домов вносили
разнообразие обшарпанные стены позабытых посадских храмов. Обезглавленные
чьей-то злой волей, с дырявыми куполами, со сбитой росписью, они казались
здесь, среди серых пятиэтажек, чужеродными вкраплениями навсегда ушедшего
прошлого. Как и терпеливо ждущие сноса уныло покосившиеся деревянные
домики за косыми заборами, скрытые, правда как безжалостной крепостной
стеной, четким солдатским строем современных кварталов. И было
удивительно, что левый берег реки сохранил прежнее старинное великолепие.
   А может быть, мне это только казалось, потому что я не любил
казарменное однообразие современных улиц, мне по душе был Старый Город -
каким он мог бы дойти до наших дней... Я знал, что этого города давно уже
нет, что он существует только в моем воображении, - и в то же время этот
ушедший в небытие город существовал. И стоило мне перейти через мост, как
я сразу оказывался в каком-то другом мире... Я неспешно бродил по тихим
зеленым улочкам, и чувствовал, что заросшие яркой сочной травой улочки,
притихшие в тени раскидистых тополей и кленов, зовут меня в свою сказку. И
наполняют уставшую душу ощущением покоя...
   В тот день я тоже бродил по улочкам Старого Города. И не заметил, что у
горизонта смутной чернильной кляксой висит сиреневое пятнышко. Облачко,
почти прозрачное и бестелесное, оно никак не могло привлечь к себе
утомленное летним зноем внимание. Очень уж несолидным казалось это
маленькое чернильное пятнышко на безбрежном полотне раскинувшегося в
просторную высь ярко-голубого ковра.
   Но нахальное облачко, не принимая всерь„з огненных усилий солнца
растопить его, чтобы вернуть небу первородную голубизну, постепенно
набухало, разрастаясь и темнея, приобретая грозные очертания дождевой тучи.
   Только очень уж недобрыми, зловещими были эти очертания. Не избавление
от жары несла эта ртутно-тяжелая туча, что-то злое таилось в ее матовом
сердце - холодное, враждебное лету...
   Город замер в тревожном ожидании. А туча плыла - медленно и
величественно, по- хозяйски погромыхивая костями. Ее надменное, пышное
тело плотоядно колыхалось, разбухая, заслоняя собой голубизну неба. Следом
за тучей летел, по-хулигански срывая листву с деревьев, холодный
пронизывающий ветер.
   И вот на распаренные зноем пыльные улицы гулко упали первые, еще очень
осторожные, неуверенные капли дождя. Словно туча проводила разведку.
   И, видимо, разведка прошла успешно. И туча выплеснула на Город миллионы
скопившихся в ее упругих недрах ведер воды.
   Холодный ливень застал меня в Старом Городе. Не прошло и секунды, как
я, одетый по-летнему, выглядел так, словно меня только что вытащили из
бездонного пруда.
   Пришлось, чтобы не схватить в разгар лета, среди каникул, простуду, и
не глотать потом отвратительные горькие таблетки, дворами выбираться на
центральный проспект, проложенный сквозь старинные переулки, садиться на
троллейбус и ехать домой.
   Когда я вышел на своей остановке, ливня уже не было, холодный дождь
мелко моросил по мокрому асфальту, звонко хлюпая каплями по отражающим
ч„рные тучи грязным лужам, выбивая из них лопающиеся пузыри.
   Каменный забор со ржавыми воротами вел во двор. Во дворе было сумрачно
и пусто. На желтой бельевой веревке бессильно трепыхались кем-то забытые
простыни. Долго же им придется сохнуть после такого дождя...
   И тут я увидел Делину...
   Окно на первом этаже обычного блочного дома было широко распахнуто, и
Делина сидела на подоконнике, прижавшись спиной к оконной раме. Ноги,
босые и голые, были плотно прижаты к груди, тонкие руки обхватили
маленькие колени. Острый подбородок задумчиво уп„рся в переплет„нные на
коленях руки.
   Поза Делины навеивала ощущение тоски и печали. Так, наверное, сидела на
берегу моря, на огромном валуне, облизанном волнами, таинственная Ассоль.
   Сидела, напряж„нно всматриваясь в дымчатую даль горизонта - не
покажется ли алый парус шхуны капитана Грея? Только, наверное, в сказочном
Зурбагане, - сказочно-белом городе у лазурно-синего моря, где жила
Ассоль,- не ш„л холодный дождь, заставляя думать о том, что лето может
неожиданно уйти. А сама Ассоль не набрасывала на узкие плечи темно-красную
курточку.
   Делина сидела на широком подоконнике, задумчиво склонив обрамл„нную
прямыми короткими волосами голову к коленям, и печально смотрела во двор,
мокрый и грустный от разлившихся луж, по которым звонко лупили, покрывая
их сплошной дрожащей рябью, острые капли озорника-дождя.
   Делина увидела меня, когда я проходил мимо ее окна, думая, стоит ли ее
окликнуть. Приятно улыбнулась. Оторвала подбородок от колен. Смешно
сморщила свой маленький носик. Взмахнула тонкой загорелой рукой - курточка
едва не слетела с плеч, и Делина едва успела подхватить ее.
   - Погоди, Андрей, - крикнула она, блестя черными бусинками лукавых
зрачков. - Не уходи... Я сейчас...
   И, проворно соскочив с подоконника, исчезла в глубине комнаты.
   Но тут же е„ лукавое лицо снова появилось в окне. Ч„рные глаза
хитровато блестели, веснушки радостно танцевали на облезлом от загара
носу, а тонкие руки быстро чертили в воздухе тайные знаки, смысл которых,
наверное, не знал никто, даже она сама.
   Проворно вскочив на подоконник - только красные босоножки мелькнули, -
Делина на миг присела на корточки, а затем, испустив воинственный клич
бесстрашных краснокожих, только что добывших в бою новые скальпы
бледнолицых братьев, закрыла глаза руками, и бесстрашно сиганула с
подоконника вниз, в туманную пелену дождя. По сонному двору прон„сся
оглушительный визг, словно это был прыжок не из окна первого этажа, а
падение с крыши гигантского нью-йоркского небоскр„ба.
   Красные босоножки звонко шл„пнули по грязно-т„мной луже, вероломно
затаившейся под самыми окнами. В разные стороны брызнули мутные струи.
   Кирпичная стена дома покрылась неряшливой рябью мокрых разводов.
   Выскочив из лужи, Делина придирчиво оглядела себя, ища потери. Заметила
на белой юбке грязные пот„ки, укоризненно, совсем по-взрослому,
нахмурилась и недовольно покачала головой. Увидев, что ноги тоже обляпаны
- от щиколотки до колен -быстро наклонилась и вытерла грязь ладонями.
Звучно плюнула на измазюканные ладошки, наскоро вытерла их друг о дружку,
размазывая грязь.
   И, недолго думая проложила их к белой футболке. По бокам ч„тко
отпечатались черные пальцы. Словно с переводной картинки из цикла "Персты
дьявола".
   Увидев, что она натворила, Делина сердито нахмурила тонкие брови,
укоризненно покачала головой, расстроено вздохнула. Наверное, представила
себе, что скажет мать, когда прийдет домой. Правда, мать у Делины добрая,
никогда не кричит и не ругается, но все равно неприятно... Делина угрюмо
зыркнула на меня исподлобья черными блестинками зрачков -видишь, дескать,
какая я неряшливая... почти как ты... шутка...
   И тут же, отчего-то смутившись, бордово покраснела и быстро спрятала
маленькие острые кулачки в карманы куртки. Отвернулась, исподлобья пронзив
меня косым взглядом лукавых глаз.
   Я дипломатично пожал плечами - дескать, ничего не видел...
   И тут суровая пухлая туча, до сей поры лениво плевавшаяся колючими
иглами слабой мороси, вдруг вспомнила, что в ее резерве еще есть и мощь, и
сила.
   Сердито прогромыхав в вышине тупыми костями, она обрушила на нас
тяжелую стену холодной воды. Начался настоящий ливень. Поднялся ветер,
срывая с мокрых веток тяжелую листву... Наверное, такие ливни случаются на
море, когда накатывается грозный девятый вал, и громадные, высотой в
многоэтажный дом, бессердечные буруны, клокоча и пенясь, уносят в черную
пучину парусные корабли, ведомые бесстрашными капитанами...
   Радостно заворкотали в лужах, булькая, беспокойные пузыри, лопаясь
холодными брызгами. Почерневший воздух пронзила яркая стрела молнии, и
следом за ней, немного опаздывая с ответом, по-стариковски что-то
проворчал недовольный гром. И в лицо сладко пахнуло прохладной грозовой
свежестью.
   Я едва успел спрятаться от новой порции дождя под гигантской, как шатер
цирка шапито, кроной раскидистого тополя, который рос в центре двора.
   Зел„ный шелестящий зонтик над„жно защитил меня от гнева разбушевавшихся
небес. Впрочем, я и так был уже мокрым до последней нит