посредственном подчинении
Федерального Совета Обороны и Генерального Штаба. Военные чиновники,
которые успешно спасают свои толстые задницы на тыловых базах, надежно
защищенных силовыми и прочими полями, осуждали партизанские методы ведения
боевых действий, которые практиковала Фабиола. Генералы всерьез считали,
что войну нужно вести по установленным им же правилам, тогда как Фабиола
плевала на все правила, одерживая одну победу за другой, и генералы были
вынуждены, скрепя сердце, признать, что Фабиоле принадлежит немалая доля
заслуг в победах над общим врагом, жестоким и коварным. Тем не менее, они
не спешили награждать ее боевыми орденами, ибо Пятый параграф Устава
Вооруженных Сил Федерации гласил, что женщина не имеет права командовать
боевым спейсером в военное время (впрочем, и в мирное тоже...) А если она
не имеет права командовать боевым кораблем, то на нее не распространяется
Конвенция о гуманных способах ведения войны. То есть если Фабиола - не дай
Бог, конечно, - попадет в плен, ни одна толстая генеральская задница не
пошевельнет и мизинцем, чтобы добиться ее освобождения, не говоря уже о
том, чтобы обменять ее на какого-нибудь пленного цпеха...
   Веселенькая перспектива - сгнить заживо в подземных казематах Империи...
   Гораздо более веселенькая, чем медленно умирать в спас-капсуле,
дожидаясь помощи, которой наверняка не будет...
   - Тысяча космических чертей! - сквозь глухой треск темной космической
пустоты доносился до Фабиолы срывающийся тенорок Яна. - И зачем я ввязался
в эту авантюру? Дьявол дернул меня улететь с Земли. Повоевать мальчишке
захотелось! Романтик долбаный! А теперь я должен глотать собственное
дерьмо в открытом космосе...- Лексика Яна не отличалась излишним
богатством и разнообразием. Фабиола подумала, что если она выживет и снова
станет капитаном "Робингуда", то выкинет к чертовой матери все файлы с
этим памятниками старины, чтобы у экипажа ее корабля не было повода
перенимать дурные привычки киношных космических волков. И тут же поймала
себя на мысли, что думает так, словно ничего не случилось, что верный
"Робингуд"
   ждет ее на одной из внешних баз... Она почувствовала, как в сердце
проникает черная, как космическое пространство вокруг, тоска, и уже была
готова составить компанию своему подчиненному и высказать этой черной
пустоте все, что она о ней думает, не стесняясь в выражениях - Фабиола
знала десятка три оборотов, произносить которые в светском обществе
считалось дурным тоном. Но Фабиола, сколько она себя помнила, никогда не
горела желанием стать светской дамой, да и леди назвать ее можно было лишь
с очень большой натяжкой, и это несмотря на то обстоятельство, что
приставать к ней с непристойными предложениями было далеко не безопасно.
   Помнится, один очень бравый генерал, которые завоевал все свои звезды
на штабном паркете, пытался по-хорошему договориться с Фабиолой насчет
совместного ужина при свечах, но случайно начал распускать руки, и в итоге
очутился не только в глубоком нокауте, но и, поговаривали, пришлось ему,
бедолаге, пройти долгий лечебный курс, чтобы восстановить способность
общаться с женщинами не только на вербальном уровне.
   Фабиола улыбнулась, вспомнив эту давнюю историю. Правда, тогда ей было
совсем не до улыбок. Генерал пользовался влиянием в правительстве
Федерации, и Фабиолу едва не заключили под стражу...
   - Ну почему я должен глотать собственное дерьмо в этом космическом
гробу, - продолжал стенать Ян, - вместо того, чтобы лежать в постели со
своей девушкой...
   Нытье Яна уже начало надоедать Фабиоле, и она с раздражением крикнула:
   - Заткнитесь, сержант! Вы же мужчина, черт вас дери! Или вы
предпочитаете быть столь приятным вашему сердцу дерьмом?
   Ян тут же замолк, но Фабиола чувствовала, что его молчание будет
длиться недолго. Ян был молод, он всего три месяца назад пришел в экипаж,
заменив погибшего Дана. И сразу стал своим в маленьком сплоченном
коллективе "Робингуда"...
   Фабиола прикрыла уставшие глаза, чтобы вспомнить, как выглядел Ян. Но
его образ почему-то ускользал от Фабиолы. Она только вспомнила, что был он
невысоким и худощавым. Черноволосым. С такими же черными глазами, большими
и жгучими. Фабиола не сомневалась, что Ян, несмотря на свои неполные
двадцать лет, наверняка нравился женщинам. И женщины тоже, вне всяких
сомнений, поглядывали на Яна. Да и что греха таить - сама Фабиола была
готова отдаться парню, забыв обо всем на свете! От безумного рокового шага
ее удерживала... нет, не ответственность за экипаж, и даже не военная
присяга, которую она никому так и не дала -черт с ними, с ответственностью
и с присягой! Фабиолу останавливала память. Память о Максе. Именно Макс
подобрал ее, умирающую, потерявшую память, на какой-то раздолбанной
непрерывными бомбардировками планете, среди горящих руин. Именно Макс
выходил ее, вернул к жизни... Правда, Максу так и не удалось вернуть
Фабиоле память, она так и не вспомнила, как оказалась на этой планете.
Скорее всего, она там жила. И, скорее всего, у нее там была семья, которая
погибла при бомбардировке. Единственным воспоминанием о прошлой жизни
осталось имя - Фабиола. Ее действительно так назвали родители - которых
она, впрочем, так и не вспомнила. Выздоровев, Фабиола пыталась выяснить
свое прошлое через Галнет, даже подавала запрос в поисковик по поводу
фамилии Ксотос- но ничего не обнаружила. Если верить Галнету, она была
единственной в Галактике носительницей этой фамилии, что само по себе было
невероятным...
   Впрочем, тогда Фабиолу занимали совсем другие проблемы, которые к
теории вероятностей не имели ни малейшего отношения.
   Ей было неприятно и больно чувствовать себя человеком без рода, без
племени. На Фабиолу навалилась тоска. Такая невыносимая, что девушке не
хотелось жить. Несколько дней Фабиола пролежала в своей каюте, ни о чем не
думая, глядя в потолок.
   А потом к ней пришел Макс...
   То есть Макс заходил к ней и раньше - приносил еду, расспрашивал о
здоровье, о прошлой жизни, которую Фабиола не помнила. Но она не
притрагивалась к пище, а на все вопросы отвечала односложно - ей хотелось
поскорее остаться одной, наедине со своими горькими мыслями. Иногда Макс
присаживался на краешек кровати и что-то тихо говорил Фабиоле, но девушка
не слушала его тихих, сбивчивых фраз. И лишь однажды бросила ему в сердцах:
   - Зачем ты спас меня? Уж лучше бы я умерла там, среди развалин, чем
узнать, что у меня нет семьи.
   - Глупая, - ответил Макс, виновато улыбаясь. - У тебя теперь есть семья.
   Весь экипаж считает тебя своей...
   - Но я не знаю, кто мои родители. Я не помню их. Не помню, были ли у
меня братья и сестры... - на глазах Фабиолы блеснули слезы. -Они,
наверное, погибли при бомбардировке...
   Фабиола уже знала из рассказов Макса, что планету, на которой ее нашли,
и название которой она так и не могла запомнить, Цпехи подвергли
массированной бомбардировке. Это была акция устрашения, потому что на
планете не было никаких военных объектов, и имперцы сознательно уничтожали
мирные города.
   - Я даже не могу с ними проститься...
   Макс кивнул: он лучше Фабиолы знал, что случилось на планете. После
ядерной бомбардировке не выжил никто, Фабиола была единственной, кому
удалось спастись из горящих радиоактивных руин.
   - Мы уже отомстили за них, - твердо сказал Макс, и его взгляд сделался
жестким. - Мы отомстили за всех жителей планеты...
   Фабиола знала, что два дня назад "Робингуд" участвовал в рейде по тылам
противника, было уничтожено несколько баз тылового обеспечения Цпехов и
даже один случайно подвернувшийся эсминец, который стоял в доке, ожидая
ремонта.
   Пленных не брали...
   - Все равно их не вернуть, - с горечью сказала девушка, отворачиваясь к
стене и проваливаясь в глубокий, без сновидений, сон.
   Она не слышала, как Макс ушел - на капитанский мостик. И не видела,
какое у него было при этом лицо - лицо человека, готового в одиночку
уничтожить всю Империю, лишь бы девушка, которая ему понравилась с первого
взгляда, улыбнулась... нет, не ему - просто улыбнулась. Макс почему-то был
уверен, что у Фабиолы должна быть приятная, милая улыбка...
   Когда на следующий день Макс снова пришел к Фабиоле, девушка вдруг
поймала себя на странной мысли, что ей хочется, чтобы он подольше побыл в
ее каюте. А когда он уходил - слишком быстро, как показалось Фабиоле, -
она пожалела о том, что он ушел. Ей хотелось, чтобы он остался с ней - на
весь долгий день.
   На весь вечер...
   На всю ночь...
   На всю жизнь...
   Так оно вскоре и случилось.
   Макс стал ее первым мужчиной.
   Возможно, в прошлой, забытой жизни, у нее уже были мужчины, но Фабиола
не помнила их, так что с полным правом могла считать, что Макс стал у нее
первым.
   Макс был у нее не только первым, но и единственным.
   Позднее, вспоминая то, что произошло между ними в тот далекий вечер,
Фабиола пыталась понять, почему она вдруг вот так просто, не задумываясь,
отдалась Максу. И понимала, что не может ответить на этот вопрос. Скорее
всего, это было не просто инстинктивное желание интимной близости - оно
пришло чуть позже, когда Макс и Фабиола уже были близки не одну неделю, а
стремление защититься, опереться на твердое, и вместе с тем ласковое
мужское плечо. И Фабиола выбрала плечо именно Макса, который стал ее
верным защитником и другом. Впрочем, никто из остальных мужчин, членов
экипажа "Робингуда", не оспаривал права капитана на Фабиолу. Не только
потому, что они были людьми военными, и, согласно субординации, не могли
перечить старшему по званию. Нет. На "Робингуде" не было принято бездумное
чинопочитание, экипаж был действительно единой семьей, братьями, которые
одинаково делили между собой все радости и горести, победы и поражения.
   Макс был старшим, но он был равным среди равных, экипаж доверял ему,
как самому себе, и "робингуды" готовы были идти за Максом и в огонь, и в
воду - как потом готовы были идти за Фабиолой.
   Фабиола стала общей сестрой, весь экипаж полюбил ее именно в этом
качестве. А Макс полюбил ее как женщину, и Фабиола полюбила его как
мужчину. И им было хорошо вместе. Легко. И Фабиола чувствовала себя самой
счастливой женщиной в объятой пламенем войны Галактике. Да, она тоже
участвовала в вылазках против Цпехов - но, по большому счету, ей было
наплевать на Имперцев - просто она хотела всегда быть рядом со своим
Максом, который оживил ее, вернул к жизни, из которой она чуть было не
ушла - по доброй воле. Потому что зачем жить, когда рядом нет ничего,
кроме пустоты, когда ты не можешь вспомнить ни одного родного лица, когда
от твоего прошлого осталось только данное тебе имя... Фабиола была
благодарна Максу не только за то, что он разбудил в ней женщину - женщину
горячую и страстную, но и за то, что он разморозил ее, вернул к жизни. Да,
когда Фабиола лежала в своей каюте, уставившись в белый, как саван,
потолок, она чувствовала себя замерзшей, ей казалось, что ее сердце
представляет собой маленький кусок холодного, как космическая пустота,
льда, который уже не гонит кровь по ее жилам. Но первая ночь с Максом,
когда он пришел к ней, присел на краю кровати, и Фабиола поднялась с
подушек, села рядом с ним, словно в ожидании чего-то... И Макс, который
давно уже все понял, обнял девушку, коснулся сухими губами ее горячей
щеки... И Фабиоле не оставалось больше ничего, кроме как поверить Максу,
отдаться ему и душой, и телом, когда не осталось никаких мыслей, а было
только одно счастье от того, что он рядом с ней... Эта ночь без сна
растопила холодный лед, сковывавший сердце, и Фабиола почувствовала себя
легко, как птица, ей хотелось взлететь в пронзительную голубизну неба и
крикнуть так громко, чтобы ее счастливый голос услышала вся Вселенная: "Я
люблю тебя, Макс!"
   И все эти годы Фабиола чувствовала себя счастливой. Когда Макс был
рядом, она ни о чем не думала, ей было легко и хорошо - хорошо, что он
есть, и что он рядом, и что он любит ее, а не другую...
   И Фабиола верила, что так будет всегда. Что они будут жить долго и
счастливо, и умрут в один день - как герои одного древнего фильма, файл
которого хранился в памяти корабельного телескефа.
   Но Макс погиб...
   И хотя Макса не было рядом с ней почти три стандартных года - а это для
влюбленной женщины гораздо больше, чем вечность, - Фабиола никогда не
думала о том, чтобы найти ему замену. Потому что знала: в любом мужчине
она будет прежде всего пытаться найти Макса... И потому не только никогда
не сможет стать счастливой сама, но и сделает несчастным своего партнера...
   поэтому Фабиола дала себе зарок - никогда не смотреть на мужчин как на
мужчин. Это было не так сложно, как могло показаться на первый взгляд -
ведь во сне к ней всегда приходил Макс...
   И только Ян возбуждал в ней давно забытые чувства и желания. И потому
Фабиола старалась никогда не встречаться с ним взглядом, напоминая себе,
что она - капитан, а Ян - ее подчиненный, и между ними не может быть
ничего, кроме отношения "начальник-подчиненный". Фабиоле казалось, что Ян
понимал чувство своего командира, потому что без особой необходимости
старался не попадаться на глаза Фабиоле. А Фабиола... ей иногда казалось,
что если бы она была вместе с Яном, то им было бы хорошо вдвоем. Почти так
же, как когда-то с Максом. Но она гнала от себя эти мысли, потому что
боялась, что даже в мыслях предает своего Макса, который на самом деле не
погиб, а просто ушел за самый дальний космический горизонт на сверхбыстром
спейсере выполнять самое секретное задание командования Федерации.
   Ушел надолго - но не навсегда.
   А это значило, что он мог вернуться в любой момент...
   То есть Фабиола должна ждать.
   Ждать и надеяться...
   Или отправиться следом за Максом, на его поиски...
   ... Сейчас она как никогда была близка к встрече с Максом, если
спасатели не сумеют отыскать ее...
   Ее и Яна...
   Любопытно, почему жизнь подсовывает такие совпадения?
   Фабиола открыла уставшие глаза. Но лучше бы она этого не делала - перед
ней расстилалась матовая чернота враждебно настроенного космического
пространства. И только теперь она до самого конца поняла, что же случилось
с ней и со всем экипажем. До этого мгновенья происходящее казалось Фабиоле
таким же сюрреалистическим сном, как и вся ее прежняя жизнь. Сном, который
уйдет сразу, как только ты проснешься и поднимешься капитанский на мостик
верного "Робингуда" и поведешь корабль навстречу опасностям...
   Но Фабиола лежала не в своей постели, а сидела в мягком, но почему-то
болезненно неуютном кресле, перед приборной доской, в спас-капсуле, стенки
которой снаружи были покрыты отражающим слоем.
   - Ян, -позвала Фабиола, - ты меня слышишь?
   - Слышу, - глухо отозвался Ян, и Фабиоле показалось, что в голосе парня
проскользнули нотки обиды. "Какой же он еще все-таки мальчишка, - нежно
подумала о Яне Фабиола, - будет жаль, если он погибнет..."
   - А почему молчишь? - спросила Фабиола, понимая, что для постороннего
наблюдателя выглядит сейчас крайне глупо, потому что она сама минуту назад
велела парню замолчать.
   Но вокруг не было никаких наблюдателей, за исключением темного
космического пространства, перед которым Фабиола никогда бы не стала
отчитываться за свои действия.
   - Вы сами велели мне замолчать, - спокойно ответил Ян, но в его
спокойствии было столько внутренней силы и несгибаемого достоинства, что
Фабиола невольно почувствовала себя неловко. Парень был гораздо сильнее
духом, чем она о нем думала, он был готов встретить смерть, если она
придет. А его скулеж - это всего лишь игра на публику, так свойственная
многим молодым людям. Да и не только молодым...
   - Да, да, конечно, - быстро ответила Фабиола.
   - Извините, я болтал всякую чепуху. Просто... - он недоговорил.
   - Все в порядке, Ян, - примиряюще ответила Фабиола. - Ты как?
   - Я в капсуле, приборы функционируют нормально, противника нигде не
видно, до ближайшей звездной системы примерно десять парсеков, - четко
отрапортовал Ян.
   "Куда это нас занесло?" - удивилась Фабиола. А тонкие, но сильные и
гибкие пальцы уже ловко барабанили по клавиатуре бортового телескефа.
   Так. Скорость движения -30 тысяч миль в секунду.
   Ускорение - отрицательное. Передатчик в норме: выдает сигналы бедствия
на армейской частоте. А до ближайшей планеты, действительно, чуть больше
десяти парсеков.
   Только вот...
   - Послушай, Ян, ты приближаешься к планете или удаляешься от нее?-
быстро спросила Фабиола.
   - Приближаюсь. Но очень медленно. Если не подвернется какой-нибудь
спейсер, то... - он замолчал.
   - Понятно, - сказала Фабиола, которой действительно было все понятно.
   И, чтобы отогнать мрачные мысли, она спросила:
   -Как ты думаешь, кроме нас еще кто-нибудь спасся?
   - Не знаю. Но больше никто не выходил на связь...
   - Понятно, Ян. Можешь не продолжать.
   Фабиола говорила четкими, отрывистыми фразами, сейчас она снова была
капитаном, от которого зависела судьба экипажа, пусть даже этот экипаж
состоит всего из одного человека. Она перестала быть женщиной, все личные
чувства перестали волновать ее - до того самого момента, когда
спасательная команда доставит ее на базу.
   - Связь через каждые пять минут. Докладывать обстановку. Задача ясна?
   - Так точно, капитан! - бодро отрапортовал Ян.
   - Не пропадай, - добавила она совсем другим голосом. Сейчас она снова
была женщиной, а не капитаном. А женщина имеет право на свои маленькие
слабости, о которых иногда должны знать мужчины. - Это не приказ, а
просьба... - зачем-то добавила она.
   Фабиола обманывала Яна. То есть не обманывала - просто скрывала от него
правду. Она не сказала Яну, что их капсулы движутся сейчас в
противоположные стороны. Наверное, взрывная волна раскидала их... хотя...
   разве в космическом вакууме распространяются взрывные волны? Здесь же
нет воздуха... Так что если быть более точным - некая неизвестна ей
космическая сила раскидала их в разные стороны. Звучит крайне глупо, но
Фабиола плохо разбиралась в физике пространства, хотя когда-то Макс
пытался объяснить ей основные законы пространственной физики. Фабиола
ничего не поняла, но ей было достаточно того, что она может использовать
эти законы в своих целях, не особенно задумываясь о том, как что
происходит. Она так и сказала Максу, который ласково улыбнулся в ответ...
и дальше им было совсем не до законов пространственной физики...
   Фабиола нажала клавишу на клавиатуре. Да, никакой ошибки, скорость
спас-капсулы увеличивается...
   Но это же полнейший бред! Спас-капсула может двигаться, дрейфуя, только
в режиме отрицательного ускорения, то есть постепенно замедляя ход. Что
происходит?
   Впрочем, Фабиола не первый год была капитаном космического корабля, и
потому сразу поняла, что может означать увеличение скорости дрейфа.
   Капсула попала в поле притяжения небольшой черной дыры. А черная дыра -
это известно любому школьнику - обладает способностью затягивать случайно
пойманную в ее гравитационные сети жертву. Это происходит медленно, но
неизбежно, и спастись может только крупный спейсер с мощным гравитационным
двигателем. Спас-капсула по определению не могла быть крупным спейсером,
так что...
   Фабиолу сначала бросило в жар, а потом ей стало холодно, как будто ее
окатили ледяной водой. Погибнуть в черной дыре - это еще хуже, чем попасть
в плен к имперцам или умереть в бою. Фабиола была женщина не робкого
десятка - война способна наложить отпечаток на любого, кто в ней
участвует, - но тем не менее ощутила, как к сердцу медленно скользят
ледяные щупальца страха. И не просто страха - ужаса, который сродни страху
смерти, когда его впервые испытывает ребенок, до этого момента уверенный,
что будет жить вечно.
   Но Фабиола давно уже не была ребенком, более того - она даже не была
уверена, что когда-то в ее жизни было детство, иногда ей казалось, что она
сразу появилась на свет взрослой, тридцатилетней женщиной. Возможно, так
оно и было - прежние во