о  светилось  умиротворенным  счастьем,  словно  от   исполнения
заветнейшего желания.  Впрочем,  в  следующее  мгновение  на  лице  мага
восстановилось обычное, замкнуто-сухое выражение.
   - Я чувствую здесь избыток силы холода, - объявил он. - Синий  камень
не прикрыт защитной оболочкой, Магистр? - обратился он к Ромбару.
   - Не прикрыт, - ответил Ромбар, вытаскивая жезл Аспида, -  но  сейчас
это уже не важно. Даже если  амулеты  Белого  алтаря  получат  небывалую
силу, это ненадолго.
   Равенор взял у него жезл и,  отомкнув  крышку,  извлек  оттуда  Синий
камень.
   - Давайте сюда остальные два камня, Альмарен, - потребовал он.
   Альмарен осторожно достал оранжевое яблоко с вырезанной долькой,  все
еще заключенное в невидимую оболочку, и на  сложенных  ладонях  протянул
знаменитому магу. Тот прицелился поместить  Синий  камень  на  пустующее
место.
   -  Подождите,  нужно  убрать  защиту,  -  остановил  его  Альмарен  и
сосредоточенно уставился в ладони. Мгновение спустя оранжевый  огонек  в
его руках засветился ярче,  поверхность  шара  соприкоснулась  с  руками
мага. - Вот теперь - кладите.
   Равенор вложил Синий камень в выемку  оранжевого  яблока  на  ладонях
Альмарена. Кристалл с легким хлопком встал на место и слился с братьями.
   Получившийся шар засиял ослепительно белым светом, как и его огромный
двойник, висевший в центре зала, узор  его  граней  ожил  и  заискрился,
складываясь в безмолвную световую мелодию. Мощный поток магической  силы
хлынул из Белого шара, захлестывая, сбивая  дыхание  у  стоящих  в  зале
магов. Даже Витри и Тревинера, нечувствительных к  магическим  энергиям,
забил озноб.
   Альмарен почувствовал жжение в ладонях и огляделся, отыскивая  место,
куда можно положить шар. Охотник, с самого утра  исподтишка  наблюдавший
за магом, догадался о его намерении. Свернув плащ в подушку, он поместил
ее между передними лапами  грифона  и  прихлопнул  сверху  рукой,  чтобы
получилась ямка.
   - Клади сюда, - окликнул он Альмарена. Альмарен избавился от  шара  и
подошел к Лиле.
   - Все  готово,  -  сказал  он,  тщетно  пытаясь  перебороть  растущее
ощущение собственной ненужности. Теперь, когда Синий камень  был  здесь,
ей не требовался помощник.
   Лила ответила ему неожиданно теплым, сочувствующим взглядом и вышла к
шару, готовясь начать заклинание.
   - Лила! - Властный голос Ромбара заставил  вздрогнуть  окружающих.  -
Разве заклинание выполнишь ты?!
   - Конечно, - обернулась к нему она.
   - Я не допущу этого. - Тон Ромбара действительно не допускал  никаких
возражений. - Я знаком с магией, и мне прекрасно известно, чем это может
для тебя кончиться. Здесь достаточно сильных магов - мужчин. Я  полагаю,
они не будут отсиживаться  за  спиной  слабой  женщины,  предоставив  ей
рисковать жизнью?
   На слове "слабой" прежние спутники,  как  по  команде,  взглянули  на
магиню, гадая, чем она ответит на подобное, до смешного не подходящее  к
ней определение.  Но  та  промолчала,  видимо  признавая  право  Ромбара
распоряжаться ее жизнью.
   - Так что?! - продолжил тот, оглядывая магов. - Риссарн? Альмарен?
   Вы, Равенор?
   - Это не простая магия, Ромбар, - подошла к нему  Лила.  -  Никто  не
справится с ней лучше, чем я. Зачем кому-то рисковать собой понапрасну?
   Уговоры  маленькой  женщины  не  переубедили  Ромбара,  но  заставили
задуматься.
   -  Помнится  мне,  Риссарн,  ты  утверждал,  что  можешь   определять
магические способности каждого, - обратился он к  юноше.  -  Скажи,  кто
здесь способен разрушить магию ордена Василиска?
   - Альмарен, - ответил Риссарн. - Только он, если не считать...  -  Он
взглянул на магиню.
   - Не считать, - проследил  его  взгляд  Ромбар.  Альмарен  слышал  их
разговор, но пропустил смысл сказанного, потому что был занят  вопросом,
смог ли бы он вот так, как Ромбар, сказать ей "нет", даже если  бы  дело
касалось ее жизни? И  послушалась  ли  бы  она,  проявила  ли  бы  такую
необычную кротость, если бы все-таки...
   Словно просыпаясь, он поднял взгляд на стоявшего перед ним Ромбара.
   - ...никого, кроме тебя, - говорил тот.  -  Ты  готов  выполнить  это
заклинание?
   Альмарен восстановил в памяти содержание разговора.
   - Да, Магистр.
   Молодой маг повернулся к Белому шару и глубоко  вздохнул,  расслабляя
грудь, чтобы освободить путь силе. Он смотрел в центр сияющего  круга  и
чувствовал, как повседневные мелочи и заботы, прошлое и будущее, радость
вчерашнего дня  и  боль  сегодняшнего  отлетают  прочь,  осыпаются,  как
ненужная шелуха, оставляя одно - он маг,  и  есть  дело,  которое  нужно
совершить. Когда в его сознании не осталось ничего, кроме  Белого  шара,
он открылся навстречу бьющему оттуда потоку энергии. Сила  семи  алтарей
вошла в него, закипела  в  груди,  заклокотала  в  горле,  ослепительным
сиянием запылала в мозгу. Чувствуя, как его тело исчезает, превращаясь в
сгусток энергии, он протянул вперед лучи силы, недавно бывшие руками,  и
соединился с шаром.
   Внутренним зрением он увидел энергетическую сеть, являющуюся скелетом
шара, а затем - сердцевину и поток  силы,  идущий  оттуда  подобно  жару
огромной, раскаленной  добела  топки.  Цветные  нити  остальных  алтарей
подходили к шару извне и углублялись в нее. Как и предсказывал  Равенор,
здесь была и желтая нить, связывающая Белый алтарь с Желтым, который еще
предстояло отыскать. По нитям, словно по каналам, текла энергия  алтарей
и вливалась в шар, преобразуясь в излучение.
   Он отыскал тонкие  белые  нити,  прицепленные  к  внутренней  сети  и
ведущие прочь от шара. Догадавшись, что это и есть  энергетические  нити
амулетов, он создал мысленный приказ и вложил в него всю силу, заставляя
их вернуться в алтарь. Заклинание мгновенно истощило мага, и он  потерял
связь с шаром, но, срываясь во тьму, успел заметить, как втянулись в шар
нити амулетов Белого алтаря.
   Альмарен покачнулся, но устоял на ногах.  Значит,  у  него  еще  были
ноги, руки и все прочее. Мыслей  не  было,  внутри  царила  бесконечная,
всепоглощающая  пустота.  Он  бесцельно   повел   взглядом   по   смутно
различимому полу, по  плывущим  стенам,  механически  отмечая,  что  все
попадающееся на глаза выглядит темным и тесным. Одна  из  неясных  фигур
зашевелилась, приблизилась к нему.
   Альмарен вглядывался в нее, с усилием возвращаясь ко внешнему зрению,
пока четкость видения не улучшилась  настолько,  чтобы  стало  возможным
узнать Равенора.
   - Полный успех, Альмарен!  -  Знаменитый  маг  протягивал  ему  камею
Василиска. - Смотри, это больше не амулет, это обычный кусок эфилема!
   - Я знаю, - охрипшим голосом ответил Альмарен. Голос, как  и  зрение,
пока еще плохо слушался его.
   - Скажи, как ты сделал это? - взволнованно  спросил  Равенор.  -  Как
подчинить себе такую силу?
   - Обыкновенно. - Слова приходили к Альмарену ниоткуда, минуя мысли. -
Нужно одновременно и владеть собой, и отдавать себя.
   - Это же азы магии! - с досадой сказал Равенор. - Ничего нового!
   - Конечно, ничего,  -  согласился  с  ним  Альмарен.  -  Все  дело  в
количестве. Когда берешь все, то и отдавать нужно все. Иначе  равновесие
нарушается, ну и тогда...
   - Смерть, - закончил за него Равенор. - И ты - не боялся смерти?
   - Я не думал о ней. - Хрипота понемногу исчезала из голоса Альмарена.
- Когда отдаешь все, то бояться - уже нечем.
   Альмарен почувствовал, что  его  зрение  восстановилось,  и  взглянул
вдаль, поверх головы Равенора, чтобы убедиться в этом. Там была стена  с
изображениями Трех Братьев. Он всмотрелся в их  лица,  с  необыкновенной
ясностью  ощущая  спокойную  силу  Гелигрена,  кипучую  жизнерадостность
Оригрена, всевидящую чуткость Лилигрена, а они, казалось, тоже  тепло  и
внимательно, по-братски, смотрели на него.
   Вечером  Риссарн  уединился  у  себя  в  комнате,  чтобы  понаблюдать
события,  происходящие  в  Босхане,  а  наутро  рассказал  Ромбару,  что
вражеский лагерь под Босханом охвачен резней - племена уттаков, забыв  о
войне с людьми, восстали друг на друга.
   - Все случилось, как мы и ожидали, - сообщил  наутро  Ромбар,  собрав
остальных в зале. - Межплеменные распри сделали врага небоеспособным.  Я
уверен, что до нашей победы остались считанные дни,  поэтому  нам  нужно
позаботиться о будущем  -  о  мирном  будущем.  Нам  нельзя  бросать  на
произвол судьбы такой мощный  источник  магии,  как  Белый  алтарь.  Его
необходимо защищать и как можно скорее  обживать,  чтобы  впредь  он  не
оказался орудием в руках  желающих  дорваться  до  власти.  Места  здесь
небезопасные,  поэтому  войско  останется  в  поселении  и  сегодня   же
приступит к постройке защитной стены. Вам,  магам...  -  Ромбар  в  упор
глянул на Равенора, - я предлагаю создать новый орден - здесь, на  Белом
алтаре.
   Когда исход войны будет решен, я уеду в Келангу и  там  договорюсь  о
присылке провизии, строителей, гарнизонных войск, а также магов, которые
пожелают стать членами нового ордена. А вы, Равенор,  подумайте  о  том,
кто будет магистром, -  обряд  посвящения  должен  состояться  до  моего
отъезда.
   Все разошлись, оживленно обсуждая новость. Витри,  Шемма  и  Тревинер
остановились на крыльце.
   - Скоро домой! - сиял табунщик. - Жалко, что пешком, без лошадок.
   Помнишь, Витри, какие у нас были кони?!  Твой-то  был,  сдается  мне,
точь-в-точь как  у  Риссарна.  А  мой-то,  мой...  -  И  он  мечтательно
вздохнул.
   - Будут вам лошадки, - успокоил его Тревинер. - Я узнавал, здесь есть
трофейные. И мне тоже, пока не отыщу свою Чиану.
   - Разве ее найдешь? - изумился Шемма. - Кто  знает,  где  она  теперь
бродит!
   - Я знаю. Она никуда не уйдет с того места, где я ее оставил. Так  уж
она приучена.
   - Куда тебе две лошади, Тревинер? - сообразил табунщик. -  А  мне  бы
они пригодились...
   - Так и быть, - рассмеялся охотник, - когда  мы  приедем  в  Келангу,
этого коня я отдам тебе.
   Шемма, довольный, на радостях пошел на кухню проведать,  не  осталось
ли чего от завтрака.
   - А ты, Витри? - Тревинер взглянул на оставшегося с ним лоанца. - Что
ты будешь делать дальше?
   - Не знаю, - выдохнул Витри. - Тоже, наверное, домой поеду.
   Послушай, Тревинер, неужели все кончилось?
   - Пожалуй, да, - подтвердил охотник. - И главное,  хорошо  кончилось.
Скоро и я буду дома. Пока мы бегали по лесам да по горам, я понял, что и
у меня есть дом - это Бетлинк.
   Дни, наполненные всеобщим  радостным  ожиданием,  полетели  быстро  и
незаметно. Шемма ел за пятерых, каждые два-три дня  расставляя  застежку
ремня еще на одну дырку, пока не вернул свою внушительную комплекцию.  С
этого дня он, видимо, вспомнил об умеренности  и  стал  есть  только  за
троих. Витри и Тревинер держались вместе, то практикуясь в  стрельбе  из
лука, то помогая воинам строить стену вокруг поселения. Альмарен, как  и
Равенор, пристрастился жить замкнуто, почти не появляясь  на  людях.  Он
целые дни проводил у себя в комнате за чтением найденных у Каморры  книг
и даже военные новости предпочитал узнавать у охотника, делившего с  ним
комнату. Ромбар и Риссарн, каждый с несколькими  воинами,  патрулировали
окрестности и заодно составляли точную карту  близлежащих  малоизученных
мест, а вечерами, склоняясь над общей картой севера Келады, вносили туда
изменения. Они не обнаружили ни уттаков, ни Каморры и  в  конце,  концов
пришли к выводу, что те два десятка дикарей,  встретившиеся  Ромбару,  и
были уттаками из пещер Фаура, непостижимым  образом  решившимися  съесть
своего вождя.
   Риссарн перед сном заглядывал в свой  хрустальный  шар,  а  по  утрам
приходил в зал и рассказывал собравшимся о  том,  как  босханская  армия
гонит уттаков по восточному  берегу  Циона,  по  лесам  вдоль  Ционского
нагорья, мимо  опустевшего  Оранжевого  алтаря.  В  то  утро,  когда  он
сообщил, что воины Норрена  заняли  Бетлинк,  Ромбар  объявил  о  скором
отъезде и предложил магам остаться с ним в зале.
   - Я больше не могу откладывать назначение магистра нового  ордена,  -
сказал он напрямик, когда все, кроме магов, вышли из зала. -  Я  имею  в
виду  вас,  Равенор.  Как  бы  вы  ни  относились  к   моим   магическим
способностям, я - магистр ордена  Грифона,  и  только  я  здесь  обладаю
властью произнести слова  посвящения,  -  напомнил  он  древнее  правило
магов, до сих пор только трижды примененное на Келаде и  гласившее,  что
посвящение в магистры нового ордена имеет силу лишь в том  случае,  если
обряд выполнит магистр одного из существующих орденов.
   - Разве я изъявил согласие стать  магистром  нового  ордена?  -  сухо
поинтересовался Равенор.
   - У нас с вами нет выбора, - нахмурился Ром-бар. - Это необходимость,
и вы ее понимаете не хуже, чем я. Я узнал вас как  человека,  сознающего
свою ответственность за судьбу всей Келады, и  потому  не  сомневаюсь  в
вашем согласии, как бы оно ни было неприятно вам лично.
   - Спасибо, Магистр. -  На  лице  знаменитого  мага  мелькнуло  кривое
подобие улыбки. - Я  слишком  привык  к  одиночеству,  чтобы  стать  тем
главой, который нужен новому ордену. Здесь есть маг более подходящий для
этого.
   - Кто он?
   - Альмарен.
   - Альмарен?! - удивился Ромбар. - Он слишком молод.
   - Вы так думаете? - глянул на него Равенор. - А я так  не  думаю.  Он
заметно прибавил в магии с тех пор, как мы виделись в Цитионе.
   Ромбар замолчал, взвешивая слова знаменитого мага.
   - А ты что скажешь? - обратился он к Риссарну. - Ты ведь давно знаешь
своего друга.
   - Прежде мне казалось, что я взрослее Альмарена, - ответил тот. -  Но
здесь я встретил  его  сильно  переменившимся.  У  меня  нет  причин  не
согласиться с его светлостью.
   - Лила, если и ты так считаешь...
   - Мне кажется, будет правильным, если орден Белого  алтаря  возглавит
маг такого уровня, - тихо ответила магиня. - Конечно, если он согласится
остаться здесь, в глуши...
   - Где он?! - вскинулся Ромбар.
   - У себя, наверное, за книгами Трех Братьев,  -  ответил  Равенор.  -
Должен заметить, мне нравится, что он не тратит времени на пустяки.
   - Зовите его сюда.
   Риссарн вышел и вскоре вернулся с Альмареном. Тот подошел к столу,  у
которого сидели маги, и остановился напротив Ромбара.
   - Вы хотели видеть меня, Магистр?
   -  Да.  -  Отметив  новое  выражение  лица  Альмарена,  спокойное   и
неулыбчивое, Ромбар подумал, что его молодой  друг  действительно  очень
повзрослел за последние два месяца. - Белому алтарю нужен орден магов. А
ордену - магистр.
   Альмарен молча глядел на Ромбара, ожидая продолжения.
   - Мы оказались единодушны в том, что ты  справишься  с  обязанностями
магистра лучше любого другого из присутствующих  здесь  магов,  -  вновь
заговорил Ромбар, тщательно подбирая слова. - Поэтому я  предлагаю  тебе
стать магистром ордена Белого алтаря.
   - Вы  уверены,  что  сделали  лучший  выбор,  Магистр?  -  В  вопросе
Альмарена слышался скрытый отказ.
   - Магия Белого алтаря могущественна,  и  она  должна  служить  добрым
целям, - сказал в ответ Ромбар. -  Мы  верим,  что  ты  -  тот  человек,
который сумеет найти ей правильное применение.
   - Мне кажется, я не заслуживаю такой чести. - Альмарен натолкнулся на
прямой, настойчивый взгляд Ромбара, но не отвел глаз.
   - Это не честь, - жестко сказал Ромбар. -  Это  -  труд,  и  нелегкий
труд. Это  -  обязанность,  и  нелегкая  обязанность.  Вот  что  я  тебе
предлагаю, а вовсе не честь. Так что ты ответишь на мое предложение?
   - Я согласен.
   - Рад, что мы  поняли  друг  друга.  -  Ромбар  откинулся  на  спинку
деревянного кресла. - Что же ты стоишь, присаживайся! У нас найдется что
обсудить.
   Альмарен сел за стол, положил перед собой сцепленные в пальцах  руки.
Остальные задвигались, словно принимая его в. круг.
   - Камни Трех Братьев пока у тебя? - полуутвердительно спросил Ромбар.
- Пусть они остаются на Белом алтаре. Подыщи им  укромное  место,  чтобы
они были в безопасности.
   Альмарен наклонил голову в знак согласия.
   - Теперь о моей коннице... - продолжил Ромбар.  -  Несколько  человек
отправятся со мной, все прочие останутся  здесь  до  тех  пор,  пока  из
Келанги не придет гарнизонное войско. Я передам их под твое начало сразу
же после обряда посвящения.
   Альмарен вновь наклонил  голову,  показывая,  что  принимает  решение
Ромбара.
   - Не увлекайся одной магией обращай внимание на борьбу с уттаками.
   Гарнизонное  войско  должно  патрулировать  окрестности  и  по   мере
необходимости очищать их от дикарей, как в Бетлинке. -  Ромбар  дождался
очередного кивка Альмарена и продолжил:
   - С уставом и амулетами можно не торопиться, но символ ордена  должен
быть известен до начала посвящения, потому что его название используется
в обряде. Каким будет символ твоего ордена, первый магистр?
   Альмарен на мгновение растерялся, вопрос застал его врасплох.
   - Символ ордена? - переспросил он.
   - Да, - подтвердил Ромбар и,  видя,  что  молодой  маг  не  отвечает,
добавил с усмешкой:
   - Каморра, например, использовал василиска.
   - Мало нам ордена Аспида... - саркастически  заметил  Равенор.  -  Не
хватает еще, чтобы главный алтарь острова имел своим символом  уттакскую
вонючку!
   - Вонючка - это невозможно! - поддержала его Лила. -  Но  есть  же  и
приличные звери. Давайте вспомним... дорфирон, например.
   - Он слишком уродлив, - возразил Риссарн. - Не  будет  смотреться  на
амулетах. Лучше уж пантера.
   - Мелковата, - не согласился Равенор. - Шныряет по чащам, никто ее не
видит. То ли дело - сеханский кондор!
   Ромбар не ввязывался в обсуждение, а только наблюдал, как трое  магов
спорят о символе ордена.
   - А ты, Альмарен, почему молчишь? - обратился он к магу, заметив, что
тот не предложил  ни  одного  названия.  -  Последнее  слово  за  тобой,
выбирай!
   - Мне кажется, что нет зверя, который  соответствует  символу  ордена
Белого алтаря, - объяснил тот.
   - Это - традиция, - напомнил ему Ромбар.
   - Меняются обстоятельства, меняются и традиции, -  медленно  произнес
маг. - Пусть новый орден будет орденом Солнца.
   Все  головы  повернулись  к  Альмарену.   Наконец   Равенор   нарушил
наступившее молчание.
   -  Что  я  говорил,  Магистр!  -  Голос   знаменитого   мага   звучал
торжествующе. - Хороший выбор!
   - Что ж, не будем откладывать обряд,  раз  символ  ордена  выбран,  -
сказал Ромбар, вставая  из-за  стола.  -  После  сборов  встречаемся  на
крыльце, а ты, Риссарн, отыщи охотника, пусть он проводит нас  к  Белому
шару.
   Вернувшись в комнату, Альмарен подошел к  небольшому,  встроенному  в
стену шкафчику, провел рукой по створкам и потянул за ручку. В  шкафчике
лежал белый шар величиной  с  крупное  яблоко,  переливающийся  тысячами
граней. Альмарен прикоснулся к теплой, пружинящей под пальцами невидимой
оболочке, затем снял с рук перстни Грифона и Феникса  и  положил  рядом.
Закрыв шкафчик, он приложил пальцы к створкам и мысленно произнес мощное
запирающее  заклинание,  не  позволявшее  не  только  отворять,   но   и
взламывать защищаемые им двери, а затем накинул куртку  и  спустился  по
лестнице.
   На крыльце никого не было.  Альмарен  остановился,  оглядывая  место,
которое должно было стать его домом, - два длинных, низких строения, где
жили воины, кухню и амбар под  навесом,  наполовину  выстроенную  стену,
замусоренную вырубку. "Нужно бы расчистить ее, некрасиво..."  -  подумал
он. Лес, окружавший вырубку, был прозрачен и гол, жалкие остатки  желтых
листьев подрагивали на ветру. Еще несколько дней - и они присоединятся к
своим собратьям, толстым ковром покрывающим землю. Поздняя осень...
   Из-за спины Альмарена возник Равенор в  теплой  и  легкой  куртке  на
безумно дорогом меху с грифоньих крыльев. Жидкие  волосы  на  непокрытой
голове  мага  отлетали  назад,  подчеркивая   высокий,   выпуклый   лоб,
небольшие, глубоко посаженные глаза смотрели бодро и  зорко.  Знаменитый
маг, не говоря ни слова, остановился рядом  и,