тсюда,  -  хмуро
сказал Вальборн. - На меня все будут пальцами показывать,  если  я  сдам
алтарь без сопротивления.
   - Это обычная участь тех, кто впереди, - мало славы, много крови.
   Исключения редки. Я бы на вашем месте, Вальборн, не думал о том,  что
скажут другие, - заметил Магистр. - Но я только советую, а  приказываете
здесь вы.
   Принимать решение - ваше право.
   - Я его принял. Цивинга, скажите Освену, что  войско  будет  защищать
алтарь.
   - Тогда у меня к вам личная просьба, Вальборн, - сказал Магистр. -  В
случае чего сделайте  все  возможное,  чтобы  спасти  оставшихся  жрецов
ордена Саламандры. Древние знания о  применении  оранжевой  силы  -  это
нужно сберечь, а орден уже понес большие потери. Цивинга, - обратился он
к жрецу, - вы можете точно сказать, скольких людей вы потеряли?
   - Наша самая тяжелая потеря - Шантор, - вздохнул Цивинга.  -  Погибли
еще двое черных жрецов, которые были у статуи Мороб во время нападения.
   Чудом спасся Освен - ему помог один из. людей, бывших в зале. Я таких
чудаков, как этот, еще не видел - из всего случившегося для него не было
ничего страшнее, чем пятно  на  собственном  костюме.  Пятеро  оранжевых
жрецов, четыре жрицы... уттаки предпочитают не убивать женщин, а брать в
плен, но в общей свалке зарубили и их. Пропала наша маленькая Мороб.  Ее
нигде нет - наверное, уволокли уттаки.
   - Статуя на месте, - сказал Вальборн. - Утром мы видели ее в храме.
   - Я не о статуе, - невесело усмехнулся Цивинга. - Я  о  нашей  черной
жрице, которая изображала богиню на празднике. Она была в  храме,  когда
уттаки напали на него.
   - У вас есть черная жрица? - удивленно спросил Вальборн. -  Я  каждый
год бываю на алтаре, но никогда не слышал о ней.
   - Была. Она не показывалась посторонним, а Шантор запрещал говорить о
ней. Среди нас нет человека, который посмел бы нарушить его приказ.
   Но сейчас Шантор мертв, а она исчезла.
   - Это та самая, о которой  вы  рассказывали.  Магистр!  -  воскликнул
Альмарен. Цивинга посмотрел на обоих.
   - Откуда вы знаете о ней?  Это  строгая  тайна.  Даже  ты,  Альмарен,
прожил тогда у нас три месяца, а ни разу ее не видел.
   - И не слышал, - добавил Альмарен. - Вам можно доверять тайны.
   - Шантор нечаянно проговорился мне о ней, - ответил Цивинге  Магистр.
- Он рассказывал,  что  Каморра  весной  применил  магию  против  вашего
алтаря, а она оказалась единственной из  черных  жрецов,  кто  сумел  ее
снять. С помощью танца, кажется.
   - Да, это была сильная магиня. - Жрец перевел взгляд на Вальборна.
   - Две недели назад она спасла вас от верной смерти,  ваша  светлость.
Никто другой из наших не смог бы этого сделать. А сколько еще  людей  на
Келаде обязаны ей исцелением!
   - Значит, они видели ее? - спросил Альмарен.
   - Нет, не видели.  У  нас  на  алтаре,  где  все  связано  подземными
переходами, совсем не  трудно  не  попадаться  на  глаза  чужим,  а  тем
больным, которых лечила она, оранжевые жрецы завязывали глаза.  Конечно,
бывало, что ее замечали и спрашивали о ней.  Для  таких  случаев  Шантор
подсказал ответ - в окрестностях храма иногда появляется сама богиня.
   Вальборн не слышал последних слов жреца, поглощенный воспоминанием  -
склонившимся над ним лицом синеглазой женщины в золотой сетке. Как и все
жители Келады,  не  знающие  магии,  он  был  немного  суеверен,  и  ему
требовалось  время  для  осознания  того,  что  тогда,  в  короткий  миг
прояснения, он видел не богиню, а  ту  самую  черную  жрицу,  о  которой
рассказал  Цивинга.   Одновременно   в   его   памяти   всплыла   фраза,
произнесенная высоким,  звучным  голосом,  который  мог  принадлежать  и
женщине, - "Ради той, которая спасла  вам  жизнь",  -  и  твердый  синий
взгляд, будто бы пытающийся сказать или  напомнить  ему  о  чем-то.  Два
события сложились в  одно  и  проявились  на  свет  в  виде  изумленного
восклицания:
   - Так это была она!
   Фраза прозвучала так, что все мгновенно  замолчали  и  повернулись  к
Вальборну.
   - Вы видели ее?! - с надеждой спросил Цивинга. - Когда? Где?
   - Подождите. - Вальборн обвел взглядом окружающих, не  зная,  с  чего
начать. - Послушайте, маги, - наконец спросил он, - камни  Трех  Братьев
действительно существуют? До сих пор я  был  уверен,  что  есть  великая
Мороб, а камней нет. Теперь я ни в чем не уверен.
   Магистр и Цивинга быстро переглянулись.
   - Существуют, и она знала об этом, - ответил Цивинга Вальборну. - Без
очень веской причины она не заговорила бы  с  вами  о  них.  Мы,  черные
жрецы, даем клятву молчания.
   - Это был Синий камень, Вальборн? -  перебил  Цивингу  Магистр,  тоже
догадавшийся, что Вальборн где-то встретил магиню и разговаривал с  ней.
- Она говорила о Синем камне?
   Вальборн переводил взгляд с одного мага на другого.
   - При чем тут Синий? - сказал он. - Она говорила о Красном.
   Если бы Вальборн ставил целью добиться абсолютной тишины и  внимания,
он мог бы быть доволен.
   - Расскажите все, - попросил его Магистр. - Это  еще  важнее,  чем  я
думал.
   Когда Вальборн рассказал о  дневной  встрече,  ему  пришлось  узнать,
сколько на свете существует вопросов, которые  он  не  догадался  задать
магине.
   - Как она узнала, от кого? - злился Магистр. - Почему именно  сегодня
утром, почему отсюда? И вы ничего не спросили у нее?  Я  удивляюсь  вам,
Вальборн.
   - Мы скоро все узнаем. Магистр, - отвлек его  Альмарен.  -  Если  они
ушли пешком, завтра к обеду мы догоним их.
   - Верно, парень. - Магистр начал успокаиваться. - Вальборн, вы дадите
нам запас еды на месяц? Мы поедем следом за ними.
   В Бетлинк  вела  двухколейная  лесная  дорога,  прорубленная  в  годы
постройки замка. Использовалась она нечасто  -  несколько  раз  в  месяц
здесь проезжали обозы да пешие или конные жители  замка  и  окрестностей
изредка отправлялись по делам в населенные районы Келады. Лила  и  Витри
шли рядом, по соседним колеям, прислушиваясь  к  лесным  звукам.  Где-то
здесь, в этих местах,  укрылись  уттаки,  отступившие  утром  с  алтаря,
поэтому следовало все время быть начеку.
   Лила  вытащила  из   кармана   крестьянской   куртки   кусок   хлеба,
припрятанный во время  упаковки  мешков,  разломила  и  половину  отдала
Витри.
   Прожевав хлеб на ходу, они без отдыха шли до самого вечера. На закате
они ненадолго присели отдохнуть, затем взвалили мешки на плечи  и  пошли
дальше.
   Стемнело, наступила ночь, вышла полная луна, яркая  и  белая,  такая,
что на лесной дороге появились тени, отбрасываемые деревьями, но магиня,
казалось, и не думала о ночлеге. Витри шел,  стараясь  не  отставать,  и
вспоминал Шемму, вот так же, вприпрыжку пыхтевшего за ним на  всем  пути
из Цитиона в Келангу.
   Поздно ночью они встретили широкий ручей, пересекающий дорогу.
   Через ручей шел низкий деревянный мост. Лила остановилась  и  сделала
Витри знак сбросить мешок -  это  место  показалось  ей  подходящим  для
ночевки. Витри опустил  мешок  на  землю  и  расправил  плечи.  Из  всех
ощущений в нем осталось только одно - какая благодать не чувствовать  на
себе режущих лямок, а  под  ногами  -  булыжников  и  древесных  корней.
Путники перекусили хлебом и салом, умылись и  напились  воды  из  ручья.
Поднявшись из низины повыше, на сухое  место,  они  устроились  ночевать
прямо на голой земле.
   Вдруг магиня насторожилась.
   - Что там, Витри? - спросила она, указывая вниз по течению ручья.
   Витри посмотрел в указанном направлении  и  заметил  между  деревьями
едва различимый огонек.
   - Костер? - полувопросительно сказал он.
   - Нужно посмотреть, - сказала Лила. - Вдруг там тот самый посланец.
   Витри согласился. Хотя бы для безопасности это следовало сделать.
   На рассвете,  когда  видимость  улучшится,  человек  у  костра  может
заметить их.
   Они спрятали мешки под мост и начали пробираться к костру,  укрываясь
за стволами деревьев и шапками кустарников.  Предосторожность  оказалась
полезной - костер горел посреди большой уттакской стоянки.  Вдоль  ручья
расположилось на ночлег больше двух сотен уттаков. Вопреки  обычаю,  они
заночевали не в шалашах, а устроились вповалку на земле. У костра сидело
несколько клюющих носом дозорных.
   - Смотри... - Витри услышал над ухом шепот своей спутницы. -  Там,  у
ручья...
   Недалеко от костра, на берегу ручья было привязано  несколько  коней,
среди которых лоанец узнал коня Шеммы и своего собственного.
   - Вон те два - наши,  -  ответил  он  также  шепотом.  -  Значит,  мы
наткнулись на уттаков, убежавших с алтаря.
   - Нам нужны эти кони, - прошептала магиня. - Видишь, на них  остались
уздечки.
   - Мы не доберемся до них. Нас заметят.
   - Нам нужны эти кони, - повторила она. - Думаю, мы сумеем подползти к
ним незаметно. Вдоль берега есть кусты и высокая трава.
   Лила и Витри пробрались краем стоянки к берегу ручья. Отсюда до коней
было не меньше сотни шагов. Магиня поползла первой, то и дело припадая к
земле, Витри - за ней. Костер с дозорными располагался не  далее  чем  в
двух десятках шагов  от  коней,  поэтому  переполох  был  неминуем.  Оба
понимали, что главное -  успеть  оказаться  верхом  прежде,  чем  уттаки
опомнятся.
   Наконец до коней осталось около десятка шагов. Лила и Витри лежали за
кустом, вжимаясь животами во влажную почву, и переводили взгляды  то  на
привязанных к тонким деревцам коней, то на сидящих у костра уттаков.
   - Ползи первым, Витри,  -  беззвучно  сказала  Лила,  уткнувшись  ему
губами в самое ухо. - Когда вскочишь на коня, правь к мосту. Если что  -
помни о Красном камне.
   Витри пополз. Кони, почувствовав чье-то приближение,  забеспокоились,
вскидывая головами и перебирая ногами. Он замер. К счастью, уттаки, мало
что понимавшие в конях, не  обратили  внимания  на  поведение  животных.
Лоанец подполз к тонкому стволику и дрожащими от волнения пальцами  стал
отвязывать повод своего коня. Тот  узнал  хозяина  и  поэтому  вел  себя
спокойно.
   Отвязав повод, Витри лег на землю и оглянулся на свою спутницу.
   Она отцепила повод коня Шеммы и сделала лоанцу знак глазами:  "Пора!"
Оба вскочили на коней, вызвав ужас  среди  остальных  животных,  которые
заржали и заметались, обрывая привязи. Дозорные уттаки завопили,  и  вся
стоянка в единый миг оказалась на ногах, с секирами и копьями  наготове.
Витри, еле сдерживая коня, отыскал глазами скачущую мимо костра магиню и
устремился за ней. Десятки уттаков бежали к ним наперерез  и  навстречу,
готовясь изрубить пришельцев.
   Витри увидел, как его спутница мгновенным  движением  вскинула  вверх
руку, в которой было что-то продолговатое. Резкий  взмах  ее  руки  -  и
ослепительный пучок молний  вырвался  из  этого  предмета,  оказавшегося
жезлом Саламандры, ударив в преграждающих ей путь уттаков. Она  хлестала
вокруг себя молниями, сея ужас и панику,  и  одновременно  удерживала  и
направляла к лесу обезумевшего скакуна. Витри не справился бы  со  своим
конем, если бы тот инстинктивно не устремился за конем Шеммы. Они  почти
пробились в лес, когда жезл в Руке магини разлетелся на  части,  брызнув
сотнями искр.
   После короткой отчаянной скачки они вылетели на Дорогу и оказались  у
моста. Лила остановила коня, соскочила с него и сунула повод Витри.
   - Держи! - Она метнулась под мост и мгновенно выбежала обратно,  таща
оба мешка. Один мешок она бросила лоанцу, другой вскинула на себя и  тут
же снова оказалась на коне. Затем она ударила коня!  пятками  в  бока  и
погнала его по дороге в Бетлинк.
   Витри на всю жизнь запомнил этот бешеный ночной галоп по Иммарунскому
лесу. Пронзительно-белый диск луны сиял ярким светом, подобно  холодному
солнцу в призрачной стране, расступающейся навстречу  скачке.  Седла  не
было, поэтому Витри изо всех сил сжимал колени, чтобы удержаться на коне
и  не  повредить  ему  спину.  Его  собственную  спину  нещадно  молотил
проклятый мешок, не обладающий достаточным разумом, чтобы поберечь ее. В
десятке шагов впереди Витри видел круп  коня  Шеммы  и  спину  магини  с
прыгающим на ней мешком, по бокам проносились назад деревья,  казавшиеся
живыми  и  недобрыми,  притаившимися  для   броска   существами.   Внизу
стремительно, как поток в Лоанском ущелье,  летела  дорога.  Стук  копыт
впечатывался в лесную  тишину,  задавая  темп  и  ритм  ее  беззвучному,
беспорядочному шепоту.
   Рано утром, когда дорогу вновь пересек ручей, Лила придержала  своего
коня.
   - Кони устали, нужен отдых, -  сказала  она.  Кони!  Витри  сполз  со
своего скакуна и,  пошатываясь,  сделал  несколько  шагов  к  ближайшему
дереву, где наконец сбросил измотавший его мешок.  Затем  он  достал  из
мешка веревки и топор, чтобы поставить коней на аркан пастись. Когда  он
вернулся, у ручья горел костер, рядом  стояли  котелки  с  водой.  Витри
срубил рогатины и забил их по бокам кострища.
   Магиня начала готовить завтрак, а Витри свалился в  нескольких  шагах
от костра и мгновенно заснул, пока его не разбудил запах еды. Он  открыл
глаза и увидел рядом с собой  миску  каши  и  кружку  с  травяным  чаем.
Одновременно он почувствовал, что Лила тормошит его за плечо.
   Он дочиста съел кашу и досуха выпил чай. После  завтрака  он  занялся
конями, а его спутница - мытьем посуды. Затем они улеглись отдыхать  под
деревом.
   Когда Лила вновь разбудила Витри,  лоанцу  показалось,  что  он  едва
успел сомкнуть глаза. Но солнце стояло  уже  высоко,  а  значит,  прошло
немало времени с тех пор, как они устроились на привал. Витри  с  трудом
заставил себя сесть, а потом и встать. Он  дошел  до  ручья  и,  кое-как
согнувшись, поплескал на лицо воды. Когда  он  вернулся  к  мешкам,  его
спутница, зацепив поводья коней за ветку дерева, укладывала арканы.  Она
выглядела свежей и энергичной, будто и не было вчерашнего трудного дня и
долгой ночной скачки.
   - Неужели у тебя ничего не болит? - спросил Витри,  думая,  что  дело
здесь не обошлось без магии.
   - Тяжеловато, - согласилась Лила. -  Но  мы  привыкнем.  Разве  легче
оттого, что хромаешь на обе ноги и хватаешься за бока? Я  с  детства,  с
тех пор, как меня обучали танцам, знаю, что лучше всего  -  не  замечать
боль или хотя бы не подавать вида, что  ее  чувствуешь.  Боль  наступает
гораздо раньше настоящей усталости.
   Сев  на  коней,  они  рысью  поскакали  на  север.  Витри  попробовал
представить себе, как  же  тогда  выглядит  настоящая  усталость,  затем
обернулся на ехавшую по соседней колее магиню. Она сидела на коне  легко
и прямо, чуть развернув  плечи  и  устремив  вперед  отрешенный  взгляд,
уходящий куда-то вдаль и вглубь. Казалось, что не на него, а на нее было
наложено заклятие Каморры, что не он,  а  она  чувствовала  где-то  там,
далеко на севере, зовущую точку. В посадке ее  головы,  в  линии  твердо
сжатых губ и круглого подбородка было нечто, исключающее всякую мысль  о
поражении.
   Это нечто передалось Витри, оттеснив ломоту в  теле  и  инстинктивный
страх слабого существа. Лила повернула  к  нему  голову,  в  ее  взгляде
читалось то же  самое,  что  чувствовал  Витри.  Она  улыбнулась  одними
глазами и поддала хода своему скакуну.
   Солнце склонялось к закату, когда между деревьями  показался  широкий
просвет. Витри и Лила подъехали  к  краю  леса,  вглядываясь  вперед.  В
дальнем конце просторной  поляны  стоял  темно-серый  замок,  обнесенный
стеной с четырьмя башнями, справа текла Руна - неширокая лесная речушка,
на берегу  которой  виднелись  конические  шалаши  уттаков,  оставленных
Каморрой для охраны Бетлинка.
   Они двинулись  вдоль  опушки  налево,  чтобы  держаться  подальше  от
уттаков. К западу  от  поляны  местность  пошла  под  уклон,  постепенно
переходя в длинный, пологий овраг. Лила направила коня наискось  и  вниз
по склону, в просвет между кронами деревьев. Немного не  доехав  до  дна
оврага, Лила и Витри оказались на небольшой поляне. Внизу тек ручей.
   Магиня остановила коня и спрыгнула на землю, осматриваясь вокруг.
   В северной части поляны склон оврага резко поднимался вверх,  образуя
осыпь, почему-то укрепленную древней каменной кладкой. Лила и  Витри  не
знали, что часть  этой  стены  прикрывала  подземный  ход,  по  которому
гарнизон Вальборна спасся из  замка.  Довольные  укромным  уголком,  они
вынули еду, не требующую приготовления. О том, чтобы развести костер  на
таком расстоянии от замка, не могло быть и речи.
   - Где поставить коней? - спросил Витри.
   - Подожди. Сначала я осмотрю окрестности. Лила выбрала дерево  повыше
и полезла по стволу на самую верхушку кроны.  Вскоре  она  спустилась  с
дерева и рассказала о своих наблюдениях:
   - Этот ручей - приток Руны. Чуть севернее начинается горный массив  -
восточный край Оккадского нагорья. Руна течет по лесу мимо  Бетлинка,  а
затем уходит в скалы, пересекая нагорье. Вальборн был прав, на конях там
не проедешь.
   - Значит, мы так рисковали ночью только для того, чтобы ехать  верхом
один день?! - не выдержал Витри.
   - Это немало, - взглянула на него  Лила.  -  Если.  посланец  Каморры
выехал вчера утром, он проезжал мимо замка сегодня в полдень. Сейчас нас
разделяет полдня. Дальше он, как  и  мы,  пойдет  пешком,  так  что  все
зависит только от наших ног, а без коней мы попали бы сюда не раньше чем
завтра к вечеру. Нам потребовались бы уже не ноги, а крылья,  которых  у
нас нет. Как твои ноги, Витри?
   - Кажется, ходят, - серьезно ответил лоанец.
   Магиня слегка улыбнулась.
   - Значит, после ужина мы пойдем дальше. - Она подошла к коням,  сняла
уздечки и повесила на дерево.  -  А  коней  оставим  здесь,  пусть  себе
пасутся. Повезет - попадутся людям.
   - Не повезет - уттакам, - продолжил за нее лоанец.
   - Кони - не люди, их не съедят, а у нас другие заботы. - Лила присела
на траву и взяла кусок хлеба с сыром. - Пока не стемнело, мы еще  успеем
выйти к Руне.

XXI

   Выехав рано утром, Магистр  и  Альмарен  к  середине  следующего  дня
оказались  в  окрестностях  Бетлинка.  Короткое  путешествие  прошло  на
удивление спокойно - им не встретилось ни  одного  уттака,  словно  этих
дикарей и на свете не было. Друзья не удивлялись бы такому везению, если
бы знали, что Каморра увел свой отряд на восток, к истокам  Иммы,  чтобы
взять в поход основные войска и расквитаться с  Вальборном  за  позорное
бегство с Оранжевого алтаря.
   Им не встретилась и черная жрица со своим спутником. Альмарен  видел,
что это сильно беспокоило Магистра. Тот и прежде бывал  неразговорчив  в
пути, но  тогда  его  молчание  не  было  таким  хмурым  и  напряженным.
Альмарену хотелось расспросить своего старшего друга, чтобы  узнать  его
намерения,  но,  видя  выражение  его  лица,  молодой  маг  не   решался
заговорить первым.
   Магистр осмотрел сквозь кусты поляну и замок, затем  повернул  Тулана
налево через лес.  Вскоре  путь  пошел  под  уклон  и  привел  друзей  в
неглубокий овраг. Двигаясь вдоль дна оврага, они выехали  на  поляну,  в
северной части которой  виднелась  крутая  осыпь,  закрепленная  древней
каменной кладкой.
   Клыкан, бежавший рядом с конем Магистра, внезапно нырнул в  ближайшие
кусты, откуда раздался шорох  и  потрескивание  тонких  сучьев.  Магистр
резко обернулся на шум,  но  тревога  оказалась  напрасной.  За  кустами
паслись два великолепных коня без пут,  без  седел,  без  уздечек.  Вайк
забежал со стороны ручья и выгнал их на поляну.
   - Однако, - сказал Магистр. Это было первое слово,  произнесенное  им
после завтрака. - Откуда здесь взялись такие кони?
   - А вон и уздечки! - Зоркий Альмарен указал рукой на дерево у  ручья.
- Кто-то оставил их на виду.
   Магистр спешился и подошел к дереву. Он мельком  глянул  на  уздечки,
затем внимательно изучил следы под деревом и на берегу ручья.
   - Следов здесь двое, - сообщил он Альмарену. - Размер обуви один,  но
форма подошвы разная. Видимо, здесь были те, кого мы ищем.
   Альмарен соскочил с Наля и присоединился к  Магистру.  Следы,  хорошо
заметные на