омещений  в  нашей  общине  нет.  Мужчин
поместят в комнаты сыновей владычицы, а женщину - в комнату ее дочери. -
Он с особым почтением произнес упоминание о будущей  наследнице  лурской
власти.
   - Скажи великой, что мы благодарим ее за  заботу,  -  ответила  Лила,
обращаясь к Шемме. - Скажи, что мы восстановим шар, как только  отдохнем
с дороги.
   - Она хочет посмотреть, как вы это сделаете, -  перевел  Шемма  ответ
Хэтоб.
   - Пусть Пантур назначит срок, удобный и для нас, и для  владычицы,  -
сказала магиня.
   Ученый и владычица о чем-то посовещались, после чего он сообщил,  что
беседа закончена. Все поклонились на прощание и вышли в коридор.  Пантур
вышел следом и указал на боковые ответвления в коридоре.
   - Ваши комнаты, - перевел Шемма, повторяя за ученым по мере того, как
тот переходил от двери к двери. - Твоя, Тревинер... Альмарен, тебе...
   Витри, ты будешь здесь... а это комната наследницы.
   Пантур повел всех к себе за вещами, затем  проводил  каждого  в  свою
комнату. Шемму он, как и прежде, оставил у себя.
   Оказавшись в комнате, Альмарен осмотрелся. Здесь было чисто и  уютно,
лежанки -  их  было  две  -  покрывала  добротная,  вытканная  искусными
умельцами ткань. На полу, как и у владычицы был постлан теплый ковер, на
столе мерцала ваза с зеленовато-желтым  светящимся  растением,  у  стены
стояли два деревянных, обитых толстой тканью кресла  -  ничего  лишнего,
хотя это была комната сына правительницы. Маг увидел на  полке  какие-то
фигурки и подошел поближе,  чтобы  рассмотреть  их.  Каменные  кубики  с
вырезанными на  них  частями  рисунка,  статуэтки  монтарвов,  грифонов,
кошек... "Это же детские игрушки!" - вдруг догадался он.
   Альмарен поставил фигурки на место и улегся спать, но  сон  вновь  не
шел к нему, хотя наверху, наверное, уже наступал рассвет. Он вертелся  с
бока на бок, пока голос Витри не вернул его в действительность:
   - Альмарен, ты спишь?!  Здесь  уже  утро.  Значит,  прошло  не  менее
половины суток с тех пор, как он оказался в  этой  комнате.  Здесь,  под
землей, без привычной смены освещения, путались всякие  представления  о
времени. Маг оделся и  вышел  в  коридор,  где,  кроме  Витри,  уже  был
Тревинер, а с ним слуга, присланный владычицей.
   Лилу он увидел только за завтраком. В ней  чувствовалась  непривычная
отстраненность, словно она вслушивалась в далекий,  ей  одной  известный
голос.
   - Ты хорошо отдохнула? - с беспокойством спросил он.
   - Да, я  готова  встретиться  с  шаром,  -  употребила  она  странное
выражение. - Наверное, мне будет лучше не завтракать.
   Она села вместе с остальными за  стол,  но  не  притронулась  к  еде,
переправив ее обрадованному Шемме, а  только  выпила  несколько  глотков
травяного настоя.
   - Когда ты поведешь нас к шару, Пантур? - спросила она.
   - Как только владычица закончит завтрак и выйдет в  центральный  зал.
Мы подождем ее там.
   Кроме  них,   в   зале   собралось   немало   любопытных   монтарвов,
преимущественно молодых. Когда к ним  вышла  владычица  в  сопровождении
своих обычных слуги и служанки, ученый повел всех собравшихся к шару.  У
входа он вручил владычице рубиновые очки,  другие  надел  сам  и  первым
вошел в просторную пещеру.
   Пещера в точности совпадала с видением Лилы. Оранжевый  шар  был  так
близко, что она почти ощущала невидимую  оболочку,  наложенную  на  него
Каморрой.
   Магиня обошла зал, выбирая площадку для танца - она не знала  другого
способа освободить шар, - и остановилась на ровном участке у самого края
пруда.
   - Вот здесь. - Она очертила пространство руками. - Не вставайте сюда,
чтобы не помешать мне.
   Шемма перевел ее слова владычице. Та понимающе кивнула и остановилась
поодаль. Лила тем временем сняла  куртку,  оставшись  в  одной  рубашке.
Альмарен принял куртку из ее рук.
   - Я ведь тоже маг, - шепнул он. - Я могу тебе чем-нибудь  помочь  или
нет?
   - Что? Да, - ответила она совершенно невпопад. Он понял, что Лила  не
слышит его. Она стряхнула с ног уродливые крестьянские башмаки  и  вышла
на площадку.
   Встав лицом к шару, Лила постаралась забыть все, воскрешая  в  памяти
только музыку, под  которую  она  танцевала  на  алтаре.  Когда  мелодия
зазвучала  отчетливо,  магиня  закрыла  глаза  и  задвигалась  в  танце,
представляя себе, что в  ней,  как  в  кристалле,  концентрируется  сила
магии.  Плавные  и  быстрые,  почти   змеиные   движения   помогали   ей
сосредоточиться на втягивании силы, проникающей  в  кончики  пальцев,  в
руки, плечи, тело... Когда каждая  ее  жилочка  затрепетала  от  прилива
силы, она перевела внимание в точку между глаз, отыскивая Оранжевый  шар
в открывшемся перед ней бесконечном колодце. Она ринулась в этот колодец
усилием воли, с бесстрашием человека, которому нечего  оставлять  сзади,
словно желая разбиться о встреченную впереди цель.
   Цель возникла растущей оранжевой точкой,  мгновенно  заполнившей  все
видимое пространство. Лила  не  успела  остановить  мысль  и  с  разгона
ворвалась в  шар,  пролетая  сквозь  полупрозрачную  массу,  пронизанную
тонкими, ритмичными сетевыми  структурами,  в  которых  чудилось  что-то
знакомое.  Игла  ее  воли  пронзала  поры  между  волокнами,  интуитивно
отыскивая центр. Серое пятно центра быстро увеличивалось, Лила влетела в
него и внезапно оказалась в том же зале, где начинала танец.
   У пруда перед шаром стояли трое. Двоих из них - ни светловолосого, ни
улыбающегося, с рыжей  кудрявой  шевелюрой  -  она  не  видела  никогда,
третий, темноволосый, напомнил ей Альмарена.
   - Говори ты, Гелигрен, - обратился он к светловолосому. - Пусть  твое
слово уйдет в будущее и станет нашим завещанием людям.
   - Нет, Лилигрен, все будет не так, -  ответил  светловолосый.  -  Мир
слишком темен для знания, суеверие скорее достигнет нашей цели.
   Он сделал жест руками,  и  перед  Оранжевым  шаром  появилась  фигура
женщины из монтарвов,  чем-то  схожей  с  Хэтоб.  Видение  величественно
выпрямилось и заговорило:
   - Я, Мороб, владычица Лура, сообщаю  тебе,  что  это  место  обладает
могущественной силой. Ты, который нашел его, используй эту силу на благо
людям... Трое стояли и ждали, пока видение не закончит речь.
   - Маг, в ком достаточно и силы, и добра, сумеет принять это послание,
- заключил светловолосый.
   - Пусть будет так, - согласились другие двое.
   - Подождите! - вдруг насторожился светловолосый. - Мы не одни.
   Здесь кто-то есть.
   Он поднял  голову.  Серые  глаза  глянули  прямо  на  магиню,  в  них
отражались нездешняя сила и мудрость.  Лила  вздрогнула  и  метнулась  в
никуда.
   Лишь ощутив себя на прежнем месте, она  почувствовала,  что  оболочка
шара  разлетелась,  и  от  него  идет  знакомый,  захлестывающий   поток
оранжевой силы.
   Альмарен с тревогой наблюдал за магиней во время ее танца и вместе  с
остальными  видел,  как  засветились  кончики  ее  пальцев  -  нет,   не
оранжевым, а белым, - затем ладони,  руки,  плечи,  и  наконец  вся  она
вспыхнула белым факелом, застыв с раскинутыми руками перед шаром.  Белый
луч вырвался из ее лба,  устремляясь  в  шар,  и  тут  же  исчез.  Лила,
шатаясь, опускалась на колени. Он  подбежал  к  ней,  поднял,  обнял  за
плечи. Ее била дрожь, не  от  холода  или  страха,  а  от  безрассудного
перебора энергии, он это знал.
   - Безумная, ты же могла убить себя, как Авенар! - выкрикнул он.
   Лила приходила в себя, дикий блеск в ее глазах исчезал.
   - Ты бы знал, где я была... - шептала она. - За такое не жалко отдать
жизнь.
   - Не бросайся жизнью, она у тебя не для этого, - отвечал Альмарен, не
спеша выпускать ее из рук. Но Лила  уже  твердо  стояла  на  ногах,  она
отстранилась от него и повернулась к шару.
   - Ты освободила шар, - услышала она рядом голос Альмарена.
   - Не знаю, как это у меня получилось, - услышала она  свой  голос.  -
Там было совсем другое...
   Монтарвы, кто в  рубиновых  очках,  кто  прикрываясь  от  света  шара
ладонью, один за другим подходили к  пруду.  Раздался  общий  изумленный
ропот, и над ним - голос Тревинера:
   - Смотрите, смотрите! Эти  твари  оживают!  Саламандры  зашевелились,
спокойная до сих пор вода пошла кругами, наполнилась  плещущейся  в  ней
жизнью.
   Хэтоб подошла к магам и  заговорила,  ее  лицо  и  голос  были  полны
радости.
   - Она благодарит вас, - подсказал Витри вместо  оказавшегося  поодаль
Шеммы. - Она предлагает нам быть гостями Лура.
   - Скажи ей все, что говорится в  таких  случаях,  Витри,  -  ответила
магиня. - Мне трудно говорить. Скажи, что и нам нужна ее помощь.
   Витри, подбирая лоанские слова, сумел объясниться с Хэтоб.
   - Владычица согласна выслушать нас и оказать  помощь,  -  сообщил  он
магам.

XII

   Весь  следующий  день  Каморра  занимался  вышедшими  из  повиновения
уттаками. Огромное войско  превратилось  в  толпу  и  мародерствовало  в
Келанге, растаскивая добро и  пожирая  трупы  горожан.  Маг  закрылся  в
кабинете правителя и, сосредотачиваясь на своем белом  диске,  отыскивал
уттакских вождей и внушал им мысли убраться из города. Диски вождей, как
и диски помощников, имели  свойство  подчинять  их  волю  владельцу  его
собственного диска.
   К полудню уттаки, унося награбленное и предназначенные  для  съедения
трупы, покинули Келангу  и  встали  лагерем  на  берегу  Тиона.  Каморра
приказал подать вороного и побывал в каждом племени,  чтобы  воодушевить
дикарей и подсчитать потери. К его радости, потери оказались ничтожными.
План Госсара оправдал себя.
   Вечером маг послал за Госсаром. Он дождался своего союзника  в  зале,
где прежде Берсерен принимал советников.
   - Хорошие новости, Госсар, - объявил он. - Мы взяли город  почти  без
потерь.
   - Зато у меня - плохие, - резко ответил  тот.  -  Треть  моих  воинов
тайком ушла в Босхан - и это из-за жестокости ваших дикарей, Каморра!
   - Сколько их ушло?
   - Не менее полутора сотен.
   - Только и всего? - пренебрежительно хмыкнул маг. - У меня счет  идет
на тысячи, а ты дергаешься из-за полутора сотен? Глупо, Госсар.
   - Это были не дикари, а хорошо обученные и вооруженные воины.
   Теперь они выступят на стороне Норрена.
   - Если им нравится подохнуть за Норрена, я не могу им запретить.
   Перевес на нашей стороне, и какой перевес, Госсар! Брось  мелочиться,
в нашем деле это - помеха. Где бы я был, если бы считал каждого уттака?!
   Госсар  промолчал.  Не  мог  же  он  сказать  Каморре,  что  для  его
собственных планов нужна поддержка людей, а не  уттаков.  Но  тот  и  не
предполагал, что у его союзника могут быть какие-то свои  намерения.  На
Госсаре был белый диск, а Каморра полностью доверял и силе магии  Белого
алтаря, и своему умению. Имея дело с уттаками и мелким келадским жульем,
он не сталкивался вплотную с  людьми,  способными  противостоять  чужому
влиянию, и не знал, что магия белого  диска  не  может  подчинить  такую
сильную  личность,  как  Госсар.  Поэтому   ни   раздражительность,   ни
независимый тон союзника не показались магу подозрительными.
   - Твой последний план был хорош,  -  сказал  он  Госсару.  -  Я  хочу
посоветоваться с тобой насчет того, как воевать дальше. У тебя есть  еще
планы?
   Планы у Госсара были, и время для их осуществления выглядело удобным.
   - Теперь нам нужно идти одновременно и в Босхан, и в Оккаду, - сказал
он. - На Зеленый алтарь ушло войско Вальборна, нам нельзя оставлять  его
сзади. Имейте в виду, что и Вальборн, и Норрен - хорошие  военачальники.
Будет лучше, если вы передадите все руководство уттаками мне.
   - Тебе? - переспросил маг. - Ты с ними не справишься. Да  и  какая  в
том нужда? Ты будешь рядом со мной, я отдам приказы по твоему совету.
   - Мы уже не в лесу,  Каморра.  Здесь  люди,  обжитые  места,  опасные
противники. И передвижения войск, и  бои  -  все  имеет  свои  тонкости,
которые трудно передать на  словах.  Пусть  у  нас  большое  войско,  но
неточные  действия  могут  свести  на  нет  все  наше  преимущество.  Не
забывайте, что из нас двоих я лучше разбираюсь в военной тактике.
   - Верю, Госсар, но в управлении уттаками  тоже  есть  свои  тонкости,
которым нелегко обучить другого. Я еще на первой встрече  говорил  тебе,
что маг и воин - это хороший союз. Мы добьемся всего, если каждый из нас
сделает свое" дело. Ты в магии - то же самое, что  я  в  войне,  и  даже
меньше. Не суйся туда, где ты ничего не смыслишь.
   Госсар проглотил досаду.
   - Хорошо, Каморра, - согласился он, оставив свои намерения  до  более
удобного случая. - А как быть с оккадским войском?  Я  бы  хотел,  чтобы
поход на Оккаду возглавил мой младший брат Урменар.
   - Его возглавит мой человек, Кайдек.
   - Уттак?!
   - Нет, он из Тимая, хотя его имя похоже на уттакское.  Дикари  так  и
зовут его - Большой Кайдак. Он умеет их подчинять.  Да  ты  не  хмурься,
найдется дело и твоему брату, - добавил  маг,  заметив,  как  изменилось
лицо Госсара. - Он останется в Келанге наместником.
   Взгляд Госсара прояснился.
   - Хорошая мысль, - одобрил он. - Это дело как раз для моего брата.
   Мы выступим завтра, три тысячи - в Оккаду, остальные - на Босхан.
   - Дикари не двинутся с Места, пока не съедят добычу, - заявил маг.
   - Нельзя, чтобы наши  противники  имели  лишние  дни  для  подготовки
обороны.
   - Я уже говорил тебе - дикари есть дикари, - поморщился Каморра.Чтобы
управлять ими, я вынужден потакать некоторым их слабостям. Да и  куда  в
Оккаду три тысячи? Двух хватит за глаза!
   - Там мы не сумеем напасть внезапно. Кроме жителей и магов, там еще и
Вальборн с тремя сотнями воинов, - напомнил Госсар.
   - Три сотни - и три тысячи? Многовато.
   - Он отважный правитель, с ним - Лаункар, опытнейший военачальник,  и
прекрасное войско. С нашей  стороны  -  всего-навсего  толпа  уттаков  с
секирами и Большим Кайдаком во главе. Вы,  я  смотрю,  уже  забыли  свои
потери у Бетлинка.
   - Двух тысяч хватит, - отрезал  Каморра.  -  Выступим  через  неделю,
когда дикари оголодают. Сытые, они невозможно ленивы. Но ты говоришь мне
не то, о чем я спрашиваю. Я хочу знать, нет ли у тебя  плана  по  взятию
Босхана?
   - Я со дня на день жду известий от моих людей  из  армии  Норрена,  -
сухо сказал Госсар. - Когда у меня будут планы босханских  укреплений  и
точные сведения о численности и размещении южных войск,  тогда  я  сумею
найти их слабое место. А пока мне нечего добавить  к  тому,  что  я  уже
сказал.
   - Когда приедут твои люди?
   - Должны уже быть здесь, но задерживаются. - Когда появятся, пришлешь
их ко мне. Я сам хочу выслушать их донесения.
   Отпустив Госсара, Каморра вернулся в кабинет и раскинулся  в  широком
кресле Берсерена. Теперь, когда  город  был  взят,  а  за  насытившимися
дикарями не требовался непрерывный контроль, напряжение  последних  дней
отпустило его. Мысли мага вяло и путано скользили по событиям прошлого и
будущего. Три рубежа он  прошел,  и  самым  крепким  оказался  первый  -
Бетлинк.
   Конечно, если бы не Госсар, и  с  Келангой  пришлось  бы  повозиться.
Оранжевый алтарь достался, как и ожидалось,  легко,  но  тут  на  голову
свалился этот Вальборн...
   Маг резко выпрямился  в  кресле,  вспомнив,  для  чего  был  захвачен
Оранжевый алтарь. За последние две  недели  он  ни  разу  не  подумал  о
Боварране, посланном за Красным  камнем,  а  ведь  тому  уже  пора  было
возвращаться. Каморра посчитал дни и прикинул, что полууттак должен быть
где-то у Бетлинка.
   Вцепившись в ручки кресла, маг сосредоточился на диске Боваррана.
   Он узнавал владельца по диску так же ясно, как если бы видел в  лицо.
Не найдя ни за одним из дисков грубой и напористой  натуры  по-лууттака,
маг еще раз просмотрел их все и убедился, что Боваррана нет.
   "Наверное, негодяй снял диск, - встревожился маг. - Зря я оставил его
без присмотра". Он сосредоточился на  пустых  дисках,  но  не  нашел  ни
одного, кроме тех двух, которые он  носил  с  собой  на  случай  срочной
надобности.
   Напрашивалось единственное объяснение - диск Боваррана уничтожен, как
и диск Кавенты. Вспомнив, с каким радостным почтением полууттак принимал
от него диск, маг сразу отверг мысль, что тот сам разбил свое сокровище.
Диск мог разбиться и случайно,  но,  скорее  всего,  это  сделал  кто-то
другой.
   Забыв про усталость, Каморра отыскал карту Келады  и  сконцентрировал
внимание на точке у подножия вулкана, где в  заброшенном  селении  стоял
Одноглазый идол. Ценой отчаянного усилия  маг  увидел  стены  котловины,
массивные очертания идола и, наконец, его голову.  Глазница  идола  была
пуста.
   Каморра откинулся на кресле, ощущая вкус крови во рту. Полная  потеря
сил разом остановила все его мысли... но  в  утихнувшем  сознании  вдруг
засветилась зовущая точка - Красный камень. Заклятие,  произнесенное  на
Оранжевом алтаре - "тот, кто меня слышит", - подействовало и на Каморру,
слышавшего собственное заклинание, поэтому он  тоже  оказался  способным
чувствовать направление на камень. Маг  сосредоточился  на  этой  точке,
улавливая подробности. Возникало  неясное  ощущение  человека,  несущего
камень, его амулеты - перстни Грифона и  Феникса,  очертания  местности,
похожей на долину Руны в окрестностях Бетлинка.  Камнем  владел  другой,
уничтоживший Боваррана и его диск, и этот другой был магом!
   Если бы Каморра знал, что побывавший в Бетлинке грабитель не  унес  с
собой ничего, кроме жезла Аспида, его подозрения зародились  бы  гораздо
раньше. Но помощники,  обнаружившие  сломанный  шкаф,  очистили  его  от
золота и свалили пропажу на недотепу-взломщика. Они изрядно недоумевали,
когда поняли, что хозяин в таком бешенстве не из-за пропажи золота, а от
исчезновения какой-то каменной . штуковины, назначение  которой  понятно
только магам. Тогда Каморра заподозрил двоих, видевших сейф, -  Скампаду
и Кеменера, хотя ни один из них не был магом. Но Кеменер был  далеко,  а
отыскать Скампаду по диску не удалось, поэтому маг был вынужден отложить
дознание.
   Догадка мага мгновенно переросла  в  убежденность  -  о  камнях  Трех
Братьев и об их свойствах знает не только он. Есть другие маги,  которые
ищут камни, чтобы разрушить его магию. Это означало потерю всего. "У них
есть уже два камня! - ужаснулся он. - Нужно  вернуть  хотя  бы  Красный,
пока не поздно!"
   Каморра провел очень дурную ночь, а к утру решил немедленно выехать в
погоню за магом, завладевшим Красным камнем.  Чуть  свет  он  послал  за
Госсаром,  чтобы  передать  тому  командование  уттаками.  Как  маг   ни
сомневался, справится  ли  Госсар  с  огромной  толпой  дикарей,  будучи
совершенно  незнакомым  с  магией,  оставлять  Красный  камень  в  руках
противников было еще опаснее.
   Госсар вошел, не скрывая недовольства.
   - В чем дело, Каморра? - спросил он. - Разве ваши планы сменились,  и
мы выступаем сегодня утром?
   - Они сменились, - нервно сказал маг. - Мне нужно  срочно  уехать  на
несколько дней. Если я не вернусь через неделю, ты один поведешь уттаков
на Босхан.
   - Я получу руководство всеми уттаками? -  Госсар  мгновенно  забыл  о
своей досаде.
   - Я могу позволить себе не больше двух дней на твое обучение.
   Постарайся освоить это искусство, или они пустят тебя на закуску.
   - Не сомневайтесь, Каморра, они не вырвутся из-под моей власти. Я еще
и не таких удерживал.
   - Дай мне твой диск. Я наложу на него добавочные заклинания, чтобы он
стал пригоден для подчинения уттаков.
   Госсар снял с шеи цепь с диском и подал магу.
   - Выслушай главное, - сказал тот, забирая диск. - Ты сможешь повлиять
на уттаков только  в  том  случае,  если  твой  приказ  совпадает  с  их
собственными желаниями. Никакая магия не  заставит  их  ни  строить,  ни
пахать, но они всегда готовы  напасть  на  чужого,  а  тем  более  -  на
человека. Я всего-навсего заставляю их делать это одновременно. Я внушил
им, что люди отняли у них. остров, что они угождают предкам,  захватывая
людские города и села. Я внушил