растут, поэтому  мы  ее  греем,  -
заметил Пантур. - Струи, наполняющие пруд, протекают вдоль стенок очага.
   В коридоре показалась группа монтарвов, несших котлы  и  сеть.  Здесь
были только мужчины, одни из них разделись догола  и  пошли  с  сетью  в
воду, другие с котлами дожидались улова на берегу. Рыбаки обходили  пруд
и вытаскивали на берег сеть, полную трехглазок, одни помощники  выбирали
улов, бросая крупную рыбу в котлы, а  мелкую  -  назад  в  воду,  другие
отгоняли обезумевших от жадности  кошек.  Шемма  забыл,  что  перед  ним
монтарвы, он видел просто людей, весело  выполняющих  работу,  бывшую  и
ритуалом, и развлечением.
   Рыбу понесли к разделочным столам на берегу пруда.  Здесь  ей  рубили
головы, которые заботливо складывали  в  отдельный  котел,  внутренности
вынимали и бросали кошкам, чтобы досталось каждой. Когда  разделка  рыбы
закончилась, котлы унесли в кухню, а  на  освободившиеся  столы  хлынула
кошачья толпа, подлизывающая, подчищающая остатки.  Вскоре  и  берег,  и
столы засверкали чистотой, а кошки разбрелись по  общине  до  следующего
новолуния.
   Пантур  и  Шемма   вернулись   в   комнату.   Вскоре   по   коридорам
распространился густой и аппетитный  запах  готовящейся  в  кухне  рыбы.
Шемма,   едва   поддерживая   разговор,   нетерпеливо   принюхивался   к
заполняющему коридоры запаху.
   Наконец Пантур поднялся и позвал с собой табунщика.
   В кухне разливали похлебку из рыбы. Монтарвы забирали дымящиеся миски
и отправлялись в обеденный зал, туда же пошли Пантур  и  Шемма.  Там  за
столами сидели празднично одетые жители общины. На женщинах  и  даже  на
некоторых мужчинах поблескивали украшения из драгоценных камней.
   Шемма начал было хлебать горячую жидкость, но Пантур  остановил  его.
Только тогда табунщик заметил, что все сидят не притрагиваясь к пище.
   Когда община расселась за столами, в  зал  вошла  владычица  Хэтоб  в
сверкающем драгоценностями платье, сопровождаемая советником. Она встала
на возвышение и четким голосом произнесла нечто среднее между молитвой и
торжественной речью, пожелав общине здоровья и достатка, затем  села  за
свой стол и первой попробовала похлебку. Вслед за ней принялись за еду и
вся община, и вконец истекший слюною Шемма.
   Когда первое было съедено, из кухни появились женщины с противнями  и
положили каждому на блюдо по большой печеной трехглазке.  Шемма  никогда
еще не ел такой сочной, жирной и нежной рыбки. Он  мгновенно  умял  свою
порцию и огляделся по сторонам, но  добавки  не  предвиделось.  Монтарвы
пировали, как и жили, экономно и без излишеств.
   В конце дня Пантур повел Шемму в центр города. Вскоре  они  пришли  в
великолепный лабиринт из лестниц, колонн  и  залов,  цветущий  гранитным
кружевом узоров и  каскадами  разноцветных  вьющихся  растений.  Повсюду
гуляли монтарвы,  слышались  негромкая  речь  и  смех,  звучала  музыка,
создаваемая флейтами, свистульками и губными гармошками.
   Шемма вспомнил поляну за родным селом, где по вечерам бывали танцы, и
понурился, чувствуя себя одиноким среди чужой радости. Пантур привел его
в зал, куда с утра принесли из общин лучшие  травяные  картины.  В  зале
было тесно от монтарвов, сюда  пришла  и  сама  владычица  со  слугой  и
служанкой.
   Беззаботное, праздничное настроение жителей Лура, веселящихся у  себя
дома,  нагнало  тоску  на  табунщика,  скучавшего  по  своему   селу   и
односельчанам.
   Праздник новолуния тянулся еще два дня.  Пантур,  соблюдая  традиции,
почти не задавал Шемме вопросов и не записывал его  рассказов,  а  водил
табунщика на прогулки в центр и в соседние общины. Лур не зря  назывался
великим - за эти дни Шемма не увидел и половины города. Ему стало  ясно,
что еще немало дней  потребуется,  чтобы  разобраться  в  разветвленной,
многоярусной структуре Лура.
   Шемма вспомнил о плане города, где,  конечно,  должны  быть  пути  на
поверхность, и предпринял попытку разузнать о нем у Пантура.
   - Здесь столько всего из дерева! - начал он. - Неужели деревья растут
под землей?
   - Нет. Мы  приносим  их  сверху,  -  ответил  Пантур.  -  Эти  выходы
охраняются, - добавил он, заметив просиявшую физиономию табунщика.
   Шемма поспешно сменил тему разговора.
   - А там, в храме, все еще уттаки? - спросил он.
   - Уттаки давно ушли, - сказал Пантур.  -  Сейчас  там  стоит  войско,
которое, наверное, их и выгнало.
   Шемма обрадовался.  Он  не  забывал  оставшегося  в  храме  Витри,  а
сообщение позволяло надеяться, что его товарищ спасся.
   - Поглядеть бы и мне... - попросил он. - У меня там товарищ...
   - Завтра, как проснемся, я покажу тебе поселок, - пообещал Пантур.
   На следующий день он повел  Шемму  на  смотровую  площадку.  Табунщик
поначалу запоминал  цифры  на  стенах  туннелей,  но  вскоре  безнадежно
сбился.
   Травяное освещение  исчезло,  гладкие,  отделанные  резьбой  коридоры
сменились грубо обработанными проходами. Потянуло свежим воздухом,  путь
вильнул в последний раз, и они оказались на смотровой площадке Л ура.
   Шемма с жадностью смотрел на простор, которого не видел  больше  двух
недель. Солнце  давно  село,  лишь  светлая  полоска  неба  у  горизонта
указывала, что здесь поздний вечер. Табунщик шагнул  вперед,  но  Пантур
удержал его - в нескольких шагах перед ними была пропасть. По  сторонам,
снизу и сверху простиралась отвесная стена,  на  срез  которой  наискось
выходил коридор, замаскированный  под  расщелину.  Шемма  понял,  почему
Пантур так легко  согласился  на  его  просьбу,  -  бежать  отсюда  было
невозможно.
   Ученый тем временем всматривался туда, где виднелось село и  храм,  -
густые сумерки не были препятствием для зорких  кошачьих  глаз  Пантура.
Поляна  пестрела  кострами,  горящими  у  конических  шалашей,  огромное
множество не людей - уттаков заполняло и село, и  поляну,  и  территорию
храма.
   - Шемма! - воскликнул Пантур. - Здесь опять уттаки!
   -  Где?  Не  вижу...  -  встрепенулся  табунщик.  -  Вижу...  костры,
шалаши... - докончил он упавшим голосом.
   - Не нравится мне это, - пробормотал ученый. - Как их много!
   Похоже, погибло и село, и храм. Рядом шумно вздохнул Шемма.
   - Витри-то, Витри-то... - запричитал он. - Неужто не догадался  уйти?
Ох, никто тут в живых не остался...
   Когда  они  вернулись  в  Первую  общину,  личный  слуга   владычицы,
дожидавшийся в центральном зале, поспешил навстречу Пантуру.
   - Владычица ждет вас, - сказал он ученому.
   Владычица дожидалась Пантура у себя в покоях, здесь же был Данур.
   Увидев ученого, она нетерпеливо шагнула навстречу.
   - Где ты ходишь, Пантур? - повысила она голос,  -  Ты  заставил  меня
ждать.
   - Простите, великая, я не знал, что понадоблюсь вам, - склонил голову
Пантур. - Я был  на  западной  смотровой  площадке.  Наверху  происходят
важные события...
   - Важные события! - перебила его Хэтоб. - Что может быть важнее того,
что мои плантации гибнут! Данур сообщил, что этой  ночью  Оранжевый  шар
снова остыл.
   - Я ничего не слышал об этом.
   - Я немедленно послала за тобой, но тебя не было.  Ты  узнал,  в  чем
причина порчи шара?
   - Но, великая...
   - Какие еще "но"! - вспылила владычица. -  Еще  в  середине  прошлого
месяца я поручила тебе разобраться в этом. Я пощадила человека сверху  и
отдала его тебе для  помощи.  Объясни  же  нам,  в  чем  причина  нашего
несчастья?!
   - Я лишь на пути к истине, - начал объяснения Пантур. - Там, наверху,
люди используют силу, называемую магией. Я начинаю  думать,  что  ту  же
самую силу излучает наш шар, только мы называем ее по-другому  -  теплом
шара.
   - Значит, люди сверху испортили наш шар! - Хэтоб мгновенно ухватилась
за слова Пантура. - Этот поселок наверху, прямо  над  шаром,  становится
опасным!
   - Подождите!  -  Пантур  предупреждающе  поднял  руку.  -  Нам  нужна
настоящая причина, а не выдуманная. Поселок двести лет  стоял  здесь,  и
вреда от него не было. Теперь там одни развалины - уттаки разорили его.
   - Вчера там не было уттаков, - вмешался в  разговор  Данур.  -Мне  бы
доложили.
   - Я только что оттуда и видел это собственными глазами.  Видимо,  они
напали на поселок, когда мы спали.
   - В прошлый раз, когда шар остыл,  уттаки  тоже  были  в  поселке,  -
неожиданно вспомнила владычица. - Это все из-за них! Мы нападем на  них,
когда они спят, и уничтожим всех!
   Опрометчивое  решение  Хэтоб  яснее  всего  прочего  говорило  о   ее
волнении. Советник, в отличие от нее, сохранил  хладнокровие  и  понимал
всю опасность такой вылазки.
   - Не нужно торопиться, - сказал он.  -  Может  быть,  пока  мы  здесь
спорим, к шару уже вернулась сила... как ты сказал, Пантур? Магии?
   Тот не ответил, поглощенный внезапно возникшей мыслью. Практичный  ум
владычицы ухватил закономерность слишком поверхностную, чтобы  прийти  в
голову ученому, но эта закономерность заслуживала внимания.  Магия  была
значимой силой наверху, и, конечно, нападающим было важно устранить ее.
   - Пантур!
   Ученый вздрогнул и поднял голову.
   - Как они используют магию там, наверху? - Советник смотрел на него в
упор, дожидаясь ответа.
   - Как угодно, - ответил Пантур. - Жаль, что этот парень сверху  -  не
маг, от него не добьешься подробностей.
   - Маг?
   - Человек, который умеет работать с магией, - пояснил ученый. - Такой
человек  больше  бы  рассказал  нам  о  ней...  и,  возможно,  сумел  бы
разобраться, что произошло с нашим шаром. Этот парень,  Шемма,  как  раз
приехал к магам по такому же делу, как наше. У  них  в  селе  испортился
источник магии.
   - Значит, такое происходит не только у нас, - отметила Хэтоб. - Он не
говорил почему?
   - Вероятно, это связано с войной, которая  началась  у  них  с  месяц
назад, - сказал ученый. - Вы верно заметили, великая, те, кто  стоит  за
уттаками, могли испортить местную магию, а заодно и наш шар.
   - До сих пор Оранжевый шар восстанавливался сам, - заметил Данур.
   - Война началась месяц назад, а неприятности с шаром у нас с весны.
   - Что вы предлагаете? - Владычица посмотрела на обоих.
   - Шар должен скоро восстановиться, - сказал советник. - А наш  мудрец
пусть продолжает выяснять, что нужно, чтобы этого не случалось впредь. -
Он с усмешкой взглянул на Пантура.
   - А я считаю, что мы не обойдемся без помощи магов, - ответил ученый.
- Мы слишком мало знаем о силе, которую излучает шар.
   - Как ты представляешь себе эту помощь? - спросила у него владычица.
   - Мы можем поручить Шемме отыскать магов и попросить их помочь нам.
   И Хэтоб, и Данур уставились на него как на безумца.
   - Но тогда он должен покинуть Лур и  выйти  наверх,  -  сухо  сказала
владычица. - Наши законы не позволяют этого.
   - Законы нужны, пока они полезны, - напомнил Пантур. - Вы это знаете,
великая.
   - Нам нельзя выдавать своего присутствия  людям  сверху.  Тем  более,
когда там - война! - заволновалась Хэтоб.
   - Это невозможно, Пантур, - отрезал советник.  -  Вместо  того  чтобы
выполнять поручение владычицы, ты  спешишь  заявить  о  своем  бессилии,
даешь заведомо неприемлемые советы!
   - Этого не будет,  -  подтвердила  владычица.  -  Пантур,  поторопись
отыскать причину своими силами. Проси все, что нужно, и ты это получишь,
но не проси отпустить наверх нашего пленника. - Она жестом показала, что
разговор закончен.
   Вернувшись к себе, Пантур застал  Шемму  спящим  -  табунщик  обычным
способом заполнял выдавшийся досуг. Ученый посмотрел на него, затем взял
из шкафа очки с рубиновыми стеклами, такие же,  какие  использовались  в
комнатах-топках, и вышел наружу.
   К Оранжевому шару, располагавшемуся вдали от центра  Лура,  вели  два
туннеля - с верхнего и среднего ярусов  города.  Пантур  пошел  коротким
путем через верхний ярус.  По  пути  он  расспросил  о  шаре  попавшихся
навстречу рабочих с плантаций владычицы. Оказалось, что шар  остыл  этой
ночью  и  все  еще  не  восстановился.  Ученый  долго  шел  прямым,  без
ответвлений  туннелем,  пока  не  вышел  в  просторный  подземный   зал,
необработанные   своды   которого,    казалось,    имели    естественное
происхождение.
   Яркий свет ослепил его. В дальнем конце зала, ни на что не  опираясь,
невысоко над  землей  висел  Оранжевый  шар,  окруженный  кольцеобразным
прудом. Пантур надел рубиновые очки и  подошел  поближе.  В  пруду  жили
сотни саламандр - черно-рыжих тварей, похожих на ящериц,  но  с  влажной
лягушачьей кожей, с золотистыми выпуклыми глазами  на  плоских  головах.
Сейчас саламандры лежали неподвижно, уткнувшись головами в  берег,  корм
остался  несъеденным.  Не  было  и  знакомого  щекочущего,   пронзающего
ощущения, усиливающегося  по  мере  приближения  к  шару,  того  самого,
которое называли теплом шара.
   Плантации располагались вокруг Оранжевого шара и имели по два выхода,
как и все хозяйственные помещения  Лура.  Туннелями,  ведущими  к  шару,
никто не пользовался, так  как  его  свет  был  слишком  ярок  для  глаз
подземных жителей. Пантур свернул на масличные плантации, чувствительные
к  ослаблению  излучения  шара.  Кусты,  ровными  рядами  высаженные   в
плодородную  землю,  принесенную  с  поверхности,  выглядели  свежими  и
здоровыми, но бутоны потеряли упругость и поникли.
   Пантур  уже  знал,  что  разные  культуры  по-разному   отвечают   на
отсутствие излучения. Некоторые, такие, как грибы и  древесные  плодовые
растения, останавливались в росте и развитии, другие  увядали  и  вскоре
засыхали.
   Он обошел плантации одну за другой.  Пока  не  было  явных  признаков
упадка, но все же чувствовалось, что  растения  поблекли  и  обессилели.
Лишь лунные кошки, которых здесь было немало, все так же бодро  выбегали
навстречу ученому и с громким мурлыканьем терлись о его ноги.
   "Возможно, Данур прав... - думал Пантур. - Скорее всего, к концу  дня
шар  восстановится.  Но  сколько  можно  оставаться  беспомощными  перед
непонятным явлением? А если шар остыл не  на  сутки,  а  на  двое,  трое
суток? Вновь пропадет впустую долгий, кропотливый  труд  на  плантациях,
вновь на кухне будут бояться положить  лишнюю  ложку  еды  в  протянутую
миску... Нужно  изучать  Оранжевый  шар,  и  если  есть  те,  кто  знает
больше..."
   Закончив осмотр плантаций, ученый пошел обратно в Лур  через  туннель
среднего яруса. Теперь он выбрал длинную дорогу, чтобы в пути  обдумать,
как лучше  выполнить  принятое  решение  -  через  Шемму  встретиться  с
живущими наверху магами.

VI

   - Еще немного, Витри! -  Лила  натянула  на  ноги  мокрые  башмаки  и
ободряюще улыбнулась лоанцу. - Показывай, где Красный камень!
   Витри прислушался к внутреннему ощущению, усилившемуся здесь, рядом с
Красным камнем, и указал на маячившую вдали точку. Лила встала  вплотную
к лоанцу и вгляделась по направлению его  вытянутой  руки.  Палец  Витри
указывал на вулкан,  чуть  левее  вершины,  туда,  где  в  нижней  части
конусообразного склона виднелось что-то вроде вмятины.
   Она вновь пошла впереди, непостижимым чутьем придерживаясь указанного
лоанцем направления. Теперь магиня по-настоящему спешила,  и  Витри  был
озабочен только тем, чтобы выдерживать  взятый  ею  темп.  Они  шли  без
привалов, лишь дважды остановившись, чтобы глотнуть воды из ручья.
   Конус вулкана приближался, заполняя собой все большую часть неба.
   К вечеру стало видно, что столб  Дыма  над  вулканом  пульсирует,  то
исчезая, то с грохотом вырываясь из направленного в небо жерла.
   Вместе с дымом взлетали каменные обломки,  тут  же  падавшие  вниз  и
скатывавшиеся по склонам горы, вслед  им  угрожающе  вспыхивали  красные
языки огня. В эти мгновения Витри казалось, что земля дрожит у него  под
ногами. Когда стемнело так, что он едва мог различать спину Лилы в  двух
шагах впереди, магиня остановилась.
   - Заночуем здесь, - сказала она, спуская мешок с плеч.  Витри  достал
пару дорожных лепешек и подал ей одну.  От  усталости  ему  не  хотелось
есть, но он все-таки  прожевал  свой  кусок,  помня  о  том,  что  нужно
подкрепить  силы.  Очередной  взрыв  вулкана  осветил  осунувшееся  лицо
магини.
   - Земля дрожит, - усталым голосом сказала она. - Это дыхание вулкана.
   - Когда мы шли, она тоже дрожала, - подтвердил Витри, - но  я  думал,
что мне показалось.
   - В старых книгах написано,  что  дыхание  вулкана  несет  смерть,  -
равнодушно заметила магиня. - Придется нам проверить, можно ли  доверять
старым книгам.
   - Угу, -  с  тем  же  безразличием  отозвался  Витри.  Сейчас  смерть
казалась ему теплым одеялом, под которым нет  ни  изнуряющего  пути,  ни
василисков, ни уттаков со  стрелами,  и  никуда  не  нужно  спешить.  Он
опустил голову на мягкую землю и в  следующее  мгновение  забылся  сном,
глубоким, как смерть.
   Сон Лилы, напротив, был  поверхностным  и  беспокойным.  Дрожь  земли
отзывалась в ней безотчетной тревогой, создающей  стремление  немедленно
покинуть опасное место.  Лила  вновь  и  вновь  усилием  воли  подавляла
тревогу, вспыхивавшую в ней после каждого подземного  толчка,  как  язык
огня в жерле вулкана.  На  исходе  ночи  магине  удалось  задремать,  но
раздавшийся над ухом крик Витри заставил ее вздрогнуть и вскочить.
   - Что случилось.? - спросила она спросонок, озираясь вокруг.
   Витри сидел в напряженной  позе,  глядя  на  Лилу  широко  раскрытыми
глазами.
   - Скорее, скорее... - забормотал он магине, словно оставаясь во  сне.
- Мы можем опоздать.
   Лоанец вскочил и схватился за мешок. Лила машинально  сделала  то  же
самое.
   - Он зовет меня, - пояснил Витри. - Еще чуть-чуть, и будет поздно.
   - Кто?!
   - Оригрен. Скорее!
   Они побежали к вулкану, Витри - первым, Лила - за ним. Путь пошел  на
подъем, куски леса  чередовались  с  обширными  проплешинами,  поросшими
диким кустарником, - следами давних пожаров. Громада  вулкана  закрывала
полнеба. В утреннем  сумраке  было  видно,  что  по  ее  склону  стекает
огненный ручей, направляясь в котловину у подножия,  туда,  куда  спешил
Витри.
   С первыми лучами солнца они выбежали на  край  котловины  у  подножия
вулкана. В ее стенах виднелось несколько  ярусов  заброшенных  пещер,  к
которым вели давно осыпавшиеся каменные ступени. В центре котловины,  на
выпуклом холме,  возвышался  огромный  каменный  идол,  названный  Витри
Дуавом, во лбу которого горел единственный пурпурно-красный глаз.  Ручей
лавы, достигнув котловины, падал на ее дно  с  противоположной  стены  и
двумя стоками огибал холм с идолом.
   - Жди здесь, Витри! - Лила скатилась по склону и  пробежала  на  холм
между  двумя  готовыми  сомкнуться  потоками  лавы.  Жар  черно-красного
вязкого  месива  наполнял  котловину  дрожащим,   струящимся   воздухом,
размывающим очертания идола и бегущей  к  нему  маленькой  женщины.  Она
остановилась у ног Дуава и вскинула голову вверх, туда, где на высоте  в
три человеческих роста сиял Оригрен, Средний Брат.
   Витри безотрывно смотрел, как его спутница подтаскивает камни к ногам
идола, как затем, взобравшись на них, подтягивается вверх на  скрещенные
на груди руки идола, а с них  -  на  широкое  каменное  плечо.  Усевшись
верхом на плече Дуава, она  потянулась  к  глазнице  и  вытащила  оттуда
Красный камень.
   Спрятав камень за пазухой, Лила соскользнула с идола и побежала назад
по склону, но остановилась на полдороги. Потоки  лавы,  огибающие  холм,
сомкнулись и закрыли ей путь назад. Магиня оказалась на острове  посреди
озера лавы, уровень которого постепенно поднимался, питаемый  вытекающим
из жерла потоком.
   - Витри! - окликнула она лоанца. - Мне не выйти отсюда!
   Витри корил себя,  что,  заглядевшись,  не  заметил  опасности  и  не
предупредил магиню. Он спустился вниз, но из-за жара не смог  подойти  к
самому краю лавы.
   - Иди вон туда! - услышал  он  голос  Лилы.  -  Там  узкое  место,  я
переброшу тебе камень.
   Витри побежал вдоль края лавы налево, куда указывала его спутница.
   Она шла вслед за Витри по внутреннему краю огнен