сленных узких пещер и забились в  дальний
конец крохотной полости, где нельзя было даже выпрямиться во весь рост.
   Василиск опустился на площадку.  Было  слышно,  как  гигантский  ящер
ползает по ней, скребя когтями по камням. Скрежет приблизился,  а  затем
свет входного отверстия пещеры померк, закрытый головой ящера.
   Василиск попытался просунуть голову в пещеру, но отверстие  оказалось
слишком узким для уродливых роговых наростов по бокам и на  затылке  его
головы. Луч света, пробивавшийся над  затылком  ящера,  позволял  видеть
страшную бородавчатую морду и стеклянные глаза с вертикальными зрачками.
Пасть василиска распахнулась, открывая два ряда острых конических зубов,
изо рта вырвалось... нет, не дым и  пламя,  как  в  детских  сказках,  а
невыносимое, ни с чем не сравнимое зловоние.
   Витри взглянул на Лилу и увидел, как она нашаривает в  мешке  оружие,
не отрывая глаз от ужасной морды.  Изо  рта  ящера  показался  черный  и
блестящий,  раздвоенный  на  конце  язык   и,   ощупывая   камни,   стал
приближаться к ногам лоанца. Неожиданно для  себя  Витри  вдруг  вытащил
кинжал Авенара и вонзил его в широкий, в руку толщиной, живой ремень.
   Кинжал сверкнул оранжевым и с  шипением  рассек  язык  надвое.  Конец
языка отвалился. Василиск  выдохнул  облако  вони  и  задергал  головой,
застрявшей в отверстии, на Лилу и Витри посыпались каменные осколки. Рог
василиска треснул и отломился, ящер вырвал голову из отверстия и с шумом
улетел прочь.
   Лила и Витри молча глядели  друг  на  друга.  В  руке  у  магини  был
ритуальный кинжал. Она бессильно откинулась к стене пещеры.
   - Да ты просто герой, Витри, - сказала наконец  она.  -  Кто  еще  на
Келаде может похвалиться тем, что отрезал язык василиску!
   Они оба захохотали, вытирая выступившие слезы,  сначала  истерически,
затем все свободнее и расслабленнее. Насмеявшись до полного изнеможения,
они успокоились. Черный кончик языка лежал на дне пещеры.  Лила  поддела
его ногой и вышвырнула вон.
   - Вряд ли ты захочешь взять его на память. Возьми лучше  вот  это.  -
Она подняла обломок рога ящера  и  протянула  лоанцу.  Витри  машинально
сунул обломок на дно мешка.  -  Надеюсь,  у  этого  василиска  не  скоро
появится аппетит, - добавила она.
   - Но как он нас здесь нашел? По запаху?
   - Если бы у него было обоняние, он за полдня умер бы  от  собственной
вони, - заметила магиня, - но он начисто его лишен. Шантор говорил,  что
василиски чувствуют тепло и находят по нему свои жертвы. Они никогда  не
едят мертвечины, хотя воняют хуже любой падали. Теперь  я  понимаю,  про
какую вонючку говорили уттаки!
   - А я понял, почему они никогда не ходят в скалы, - добавил Витри.
   - Да, - согласилась Лила. - Когда мы будем выбираться  отсюда,  нужно
держаться подальше от открытых мест. Но заночуем мы здесь -  по  крайней
мере, мы убедились, что в эту пещеру не пролезет голова василиска.

XXIII

   Шемма упал на четвереньки, больно стукнувшись локтями  и  коленями  о
дно ямы. Он ощупал себя  и  убедился,  что  цел.  Неподалеку  шуршало  и
шевелилось что-то  мелкое.  Под  руками  поскрипывала  каменная  крошка,
перемешанная с землей, смягчившей удар при падении.
   Некоторое время табунщик сидел тихо, вслушиваясь  в  темноту.  Уттаки
отстали, следовательно, с этой стороны опасность миновала.  В  яме  было
темно, как в погребе. Шемма вспомнил про светлячок Саламандры, купленный
утром - как же давно это было, - и вытащил из кармана.
   Яма оказалась круглой, с гладкими отвесными стенами. Вверху  виднелся
скат, по которому табунщик соскользнул в  яму,  противоположная  сторона
уходила ввысь, теряясь в темноте.
   Шемма обошел яму по кругу. В ней не оказалось ни выхода,  ни  подъема
наверх - ничего, кроме десятка скальных ящериц, выскакивавших из-под ног
табунщика. Будь Шемма внимательней, он заметил  бы,  что  здесь  нет  ни
костей, ни дохлого зверья, и догадался бы, что яму  кто-то  посещает,  и
нередко. Но табунщика слишком беспокоила мысль, что  он  может  навсегда
остаться в этом каменном колодце.
   Привыкнув к слабому излучению  светлячка  Саламандры,  Шемма  заметил
чуть выше уровня своего роста отверстие, напоминающее вход в пещеру.  Он
подпрыгнул  и  зацепился  кончиками  пальцев  за  край,  но   не   сумел
подтянуться и сорвался на дно ямы. Несмотря на неудачу, табунщик воспрял
духом. Он стал подгребать каменные  обломки  к  стенке  под  отверстием,
надеясь насыпать холмик, достаточный, чтобы выбраться из ямы.
   Когда он выпрямился, чтобы перевести дух, ему вдруг показалось, что в
яме стало светлее. Свет шел сверху. Шемма поднял голову и увидел на краю
отверстия две широкие фигуры в светящихся балахонах. Они молча наблюдали
за его работой.
   Привидения!!! - пронеслось в голове Шеммы. Он завопил и заметался  по
яме, но вскоре  затих.  Привидения  не  шевелились.  Вдруг  одна  фигура
заговорила, но обратилась не к табунщику, а  к  своему  спутнику.  Шемма
узнал язык - исковерканные, хрипло урчащие, но все же узнаваемые  слова.
Привидения говорили на местном наречии Келады, как лоанцы и уттаки.
   - Смотри, - сказала одна светящаяся фигура. - Человек.  Из  тех,  что
сверху. Надо же, куда забрался!
   - И что нам теперь с ним делать? - спросила вторая фигура.
   - Отведем к владычице. А  там...  у  них  один  конец.  Тайна  -  это
главное.
   Страх подсказал табунщику, что это за конец.
   - Нет! - заорал Шемма на местном наречии. - Не хочу!  Выпустите  меня
отсюда! - Фигуры переглянулись.
   - Откуда ты знаешь наш язык? - спросила одна  из  них,  нагнувшись  к
табунщику.
   - Я всегда говорил на нем! С детства. Это мой родной язык!
   - Как ты сюда попал?
   - За мной гнались уттаки. Я влез на скалу и упал сюда.
   - Уттаки?
   Шемма почувствовал, что фигуры в балахонах знают уттаков и  не  любят
их.
   - Они хотели съесть меня! - жалобно воскликнул он. - Я еле унес ноги.
Меня ждет товарищ, я должен вернуться к нему.
   - Для вас, сверху, путь из этой ямы один  -  к  владычице.  -  Фигура
оценивающе рассматривала  табунщика.  -  Мы  думали,  никто  наверху  не
говорит на нашем языке, кроме уттаков. Вас таких много?
   - Все наше село. Выньте  меня  из  ямы.  Фигуры  зашевелились.  Шемма
думал, что ему опустят лестницу, но все оказалось проще. Разговаривавший
с табунщиком протянул ему руку и, как пушинку, вытащил его из ямы.
   Привидения оказались  двумя  существами  человекоподобной  внешности,
ростом ниже Шеммы, но значительно шире в плечах,  чуть  ли  не  вдвое  -
показалось ему с испуга. На их  головах  рос  короткий  серый  пух,  под
светящейся одеждой каменными  глыбами  бугрились  суставы.  Когда  Шемму
вытаскивали из ямы, он-успел почувствовать силу  этой  руки,  могущей  с
легкостью  выдернуть   его   собственную   руку   или   ногу.   Короткие
тумбообразные ноги подземных людей говорили о том, что их владельцы были
плохими бегунами, но бежать было некуда,  поэтому  табунщик  смирился  с
участью пленника.
   - Убери. - Один из подземных людей указал  на  светлячок  Саламандры,
судорожно зажатый в руке Шеммы. - Слишком ярко.
   Шемма  подчинился.  Убрав  светлячок,  он  увидел,  что  одежда   его
сопровождающих дает. достаточно  света,  чтобы  различать  стены  и  пол
туннеля.
   - Кто вы? - спросил он.
   - Монтарвы. Многие сотни лет мы живем под землей.
   - Но почему? - удивился Шемма. - Наверху ведь так хорошо!
   - Наши предки когда-то жили наверху, но ушли под землю,  спасаясь  от
уттаков. Мы привыкли жить здесь и не можем выйти наверх. Мы  слепнем  от
солнечного света.
   Тут  Шемма  заметил,  что  крупные  желтые  глаза  говорившего  имели
вертикальные, как у ночных зверей, зрачки.
   - А как же я? - спросил он. - Что будет со мной?
   -  Наши  вентиляционные  шахты  расположены  в  неприступных  местах,
поэтому к нам редко попадают люди сверху. Их судьбу решает владычица.
   - Вы ведете меня к ней?
   - Нет. К главе общины.
   - У вас есть глава общины? - заволновался Шемма. В его селе тоже  был
глава, пожилой Оти,  выбранный  сельчанами  старшим  за  благоразумие  и
рассудительность.
   - У нас несколько общин, и в каждой есть глава.
   Общины составляют город, а городом правит владычица.
   - Город?!
   - Да. - В голосе отвечавшего послышались нотки  гордости.  -  Великий
Лур, сердце гор, подобный рубину в куске породы.
   Путь, которым вели Шемму,  казалось,  намеревался  подтвердить  слова
гордого своим городом  монтарва.  Подземный  ход,  поначалу  выглядевший
небрежным  и  заброшенным,  стал  чище  и   ровнее,   трещины   исчезли,
отшлифованные стены казались стеклянными. Затем туннель слился с другим,
широким, стены и потолок которого были  идеально  выровнены  и  украшены
резным узором, а на уровне  половины  роста  в  стенах  были  выдолблены
желоба, заполненные землей. В желобах росли висячие и вьющиеся растения,
светящиеся всеми оттенками голубоватого, зеленого  и  розового.  Прежний
туннель так же отличался от этого подземного проспекта, как  заброшенный
тупик на окраине Келанги от одной  из  ее  центральных  улиц.  Навстречу
попадались местные жители, с острым любопытством  бросавшие  взгляды  на
чужака.
   - Как вы тут отыскиваете дорогу?  -  не  утерпел  Шемма.  -  Тут  все
коридоры одинаковые.
   - На стенах есть надписи, - объяснил один  из  сопровождающих.  -  Ты
умеешь читать?
   - Нет, - признался табунщик. - У нас в  селе  никто  не  пишет  и  не
читает. Городские - те умеют.
   Коридор  закончился  небольшим   овальным   залом   и   распался   на
ответвления.  Один  из  монтарвов  ушел,   оставив   Шемму   со   вторым
сопровождающим в зале, но вскоре вернулся и позвал их с собой.  В  конце
коридора  оказалось  занавешенное  куском  тяжелой  ткани  помещение,  в
котором жила семья главы общины.
   Табунщик с удивлением заметил, что вся мебель - стол, лежанки, низкие
квадратные сиденья - была вырезана из камня и составляла единое целое  с
полом и стенами. Лежанки были покрыты досками, а поверх досок - такой же
плотной и тяжелой тканью, как и входная занавеска.
   В комнате было несколько жильцов,  мужчин  и  женщин.  Одежда  женщин
почти не отличалась от мужской - те же светящиеся балахоны  длиной  ниже
колена, но без широких мешковатых штанов, издали  создающих  впечатление
длинной, до пола, юбки. Все уставились  на  человека  сверху  с  тем  же
любопытством, что и встречные прохожие. Один  из  них,  выглядевший  еще
суровее и кряжистее, чем те, кто привел табунщика,  поднялся  и  подошел
вплотную  к  пленнику.  Более  светлый  пух  на  его  голове,  вероятно,
соответствовал пожилому возрасту. Шемма догадался, что это глава общины.
   - Вы говорите, он знает наш язык? - спросил старший у  сопровождавших
Шемму монтарвов.
   - Да, - охрипшим голосом выговорил Шемма. - Не все слова, но понимаю.
   - Удивительно, - покачал головой старший. - Откуда ты родом?
   - Из Лоана.
   Глава общины предложил Шемме сесть и долго выспрашивал его о Лоане, о
жизни на острове, о причинах, приведших табунщика в шахту.
   - Вы, лоанцы, - такие же, как и мы, - заключил  он.  -  У  нас  общие
предки. Ты мне понравился, и я не хочу, чтобы с тобой  обошлись  обычным
образом.
   - Как это?! - похолодел Шемма.
   - Всех попавших к нам сверху у нас казнят. Мы не держим на  вас  зла,
это делается для нашей безопасности. Нас не много, куда меньше, чем  вас
наверху, поэтому мы должны быть осторожными.
   - Я тоже не хочу  вам  зла!  -  воскликнул  табунщик.  -  Зачем  меня
казнить?!
   - Чтобы ты не проболтался.
   - Но о вас знают наверху! Какой смысл меня убивать?!
   - Знают?!
   - Да. В поселке видят вас по ночам.  Мне  рассказывали  о  вас.  Меня
незачем, меня бесполезно убивать!
   Глава общины задумался.
   - Я скажу это владычице. Я объясню ей, что ты нам нужен,  потому  что
знаешь оба языка, знаешь жизнь наверху и многое можешь рассказать о ней.
Но обещай, что не попытаешься бежать.
   Шемма замялся.
   - Это в твоих интересах, - уточнил старший. - Тебя немедленно  убьют,
когда догонят.
   - Обещаю, - вздохнул Шемма.
   - А сейчас я доложу  о  тебе  владычице,  -  сказал  глава  общины  и
поднялся с сиденья.
   Шемма сообразил, что чем позже о нем доложат владычице, тем лучше.
   - А что у вас едят? - спросил он.
   - Ты голоден? Мы недавно завтракали, и я не подумал,  что  ты  хочешь
есть.
   - Но ведь сейчас давно за полночь! - удивился Шемма.
   - Мы спим, когда наверху солнце, а по ночам выходим на поверхность за
древесиной и травами, - ответил его  собеседник.  -  Сейчас  тебе  дадут
поесть.
   Жена главы общины поставила перед Шеммой  две  миски.  В  одной  была
мелко  порубленная,  пахнущая  грибами  кашица,  в  другой  -   ломтики,
напоминающие тушеные корнеплоды. Шемма воодушевленно вдохнул  струящиеся
из мисок запахи, взял ложку и попросил:
   - А хлеба у вас нет?
   - Что такое - "хлеб"?
   Табунщик вспомнил про полурастоптанную краюху у себя за пазухой.
   Он достал ее и положил на стол.
   - Вот это - хлеб.
   Монтарвы склонились над краюхой, рассматривая незнакомую пищу.
   - Пробуйте, - начал угощать их Шемма. - Вкусно.
   Он оторвал большой ломоть, прикусил  его  и  смачно  зажевал  грибную
кашицу. Глядя на него, монтарвы начали пробовать хлеб, и скоро от краюхи
ничего не осталось. Шемма управился с едой и повел глазами по столу.
   - Мясца бы... - сказал он.
   - Здесь нет мяса, - послышался удручающий ответ. - Мы  едим  то,  что
может расти под землей, - грибы и овощи.
   - Совсем нет  мяса?!  -  В  голосе  табунщика  послышался  испуг,  не
меньший, чем при упоминаний о казни. - Ни окороков, ни колбас, ни сала?!
   - Эти слова нам незнакомы. Так называются блюда из мяса?
   Шемма трагически кивнул.
   - В  колодцы  при  шахтах  попадаются  ящерицы,  -  пояснил  один  из
монтарвов. - Они съедобны. Их собирают и подают  на  стол  владычице,  а
другого мяса у нас нет.
   - Скверно живете, - подытожил Шемма. - Я здесь долго  не  протяну.  -
Добродушный табунщик забыл, что его жизнь в опасности. - А ведь есть еще
и паштет из дичи, - вспомнил он неудачный поход в  цитионскую  колбасную
лавку. - Вот вкуснота-то! Я его даже и не  пробовал...  Как  же  вы  тут
живете, без настоящей-то еды?
   - У нас есть  плантации,  где  мы  растим  грибы  и  овощи,  -  начал
рассказывать глава общины. - До недавнего времени еды хватало  всем,  но
несколько полнолуний назад плантации владычицы стали чахнуть. Они у  нее
самые богатые, ни в одной общине таких нет. От  урожая  на  них  зависит
питание всего Лура.
   - И что же? - заинтересовался Шемма. Его интересовало все,  связанное
с едой.
   - Теперь город не ест досыта, хоть и не голодает. - В голосе старшего
прозвучали  озабоченные  нотки.  -   Начато   строительство   добавочных
плантаций, но это займет годы.
   - Ох и скверно! - проникся сочувствием табунщик.
   - Данур, советник владычицы, объявил, что нет ничего угрожающего.
   Но слухи ходят, люди встревожены.  -  Старший  взглянул  на  Шемму  и
добавил:
   - Да, знаешь, твой "хлеб" очень вкусный.
   - Это еще что! - отмахнулся Шемма. - У нас его просто так едят, между
делом. Монтарвы внимательно слушали табунщика.  Старший  указал  ему  на
одну из лежанок:
   - Раз у вас ночь, ложись сюда и поспи. А я пойду к владычице.



    Вадим АРЧЕР
   ХРАМ САЛАМАНДРЫ II
   АЛТАРЬ ВАСИЛИСКА





   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru

Анонс

   Жители подземного государства Лур в  отчаянии:  магический  Оранжевый
шар,  столетиями  обогревавший  своими   волшебными   лучами   подземные
плантации, внезапно начал остывать. Людям грозит голодная смерть. Мудрец
Пантур убежден, что помощь нужно искать наверху: именно там живут мудрые
и всесильные маги, способные восстановить энергию волшебного шара.
   Но в верхнем мире идет ожесточенная война.  Злобный  и  властолюбивый
маг Каморра, подчинив себе племена диких уттаков, хочет  установить  над
землями  Келады  свою  власть.  Король  Норрен  пытается   противостоять
безжалостному авантюристу. Маги  Келады,  сохранившие  верность  королю,
используют всю свою мощь, чтобы остановить нашествие дикарей-людоедов...
I

   Тысячелетняя история Лура являлась историей правления женщин.
   Ограниченность  пространства  и  средств  к  существованию  требовала
женских качеств - порядка и умения рационально распоряжаться  хозяйством
подземного города. Одна владычица сменяла другую,  передавая  управление
своей дочери, а в случае бездетности назначая преемницей другую женщину.
Муж владычицы обычно не имел никакой власти, называясь попросту отцом ее
детей. Гораздо большей  властью  обладал  советник,  которого  владычица
выбирала среди талантливых и энергичных жителей Лура.
   Правящая владычица, Хэтоб, была красивой женщиной средних лет.
   Серый пух на ее голове был густым и пышным, крупные ярко-желтые глаза
- блестящими и  подвижными.  Два  года  назад  она  получила  власть  по
наследству от своей матери, великой Вароб.  Хэтоб  легко  и  естественно
приняла дела и  обязанности  владычицы  Лура,  к  которым  готовилась  в
течение всей жизни. И мать, и лучшие ученые города передавали  знания  и
опыт девочке, а потом девушке Хэтайе,  чтобы  она  была  готова  к  дню,
знаменательному в ее жизни и в истории  всего  города,  дню,  когда  она
наденет корону владычицы и  получит  право  называться  Хэтоб  -  формой
имени, выражающей высшее положение среди монтарвов.
   Сегодняшний день в лице Данура, советника,  принес  владычице  дурные
новости. Данур пришел с докладом вскоре после завтрака и сообщил:
   - Этой ночью Оранжевый шар опять не согревал ваших плантаций.
   Хэтоб, принимавшая советника сидя в  кресле,  встала  и  прошлась  по
комнате.  Ее  желто-розовое,  редкого  оттенка  платье  заискрилось  под
мерцающим светом  декоративных  растений,  в  избытке  украшавших  покои
владычицы.
   - Велик ли вред? - спросила она советника. - Как долго это тянулось?
   - Недолго. Куда меньше,  чем  в  прошлый  раз.  Все  посевы  уцелели,
кроме... - Советник запнулся.
   - Плантаций масличных семян. - Владычица догадалась, о  чем  не  смел
сказать ее советник. - Они не могут  плодоносить  без  тепла  Оранжевого
шара. И это уже в который раз! В городе с весны нет  масла,  оттого  что
семена не вызревают.
   - Да, урожая опять не будет. Все бутоны завяли и к вечеру опадут.
   Если ничего не случится, новые бутоны появятся через месяц. Могло  бы
быть и хуже, как весной.
   Владычица кивнула.
   - Наше подземное солнце остыло тогда на несколько  дней.  Все  посевы
пришлось пересадить, - вспомнила она убытки,  понесенные  плантациями  с
весны. - Месяц назад Оранжевый шар остыл на полдня.  Пропали  не  только
масличные посевы, но и плантации высокоурожайных  бобов.  -  Она  грозно
глянула на советника. - Такого не было триста лет, с тех  пор  как  трое
сверху принесли Оранжевый шар  в  дар  великой  Мороб.  Я  же  приказала
выяснить причины! И не говори мне о гневе высших сил -  это  лишь  повод
оправдать собственное неумение.
   - Владычица... - склонился перед ней советник. - Вы требуете от  меня
слишком много...
   - Я требую то, что нужно. И не столько мне, хотя это  мои  плантации,
сколько  всему  Луру.  Вспомни  о  людях,  которые  доверили  нам   свое
благополучие.
   - Я спрашивал об Оранжевом шаре всех наших ученых, великая,  -  начал
оправдываться Данур. - Я не пропустил никого и из тех, кто с рождения  в
вашей общине, и из тех, кому оказали честь жить в ней за  заслуги  перед
Луром.
   Одни могут рассчитать направление нового подземного туннеля так,  что
он придет в нужную точку,  не  задев  по  пути  остальные  постройки,  и
провести водостоки так, что у каждого в городе будет вода, но ничего  не
будет затоплено.  Другие  знают,  как  ухаживать  за  растениями,  чтобы
добиться  наивысшей  урожайности  или  получить   удивительные   оттенки
светящихся  волокон,  третьи  знают  все  о