ор Призраков.
   Джатен устроился в стороне от остальных воинов, но так он чувствовал себя
более спокойно. По мере того как сгущалась тьма,  его  внимание  все  больше
привлекала распростертая внизу местность.
   Вымотавшиеся за день  воины  Делраэля,  собрав  последние  силы,  ставили
лагерь, разводили костры под  прикрытием  скал  и  садились  ближе  к  огню,
заворачиваясь в теплые шерстяные одеяла. Вокруг них суетилась  старая  Сайя,
твердя, что необходимо укрываться получше.
   Джатен съежился еще сильнее и стиснул зубы. Он попытался  сосредоточиться
и забыть о холоде. Он переживал и худшие дни - значительно худшие.
   Армия пересекала Игроземье, гексагон  за  гексагоном,  леса  и  холмы,  а
последние два дня шла по труднопроходимым извилистым  горным  тропам.  Бойцы
проходили сквозь снежные заносы и прорубали дорогу среди ледяных торосов, и,
наконец, дойдя до перевала, до тех мест, где еще совсем  недавно  властвовал
Скартарис, они обнаружили стоящую там лагерем армию Серрийка.
   Джатен вспомнил, как он с кучкой других, случайно выживших в Тайре, бежал
сюда, в эти горы, спасаясь от преследующих его монстров.  Часто  приходилось
зажимать уши, чтобы не слышать воплей пойманных в ловушки людей.
   Джатен крепко зажмурился и легонько потряс головой, чувствуя, что его шея
совершенно затекла. Он снова попытался найти покойное, темное пятно в  своем
сознании - место, в котором нет воспоминаний.
   Подошел Делраэль и встал рядом, скрестив руки на  груди.  Свежий  ветерок
ворошил его каштановые волосы; его щеки рдели красными пятнами из-за холода.
Когда он говорил, облачко пара вырывалось при каждом его слове.
   - Даже отсюда видны огни Тайра. Серрийк все еще занимает город.
   Джатен тоже уже заметил красноватые  проблески  за  разрушенными  стенами
города. Это могли быть костры, вокруг которых грелись и готовили  пищу,  или
же горящие здания. Никто не знал, почему монстры все еще оставались в Тайре.
   Джатен ничего не ответил, даже не поднялся. Ему  и  так  было  достаточно
неудобно на своем месте.
   Делраэль продолжал:
   - Мы думали, что мантикор  просто  даст  здесь  своему  войску  небольшую
передышку,  прежде  чем  двигаться  дальше.  Но  если  он  устроил  в  Тайре
постоянный лагерь, то у нас, возможно, есть еще время. Может быть, он вообще
отказался от того, чтобы наступать на нас.
   Джатен нахмурился, услышав это. А Делраэль продолжил:
   - Я не знаю, что мне теперь делать. У  нас  нет  достаточного  количества
людей, чтобы сразиться со слаками на равнине.  Мы  можем  воевать  только  в
горах, наши разведчики определили немало мест на  перевалах  и  тропах,  где
можно устроить засады.
   Джатен еще пристальнее вглядывался в смутные огни города.  Неподалеку  он
заметил Энрода, стоящего на скале и не чувствующего прохлады  даже  в  своих
тонких белых одеждах. Его пышные черные волосы были спутаны и неподвижны  на
легком горном ветру.  Он  тоже  смотрел  на  Тайр.  Джатен  не  знал,  какие
причудливые образы сейчас проплывают в сознании Стража.
   - Тогда пошли разведчиков в Тайр. - Он говорил тихо, но  прекрасно  знал,
что Делраэль слышит его слова.
   Делраэль нахмурился:
   - Слишком опасно. Я не могу просить об этом никого из моих воинов.
   Джатен не мог понять, дает ли ему Делраэль возможность решить самому, или
предводителю действительно не приходит в голову подходящая мысль.
   - Конечно, я пойду. И я не сомневаюсь, что Энрод захочет пойти со мной. -
Тайрянин встал наконец и повернулся к освещенному огнями  гексагону.  -  Это
был наш дом.
   В сознании Джатена завывание ветра звучало как стоны всех тайрян, которые
погибли из-за Скартариса, которые пали от его собственной руки в  сыромятне.
Он снова попытался отыскать пустой, безмятежный, свободный от всяких  мыслей
уголок в своем сознании, но неожиданно  оказался  захвачен  жестоким  вихрем
воспоминаний.

***

   Энрод откликнулся на это предложение с энтузиазмом, чего и ожидал Джатен.
   - Он и я сможем выбраться оттуда. Мы знаем Тайр. Мы узнаем...  -  Сильный
треск пламени неожиданно прервал ход его мысли. После  некоторого  молчания,
Энрод наконец завершил свое предложение. - ..что делает Серрийк.
   Он понизил голос и перевел взгляд на отдаленные гексагоны Тайра.
   - Я построил этот город.
   Джатен подошел и встал рядом с Энродом.
   - Если мы отправимся прямо сейчас, мы  сможем  покрыть  гексагоны  горных
склонов за день и доберемся до холмов до наступления темноты. В сумерках нас
трудно будет заметить, мы можем пробраться в город и все осмотреть.
   Энрод кивнул, соглашаясь. Джатен был взволнован тем, что будет  партнером
Волшебника, который создал город в пору его детства.  Страж  должен  нанести
удар по Тайру. Энрод должен выиграть. Энрод должен снова все исправить.
   Делраэлю нечего было возразить.
   - Ну что ж, идите, если вы готовы.

***

   Сайя приготовила еду, которой Джатену с Энродом хватило на  весь  остаток
ночи. Уже занимался рассвет, когда они вступили на ведущую  вниз  извилистую
тропу.
   Большей частью они шли молча. Энрод, казалось, был поглощен  собственными
мыслями, временами он  потирал  руки  и  затем  разглядывал  ладони.  Джатен
слишком благоговел перед ним, чтобы осмелиться начать беседу.
   Наконец, когда наступило яркое утро и  полоса  зеленых  холмов  заслонила
город, Энрод повернулся к напарнику и сказал:
   - Ты последний, кто видел Тайр после Скартариса. Скажи, к чему  я  должен
приготовиться.
   - Вообрази себе самое худшее, насколько сможешь,  -  ответил  Джатен.  Он
почувствовал, как его горло набухло от терпкого комка воплей, которые нельзя
было выпустить наружу, и прикрыл глаза. - А затем удвой это.
   Джатен подумал о своей  собственной  работе  в  сыромятне,  о  серокожих,
одетых в лохмотья тайрянах, бессмысленно перемещающихся  по  улицам  взад  и
вперед, несчастных, лишенных разума Скартарисом.
   - Тайряне были брошены на работы по  изготовлению  оружия.  Наши  кузнецы
делали доспехи и наконечники для стрел. Ты уже  знаешь.  Мы  опустошили  все
наши житницы, чтобы обеспечить провизией  армию  Скартариса.  Он  взял  всех
наших лошадей.
   Джатен глубоко вздохнул.
   - Но Скартарис хотя бы не уничтожал горожан ради забавы. Ему просто  были
нужны их тела, а не их жизни. Мантикор Серрийк убивал  любого  лишь  потому,
что тот попадался ему на пути.
   Энрод покачивал головой, не переставая идти.
   - Если бы я только мог вспомнить!
   Джатен отвернулся.
   - Если бы я только смог забыть!

***

   Когда наступила темнота и красноватые проблески снова стали  мелькать  за
городскими стенами, Энрод  и  Джатен  уже  подошли  к  Тайру,  который  стал
совершенно неузнаваем, превратившись в собственную темную и разбитую тень.
   Городские ворота совершенно не охранялись; во многих  местах  стена  была
проломлена, видны были лишь зияющие прорехи и редкие камни,  раскиданные  по
бесплодной выжженной земле. Вдвоем они скользнули на одну  из  узких  улочек
Тайра, стараясь не вызывать никакого шума.
   Прижимаясь спинами к стенам и прячась в  тени  сильно  выдающихся  вперед
горельефов, они продвигались в глубь Тайра. Здания зияли  темными  провалами
окон, в которых можно было различить движущиеся тени. Джатен никогда  раньше
не думал, что его город может выглядеть так зловеще.
   Внимание Энрода было приковано к зданиям, статуям и фрескам, подвергшимся
злобному глумлению. "Зачем? - бормотал он. - Зачем?"
   Они остановились  напротив  широкой  фрески,  на  которой  был  изображен
могущественный, но безликий образ Того-Кого-Не-Ждали, который  однажды  спас
землю Тайра. Кто-то из монстров пририсовал к нему спутанную гриву и загнутые
рога, которые могли  принадлежать  только  мантикору.  Серрийк  занял  место
спасителя Тайра.
   Завернув за угол, они наткнулись на кучу  костей,  частично  выскобленных
дочиста, частично поблескивающих гнилью. Грудами лежали проткнутые  насквозь
черепа.  Свободной  рукой  Джатен  зажал  себе  нос,   чтобы   не   вдохнуть
тошнотворный запах.
   Продвигаясь дальше, они подошли так близко, как только  смели,  к  группе
монстров около пылающего костра. Твари были заняты тем,  что  поедали  куски
мяса или пальцами зачерпывали  черную  дымящуюся  кашу  из  глубоких  мисок.
Другие, видимо беседуя, орали и издавали странные звуки.
   Большинство  монстров  выглядели  совершенно  расслабленными.  Их  оружие
валялось на земле.
   Солдаты Серрийка играли в кости или  метали  копья  в  мишени  на  стене.
Окруженные кольцом зрителей, два монстра с огромными  горбами  на  спинах  и
острыми загнутыми бивнями припали к земле, глядя друг на друга, затем  стали
ползать  туда-сюда  по  площадке,  пока  наконец  по  некоему   сигналу   не
набросились друг на друга, боднувшись головами со звуком, напоминающим треск
кирпича. Остальные монстры заорали, выкрикивая свои ставки.
   - Не похоже на то, что они готовятся к бою, - сказал Джатен.
   Энрод покачал головой:
   - Они не должны оставаться в моем городе.
   - Мы должны вернуться и рассказать Делраэлю. Это изменит его планы.
   Но когда они обернулись, увидели семерых слаков,  вооруженных  утыканными
шипами булавами. Слаки, преградив им путь, свирепо и молча глядели,  готовые
напасть.

***

   Джатен впервые видел мантикора так близко. Конвоиры-слаки притащили его в
амфитеатр. Лапы монстров сжимали его так  сильно,  что  их  когти,  проткнув
кожу, вонзились прямо в тело. Попробовал бы он сопротивляться, и раны  стали
бы еще более глубокими.
   Этот амфитеатр был когда-то тем  местом,  где  жители  Тайра  собирались,
чтобы обсуждать свое будущее. Джатен вспомнил, что когда он был  еще  совсем
маленьким, то видел Энрода, стоящего на трибуне и говорящего  о  том,  какой
ему видится возрожденная земля. В своей  вдохновенной  речи  Энрод  призывал
обитателей Тайра залечить раны, которые  остались  в  Игроземье  после  Войн
Волшебников, говорил о том, каким процветающим будет город. Энрод сам сделал
несколько первых мазков на  большой  фреске,  украшающей  стену  амфитеатра.
Теперь фреска почти вся облупилась, была  запачкана  сажей  и  отбросами.  А
Энрод стоял рядом с Джатеном, как еще  один  беспомощный  пленник.  Мантикор
вздохнул и удивленно приподнял брови.
   - Это еще кто? Опять гости? - С глухим  рычанием  он  взглянул  на  своих
солдат. - Я думал, мы изгнали всех человекообразных из  города  и  окрестных
гексагонов.
   - Мы захватили их, - ответил один из слаков, - но еще не допрашивали.  Мы
приберегли это удовольствие для тебя, Повелитель.
   Мантикор медленно приблизился  на  три  шага,  пригнулся,  чтобы  получше
разглядеть обоих пленников,  после  чего  внезапно  рассек  воздух  лапой  с
острыми обнаженными когтями. Серрийк не достал до груди Джатена: его  одежда
была слишком плотной.  Пленник  отступил  было  назад,  но  конвоиры  стояли
неподвижно, как деревья, все еще держа его за руки.
   - Ну, - сказал Серрийк. - Назовите мне свои имена. Я пока не хочу играть.
   Джатен не видел смысла в том, чтобы скрывать это. Более  того,  он  решил
кое-что присочинить.
   - Меня зовут Джатен. Я убежал в горы, когда вы напали на Тайр и истребили
весь мой  народ.  Мне  удалось  скрыться  от  монстров,  которых  ты  послал
охотиться за мной. Они были неуклюжи и не очень  старались.  Многим  из  нас
посчастливилось тогда удрать.
   Джатену стоило большого труда удержаться от улыбки, когда он увидел,  что
Серрийк приподнялся и, оскалившись на собравшихся слаков, зарычал:
   - Найдите того, кто занимался ловлей тайрян. Я хочу послушать его. Живо!
   Затем Серрийк повернул свою огромную голову. Джатену даже показалось, что
он слышит, как трещат мускулы на шее твари. Горящие желтые  глаза  мантикора
остановились на Энроде.
   - Ты Энрод, Страж.  Ты  -  могущественный  потребитель  магии.  Скартарис
послал тебя уничтожить Делраэля с помощью Камня Огня. Ты потерпел неудачу, и
из-за этого Скартарису не удалось завоевать Игроземье!
   Джатен заметил, что Страж вслушивается в  слова  слака,  и  подумал,  что
Серрийк может убить их только из-за  неуспеха  Энрода  в  этом  деле.  Затем
Мантикор рассмеялся.
   - Я рад, что Скартарису не повезло. В противном случае нас всех бы уже не
было в живых. - Он повысил свой голос до крика:
   - Но ты потерял Камень Огня! Делраэль заполучил его и может  использовать
против меня. И у  него  есть  еще  два  Камня,  каждый  из  которых  так  же
могуществен, как и оружие, которым я владею.
   Серрийк снова плюхнулся вниз.
   - Скажи мне, Энрод, что ты знаешь о конце Игры? Ты  ведь  великий  Страж.
Объясни мне, что ТЕ намереваются делать, когда закончат Играть. Как мы можем
защитить себя?
   Энрод склонил голову, словно прислушиваясь к  неким  отдаленным  голосам.
Кончики  его  губ  приподнялись  вверх,  словно   он   улыбался   неведомому
собеседнику. Впрочем, Страж не отозвался.
   Однако мантикор продолжал говорить:
   - Правда ли, что если я соберу все Камни вместе, то смогу совершить  свое
собственное Превращение? Где четвертый Камень? Они нужны  мне  все.  Если  я
сконцентрирую в своих руках такую мощь, то вместе  с  ситналтанским  оружием
этого может оказаться достаточно,  чтобы  покинуть  Игроземье  и  продолжить
существование в другом мире. И тогда мне плевать и на  Правила,  и  на  само
Игроземье. Но ТЕ, конечно же, постараются помешать мне.
   Серрийк наклонился вперед. Его глаза пылали.
   - Скажи мне, Энрод, что я должен сделать, чтобы обезопасить себя до конца
Игры?
   - Разве ТЕ говорят со мной? - спросил в ответ Энрод. Его брови поднялись.
Казалось, он спрашивает всерьез. Джатен  не  мог  понять,  зачем  Энрод  это
делает, но надеялся, что у Стража есть какой-то план.
   Серрийк испустил долгий, хриплый вздох и прикрыл глаза,  словно  понимая,
что дальнейшая дискуссия не имеет смысла.
   - Ну, теперь настало время поиграть. Как только вы соблаговолите отвечать
на наши вопросы, мы можем остановиться.
   Мантикор обернулся и рявкнул на собравшихся монстров.
   - Принесите-ка мне мои маленькие булавочки, - сказал  он.  -  Те,  что  я
держу в своих бутылочках.
   Двое тварей полопотали между собой, затем  толкнули  локтем  гладкокожего
гоблина, который поспешил выскользнуть в маленькую дверь.  Джатен  в  страхе
гадал, какое новое развлечение придумал для себя на этот раз мантикор.
   Тут  огромный  слак  в  более  нарядной  униформе,   чем   у   остальных,
стремительно вошел в амфитеатр. Когти его квадратных лап царапали пол.
   - Серрийк! Профессор Верн сбежал!
   - Что?! - заорал мантикор. Синеватые разряды молний засверкали вокруг его
скорпионьего хвоста, когда тот приподнялся. - Как?
   - Верн придумал какой-то  механизм,  который  пробурил  ему  путь  сквозь
толстую каменную  стену.  Еще  у  профессора,  должно  быть,  была  какая-то
кислота, которая разъела его кандалы.
   - Найди его! Он, наверное, еще где-то в городе.  И,  надеюсь,  ты  будешь
ловить его не так плохо, как тайрянских беглецов.
   Корукс, казалось, не понимал, что Серрийк, собственно, имеет в виду, пока
не заметил пленников.
   - Смотри, чтобы профессору не причинили вреда. У меня для него  есть  еще
много работы.
   Корукс повернулся кругом и выкрикнул куда-то в ночь:
   - Машину мне! - Его струящаяся черная  одежда  колыхалась  на  спине.  Он
похлопал своими верхними лапами, причем  получившийся  звук  напоминал  удар
палки по каменной стене.
   Джатен наблюдал через открытую арку,  как  четыре  других  слака  толкают
помятый красный автомобиль или что-то в этом  роде.  Он  никогда  раньше  не
видел ничего подобного. У машины был рваный тент, торчащие рычаги и  сиденья
на нескольких человек.  Из  выхлопной  трубы  вырывались  клубы  дыма.  Явно
довольный этой игрушкой, Корукс взобрался на сиденье и задергал рычаги.
   Другие слаки развернули машину, толкая ее сзади. Из трубы вылетала  струя
пара,  и  наконец  автомобиль  стал  двигаться  сам.  Корукс  дергал  рычаги
управления, заставляя машину поворачивать то влево, то вправо, затем  она  с
пыхтением вырулила на нужный курс и исчезла в темноте.
   Гоблин вернулся в амфитеатр, размахивая пузырьками, полными  разноцветных
жидкостей. Тварь присела рядом с Серрийком и поставила  пузырьки  около  его
лап. Один из пузырьков опрокинулся со звоном,  но  гоблин  подхватил  его  и
поставил на место, прежде чем  Повелитель  успел  среагировать.  После  чего
монстрик поспешил прочь.
   Мантикор подался вперед и поднес один из пузырьков к свету.
   - Эти пузырьки содержат различные жидкости. Три из них безвредны,  три  -
медленно действующий яд. А вот эти две - яд,  который  я  нацедил  из  пасти
одного из моих самых ядовитых воинов. Хотя  отрава  и  действует  мгновенно,
боль будет невыносимой, отчего кажется, что агония длится долгие часы.
   Когтем своего огромного пальца Серрийк постучал по украшенной драгоценным
камнем золотой булавке, которая торчала из пузырька.
   - Это шпилька. Мы вынули ее из прически одной тайрянской женщины, которая
горела не слишком плохо.
   Джатен представил себе подробности массового убийства и почувствовал, как
внутри у него все переворачивается.
   - Теперь вы выберете один из пузырьков, и мы уколем вас иголкой.
   Серрийк вытащил длинную  шпильку,  и  на  ее  кончике  повисла  маленькая
капелька, похожая на крохотный голубой  сапфир.  Она  набухла  еще  немного,
искрясь и ловя отблески языков пламени из огненных ям.
   - Я не буду! - дернулся Джатен. Серрийк слегка пожал плечами:
   - Ты лишаешь себя свободы выбора. Мне тогда придется выбрать за тебя.
   - Давай, Джатен, - сказал Энрод. Джатен почувствовал  себя  раздавленным,
преданным - или у Стража имеется в запасе какой-нибудь трюк? Энрод,  Великий
Страж, конечно, будет как-нибудь бороться.
   - Мне по душе вон тот, янтарного цвета.  -  Пленник  глубоко  вздохнул  и
стиснул зубы.
   Один из слаков пошел, чтобы взять указанный  пузырек,  после  чего  вынул
длинную шпильку с изумрудом на конце. Джатен  вспомнил,  что  видел  похожие
шпильки в светлых волосах  женщин  во  время  праздничных  танцев,  которыми
отмечалась годовщина Тайра.
   Слак, шаркая, двинулся вперед, держа иголку прямо перед  собой,  так  что
Джатену была  видна  маленькая  золотая  капелька,  которая  повисла  на  ее
кончике. Пленник не  знал,  как  следует  истолковывать  то  пламя,  которое
полыхало в его узких зеленых глазах. Слак встал  возле  тайрянина  и  поднял
иглу. Она медленно двинулась влево, затем вправо, как змея,  гипнотизирующая
свою жертву.
   Джатен попытался сосчитать свои шансы. Три жидкости из  восьми  пузырьков
были безвредными. Меньше одного из двух, но все-таки не самое страшное...
   - Если у вас есть что-нибудь интересное для меня, мы можем прервать Игру,
- напомнил Серрийк.
   - Мне нечего тебе сказать, - ответил Джатен. - Ничего, что  ты  хотел  бы
услышать.
   Серрийка не особенно впечатлил  мужественный  ответ  Джатена.  Он  кивнул
своему подчиненному.
   Тварь двинулась и зашла Джатену за спину. Тот не шелохнулся.  Он  смотрел
прямо перед собой, смотрел на мантикора, ждал. В  любую  секунду  он  ожидал
почувствовать укол смертоносного жала.
   Рядом   с   ним   Энрод,    крепко    зажмурившись,    бормотал    что-то
нечленораздельное. Джатен не знал, говорит ли Страж просто сам с  собой  или
тут что-то другое. Он скосил глаза так  далеко,  как  только  был  способен,
пытаясь увидеть слака.
   Он услышал легкий треск материи и почувствовал укол  -  иголка  вонзилась
ему прямо в плечо. Джатен только слегка вскрикнул. Золотая  игла  жгла,  как
огонь, но слак тут же выдернул ее обратно.
   Джатен ждал, что ядовитая струя проест его изнутри. Но и через минуту  он
не чувствовал ничего, кроме укола.
   - Энрод, твоя очередь.
   Словно оторвавшись от чего-то более важного, Страж выбрал синюю жидкость,
которую Серрийк использовал  для  примера.  Джатен  был  почти  уверен,  что
тлетворного  прикосновения  монстра   хвати