хвостом.
   - Я привел тебя сюда, человек, чтобы оказать тебе великую честь -  помочь
мне победить в Игре. - Голос Серрийка был глубоким и клокочущим,  словно  во
время беседы он полоскал горло какой-то едкой жидкостью. Он выставил  вперед
переднюю лапу так, что когти заскрежетали по камню.
   Верн какое-то время только моргал и кашлял от ужаса, но наконец  собрался
и произнес:
   - Вообще-то я пришел сюда по другой причине.
   В тот же миг, словно выпустив слепящую молнию, мантикор  шлепнул  об  пол
своим скорпионьим хвостом. Грохот, как от взрыва, прокатился по залу.
   - Я, кажется, не спрашивал тебя о твоих пожеланиях.
   Верн пытался держать себя в руках, но он был слишком  потрясен  тем,  что
видел в последнее время. Руководствуясь намеками, которые исходили от одного
из ТЕХ, по имени Скотт, он и его  коллега  Франкенштейн  создали  новый  вид
оружия. Верн провел свой паровой автомобиль от Ситналты до того  места,  где
растущая  сила  Скартариса,  казалось,  была  готова  разрушить   Игроземье.
Ситналтанское оружие могло бы, конечно, устранить Скартариса,  но  его  мощь
была губительна и для всего Игроземья. Немало  времени  понадобилось  Верну,
чтобы осознать это.
   Он вел свою машину к полю битвы, где Скартарис  собрал  свои  орды.  Верн
передал управление автопилоту и установил таймер для своего оружия.
   Но неожиданно появился из гущи сражения озабоченный огр и вышвырнул Верна
из кабины. Завладев машиной, великан повел ее к Скартарису.
   Ситналтанское оружие не сработало, как было задумано.  Верн  не  мог  так
просто расстаться со своим изобретением, поэтому  он  последовал  за  огром.
Прежде чем вернуться к Ситналту с позором, он должен был понять, что  же  не
так с его оружием.
   Весь следующий день он пытался отыскать свою паровую  машину  в  гористой
местности. После нескольких часов  поисков  он  нашел  ее  нетронутой  среди
утесов, со все еще заряженным оружием. Но прежде чем  Верн  успел  осмотреть
механизмы и выявить причину неполадки, какие-то  гнусные  монстры  захватили
его в плен.
   Отряд  ящероподобных   слаков   окружил   его   среди   глубоких   теней,
отбрасываемых утесами. Верну хорошо были видны щели их глаз в свете  факела.
Профессор подумал, что через секунду они убьют его, даже не дав  возможности
сказать хоть слово.
   Несколько слаков подняли короткие копья, один вытащил  длинный  нож.  Они
зашипели и, пуская слюни, пошли к нему. Верн не пытался выбраться  из  этого
весьма затруднительного положения, он просто стоял и ненавидел себя за такую
глупую смерть. Ситналтане безусловно преклонялись перед его идеями,  хотя  и
посмеивались, по вполне понятным причинам, над своим "чокнутым" профессором.
   Но затем вожак шайки монстров по имени Корукс приказал  им  остановиться:
"Все остальные люди скрылись. Их армия ушла. Этот  -  единственный  из  всех
врагов, которого нам удалось найти".
   Генерал слаков пристально глядел на Верна, сузив свои желтые глаза.
   - Мы выдавим из него все сведения. Мы узнаем, что  здесь  произошло,  как
нас разбила армия, которая даже не существует!
   Профессор Верн не сопротивлялся, когда они схватили его за руки и повели,
подталкивая тупыми концами своих копий. В бессилии он наблюдал, как  гнусные
твари грубо кантуют хрупкое оружие Ситналты.
   Корукс приказал своим подручным взять паровой автомобиль. Верн  чуть  шею
не свернул, чтобы  посмотреть  на  когда-то  прекрасную  машину,  ее  мягкие
сиденья, оборванный тент, который защищал его от солнечного света  во  время
долгого  путешествия,  на  огромный  медный  котел,  снабжавший   автомобиль
энергией.
   Монстры волокли машину по развороченной местности, лавируя между  скалами
и валунами, хрюкая от усердия.
   Так Верна взяли в плен, потного, грязного, голодного.  Опутанный  ржавыми
цепями, он едва мог передвигаться, когда конвоиры тащили  его  за  собой  на
манер ручной клади.
   Орды монстров собрались еще раз под руководством неуклюжего  мантикора  и
выступили на запад, прочь от рассвета, по направлению к Тайру.
   Верн  провел  несколько  дней  в  полнейшей  растерянности  и   отчаянии.
Стражники заставляли его есть  пузырящуюся  черную  кашу,  которую  выливали
перед ним в корыто. По вкусу она напоминала золу и серу; вода,  которую  ему
давали, была теплая и солоноватая. Его руки были связаны, а ноги закованы  в
кандалы.
   Правда, мозг профессора оставался свободным, что, конечно,  было  большим
преимуществом. Но он был слишком  обессилен,  чтобы  найти  возможность  для
побега.
   Наконец, после  того  как  армия  монстров  добралась  до  города  Тайра,
Серрийк, мантикор, выбрал время в конце вечера, чтобы вызвать Верна,  своего
военнопленного.
   Без всяких объяснений две неуклюжие твари с голой  морщинистой  шкурой  и
сплюснутыми мордами оттащили Верна от полуразрушенной стены,  у  которой  он
пытался заснуть. Они толкали его, пихали локтями, заставляя переступать  так
быстро, как только могли его бедные ноги.  Он  подчинился,  уступая  насилию
настолько,  насколько  это  было  необходимо,  и  сопротивляясь   настолько,
насколько это было возможно.
   Конвоиры  привели  его  в  помещение,  которое   походило   на   огромный
праздничный зал, со сводом, поддерживаемым каменными  столбами.  Стены  были
расписаны фресками, представляющими народ  Тайра  на  строительстве  города.
Впрочем, все они были испорчены отметинами когтей, пятнами запекшейся смолы,
следами золы и нечистот.
   Зал выглядел пустым и разоренным. В  прорехах  сводчатого  потолка  зияло
холодное вышитое звездами небо. Со  стропил  свисали  глазурованные  горшки,
частью разбитые, частью с хилыми, засохшими растениями.
   В полу были выкопаны огромные ямы, в которых сжигались просмоленные балки
от перекрытий разрушенных домов. Танцующие  оранжевые  огоньки  мелькали  на
расписанных  стенах,  очерчивая   резкие   тени.   Верн   моргал,   стараясь
сориентироваться в удушливом, разъедающем глаза дыму.
   Мантикор Серрийк с грохотом подошел  к  нему  и  наклонился,  скаля  свои
острые зубы в свете костра. Верн хранил молчание.  Он  прекрасно  знал,  как
шатко его положение в качестве пленника: в любой момент по желанию  Серрийка
ему могли отрубить голову, а тело отдать  на  растерзание  монстрам.  Другим
персонажам в Тайре повезло гораздо меньше.
   Корукс приблизился к мантикору. Генерал  слаков  был  одет  в  облегающие
черные  одежды  с  рукавами,  отделанными   бахромой,   и   горделиво   сиял
кроваво-красными самоцветами, нашитыми  на  левой  стороне  груди.  У  Верна
сложилось впечатление, что Корукса повысили в звании  из-за  удачной  поимки
профессора.
   Корукс заговорил первым:
   - Мы знаем, кто ты: профессор Жюль Верн из Ситналты.
   После мантикора голос слака казался жидким и дребезжащим.
   - Мы знаем, зачем ты пришел сюда. Верн выпрямился в  изумлении,  стараясь
не выдать своих чувств. Неужели Корукс блефует? Верн никогда не  рассказывал
о себе, фактически его даже не допрашивали как следует. Он  выставил  вперед
подбородок, ощетинясь бородой.
   Корукс поднял левую руку и  щелкнул  когтями.  Тотчас  два  других  слака
показались в дверях полуразрушенного парадного зала и, хрюкая от напряжения,
внесли  маленькое,  но  необычайно  тяжелое  оружие,  созданное   Верном   и
Франкенштейном. Глаза Верна расширились, когда он увидел цилиндр из светлого
полированного металла, позаимствованный с разрушенного  корабля  ТЕХ,  набор
красных стабилизаторов, сделанную в виде пули медную головку,  циферблаты  и
измерительные приборы, которые могли выявить причину неполадок в механизмах,
а главное - показать, сколько секунд осталось до взрыва.
   Сбоку черным жирным  карандашом  был  нацарапан  номер  патента,  который
профессор Верн и Франкенштейн получили за свое смертоносное оружие: 17/2. Но
они поклялись никогда не делать другого экземпляра, намереваясь использовать
такой аппарат только раз, только для того, чтобы уничтожить Скартариса.
   Мантикор заговорил:
   - Мы нашли ваши личные записные  книжки,  профессор  Верн.  Они  довольно
интересны.  Les  Doyages  Extraordina'irs  -  это  что-то  вроде  кода?  Все
остальное написано на понятном языке.
   Корукс пошарил в складках своей блестящей одежды и вытащил оттуда  сильно
потрепанную  рукопись.  Обложка  была  смята,  многие  страницы  вырваны   и
неопрятно засунуты обратно. Записи представляли собственный  отчет  Верна  о
необыкновенном путешествии и мыслях, которые приходили ему в голову, пока он
пересекал карту. Они рассказывали все о миссии ситналтанского оружия.
   Верн уставился на рукопись в изумлении. За долгие годы своей деятельности
он привык к мысли, что во имя процветания  остальных  персонажей  он  должен
вести записи обо всех идеях или изобретениях,  которые  приходят  в  голову.
Идеи  любого  ситналтанского  изобретателя  были  предназначены  для   всего
Игроземья.
   Верн никогда не задумывался над тем, что его изобретение может попасть  в
руки злых тварей, таких, например, как Серрийк, а даже если и так, он не мог
вообразить, что мантикор сможет читать и воспринимать записи.
   -  О,  я  идиот,  -  пробормотал  он  про  себя.  Серрийк  был   выборным
предводителем войска монстров. Он не мог не быть умным. Скартарис выбрал его
для руководства самой большой армией, которая только появлялась в Игроземье.
Он не был просто слюнявой безмозглой тварью.
   Мантикор расправил когти на каменных плитах.
   - Я понял, какую великую силу заключает в себе это  оружие.  В  Игроземье
есть много таких вещей. Я хочу их все, и я сделаю все, что  возможно,  чтобы
получить их. - И его физиономия приняла задумчивое выражение.
   - Ты видел, Верн, как шесть Духов разбили Скартариса, чуть  не  уничтожив
заодно и себя, а все Игроземье было разорено. Что-то случилось с  Правилами,
они уже не выполняются так безоговорочно, как раньше. Если ТЕ  действительно
решили уничтожить Игроземье, чтобы оно больше не причиняло им  беспокойства,
значит, я должен сделать все, чтобы обезопасить себя и  других  слаков.  Мне
неизвестно, как твое оружие или магия могут влиять на  ТЕХ.  Но  если  конец
Игры приближается, у нас должна быть возможность уцелеть.
   Серрийк наклонил голову и подался вперед, широко  раскрыв  свои  янтарные
глаза, у которых был цвет меда, перемешанного с кислотой. Верна  передернуло
от зловонного дыхания зверя.
   - Послушайте меня, профессор Верн, - продолжал мантикор, - один  из  ТЕХ,
Скотт, возможно, приходит к вам во сне, подсказывая новые идеи,  но  я  тоже
вижу такие сны. В моих снах мне является Дэвид. Я знаю,  что  он  собирается
делать. И я могу ощущать тот гнев, то отчаяние, которые он испытывает.  И  я
знаю,  как  это  разрушает  его.  Мне  уже  непонятно  теперь,  что   именно
происходит, появляется ли он в моих снах или я в его!
   Верн был так поражен, что не мог вымолвить ни слова.  Остальные  монстры,
казалось, слушали, но сидели не шевелясь.
   - Я делаю все, что в моих силах, чтобы расстроить планы Дэвида,  хотя  он
думает, что я его союзник.
   Верн откашлялся:
   - Хм, это все очень.., интересно, но я боюсь, что не  смогу  помочь  вам.
Все против этого. Да, я создал  свое  оружие,  как  вы  узнали  из  моих  же
собственных записей, но вы также знаете, что оно не работает. Оно испорчено,
и я не знаю почему, Вероятно, моя идея была ошибочна. Ситналтанское  оружие,
строго говоря, вообще не является оружием.
   Серрийк встал, и Верн увидел,  как  напряглись  мускулы  на  его  львиной
спине. Его огромная тень, казавшаяся особенно зловещей при слабом  освещении
зала, поднялась за ним, поглотив яркие фрески на противоположной стене.
   - Корукс, снимите, пожалуйста, левый ботинок заключенного.
   Издав сиплый, гортанный звук, генерал  слаков  двинулся  вперед,  скрючив
когтистые пальцы. Верн отпрянул было назад, но два монстра-стражника  крепко
схватили его за руки, и так покрытые синяками. Корукс, наклонившись,  взялся
за ботинок своими чешуйчатыми руками. После безуспешной  возни  со  шнурками
слак зафыркал и своим острым когтем разрезал их.  Отшвырнув  в  сторону  уже
негодные шнурки, он ловко сдернул ботинок.
   Ступня Верна была потной и мозолистой. За все время он  не  мог  поменять
одежду, не говоря уже о носках. Не верилось, что  можно  согнуть  пальцы  на
ногах.
   Мантикор подошел к одной  из  огненных  ям  и,  пошарив  в  углях  своими
огромными руками, вытащил оттуда короткий  закопченный  кинжал.  Его  лезвие
светилось, раскаленное докрасна.
   Губы Серрийка поползли вверх и вниз, открывая для  обозрения  невероятных
размеров клыки.
   - Я собираюсь сыграть с вами в игру, профессор Верн. Я  полагаю,  что  вы
сможете исправить неполадки в вашем оружии. А если это невозможно, я  думаю,
вы сможете изобрести что-нибудь еще в том же духе, столь  же  разрушительной
силы, с чем я мог бы играть дальше. Судя  по  вашим  записям,  у  вас  полно
полезных идей вроде этой.
   Он посмотрел на  лезвие  и  положил  свой  собственный  палец  с  толстой
подушечкой на раскаленный добела  кончик.  Верн  дернулся,  услышав  громкое
шипение и вдохнув запах паленого мяса, когда сияющий  металл  проедал  палец
мантикора. Серрийк отдернул руку,  хмуро  посмотрел  на  рану,  не  выказав,
однако, никаких других признаков беспокойства.
   - Ну а теперь ваша игра. - Серрийк оглядел остальных  монстров,  стоявших
вдоль стен и собравшихся у входа. Мантикор возвысил голос:
   - Предлагаю держать пари на то, сколько пальцев  на  ногах  у  профессора
Верна нам придется спалить, прежде чем он согласится на сотрудничество.
   Верн потерял сознание, прежде чем монстры стали выкрикивать свои ставки.

Интерлюдия: ТАМ

   Трое игроков появились вместе, соблюдая странную тишину, как  будто  тоже
чувствовали напряжение. Дэвид  пристально  посмотрел  на  Мелани,  Скотта  и
Тэйрона, вошедших одновременно. В глубине  души  он  не  мог  отделаться  от
ощущения, что они сговорились против него. Игроземье  заставляло  их  делать
это. Он прищурил глаза, но Тэйрон шагнул в прихожую  и  широко  ухмыльнулся,
стаскивая свою мокрую куртку и кладя ее на скамейку.
   - Я получил их! Я сдал!
   Дэвид ошарашенно повернулся к нему:
   - О чем ты говоришь?
   - Мои водительские права! Я сдал на них как раз в пятницу.  Я  одолжил  у
отца машину и захватил Скотта и Мел.
   Мелани  стояла  около  Скотта.  У  нее  в  руках  была  деревянная  карта
Игроземья, для защиты от дождя завернутая в пластик. Она так крепко  сжимала
карту, словно  та  была  в  опасности.  От  напряжения  кончики  ее  пальцев
побелели.
   - Молодец, - сказал Дэвид.
   - Тэйрон не переставал болтать  об  этом  всю  дорогу,  -  сказал  Скотт,
который  краем  своей  рубашки  вытирал  с  очков  капельки  дождя.   Мелани
пробормотала что-то, после чего прошла прямо в гостиную, где положила  карту
на ковер. Ее глаза лихорадочно блестели,  когда  она  разворачивала  цветную
модель Игроземья.
   Карта выглядела так, словно  по  ней  прошелся  бульдозер.  Черные  пятна
остались на месте  взрывов  после  великой  битвы,  которая  происходила  на
прошлой неделе, когда оружие Мелани, голем по  прозвищу  Наемник,  вместе  с
принадлежащими  Игроземью  Духами  Земли  и  Смерти  уничтожили   величайшее
творение Дэвида - Скартариса. Разрушительная сила Игроземья, его способность
наносить ответные удары по внешнему миру становилась очевидна.
   Но и сама карта также  была  вся  в  трещинах  и  с  оборванными  краями.
Несколько гексагонов были неровно подогнаны друг к другу, как куски мозаики,
что вряд ли было возможно, пока они были  просто  рисунками  на  поверхности
дерева.
   Дэвид встал около карты. Мелани подчеркнуто не смотрела на него. Ему было
тошно, он боялся пошевелиться и боялся ждать. Машинально он пошел на кухню и
достал приготовленные заранее пакеты с чипсами.  Стоя  рядом  с  плитой,  он
разливал по стаканам содовую, не спрашивая, кто чего хочет.
   Вся их беседа была довольно натянутой. Все,  кроме  Тэйрона,  чувствовали
себя так же неловко, как Дэвид.
   Тэйрон вернулся на улицу к своей машине, оставив входную дверь  открытой.
Дэвид почувствовал холодные порывы ветра и в  досаде  оглянулся.  Но  Тэйрон
сейчас же появился опять, держа в руках завернутую в фольгу тарелку.
   - Ребята, погодите, вы такого  еще  не  пробовали!  Я  считаю  это  своим
шедевром. Там есть  и  имитация  крабовых  палочек,  и  горячая  горчица,  и
уорстерширский соус, и сметана - должно очень хорошо пойти с чипсами.
   - Ты выражаешься как коммерсант, Тэйрон! - пробормотал Скотт.
   Тэйрон, не будучи уверенным, как следует расценивать это замечание -  как
выпад или как комплимент, - поспешил перевести разговор на другую тему.
   - О'кей, слушайте шутку недели: "Ха, ха, ха.., бум!" Что это такое?
   Дэвид поставил еще одну вазу с чипсами.
   - Ох, брат Тэйрон, неуемный ты... Тот ухмыльнулся:
   - Это - человек, отсмеявший свою голову! Мелани,  скрестив  ноги,  сидела
около карты, держа  стакан  содовой  в  руке.  Отблески  огня  танцевали  по
комнате. Дэвид оставил свет в кухне, но в гостиной  единственным  освещением
был  камин.  Такое  освещение,  казалось,   больше   подходило   Игре,   чем
электрическое.
   Мелани  заправила  свои  длинные  каштановые  волосы  за  уши  и  глубоко
вздохнула. Она глянула на Дэвида с выражением обиды.
   - Это продолжалось всю неделю, Дэвид.
   - Каждую ночь, - подтвердил Тэйрон. - Лучше любого кино.
   - Тэйрон, ты просто пацан! - сказал Скотт, нахмурившись.
   - Это реально! Когда ты начнешь принимать это всерьез? Даже я на этот раз
запомнил свои сны, а мне сны вообще не снятся.
   Дэвид заговорил тихим спокойным голосом:
   - Нет, Скотт, это не реальность! Все вы - как вы не  можете  понять?  Это
просто игра. Мы создали игру. Но из-за нашего разнузданного воображения  она
вышла из-под контроля! А когда игра выходит за свои  рамки,  это  становится
опасным. Это значит, что пора остановиться. -  Он  истерически  хохотнул.  -
Посмотрите на себя, ребята! Вы словно куклы на ниточках!
   Тэйрон сел на корточки и выбросил на пол кости из стаканчика.  Они  упали
на ковер, показывая каждая свою цифру и сверкая разными цветами. Два  кубика
упали прямо у самого края карты.
   - Ну, я тоже беспокоюсь, глядя на то, как все это оборачивается, - сказал
Тэйрон. - Это точно самая сильная игра, какую я мог  себе  представить.  Мои
предки до сих пор шпыняют меня за то, что произошло  с  кухонным  столом  на
прошлой неделе. Они так и не могут вычислить, что же мы на нем делаем.
   Дэвид насупился: он мог бы догадаться, как отреагирует Тэйрон.  На  самом
деле, после стольких лет совместной игры все четверо стали так  близки,  что
каждый из них знал возможную реакцию своего  товарища.  Они  все  знали  мир
Игроземья, и его персонажей, и правила Игры внутри и снаружи. Каждый из  них
заведовал отдельным участком карты. Это была странная  система,  придуманная
только для их собственного фантастического мира, мира, который оживал у  них
на глазах.
   Дэвид  решил  промолчать,  вместо  того  чтобы  заново  приводить  старые
аргументы. Игроземье слишком крепко держало его товарищей, и ему никогда  не
удастся убедить их, во всяком случае, не в споре.
   Он будет пользоваться теми же трюками, что и Мелани. Почему бы  ему  тоже
не обойти Правила? Настало время для нечистой игры.
   Он выиграет игру по-своему.

Глава 2

   Соединенные силы Очень важны в Игре  единоборства.  Шансы  персонажей  на
победу увеличиваются благодаря основательным тренировкам;  армия  тоже,  как
правило, увеличивает свои шансы на победу при хорошей подготовке.
   Книга Правил

   Тарея открыла глаза и расправила  онемевшие  пальцы.  От  напряжения  она
впилась ногтями в ладони, и перед ее глазами все еще витали черные пятна.
   Увидев груды новых припасов, появившихся благодаря ее заклинаниям,  Тарея
позволила себе вздох облегчения и откинулась к разрушенной деревянной стене,
единственной