ние.  У
него не было ничего, чем он мог бы заняться,  не  было  товарищей,  не  было
Ведущей, не было юного Леллина, который сопровождал его в этом долгом походе
сюда.
   А еще Озеро Мира исчезало у него на глазах.
   Дроданис всматривался в отражение старого  воина,  глядящего  на  него  с
гладкой поверхности  озера,  и  спрашивал  себя:  неужели  он  действительно
настолько изменился? В глубине души он все  еще  представлял  себя  пригожим
молодым искателем, который уходил с Кэйоном навстречу приключениям,  находил
груды сокровищ и убивал дюжины монстров.
   Но теперь на него смотрел человек с худым и дряблым  лицом,  с  запавшими
пустыми глазами. Вид этого человека напугал Дроданиса. Его густые каштановые
волосы, длинные усы и борода теперь поблескивали седыми  прожилками.  Долгое
время он не заботился о своей внешности, не видя в этом никакого смысла.
   Дроданис вспоминал, как Фьель причесывала его волосы и как он  убирал  ее
длинные косы; вспомнил, как украшал одежду и  оружие  драгоценными  камнями,
вспомнил великолепные доспехи, которые захватил  у  побежденных  врагов.  Но
теперь он видел на водной глади  лишь  опустившегося  и  никому  не  нужного
персонажа.
   Он почувствовал, как странное ощущение поднимается в нем:  негодование  и
гнев, но направленные не на себя, а на нечто  за  пределами  Игры.  Дроданис
глубоко вздохнул.
   Рябь на Озере Мира заставила его вздрогнуть. Что-то смогло поколебать его
ровную гладь! Это  настолько  ошеломило  Дроданиса,  что  ему  потребовалось
немало времени, чтобы осознать - уровень воды в  Озере  упал  до  того,  что
недвижная,  окаменевшая  фигура  Леллина  стала   медленно   проступать   на
поверхности. Озеро оседало вокруг него, открывая голову и плечи мальчика.
   Под коркой молочно-белого  льда  Дроданис  разглядел  лицо  мальчика,  на
котором застыло выражение удивления, недоверия и ужаса, который  тот  ощутил
за секунду до того, как Ведущая остановила его.
   - Ах, Леллин, что же это происходит с нами? - пробормотал Дроданис.
   Но в ответ не услышал ни единого звука, даже журчания опускающейся  воды.
Высокие дубы и черные сосны скрывали Озеро Ведущей от любопытных персонажей.
Ни одна поисковая тропа не вела сюда, и  Дроданис  нашел  это  место  только
после длительных поисков.
   Когда Леллин все еще был с ним, он долго спорил с Ведущей  о  Правилах  и
реальности. Леллин оказался  слишком  восприимчивым.  Он  представлял  собой
настоящего  Нарушителя  Правил,  он  являлся  живым  противоречием,   будучи
человеческим персонажем с мощными  магическими  способностями.  Он  старался
выпытать у Ведущей как можно больше сведений о реальности и о  месте  в  ней
Игроземья, а также о том, как оно было создано.
   Когда в его сознание твердо врезалась  мысль  о  том,  что  Игроземье  не
реально, что он сам не реален.., когда Леллии стал одержим  этой  идеей,  не
будучи в силах отказаться от нее, он в глубине души настолько разуверился  в
своем собственном существовании, что Ведущей пришлось  остановить  его.  Она
заморозила его, заключила в глыбу  вечного  льда  и  погрузила  в  Озеро  за
секунду до того, как он должен был превратиться в ничто.
   Теперь, когда Озеро почти совершенно обмелело, Дроданис с ужасом  увидел,
что вечный лед стал таять.
   Тело Леллина было открыто уже до голеней,  и  вода  убывала  с  удвоенной
скоростью. Руки мальчика-подмастерья  застыли  в  отрицающем  жесте,  словно
стараясь отвести от себя навалившуюся на него истину. Его ноги  сделали  шаг
назад, словно он пытался убежать.
   Вот уже от Озера лишь кое-где остались лужи-зеркала. Дно его было  усеяно
темными выпуклыми камнями, на которых ничего не росло.
   - Ведущая, чего ты хочешь от меня? - выкрикнул Дроданис, нарушая  тишину.
Его голос зазвучал с необычной силой, и он  ожидал  услышать  растревоженные
крики птиц в лесу, но никто не откликнулся,  даже  шелест  ветра  в  высоких
кронах не ответил на его зов. Воздух оставался спокойным и  теплым,  слишком
комфортным.
   Искра гнева разгорелась в нем еще ярче. Он услышал треск и увидел, как  с
плеч Леллина упали куски вечного льда. Скоро вся твердая корка,  покрывавшая
тело мальчика, покрылась тонкой паутиной трещин.  Вечный  лед  раскололся  и
опал, тая и испаряясь в ярких солнечных лучах.
   - Леллин! - закричал Дроданис. Мальчик  двинулся  и  поднял  голову.  Его
глаза  были  широко  раскрыты.  Он  шагнул  назад,  разводя  руками,  словно
отмахиваясь от чего-то.
   - Нет! - крикнул он, но это был  ответ  на  вопрос,  заданный  много  лет
назад. Он не мог изменить  свои  мысли  достаточно  быстро.  -  Как  я  могу
получить это против моей воли? - выкрикнул он высоким и искаженным голосом.
   Фигура Леллина стала терять  четкость  своих  очертаний,  расплываться  и
наконец вовсе растаяла. "Куда я иду?" - были его последние слова, прежде чем
он окончательно растворился в воздухе. Дроданис увидел, как гримаса ужаса на
его лице сменилась выражением удивления.
   Леллин исчез, не оставив  после  себя  никакого  следа,  кроме  небольшой
лужицы.
   Дроданис опустил голову и присел на корточки у края исчезнувшего водоема.
У него ничего больше не осталось  теперь:  ни  воспоминаний,  ни  Озера,  ни
Леллина, ни Ведущей... - ничего, ради чего стоило бы жить.
   Единственная лепта, которую он внес в Игру с того времени, как  поселился
у Озера, было  его  послание  Делраэлю  -  предостережение  о  необходимости
остановить Скартариса. Делраэль отправился на поиски, и теперь  судьба  Игры
определяется молодым поколением персонажей. Дроданис гордился своим сыном.
   Он зажмурился, чувствуя горячие слезы на своих  глазах  и  удивляясь  им.
Годы, проведенные здесь в забвении и покое, иссушили его, как воду в  Озере,
превратили его жизнь в тусклое, серое существование, без радостей и печалей.
   Он не годился больше для Игры, старый, усталый воин, который уже давно не
был  в  настоящем  деле.  Он  чувствовал  себя  совершенно  бесполезным.  Он
сомневался теперь, что много лет назад принял правильное решение, оставив  в
прошлом все, что было ему когда-то дорого.
   Дроданис сконцентрировался на маленьком огоньке гнева внутри себя,  и  он
показался ему единственной живой стрункой во  всем  его  теле,  единственным
ярким пятном в его мире. Когда он подумал о том, что сделал, и  о  том,  что
ему не удалось сделать из-за своего  бегства,  он  почувствовал,  как  искра
разгорелась еще сильней. Он ощутил, как вновь пробуждаются его чувства.
   "Нет, я еще небесполезен, - сказал он про себя. - Я еще помню, как  вести
войну. Я еще в силах изменить все это".
   Возможно,  Озеро  обмелело,  чтобы  наказать  его  за  уединение,   чтобы
вызволить его из этого оцепенения,  показать  ему,  что  Игроземье  все  еще
нуждается в Дроданисе.
   Он встал и подошел к одной из луж,  оставшихся  на  дне  Озера  Мира.  Он
склонился к ней и, зачерпнув полную горсть воды, выплеснул ее себе на  лицо,
словно стараясь смыть с него часть усталости. Но  сейчас  это  была  обычная
вода, а освежающая сила исходила откуда-то изнутри.
   Дроданис снова выпрямился и, сделав глубокий вдох, ощутил, что  его  тело
снова принадлежит ему: руки все еще могли держать меч, а  глаза  -  замечать
врага и целиться.
   Оставив за спиной обмелевшее Озеро Мира, Дроданис не оборачиваясь пошел в
сторону леса, ища ту тропу, которая снова привела бы его в Игру.  Обратно  в
жизнь.

Глава 9

   Черный Сокол Немногие  персонажи  могут  похвастаться  миссией  столь  же
ясной, как наша. Немногие персонажи взяли на себя ответственность  столь  же
великую, сколь наша. Если людям суждено выиграть эту Игру, то мы должны быть
чисты помыслами и решительны в своих действиях. Мы не в ответе ни перед кем,
кроме нас самих и ТЕХ.
   Анник, глава войска Черного Сокола

   Когда армия Делраэля подошла к поселению илванов, войско  Черного  Сокола
уже успело уничтожить большую часть лесного народца.
   Деревья  в  лесу  стояли  слишком  тесно,  чтобы  Делраэль  мог   увидеть
поднимающийся  дым,  но  вскоре  он  почувствовал  его  запах.  Он   услышал
отдаленные звуки борьбы, пронзительные крики, вопли.  Делраэль  послал  трех
воинов разведать, что происходит.
   Он пустился рысью по поисковой тропе прямо в сторону леса, понуждая  свое
войско идти быстрее. Ему поскорее хотелось вступить в бой с ощутимым врагом,
вместо того чтобы продолжать долгое утомительное путешествие.
   - Приготовиться к бою, - бросил он на ходу Джатену.  Остальные  персонажи
передали его приказ по цепочке, поэтому никому не пришлось  повышать  голос,
чтобы не спугнуть врага. Делраэль локтями пролагал себе путь между  ветками,
отшвыривая сапогами колючие ветки ежевики со своего пути. Он обнажил меч. Он
слышал вопли, треск пламени, раскатистые, полные боли крики.
   Трое разведчиков  уже  спешили  назад  к  Делраэлю.  Казалось,  они  были
поражены тем, что им удалось узнать. Их глаза были широко раскрыты от ужаса.
   - Их всех уничтожают, - выпалил юный Ромм, крестьянин из деревни.
   - Да, я слышу, что происходит, - сказал Делраэль, стараясь ускорить  шаг.
Едва он ворвался на поляну, его взгляду открылось такое, что он вынужден был
остановиться на мгновение, дабы не выронить свой меч.
   Три замаскированных гнездовья илванов трещали, горя  оранжевым  пламенем,
языки которого охватили почти весь кустарник. В воздухе висел запах  гари  и
крови. Высокие деревья вокруг поляны были испачканы  копотью  и  изуродованы
белыми надрезами от ударов топоров и мечей. Останки  лагерного  костра  были
затоптаны и разбросаны по всей поляне.
   Одно из пылающих жилищ треснуло, и его дно отвалилось.  Шипящие,  тлеющие
останки, какие-то палки и прочие пожитки илванов кучей повалились на  землю.
Когда веревка, на которой крепилось гнездо, сгорела дотла, само жилище  тоже
с грохотом рухнуло на землю.
   Вдоль по всей опушке разъезжала дюжина могучих воинов Черного Сокола. Они
были на черных лошадях и экипированы так же, как  Корим.  Какая-то  дородная
баба, положив тяжелый испачканный кровью двуручный меч себе на плечо, криком
отдавала приказы. Остальные кругами скакали по  поляне  и  посылали  стрелы,
чтобы прикончить нескольких уцелевших илванов, пытающихся спастись в  кронах
деревьев.
   В одно мгновенье Делраэль охватил взглядом  лужи  крови  и  изуродованные
тела маленьких человечков в зеленых с коричневым одеждах - для маскировки  в
кронах деревьев. Горсточка других несчастных  отчаянно  копошилась,  пытаясь
вырваться из огромной сети.
   Несколько илванов были повешены на деревьях. Трое из них еще извивались и
дергали ногами, пытаясь вырваться, хотя их лица уже почернели от  недостатка
воздуха, языки были высунуты, а глаза закатились. Илваны  отчаянно  царапали
свои шеи, пытаясь порвать веревки кровоточащими ногтями.
   Один из всадников Черного Сокола неподвижно  лежал  на  земле.  Несколько
стрел торчали из его спины, груди и горла. Лошадь  без  всадника,  очевидно,
принадлежавшая мертвому воину, разгуливала рядом.
   Войско замерло, словно в столбняке от открывшегося зрелища.  Боевой  клич
застрял у Делраэля в горле. Лишь  через  некоторое  время  он  наконец  смог
облечь свой приказ в слова:
   - Остановитесь! Остановитесь!
   Воины Черного Сокола повернулись к новым персонажам. В первый  момент  их
лица выразили удивление, но потом оно сменилось  облегчением,  поскольку  из
леса выступили люди, а не какие-нибудь нелюди.
   - Лучники! Выбрать мишень! - завопил Делраэль. - Эй  вы,  Черные  Соколы,
остановитесь! - Воины Делраэля выхватили стрелы и нацелили их на ошарашенных
черных всадников.
   Джатен выбежал вперед  и,  раньше  Делраэля  добравшись  до  центрального
дерева поселка, перерезал веревки, на которых висели извивающиеся илваны. Те
рухнули на землю. Он старался побыстрее освободить их от петель. Кожа на  их
шеях была посиневшей и сморщенной от крепкого укуса веревки.  Один  из  этих
илванов был уже мертв. Другая сломала при падении руку. От боли она пришла в
себя и стала ловить ртом воздух, пока Джатен возился  с  ее  петлей.  Третий
илван с длинным значительным лицом, темными волосами и  разбитым  ртом  тоже
был еще жив и в сознании. Пока Джатен снимал  веревку  с  женщины,  тот  сам
сдернул с себя петлю. Он поднялся на колени, кашляя и блюя, стараясь в то же
время набрать побольше воздуха в свои легкие, но его рвало еще сильнее.
   Баба на коне  повернулась  всей  своей  огромной  тушей  и  взглянула  на
Делраэля удивленно и вопросительно.
   - Что ты делаешь? Только враги Игроземья могут противостоять нам.  -  Она
повернулась к своему войску:
   - Не обращайте внимания. Кончайте оставшихся паразитов.
   Делраэль обернулся к своим воинам:
   - Если еще один илван умрет, убейте всех Черных Соколов. Всех! Мне  тошно
от этого.
   Один из всадников закричал, и все обернулись, чтобы  взглянуть  на  него.
Маленькая стрела торчала из его плеча. Несколько едва различимых из-за  огня
и дыма илванов сновали в густых кронах деревьев.
   Командирша Черных Соколов  взревела  так,  как  только  позволяли  ей  ее
легкие:
   - Схватить их! Мы не можем назваться победителями, пока не убьем их всех!
   - Я сказал - нет! - Делраэль вырвался вперед с мечом наготове. Он  встал,
загораживая дорогу женщине и ее коню.
   Она глянула на него с довольной ухмылкой.
   - Мне уже надоело твое нытье! - Она оглянулась. - Корим!
   Из-за леса по другую сторону опушки выехала еще  целая  дюжина  всадников
Черного Сокола, каждый из них держал наготове лук с туго натянутой  тетивой.
Они целились  прямо  в  Делраэля.  Отряд  вел  Корим.  Его  лицо  оставалось
бесстрастным, на нем не было ни следа жалости или хотя бы узнавания.
   - Твое войско, может, и превосходит нас по численности, но я  гарантирую,
что каждый Черный Сокол убьет по десять твоих воинов, прежде чем падет сам.
   Джатен, красный от гнева, стоял рядом со все еще задыхающимися  илванами.
В это время воинство Делраэля продолжало прибывать на поляну, и  вскоре  уже
показались старая Сайя, Энрод и Тарея.
   - Энрод, сделай что-нибудь! - закричал Джатен.
   Но пока Страж Тайра, не понимая, в чем  дело,  вертел  головой,  Делраэль
ощущал, как двенадцать стрел целятся прямо в его сердце.  Игра  остановилась
на мгновение. Он чувствовал, как бьется его сердце, и совсем не хотел, чтобы
оно  перестало  биться.  Тарея  схватила  Камень  Воды,  но  остановилась  в
замешательстве, боясь рисковать.
   -  Нет,  -  сказал  Делраэль.  Он  почувствовал,  как  тонко  звучит  его
собственный голос. - Ты не успеешь.
   Вынутый из петли илван наконец поднялся на ноги и завопил  хриплым  из-за
покалеченного горла голосом:
   - Как вы смеете! Что плохого мы сделали людям?
   Он в ужасе смотрел на истекающие кровью  трупы  соплеменников.  Маленький
человечек, хотя сам едва стоял на ногах,  стремился  ответить  убийством  на
убийство. Он прыгнул вперед, с выставленными вперед руками,  готовый  своими
когтями выцарапать глаза командирше Черных Соколов. Джатен успел поймать его
за локти и оттащить назад.
   Делраэль уставился в лицо предводительнице Черных Соколов. Он жалел,  что
Вейлрета нет сейчас поблизости, потому что  тот  был  хорошим  оратором.  Он
всегда находил способ помирить враждующие стороны. Делраэль сглотнул и решил
попытать счастья, остановив свой взгляд на всадниках. Случайно он встретился
глазами с Коримом, стоявшим на краю поляны.
   - Мы сейчас теряем время и силы, - обратился Делраэль к кровожадной бабе.
- Разве Корим не передал мое послание? Мы хотим, чтобы вы  присоединились  к
нам. У нас всех есть настоящий враг, с которым нам надо бороться. Вы  только
попусту растрачиваете здесь свою удаль. Мы не можем разбрасываться людьми, в
то время как каждый должен защищать Игроземье.
   Командирша Черных Соколов опустила свой двуручный меч и слезла с  лошади.
Стоя  перед  Делраэлем,  она  возвышалась  на  целую  голову.   Ее   волосы,
заплетенные в тоненькие крысиные хвостики, были длинными и светлыми, кое-где
подернутыми сединой, каждая прядь  была  перехвачена  кожаными  ремешками  с
железными шариками-заколками на концах, ставшими уже  коричневато-рыжеватыми
от  сырости  и  дождя.  На  ее  грубой  и  некрасивой   физиономии   застыла
высокомерная гримаса. Широченные голые руки были  заляпаны  кровью,  кожаный
панцирь дыбился на неохватной груди. Баба-предводительница выглядела  не  то
чтобы неуклюже, а, напротив, безжалостно и неумолимо.
   - Я передал твое послание, Делраэль, - сказал Корим, не ослабляя тетивы и
не отводя в сторону наконечник стрелы. - Но у Анник свои планы.
   Предводительница по имени Анник какой-то миг хмуро  смотрела  на  Корима,
словно негодуя, что кто-то смеет отвечать вместо нее. Затем снова глянула на
Делраэля, уловив наконец, кто он такой.
   - Корим передал мне твое нелепое  предложение.  Делраэль  ощетинился,  но
Анник продолжала свою речь, возвышая  голос  среди  усиливающегося  шума  от
горящих деревьев, стучащих копытами лошадей и стонущих покалеченных илванов.
   - Почему мы должны слушаться  тебя,  юнец?  Мы  сражаемся  на  протяжении
поколений!  Со  времен  Чистки  войско  Черного  Сокола   делает   Игроземье
подходящим местом обитания для людей.
   - Коли тебе взбрела в голову идея выступить в поход, ты  уже  решил,  что
каждый из нас с радостными воплями станет под твои  знамена?  Что  мы  сразу
забудем  о  собственной  миссии,  о  борьбе  с  паразитами,   странствующими
монстрами и прочими уродами, угрожающими Игроземью? Ты хочешь,  чтобы  ни  с
того ни с сего мы стали их друзьями? Да ты щенок еще.
   Делраэль выпрямился,  стараясь  казаться  выше.  Его  рука  трепетала  на
рукояти меча, но от гнева, а не от страха.
   - А ты, Анник, - ответил он, - так глупа, что я даже поражаюсь, как  тебе
удавалось остаться в Игре так долго.
   Остальные воины Черного Сокола скучились, гремя своим  оружием,  но  гнев
Анник продолжался не  дольше  минуты.  Затем  она  принялась  хохотать,  что
рассердило Делраэля даже еще больше.
   Однако он продолжил:
   - Нам нужна ваша помощь. Все мы должны сражаться вместе. Илванов  хватило
на то, чтобы сразить одного из  ваших  воинов,  -  сказал  он,  указывая  на
мертвого мужчину, лежащего возле дерева. - Они могут с еще большей легкостью
сразить кого-нибудь из монстров. Но вместо этого вы предпочитаете  сражаться
с такими слабыми противниками. Или, может, вы считаете  их  своими  злейшими
врагами?
   Он оглядел каждого из лучников, которые все еще целились в него.
   - Если вы сейчас убьете меня, мои воины истребят вас всех до  одного,  не
важно, во что это им станет. Да, я не сомневаюсь  в  том,  что  ваше  войско
Черного Сокола будет прекрасно сражаться, и я не сомневаюсь также,  что  вам
удастся убить немало моих воинов, прежде чем вы все ляжете на поле битвы. Но
вы все умрете - во имя чего? И  что  мы  выиграем  от  того,  что  все  ваше
воинство будет уничтожено? Что вы выиграете, если мои бойцы будут покалечены
и убиты в борьбе против вас?
   Он дотронулся кончиком своего меча до земли.
   - Выиграет только Серрийк и его армия. Они не понесут потерь, если  мы  с
вами будем сражаться. Мы все будем в проигрыше:  вы,  илваны  и  моя  армия.
Оставьте же их в покое и присоедините свои силы к нашим.  -  Голос  Делраэля
звучал ровно, хотя сама мысль о  возможности  присоединения  Черных  Соколов
была ему теперь неприятна.
   Анник тряхнула головой с тревожной улыбкой на лице. Крысиные  хвостики  с
шариками-заколками на концах вихляли из стороны в сторону.
   - Ты не слишком хорошо понимаешь, как играют в эту Игру. Раз мы оказались
в такой  ситуации,  мы  не  можем  завершить  все  дружеской  пирушкой.  Это
противоречит нашей природе.
   Мужчина-илван снова закашлялся, вырываясь из крепкой хватки  Джатена.  Он
обернулся к Делраэлю и заговорил хриплым голосом:
   - Не торгуйся за нас, человек. Это наша битва, и если  мы  проиграем,  то
пусть это будет из-за нашей слабости, а не пот