получен  7 сентября, но
заведующий отделом  А.  Т.  Сайко не торопился давать ход приказу  министра.
Груз его прошлых высказываний и действий  против нового дела был уже слишком
велик. Кстати  сказать, такие  вот "мелочи" часто оказываются гибельными или
для самого дела, или для не в меру самостоятельного его руководителя. Но как
бы там ни было, аудненция у заведующего отделом была  назначена только на 17
сентября.
     -  Да,  приказ  есть,  ко  никто  из директоров  не  даст  согласия  на
эксперимент в своей школе.
     - За дверью  в приемной  ждет вашего приглашения  директор  13-й  школы
Елизавета Трофимовна Демкович...
     А уже на следующий  день  в  13-й  возникли  непредвиденные осложнения:
родители   трети  учащихся  категорически   потребовали  перевода  детей  из
экспериментального в параллельные классы.  Причина  понятна: по школе прошел
слух, что речь идет о создании класса с математическим уклоном.
     О трудностях  комплектования  первого экспериментального класса  теперь
уже можно  вспоминать с  улыбкой, но  в те дни  не оставалось ничего  иного,
кроме как проводить индивидуальные беседы с родителями и учащимися, объясняя
им всю  вздорность  слухов. Пять дней подряд в каждой семье проходили  малые
педагогические  советы. Нельзя было потерять ни одного ученика. Заменить их,
в  принципе, было нетрудно: в эти  же дни  кабинет  Е.  Т. Демкович осаждали
десятки родителей, просивших зачислить  их детей в экспериментальный  класс.
Но то были родители  учащихся, имевших и по математике и по другим предметам
почти одни сплошные отличные оценки. Можно ли было произвести такую подмену?
Как отнеслись  бы к этому учителя школы? Кто и когда  принял бы всерьез даже
самые феноменальные результаты на выходе?..
     - Валера, иди сюда.
     - Не пойду.
     - Иди сюда! С тобой хотят поговорить.
     - Не хочу.
     Заходим  на кухню.  Валерка  забрался  за  газовую  плиту,  и  никакими
усилиями выудить его оттуда оказалось невозможно.
     - Никуда  я не пойду. Все равно я  ничего не  знаю.  Мы с Витькой после
восьмого класса в культпросветный техникум пойдем: там математику не сдают.
     Такой  реакции  подростка  на возможность  учиться  в экспериментальном
классе едва ли стоило  удивляться. Вот выписка всех  его оценок из классного
журнала за целое полугодие.
     Алгебра: 3 3 3 3 3 2 3 3 2 3 4 2 3.
     Геометрия: 3 3 3 3 2 3 3 3.
     Но и эти оценки не отражали истинного положения дел. 29 сентября, через
6   дней  после  начала   работы  экспериментального  класса,  совместно   с
администрацией школы  была проведена первая  контрольная работа. Вот один из
ее вариантов. Над ним, кстати, более 3 часов трудился и Валерка.
     1. Выполнить действия:
     2. Упростить:
     3. Решить задачу: "На заводе 35% всех рабочих - женщины,  а остальные -
мужчины, которых на заводе  на 252  человека больше, чем  женщин. Определить
общее число рабочих".
     4. Решить задачу: "Меньшая сторона прямоугольника - 12,5 см, угол между
диагоналями составляет 120°. Определить длину диагонали".
     5.  Сформулируйте  свойство   перпендикуляра  через  середину  отрезка.
Докажите это свойство.
     Итоги этой работы оказались следующими: "5" -  0, "4" - 1, "3" - 8, "2"
- 17, "1" - 10.
     Справка: балл "1" выставлялся  только в  том случае, если учащийся из 5
предложенных упражнений не решил ни одного.
     В числе последних 10 был и Валерий Козловский.
     Параллельно эта  же работа была проведена в лучшем  из  четырех восьмых
классов школы. Результаты там оказались значительно более высокими: "5" - 1,
"4" - 6, "3" - 11, "2" - 16, "1" - 1.
     Если сопоставить  результаты лучшего класса с материалами,  полученными
АПН СССР, то следует признать, что проводить объективные срезы и контрольные
работы сотрудники академии умеют.  Им бы еще  свободу действий и  -  свободу
печати!
     Главной  целью  сопоставительных работ в исследованиях  1970 г. было не
желание  подготовить почву для "объективных  причин" на случай неудачи  -  в
успехе  никогда и никаких сомнений не было,- а  установить  исходный уровень
подготовки каждого ученика и наметить пути дальнейшего продвижения каждого в
соответствии с его возможностями.
     Спустя год в этих  же классах  была  проведена по текстам администрации
еще одна сопоставительная работа. Составлена она была по образцу контрольной
работы,  которая  была  предложена  Минпросом  УССР  на  весенних  выпускных
экзаменах   1971  г.   для   учащихся   восьмых  классов.   Без   каких-либо
предупреждений  эта работа  была дана ребятам в первый день нового  учебного
года.  Единственное  дополнение,  которое позволили  себе экспериментаторы,-
одна задача по курсу физики VIII класса.
     Общий итог: учащиеся бывшего самого плохого класса справились с работой
в 5 раз лучше, чем бывшего самого лучшего класса.
     Валерий  из  5  упражнений безошибочно решил  3  и  в  двух  оставшихся
допустил небольшие просчеты. Общая  оценка - "4". Заметим, что  качественный
подъем уровня знаний Валерия за один учебный год далеко не самый выдающийся.
За точку отсчета результаты Валерия  Козловского приняты  только потому, что
убедить его остаться в экспериментальном классе было труднее всего.
     О результатах весенних экзаменов, по физике и математике весной 1972 г.
было уже  рассказано и остается только сделать некоторые дополнения. Простой
арифметический подсчет показал, что  курс физики, рассчитанный на 437 часов,
ребята освоили за 262 урока, а курс математики (595 часов) - за 420 уроков.
     Вот образец билета с теоретическими вопросами на экзамене по математике
(под председательством А. Д. Семушина).
     Комплексные числа и действия над ними. Геометрическая интерпретация
и тригонометрическая форма комплексного числа.
     Признаки подобия треугольников.
     Правильные многоугольники.
     Не  математикам  сообщим,  что  это  материал  15  параграфов  школьных
учебников алгебры и геометрии.  Ведь при  ответе на второй вопрос необходимо
доказать все 3 признака подобия треугольников, доказать теоремы об отношении
периметров   и   площадей  подобных   треугольников   и   завершить  рассказ
доказательством теорем об  отношении  медиан,  высот  и  биссектрис подобных
треугольников.
     Задачи же, как уже было  сказано, лежали четырьмя стопками на отдельном
столе. В  каждой  - более 60  задач, подготовленных  председателем  комиссии
накануне экзамена. В двух  стопках - обычные задачи по алгебре и геометрии и
в двух - задачи повышенной сложности.
     Валерий Козловский и по алгебре и по геометрии получил отличные оценки.
     Экзамены по физике продолжались 5 дней.  В  первый  день ребята сдавали
устный экзамен по теоретическому  материалу. О нем уже было  рассказано.  Во
второй день писали  контрольную работу  -  по 3 задачи в каждом варианте.  В
третий день была  проведена контрольная лабораторная и  в последние два  дня
-тестовые  работы  по   кинематике   и   динамике.   Все  экзамены  шли  без
предварительной  подготовки,   как   обычные  уроки.  Для  каждого  экзамена
назначалась  контрольная  школа.   Устный  экзамен  девятиклассники  сдавали
параллельно с X классом средней школы No 6, контрольную  работу одновременно
с IX классом писал X класс средней  школы No 57, где преподавание физики вел
один  из  лучших  учителей  города. Итог:  учащиеся  IX  класса  решили  69%
предложенных задач, десятиклассники - только  32%.  Контрольная лабораторная
работа - самый сложный вид экзамена  - выполнялась параллельно с  X  классом
средней школы  No 17, работавшим по специальной  программе. В классе учились
самые лучшие  ученики, поступившие из всех соседних школ. На изучение физики
и математики начиная  с  VIII  класса им выделялось  по  18 уроков  в неделю
вместо 9 традиционных в обычной школе.

 Контрольная лабораторная

     Это   особый   вид  экзамена,   почти   не  применяющийся   в  практике
инспектирования школ. Причина одна: слишком высокая сложность.
     Разберемся. При проведении обычной лабораторной работы учитель в начале
урока дает краткие пояснения, и часто ребята получают даже  готовые таблицы,
которые необходимо  заполнить  результатами  измерений и вычислений. Садятся
ребята  по  двое  за  каждый  стол.  Консультации  с  другими  учащимися  не
запрещены. Вопросы учителю задавать можно. Один из двух  сидящих  за столом,
как  правило,  переписывает  работу  у  соседа.  Заканчивается  лабораторная
работа, и в памяти от нее ничего не остается.  Из нескольких десятков работ,
проведенных за все  годы изучения физики,  6-8 будут  вынесены на  выпускной
экзамен  в  X классе, и только они будут повторены.  Остальные  благополучно
забываются.
     При   подготовке  к  проведению   контрольной  лабораторной  работы   в
экспериментальном классе  члены комиссии выставляют на столы одновременно до
30 комплектов  приборов для  проведения  30 разных  работ.  В  класс заходят
ребята,  и  каждый  выполняет совершенно  самостоятельно одну  лабораторную.
Разъяснений -  никаких. Консультации запрещены. Наименование работы, приборы
и  -  больше  ничего. Измерения,  вычисления, выводы  и расчеты погрешностей
школьники выполняют сами. Сколько человек в обычном классе справится с такой
работой? Практика показывает:  не более  5-6 ребят. Это  или  самые  лучшие,
одаренные учащиеся, или те, кому случайно попалась работа, которую выполняли
совсем недавно, и они еще не успели забыть ее вчистую.
     Десятиклассники 17-й  школы (контрольной) справились с работой отлично:
68% правильно выполненных работ!
     У девятиклассников 13-й школы - 72%.
     В принципе, результаты одного порядка, но 17-я - спецшкола с физическим
уклоном!!
     Стоит ли  теперь удивляться,  что  комиссия АПН СССР  и  Минпроса СССР,
приехавшая в среднюю школу No 5 весной  1987  г., начала  свою инспекционную
проверку именно с контрольной  лабораторной работы. Писали ее пятиклассники,
изучившие физику VI класса, и шестиклассники этой же школы.
     - Вот  таких,- говорили  лаборанты,-  мы еще  в  кабинете  не видели. У
некоторых только носы над столами торчат. Такие они маленькие.
     А "маленькие" выполнили работу в 4,5 раза лучше, чем большие!
     Контрольными  классами  при проведении  тестовых работ по  кинематике и
динамике  были  десятиклассники  13-й  школы.  И   снова   победа   была  за
девятиклассниками!
     За 20 лет открытых экспериментальных исследований ребята, работавшие на
новой   методической   основе,   не  проиграли  ни  одной   сопоставительной
контрольной работы. Результаты иногда достигали отношения 22 : 1.
     Валерий  Козловский  на всех экзаменах  получил  одни  только  отличные
оценки. Сейчас ему 35 лет. Высокий, спокойный, сильный.
     -  А  помнишь,  как  от  экспериментального  класса  за  газовую  плиту
прятался?
     -  Сколько  буду жить,  столько  будет стыдно... Потом  был  новый VIII
класс. Потом...
     Снова беседа с заведующим облоно, но теперь совсем о другом.
     -  Если это система, то пора включать другие учебные предметы. Есть три
предложения: или биология, или география, или оба эти предмета одновременно.
     - На  оба одновременно не хватит ни  времени, ни сил. А если речь вести
только об одном, то начинать лучше с географии.
     - Почему?
     -  За  плечами  школа  топографов.  И  7 лет военной  службы сначала  в
разведке, а потом, после войны, старшиной топографической службы.

 Школа капитана Ширяева

     То  была  зима  1946 г.  Пригород Владивостока.  Шестой километр. Школа
военных топографов. Курсанты - вчерашние ученики VIII-IX классов. Мальчишки.
Немало   трудностей   приходилось   тогда   преодолевать,  постигая   основы
картографии, геодезии, астрономии,  но едва ли не самые большие были связаны
с  задачей Потенота.  Для  получения  конечного результата  необходимо  было
решить задачу в  86  действий,  связанных  с  применением логарифмических  и
тригонометрических  функций.   Задача   Потенота   преследовала   во   время
марш-бросков,  не  отпускала в  короткие  часы  самоподготовок,  снилась  на
жестких лежаках.  И  вдруг  однажды,  теперь уже  и  не  припомнить, как это
произошло,  неожиданная догадка:  а нельзя  ли решить эту задачу графически?
Сначала были попытки предварить построения математическими выкладками, затем
- геометрическими  накладками... Не получалось.  Где-то  в  глубине сознания
пульсировала  все  время  ускользающая догадка,  но никак  не  удавалось  ее
перенести на все случаи задачи. Частные  варианты один за другим воплощались
в чертежах, но общее решение  пришло  только к концу  второй  недели,  и  на
бумаге  наконец  появился  чертеж  прибора.  Теперь уже  можно  было идти  к
капитану  Ширяеву,  начальнику  школы.   Добродушному,  умному,  наделенному
удивительно доброй улыбкой.
     В кабинете  капитан что-то просматривал  в своих  бумагах, и в  течение
нескольких  минут  можно  было  неторопливо осмотреть  все,  что  лежало  на
открытых   полках  нескольких  шкафов.  Секстанты,   астролябии,  кипрегели,
мензулы,  транспортиры, параллельные линейки... И  вдруг!..  Между  моделями
военных  кораблей  -  прибор  для  решения  задачи  Потенота!   Прибор   был
практически таким же,  каким он  был  изображен на  свернутом  в рулон листе
полуватмана.
     Еще на что-то надеясь, с трудом выдавливаю слова...
     -  Вот здесь, на полочке, лежит прибор для графического  решения задачи
Потенота?
     - Да, но мы с вами еще этого не проходили. Вы сами догадались?
     Догадался...  Слезы  тугим  комком подступили к  горлу,  как  будто вот
здесь,  сейчас  совершилась величайшая несправедливость. И не стоит,  право,
удивляться - ведь было то в 18 лет.
     Капитан Ширяев внимательно изучил чертеж и неожиданно улыбнулся.
     - Но  это же здорово! Сегодня  ты пришел к  открытию, которое несколько
десятков лет назад сделал другой человек.  Чтобы не тратить напрасно время и
силы на  поиск уже  готовой  конструкции, тебе  не хватило только  одного  -
знаний,  но  главное  у тебя  есть! Твой мозг запрограммирован на поиск,  ты
умеешь  преодолевать трудности неизведанного и можешь  находить пути решения
весьма  нелегких  задач. Значит, твои открытия еще за  тобой.  Важен ведь не
прибор. Ты приобрел несравненно большее - уверенность в том,  что ты можешь!
Не отчаивайся.  Пройдет  еще  немного времени, и ты  найдешь решение  задач,
каких не решил  еще  никто.  Непременно. Вот только -  учись. Чем  больше ты
будешь знать, тем меньше будет  таких случайностей, тем вероятнее  ты будешь
приходить к своим новым открытиям.
     И  все  сбылось.  Через  год была  получена первая  награда  за решение
сложной  задачи о безбуссольном методе  привязки  железнодорожных орудий  на
участках кривизны железнодорожного полотна. Еще  через  год во  всей системе
береговой обороны была распространена система разбивки морских планшетов без
нанесения  сетки Гаусса-Крюгера.  А в 1950 г. курсанта назначили начальником
школы топографов вместо демобилизовавшегося к тому времени капитана Ширяева.
     Значит, география...
     Начинать нужно было с V класса. На пустом месте. И никого вокруг, кроме
10 верных помощников. По 5 на каждой руке.
     Опорные конспекты  были сделаны довольно быстро.  И даже распечатали их
на хорошей плотной бумаге. Но  начинать одному не  хотелось. К тому  времени
уже успешно работали по опорным  конспектам  учителя астрономии  в школах No
33, 7, в ясиноватовской No 1, в марьинской No 1.
     Нужно было  подключать учителей географии.  По наивности  это  казалось
делом  нетрудным.  Ранним  утром  автобус  No  30 отвез до  самой  последней
остановки. А это более 15  км. Но почему Ар° 30? Смешно сказать -
просто первый попавшийся на глаза. Теперь нужно было пройти по  всем школам,
располагавшимся  вблизи  маршрута  автобуса No  30,  и  в каждой  предложить
учителям  географии  начать   работать   вместе.   Разрешение  облоно  есть.
Отпечатанные опорные конспекты есть, Опыт есть. Сколько  человек  согласятся
начать: 2? 5? 10? Пусть хоть все 15. Чем больше, тем лучше.
     Не согласился ни один!
     Каких  только  отговорок  не  довелось  наслышаться   в  тот  день!  Но
причина-то была одна: никому  ни до чего нет  дела. Всех  вполне  устраивает
бесконтрольная работа. Тем более - по  географии. Оценки можно ставить какие
душе  угодно.  Контрольных проверок  не бывает.  Разве  только  изредка  кто
посидит на уроке.  Так  ведь эти редкие случаи  погоды не  делают  - можно и
пережить минутную неприятность. А дальше снова тишина и покой.
     Тягостно  об  этом  думать, но  и не  думать нельзя.  Горестно  все это
сознавать,  но и уходить от правды нельзя. Нужно действовать.  Но как? И все
нужно  было начинать сначала  на  следующий  день, но только  уже  маршрутом
другого автобуса - No 19. И  снова  школа за школой от Донецка до Макеевки -
около 15  километров. Десятки остановок. Десятки  школ. И ни одного отклика.
Ни единого! Сегодня, когда в Донецк приезжают тысячи людей, когда попасть на
семинар по  географии  - дело  архисложное,  все  это  кажется  невероятным,
ирреальным,  но - только кажется. Так было. И когда уже не  осталось никаких
надежд, А. Д.  Богаев, учитель  астрономии 33-й  школы, вдруг вспомнил: есть
энергичная  учительница  географии в восьмилетней школе No 28.  Может  быть,
она?
     Это была М. С. Винокур. Эксперимент по географии начался в двух школах,
отстоявших  друг от друга на 8 километров. Да  что  за  беда!  Главное - все
получалось! И в 13-й и в  28-й. Правда, не счесть было вопросов,  на которые
приходилось отвечать,- в работу-то Майя Семеновна пришла без семинара, и все
ей приходилось постигать по ходу дела. А это  не просто: ведь она вела уроки
географии  не только  в своей, но  и в VI и VII классах 13-й школы. Это было
невероятно: из другой школы приезжал учитель, чтобы вести уроки географии, а
два учителя географии 13-й за все годы даже не  побывали ни на одном уроке в
экспериментальных классах. Тысячи учителей приезжали со всех  концов страны,
чтобы посетить  хотя бы  несколько  уроков,  и  не могли понять,  почему  не
подключаются к работе два географа этой же школы.
     - Почему? - спрашивали у них, и получали правдивый ответ.
     - А зачем же мы, своей работой кому-то славу будем делать?..
     Вот  такая  была  история с  географией, и  знать о ней  должен  каждый
учитель.  Завтра  в школы  придут  новые  экспериментаторы, новые  методики,
завтра начнутся новые... А психология отношения к новому останется старой. И
не учитывая ее, можно допустить множество ошибок. Так пусть их будет меньше.
Пусть другим будет легче. Пусть легче будет детям.

 А нужно ли много знать?

     Как  ни  странно,  но  этот  вопрос  не  сходит  с трибуны  даже  самых
ответственных  совещаний.  Вспоминается  случай,  когда  известный  в стране
академик,  директор  института на съезде учителей  призывал  к сокращению  и
упрощению  программ,  мотивируя   это  тем,  что   сам  он  в  школе  учился
преимущественно  на одни тройки  и  все-таки дошел до  "степеней известных".
Правда, слушая его, невольно думалось  о том, на  каких степенях довелось бы
ему остановиться, не будь его папа тоже академиком, ученым с мировым именем.
Но  эта  деталь как мало  существенная  осталась  в  выступлении за  кадром.
Сегодня, кажется, в угоду веяниям в сокращении программ досокращались уже до
того,  что  далее  сокращать  уже  нечего,  а  знания школьников  продолжают
снижаться  год от года. И вот предлагается новая панацея: разделить школьные
предметы по интересам, склонностям и возможностям.  Не ладится с математикой
- занимайся историей. Вроде бы историкам  логическое мышление ни  к чему. Не
складывается дело с  грамматикой - занимайся  химией. Вроде бы  безграмотные
химики немедленно  совершат  революционный переворот в области  полимеров  и
сельскохозяйственных удобрений.  Так ли  важно,  будет он  в  отчетах